Мобилизация: Нулевой блокпост. Под мостом.

Мобилизация. Нулевой блокпост. Под мостом.


Именной КрАЗ Гадзила слегка напрягся и начал движение по трассе. Скорость набирал постепенно да и торопиться не было особой необходимости. Сидящие в кузове мобики успели на прощание помохать руками своим товарищам и последний раз посмотреть на блокпост. Сверху всё виделось немного по другому. Большая общая землянка и обустроенная рядом импровизированная кухня-столовая резко выделялись на зелёном пшеничном поле. Командирскую землянку обозначало на местности только труба от печки и едва заметный вход. Землянку Бизона и Историка вообще не было видно, только нагромождение земли, которые легко можно принять за отходы от строительства предыдущих блиндажей. Только вблизи можно было увидеть два отверстия для входа бойца и выхода дыма. Посуду и остатки картошки два мобика оставили на усмотрение командиров Паштета и Шмеля.
Первоапрельское яркое, тёплое солнце медленно поднималось над херсонской степью в безоблачной синем небе. Регион очень солнечный и тёплый, но этой весной, особенно по ночам, холода и даже мороз держались несколько дольше обычного.
Гадзила снизил скорость до минимума, так как впереди была повреждённая взрывом дорога. КрАЗ попрыгал на ухабах, загремели лежащие в кузове металлические трубы под панцирной сеткой. В грузовике постоянно что-то лежало и перевозилось. На полу кузова свободного места не было и самого пола не было видно.
Проехав аварийный участок шоссе КрАЗ стал набирать скорость. Вскоре на трассе появилось кольцо, а вокруг него вдоль дороги, в поле землянки. На крыше остановочного павильона стояло противотанковое ружье Симонова. Грузовик остановился, ещё несколько мобиков забрались в кузов. После чего КрАЗ поехал на второй блокпост. Дорога была прямой без ям и ухабов и через несколько минут Гадзила был на втором блокпосту. Рассмотреть блокпост у Историка не получилось ибо за несколько минут все загрузились и расселись.
Прошло немного времени и появился ещё один блок пост и высоченная вышка мобильной связи. Мобики поприветствовали однополчан, а КрАЗ повернул направо. С правой стороны было поле, а с левой ряды панелей солнечных батарей. Потом появились длинные ряды теплиц, а перед ними два двух этажных дома.
Гадзила остановился и заглушил мотор. С высокого мыса открывался великолепный вид на Каховское водохранилище. Причастные к организации передислокации стали что-то обсуждать. Сидящие в КрАЗе стали знакомиться, вспоминать жизнь до мобилизации, некоторые стали вслух размышлять о ближайшем будущем. Кто-то сказал, что там куда их везут будут кровати. Историку от этого стало смешно.
Условия жизни для личного состава на этом блокпосту были шикарные - два дома со всеми удобствами. До дороги по сравнению с другими блокпостами, было далеко, примерно триста метров. На других блокпостах жили в нескольких метрах от дороги. Здесь контролировали не только трассу, но и вышку связи.
Простояв полчаса, водитель КрАЗа завёл двигатель, развернулся и поехал по дороге на трассу. Выезжая на неё повернул направо и поехал в сторону Каховки. Через пять минут он остановился. Прозвучала команда, что приехали, вылезайте.
Историк сразу узнал это место. Здесь они проезжали когда ехали в места дислокации блокпостов. Здесь высаживался личный состав первого блокпоста, который теперь поселился в тепличном хозяйстве около вышки.
Гадзила остановился перед автомобильным мостом через широченный оросительный канал. Перед мостом со стороны поселков Софиевка и Васильевка был небольшой перекрёсток, а трасса расширялась. В право и в лево узкие асфальтированные второстепенные дороги уходили вдоль канала, куда-то вдаль. С одной стороны дорога уходила вниз. Рядом были смонтированы высоковольтные линии электропередачи. По обе стороны шоссе распологались два холма высотой ориентировочно сто метров. С их вершин открывался живописный вид на степь и Днепр, который распологались совсем рядом. Холмы были искусственного происхождения и возникли в ходе строительства оросительного канала. Рядом с дорогой росли одиночные деревья и кусты. На противоположной стороне моста можно было увидеть заросли вечно зелёных туй, которые росли вплотную к шоссе, в право вдоль канала одинокие деревья переходили в лесополосу.
После десантирования и выгрузки вещей, личный состав пересчитали, провели перекличку и объявили, что они теперь будут нулевым блокпостом, их задача проверка документов, осмотр автомобилей на наличие оружия и боеприпасов, а также охрана моста, в населённые пункты заходить запрещено. Про запрет на общение с местным населением ничего сказано не было. К этому времени всем мобикам независимо от должности стало ясно, что главный враг голод, холод, жажда. На нулевом блокпосту жажда была нестрашна и невозможна: стометровой ширины и пятнадцати метровой глубины оросительный канал выпить было нереально и рядом в пешей доступности безкрайнее Каховское водохранилище. Холод временное явление: первый месяц весны уже прошёл впереди только потепление. Голод - это проблема, но решаемая. Объехать мост невозможно: канал уходил в глубину степи на десятки километров. Весь транспорт с оптовых рынков проезжал через этот мост и нулевой блокпост. Они были первыми кто встречал и осматривал автотранспорт на этом участке дороги.
После короткого построения мобикам приказали спускаться вниз под мост и осваиваться. Так как до них тут уже был блокпост, то инфраструктура была более менее подготовлена. Вниз по склону можно было спуститься по вырезанным в грунте ступеням. Они были не большими и по ширине, и по глубине, и крутые, но это было лучше, чем ничего. Внизу под мостом была широкая до двадцати метров площадка. Слева была квадратная яма два на два и глубиной полметра. Далее были видны кучи глины оставшиеся после земельных работ.
Площадка на которой находился Историк была не самая нижняя. Впереди, перед каналом был ещё один склон и ещё одна широкая площадка, а затем уже начинался сам канал. Историк направился к блиндажу и недалеко от него бросил свои вещи. Мысль о том, что в блиндаже можно не только бросить свои кости, но и вещи даже не возникла.
Тропа шла вдоль края площадки и постепенно углублялась. Затем она резко углублялась и поворачивала на лево превращаясь во вход в землянку. Она была большая: шесть метров в длину и три в ширину и высотой два метра. В ней без проблем можно было стоять в полный рост и со входа поступало достаточно света, чтобы в полумраке рассмотреть внутренние убранство. С правой стороны были нары, сделанные из местных деревьев, слева на полу был выложен сухостой. Перекрытия были сделаны из стволов деревьев толщиной десять, пятнадцать сантиметров. Сверху была уложена плотная плёнка засыпанная тонким слоем земли и глины. Стволы опирались не на грунт, а на настоящие деревянные железнодорожные шпалы выложенные в два ряда.
Историк стал размышлять, где разместиться, сразу возникло три варианта, но главное его волновало насколько крыша устойчива к воздействию дождя. Поток его мыслей был прерван вошедшим Бизоном. Он бросил свои вещи на самые дальние нары и поволок Историка на дорогу. По пути он с энтузиазмом объяснил в каком классном месте они оказались и что срочно надо строить блокпост и выпрашивать еду и курево и что он договорился, что они первыми будут дежурить.
Поднявшись на трассу Бизон и Историк первым дело наломали крупные ветки и создали препятствие. После чего стали ждать автомобили. Блокпост на дороге делился на две части. Полосу со стороны Каховки досматривали сразу после моста, практически на нём, через двести метров была организована зона досмотра для транспорта направляющегося со стороны Софиевки, Васильевки, Горностаевки и конечно же Князей.
Особого потока автотранспорта не было, но и пустой дорога не была. В среднем каждые пять минут появлялся автомобиль. Место было рыбным во всех смыслах этого выражения и в прямом и переносном. За два часа Бизон благодаря коммуникативным способностям и обаянию выпросил десять литров газированной воды и два литра напитка, а ещё две буханки хлеба и сигареты - всё было отправлено в общак. Затем выяснилось, что дежурство будет по три часа и им ещё надо час просить милостыню. Бизон от радости стал какую-то модную молодёжную песню. С таким подаянием он готов был до самого коменданского часа стоять на дороге, но Историк посоветовал ему не делать новых ошибок и уступить трассу другим.
Спустившись под мост Историк увидел оживлённое движение. Все чем-то занимались. Замеченную им яму трое мужиков превращали в жилое помещение. Квалифицировать его было сложно. Сооружение чем-то напоминало полуземлянку с смонтированой сверху как бы палаткой. Конструкция представляло собой каркас из веток обтянутых всем что может защитить от дождя и ветра. Прямо под мостом было обустроено кострище. Двое мобиков Лира и Сат на склоне строили персональную землянку. Историк решил пройти в противоположную от блиндажа сторону моста и посмотреть, что там находиться. Там он увидел несколько ям то ли от блиндажей построенных предшественниками, то ли будущие огневые позиции. Далее росло множество деревьев и несколько мобиков активно заготовляли дрова. Не желая бездельничать Историк присоединился к ним. Один из мобиков ему показался знакомым. На него он обратил внимание ещё в КрАЗе, но до сих пор не мог вспомнить где его видел. Потом вспомнил - это был Саня пулемётчик с которым он познакомился в первое утро в Джанкое и которого не оказалось в списке. Деревья спиливали не только на дрова, но и для стройки.
Когда Историк вернулся под мост, там уже витал аромат ухи. Приехал командир первого блокпоста и организовал под мостом построение. Выстроилось двадцать мобиков. На построении было объявлено, что здесь будет нулевой блокпост; представлен командир нового поста с позывным Кос. Кос выступил с короткой и понятной речью в которой пообещал, что все будут сытые, что он классный повар и всё сделает для личного состава и просил его не подводить. В качестве доказательства предложил поужинать сваренной им ухи.
Уха была сварена из выпрошенной на дороге у рыбаков рыбы. Готовилась на костре. В качестве очага использовалась большая металлическая ёмкость. В этой ёмкости разжигался костёр. На неё укладывались два куска металлической арматуры, а на них котёл. В распоряжении нулевого блокпоста было два котла: один на 12 литров, другой на 6 литров. В маленьком готовилась зажарка, в большом основное блюдо. Ухи хватило всем. Она была невероятно вкусна, особенно после пяти недель голода. К ухе пологались три куска хлеба.
После ужина горячей ухой, всем стало тепло и сытно. Кос попросил кого-нибудь помыть котлы. Первым отозвался Историк. Он взял котлы, в том числе и свой, кроме того, на блокпосту было и моющее средство для посуды с мочалкой. Для мытья естественно использовали оросительный канал. Историк спустился на самую нижнюю широкую площадку, покрытую сухостоем и подошёл к бетонным плитам. Русло канала и берег были выложены железобетонными плитами. На берегу плиты были вложены под углом сорок пять градусов, важным было, что в мокром виде они были очень скользкими. Около кромки воды они всегда были влажными и это надо было учитывать при мытье.
Когда Историк пошёл мыть котлы было уже темно. Несмотря на это он увидел, что в одном котле осталось немного ухи, а в другом немного зажарки. Остатки еды стали приятным бонусом к ужину. Не зря он постоянно носил с собой нож и ложку. Вытерев куском хлеба стенки котлов он приступил к их мытью. Историк вымыл их напротив опоры моста - это было наиболее безопасное место. Потом он и другие мобики в ста метрах от опоры обнаружили удобные ступени на берегу, уходящие прямо в воды канала. Здесь, на ступенях было удобно мыть посуду, бриться, умываться и тому подобное. Вода была холодной, но её было бесконечно много, в отличие от предыдущего блокпоста с пол литрами в сутки на всё.
Вымыв посуду Историк поднялся на кухню. Место под мостом стало кухней. Здесь его уже ждал Бизон. Бизон сказал, что личный состав поделили на пять смен по четыре человека и что он Бизон, теперь старший пятой смены и ночью им дежурить с двух до пяти. Задачей Историка стало разбудить Бизона и всю смену. Ещё Бизон и присоединившийся к нему студент Никсон (он же Ник) выпросили чай. Взамен у них был литр кипятка.
После чаепития Историк с Бизоном и Никсоном пошли спать в блиндаж. На входе уже висело одеяло. Он уже был полностью заполнен, но одно место для Историка осталось. Когда пошёл дождь, оно несмотря на то что располагалось около входа оказалось очень удачным. В блиндаже разместилось двенадцать человек со всеми своими рюкзаками, сумками, вещевыми мешками. У каждого было своё закреплённое койко место. Большинство спало на земле устланной сухостоем на который укладывали плащ-палатку. Простора не было, но все двенадцать бойцов помещались и не толкали друг друга и не топтали и не спотыкались. Освещал землянку масляный светильник. Всё это резко контрастило с предыдущим блокпостом.
Два мобика Лира и Сат сделали себе отдельную землянку. Командир блокпоста Кос с двумя помощниками Саней Шахтёром и Гариком расположились в конструкции, которую назвали командирская палатка. Напротив кухни и около ступеней по которым поднимались и спускались на дорогу. Четверо разместились под мостом около кухни и костра.
Историк обнаружил над своим местом надёжно забитый гвоздь на который повесил рюкзак. Рядом на шпале обнаружил свободное пространство на котором разместил котелок, кружку зелёную, пластиковую с Джанкоя и мыльнорыльные принадлежности. Перед сном Историк выставил будильник и познакомился с двумя напарниками по смене студентами Богомолом и Максоном. Энергия в мобильном телефоне ещё была, но уже заканчивалась.
Около двух часов ночи Историк разбудил Бизона, Максона и Богомола. В последующие месяцы это стало его главной задачей в ночных дежурствах. Разбудить, поднять, убедиться, что проснулись, не допустить, чтобы снова заснули, особенно студенты, проконтролировать взяли ли автоматы.
Около двух часов пятая смена вышла из землянки. На кухне около костра, кто-то сидел на деревянных поддонах. Не торопясь они поднялись по земляным ступеням наверх к дороге. Здесь их ждали мужики из четвёртой смены: Тор, Никсон, Гарик, Саня-Шахтер. Эту смену практически сразу стали называть командирской ибо в ней было два помощника командира, а Кос регулярно выходил на дежурство в этой смене. На дороге Бизону вручили пачку с разнообразными сигаретами. На ночь Кос выдавал пачку сигарет собранную из тех, которые были днём выпрошены на дороге. Была установлена норма выкуривания и эту общественную пачку надо было передавать от смены к смене. Это был вполне эффективный и достаточно справедливый способ распределения общих сигарет. Недостатком было то, что сначала выкуривались самые лучшие и к утру оставались худшие сигареты или в малом количестве. Историк не курил и к этим проблемам был равнодушен.
Сигарет в апреле было мало, в том числе у местных, а цена за пачку доходила до двухсот гривен. В тоже время выявилось, что местные жители активно выращивают табак и активно дарили его донецким мобикам. Старики научили молодёжь делать самокрутки и объяснили какая бумага наиболее оптимально подходит для этого. Многие сделали себе курительные трубки.
Этой ночью было тепло и безветренно. Мороза не было. Весна пришла. На дороге уже было выложено препятствие в виде стены из двух рядов мешков с землёй. На мешках было удобно сидеть. Богомол был ярым фанатом мотоциклов и отлично разбирался в автотехнике. Бизон рассказал, что десять лет занимался мотоболом и неоднократно бывал на Херсонщине, участвуя в соревнованиях в этом виде спорта. До пяти утра Историк и Максон слушали увлекательные рассказы про мотоциклы и мотобол.
В пять утра на дорогу вышла первая смена, а пятая ушла отдыхать. Историк сразу пошёл спать в землянку. Проснулся он когда с дежурства вернулась первая смена. Дверь-одеяло было открыто и яркий свет наполнял блиндаж. Историк познакомился с первой сменой: Могила, Сорока, Роман, Андрей. С ними у него сразу возникли хорошие взаимоотношения и впоследствии постоянно друг друга поддерживали. Этим утром они сообщили ему, что Гарик подготовил скромный завтрак.
Историк первоначально подумал, что это шутка, но всё равно из землянки надо было выходить. Он пошёл на кухню и убедился, что рассказы про завтрак не шутка. Завтрак реально был. Он состоял из куска хлеба, двадцати граммов порционного армейского сыра и двух леденцов. Всё было порезано, разложено и выложено. Здесь Историка уже ждали Бизон и Никсон. У них был кипяток, а от Историка ждали чай.
На небольшом дереве была закреплена двухлитровая пластиковая бутылка, которая использовалась, как рукомойник. Недалеко стояли бутылки с питьевой водой. Товарищи сказали, что недалеко есть скважина из которой можно набрать воду. Вода была отличного качества, очень приятной на вкус. В республике она совсем другого качества и вкуса.
После завтрака он спустился вниз и прогуляться к зданию, которое было не далеко от блиндажа на самом нижнем уровне. Это была насосная станция. Она была небольшая по своему размеру в сравнении с другими. Кроме основного здания тут было отдельное помещение для сторожа Игоря, а ближайшим строением к блиндажу была небольшая постройка из белого кирпича, которая являлась туалетом. Вот сюда направился Историк. Его встретили лаем несколько небольших псов, но близко к нему не подходили. Ещё на территории он увидел двух принимающих солнечные ванны кошек. Наличие рядом с располагой оросительного канала позволяло без проблем помыть руки, умыться, почистить зубы.
Будучи внизу около канала Историк услышал, что надо строиться. Кос организовал построение. На построении он объявил, что в ближайшие дни необходимо напряжённо поработать, а потом можно будет лежать на раскладушках и принимать солнечные ванны. Раскладушки не были шуткой. Они реально в двух экземплярах появились.
С группой мобиков Историк поднялся к дороге. Перед самым мостом, на обочине была яма искусственного происхождения. Её вырыли их предшественники. Она была неглубокой и размерами примерно полтора на полтора метра. Историк с Бизоном эту яму углубили до полуметра, напилили из ближайших деревьев кольев, забили их в землю. Сделали поперечные и продольную перекладины. В итоге получился каркас. Кос, где-то раздобыл кусок брезента и плёнку - их натянули на каркас и получилось нечто среднее между навесом и палаткой. Наиболее сложным было закрепить плёнку. Во первых дул ветер, во вторых нехватка веревок. Вместо верёвок использовался кабель для полевых телефонов и нити от куска каната, который распускали. Веревки ещё делали из дырявых белых капроновых мешков. Внутри Историк уложил два бревна для использования в качестве лавки. Несмотря на примитивность конструкции и относительную хрупкость получился вполне удобный навес защищающий от дождя и ветра. Ветер не раз срывал плёнку, но её восстанавливали, придавливает камнями и тяжёлыми ветками деревьев и даже прикапывали. В первую ночь, кто-то сел на перекладину, которая была не предназначена для этого, по слухам это сделал Никсон, который в темноте перепутал на какое бревно следует усаживать задницу. В довершении ветер снёс половину плёнки. Историк все исправил, а Бизон сделал ступени, чтобы не прыгать под навес.
Аналогичный навес, только чуть большего размера был сделан в двухстах метрах на противоположной стороне.
Над улучшением блокпоста работали несколько дней. С помощью капроновых белых мешков, которые наполняли землёй и сооружали из них разнообразные препятствия на дороге. Мешки традиционно выпрашивали у местного населения. Пару мешков Историк взял себе, для дополнительной упаковки своих вещей.
Кос приказал оборудовать огневые позиции для АГС-17 и пулемёта, но не сказал какого. Бизон с товарищами занялся оборудованием позиции недалеко от высоковольтной линии передачи. Позиция должна была держать под огневым контролем дорогу со стороны Софиевки, Васильевки или просто вышки. Историк с Сорокой пошли оборудовать позицию для пулемётчика в противоположную сторону. Пулемёт должен был держать под контролем мост и дорогу со стороны Каховки. Сорока и Историк работали в одной сфере, но в разных городах, немного в разных организациях, но были коллегами, только разные специальности. Они быстро нашли общий язык, как бюджетники некоторые явления понимали с полуслова.
Позицию Историк и Сорока делали тщательно. Верхний слой грунта, дёрн они аккуратно вырезали и сложили рядом. Свежей травы ещё не было, только сухостой, но они были уверены, что через пару недель берега канала станут зелёными. Сняли полтора штыка земли. Глубже копать стало невозможным из-за смеси песка с крупным щебнем. Здесь всё было искусственным: оросительный канал и его берег, два холма, водохранилище и лесополосы. С помощью грунта они оформили бруствер, а потом замаскировали его дёрном. У Сороки был пулемёт РПК, его попробовали разместить на позиции. Вышло превосходно. Мост, перекрёсток за мостом, противоположный берег - всё при необходимости можно было держать под обстрелом. Стрелять только из положения лёжа, стоя глубина не позволяла. Саму позицию можно было увидеть только с расстояния десяти, пятнадцати метров. Когда выросла новая трава, её вообще можно было увидеть только подойдя вплотную.
Около двух часов прозвучал приказ идти на обед. Командир сварил суп. Суп был вкусный и настоящий. порции были не большие, но хватило всем. Хлеба было мало, столько сколько смогли выпросить на дороге. Других источников хлебобулочных изделий не было. Во время обеда Историк обратил внимание, что землянка командира стала электрофицированной. Гарик хорошо разбирался в электротехнике и протянул кабель от насосной станции. Теперь у мобиков появилась возможность заряжать мобильные телефоны. Гарик сказал, что электрифицирует и общую землянку.
После обеда Историк пошёл помогать Бизону обустраивать позицию для АГС-17. Особо помогать не пришлось, только отбросить немного земли и выслушать рассказ какую классную позицию сделали. Позиция была круглой формы, диаметром два метра, глубиной пол метра. Бруствер был сделан из мешков с землёй и ещё давал полметра высоты. Белоснежные мешки были видны за пол километра. Все мешки которые были в наличие в этот день были использованы.
Постепенно обустройство блокпоста для пятой смены переросло в дежурство на дороге с 17.00 до 20.00. В это время в апреле движения на дороге практически не было. Можно было любоваться достижениями предков: Каховское водохранилище с гигантским оросительным каналом, который позволил превратить дикую степь в сельскохозяйственный рай в котором можно выращивать всё, что может расти в данных климатических условиях; гигантские, в пятьдесят метров высотой высоковольтные линии электропередачи, по ним дешёвое электричество от Каховской гидроэлектростанции распределялось среди потребителей; два холма и лесополосы вдоль искусственной реки, берега, которой украшены акацией, ольхой, осиной, тополем. Теперь в этот рай пришла война, но ненадолго. К лету Украина капитулирует, олигархи договорятся, Херсон Россия уже не вернёт никогда Украине, ведь Крыму нужна вода и Запорожская атомная электростанция лишней не будет, а донецких мобиков вернут в республику и освободят.
В самом конце смены Бизон с Историком услышали команду ужинать. Поднявшаяся на дорогу первая смена сообщила, что Кос сварил рожки. Блокпост оказался чудесным и завтрак, и обед, и ужин, мало, но вкусно и всем хватало. Из штаба батальона привезли мешок рожек, их на ужин и готовили. Порция была сытная, но не большая. Никто не знал когда привезут ещё мешок рожек и привезут ли вообще, поэтому надо было экономить и растягивать. Вечером поднялся ветер. Наибольшие неудобства он доставлял под мостом, на кухне. Здесь ветер усиливался и разносил пыль. Кос сказал, что завтра надо будет сделать ограждение на кухне, материал для этого он выпросил, а также улучшить место приготовления пищи. Где взять материал он тоже знал.
Утром случилось чудо, первое и последнее: Бизон разбудил Историка и сказал, что надо идти на дорогу и главное позавтракать, выпить чай и поделиться чайным пакетиком. Пока Историк добирался до кухни Бизон на костре кипятил воду. На завтрак было две конфеты, одна печенюшка, паштет в пятидесяти граммовой жестяной банке и кусок хлеба. Паштет уже был открыт, а чай налит.
В восемь часов пятая смена вышла на дорогу. Пост расположенный почти на мосту и встречающий автомобили стороны Каховок получил обозначение Ближний, пост расположенный в двухстах метрах от моста и встречающий автомобили со стороны вышки получил обозначение Дальний. Наиболее выгодным было стоять на Ближнем. С Новой Каховки, Херсона, а потом из Крыма ехали предприниматели с оптовых баз и у них можно было выпросить еду. Впрочем многое зависит от коммуникативных способностей и еду успешно выпрашивали на обеих постах. Бизон отправил студентов на Дальний пост, а с Историком обосновались на Ближнем. Историк с грозным суровым видом прикрывал Бизона, который три часа всем приветливо улыбался, проверял документы, выпрашивал еду и сигареты. Смена была удачная удалось выпросить две буханки хлеба, две головки капусты, около десяти килограммов картошки, килограмм лука, томатную пасту, студенты приволокли мешок редиса и несколько килограммов морковки. В целом борщевой набор был собран.
Спустившись под мост после смены Историк увидел бурную деятельность. Одни готовили обед, другие делали ограждение для защиты места приготовления пищи от ветра и пыли, рядом оборудовали блиндаж для хранения боеприпасов и одна из смен разместилась в нём на постоянной основе. Историк хотел присоединиться к работающим, но Кос поручил другое задание.
Четверо мобиков во главе с Косом пошли добывать стол для кухни. Они пошли по мосту в сторону Каховки. На противоположном берегу канала слева от моста гигантский тополь. Нижние боковые ветки у него были метр в диаметре. Основной ствол запредельной высоты и ширины. Далее лужайка и вечнозелёные туи высотой до пяти метров, с правой стороны дороги лужайка и серо-чёрные деревья, и густые кусты, ещё без листьев. Гигантская опора высоковольтной линии электропередачи подпирала небо. Дорога уходила вдаль в сторону Каховки, Новой Каховки, а далее в Херсон, до которого если верить указателю 84 километра. На перекрестке с правой стороны от главной дороги был круглый газон, кольцо с уходящей вдоль лесополос дорогой. На этом газоне был очень большой указатель, который разъяснял, что дорога ведёт в Управление главного Каховского магистрального канала. Недалеко от Управления размещался посёлок Любимовка, который с трассы можно было рассмотреть.
С левой стороны на второстепенной дороге тоже круглый газон, кольцо, но дороги было две. Одна уходила со значительным уклоном вниз. Дорожный знак указывал, что это служебная дорога, только для обслуживания магистрального канала, но в данной ситуации ею пользовались без ограничений все желающие. По это дороге можно было добраться до самого Крыма, до Херсона тоже. Через два месяца эта служебная дорога стала оживлённой трассой с интенсивным движением. Вторая уходящая влево дорога была узкой, одно полосной, шириной не более трёх метров. Она не опускалась вниз, не поднималась вверх, а направлялась прямо, ровно и паралельно каналу к деревянным воротам.
Рядом с трёхметровыми в высоту воротами была деревянная калитка. Через эту калитку мобики вошли на территорию Военизированной охраны местной железной дороги. Территория была обширной и здесь распологались несколько зданий разной степени сохранности. Вся территория была полностью огорожена своеобразным забором. Он был сделан из железобетонных столбов между которыми была натянута колючая проволока. Забор уходил вниз к водной глади оросительного канала и последний или первый столб стоял у самой кромки воды. Прерывался забор только перед служебной дорогой.
Слева практически сразу уходил вниз склон искусственного то ли холма, то ли берега. Внизу уходила вдаль служебная дорога, за ней ещё один склон к берегу канала. За воротами дорога становилась грунтовой, щедро усыпанной жужалкой, но потом снова начинались асфальтированные дорожки.
Справо от калитки рос гигантский абрикос с диаметром ствола у основания около метра. Его могучая крона практически полностью нависала над одноэтажном здании с двумя входами.
Мобиков встретил улыбающийся чёрно-белый пёс, внешний вид которого показывал, что это Бим. Он был практически полностью похож на персонажа старого советского фильма про пёсика Бима. Бим с радостью встретил Коса, который тут уже был и подружился с ним. С началом военной операции Биму пришлось нелегко. Сотрудники ВОХРа покинули территорию и пёс стал голодать. Питался он погибшей коровой, на которую без него было много желающих. Появившиеся донецкие мобики взяли Бима на своё обеспечение.
Первым делом вошли в одноэтажное здание, в первый тамбур от забора. Тамбур был деревянный и на трёх стенах были большие окна. В тамбуре стоял большой грязный синий шкаф открытого хранения верхней одежды, без дверей с полками внизу и вверху и рядом куча мусора. На этой куче лежал старый электрический чайник. Войдя в основное помещение увидели несколько дверей. Слева была небольшая комната вроде кладовки. Прямо, комната с разобранной печью. Слева, две комнаты площадью примерно по двенадцать и четырнадцать квадратных метров. Комнаты были заполнены самым разнообразным хламом. Если во всем этом поковыряться, то безусловно можно найти много полезного для пришедших сюда мобиков
Это здание состояло из из двух идентичных, но ассиметричных частей. Осмотрев одну часть здания мобики направились в другую. В таком деревянном тамбуре стояли два старых стола-тумбы и новенький офисный стол коричневого цвета. На столах были различные кружки от предыдущих владельцев и разнообразные инструкции. Здесь слева был туалет, не работающий. Далее комната с печкой. Направо две комнаты, которые имели более приличный вид по сравнению с предыдущими помещениям. Они были совершенно пустые, только покрытые пылью. Можно было приходить и заселяться.
Кос рассказал, что у него была идея разместиться в этих зданиях, а блокпост разместить не с одной стороны моста, а с двух. Однако комбат Гранит запретил это делать, так как посчитал, что расположение будет слишком далеко от дороги.
Осмотрев это здание мобики направились к двухэтажному кирпичному зданию с плоской крышей. Вошли через центральный вход. Справа была дверь в небольшую комнату наполовину перегороженой деревянной конструкцией метр в высоту. Стояли телефонные аппараты, различные, раскуроченные приборы от системы охранной сигнализации. Далее была массивная обшитая металлом дверь в комнату без окон. Без сомнения это была оружейка. Слева была не большая комната, большую часть которой занимал макет охраняемой территории и главного объекта: железнодорожный мост.
Далее был коридор с многочисленными комнатами по обе стороны, а прямо по центру от входной двери была лестница на второй этаж.
Сначало осмотрели первый этаж. Комнаты на обеих этажах были разнообразные по площади от трёх до тридцати квадратных метров. На обеих этажах были раскуроченные санитарные узлы. На первом этаже налево в конце коридора было большое помещение с выложенным керамической плиткой полом. Здесь размещалась печка с встроенным водяным отоплением. Печка была разбита, а все металлические трубы и радиаторы вывезены. Это же помещение использовалось как кухня и как душевая. В самом конце коридора был запасной выход во двор. На втором этаже были комнаты. Некоторые комнаты были влажными из-за протекающей крыши. На втором этаже в конце коридора был ещё один запасной выход. Он представлял собой металлический балкон с металлической лестницей. Отсюда открывался превосходный вид на однопутную железную дорогу с железнодорожным мостом над каналом.
Железнодорожный мост был тем объектом ради безопасности которого всё это было построено шестьдесят лет назад. За железной дорогой то же была территория огороженная забором из колючей проволоки и забор, также уходил прямо в канал прерываясь только на служебной дороге. Перед рельсами само собой забор тоже прерывался. На противоположной стороне канала был такой же забор. В целом пройти тайно и незаметно было сложно. Места где были необходимые технологические проходы были под контролем. Внизу вдоль служебной дороги ещё был забор из железобетонных плит. Железнодорожный мост с двух сторон прикрывало в общей сложности четыре железобетонных дота с бойницами для пулемётов. Они способны были выдержать артиллерийский обстрел из многих видов пушек. Два дота были замаскированные. На двух на крыше размещался возвышался пост охраны из дерева и стекла. Примерно в трёхстах метрах от железной дороги возвышался холм с лесопосадкой. Окна одной из сторон здания выходили видом на оросительный канал и холм. За железнодорожным мостом правее виднелась крыша здания ещё одной насосной станции. Разумеется отсюда был виден и автомобильный мост. На первом этаже окна были металлопластиковые.
Чего-то сверх ценного или просто ценного в этом здании не было. Всё было разграблено. По свидетельству местных здесь службу несли двадцать сотрудников ВОХРа и здание было полностью пригодным для проживания с приемлемыми бытовыми условиями. Помимо охраны моста сотрудники контролировали ловлю рыбы на этом участке оросительного канала, как выяснилось здесь в нём живёт много рыбы и раков.
Кто устроил погром и захват имущество ВОХРа достоверно выявить было не просто, да и не важно. Без сомнения самое ценное вывезли сотрудники ВОХРа. Деревянные шпалы и кровати вывезли мобики первого блокпоста. Так что слухи о том, что кто-то, где-то спит на кроватях были не без почвенные. Кто разобрал действующую систему отопления варианты были разные, но это было уже не важно. Мобики с нулевого блокпоста забрали отсюда только двери и стол. Потом, летом, им двери пришлось восстанавли,как и многое другое.
Сейчас Историку повезло в одной из комнат он нашёл старые стёртые резиновые шлёпанцы и покрывало, и забрал их с собой. Историк вышел из двухэтажного здания через запасной выход первого этажа. Чуть левее был холм, а в холме дверь. Это был подвал для продуктов. Он был большим и в случае необходимости здесь с комфортом без тесноты мог разместиться личный состав всего нулевого блокпоста. Само собой разумеется, что комфорт надо было обустроить.Справа была летняя беседка. Она была узкая и длинная с мангалом. Здесь при необходимости могло поместиться двадцать человек. Нижняя часть беседки была сложена из красного кирпича. Стена была высотой чуть более метра. На нескольких опорах стояла крыша сделанная из крыши крытого вагона. В двадцати метрах от беседки было маленькое деревянное здание типа сортир.
Ещё на территории была баня из красного кирпича, заброшенная много лет назад. Ещё был длинный, высокий, с многочисленными дверями сарай из красного кирпича. Помещения сарая были одни пустые, другие с сенном, другие с дровами, были и обустроенные для обитания собак. Около этого сарая была конструкция из железобетонных плит, которая напоминало остановочный павильон для общественного транспорта. Его так и назвали остановка. В самой длинной стене было сделано отверстие для наблюдения. За остановкой был забор и запасные ворота сделанные в отличие от основных из колючей проволоки. За забором было поле заросшее травой в данный момент года, разумеется сухой. За полем трасса на Новую Каховку и далее в Херсон. В полукилометре от территории ВОХРа вдоль железной дороги было несколько построек - это был обитаемый хутор.
На территории ВОХРа было электричество и даже скважина. Кроме того, здесь было множество фруктовых деревьев: абрикос, черешня, вишня, груша, орех, липа. В данный момент можно было разжиться только прошлогодними орехами, которые от недоедания были невероятно вкусными. Без сомнения шестьдесят лет назад, когда здесь всё было новое и работоспособное условия для службы были идеальные. Местные уверяли, что вода из вохровской скважины была невероятно вкусной. К сожалению летом отремонтировать скважину у донецких мобиков не получилось.
Осмотрев территорию мобики стали возвращаться к мосту. Историк с Тором несли коричневый стол, остальные двери. Бим пошёл вместе с мобиками. Кухня была обустроена. Офисный стол роскошно смотрелся под мостом. Теперь было на чём резать. Территория кухни была огорожена от пыли и ветра. Готовил Кос вкусно, но продуктов из которых можно было готовить было мало, а большинство надо было выпрашивать на дороге. Питание было регулярным, но порции в целом были маленькие, а физические нагрузки интенсивными.
Мешок редиса, которого было много, решили оставить на кухне в свободном доступе. Остальные продукты выпрошенные Бизоном и Историком Кос решил использовать для приготовления борща на следующий день. В Херсонщине начался сезон редиса, которого было очень много и местные жители щедро им делились с донецкими мобиками. К тому же на блокпосту был огромный мешок с солью, не менее тридцати килограммов.
Обустройство блокпоста было завершено. Кос пообещал, что скоро все искупаются в душе. Искупаться можно будет в здании насосной станции. Надо только выбрать день, когда там будет более менее лояльная к воякам смена. В этом же здании, каждое утро, дежурная по воде смена набирала питьевую воду. На блокпосту появилось две раскладушки.
Комбат регулярно проезжал через блокпост на своей белой Ниве. Регулярно на блокпост приезжала штабная Волга. На ней привозили продукты, но в небольших количествах и в несколько раз меньше положенных нормативов. Привозили тушёнку говяжью, паштеты, сыр и масло армейские порционные, леденцы.
Около одиннадцати вечера вечера Историк разбудил смену. В этот раз особо стараться в этом процессе не надо было. Толком ещё никто не заснул. Пятая смена отодвинув одеяло стала выходить из землянки. Был полный мрак. Свет был только в сторожке на насосной станции, а под мостом тлел костёр. У костра деды рыбаки обсуждали рыбалку. К ступеням шли медленно. Тропа к землянке проходила на самом краю склона. Одно неловкое движение и катиться вниз двадцать метров. Потом аккуратно надо было подняться по вырезанным в склоне ступеням. На дороге уже ждали.
Было тепло и в атмосфере ощущалась повышенная влажность. Подул западный ветер. Это было плохо. Местные говорили, что когда дует западный или юго-западный ветер быть дождю. Местные аграрии давно ждали дождя, а мобикам этот дождь был не к чему. Дежурить на дороге надо было независимо от погодных условий.
Студентам стоять на дороге быстро надоело и они ушли в навес сделанный на дороге для таких случаев. Под навесом было два бревна на которых можно было с комфортом сидет и спать. Внутри положили деревянный поддон. Бизон с Историком остались на дороге. Бизон по секрету рассказал Историку, что мобилизация будет длиться сто дней, после чего всех отпустят домой. Стодневка для них должна закончиться в начале июня. Историку такой расклад понравился, но у него не было никакого документального подтверждения отнёсся к этой информации с скептицизмом и недоверием. Кто стал распускать подобные слухи и зачем было неизвестно, но многие поверили и стали считать дни до мифического дембеля. Бизон продолжал настаивать, что мобилизация стодневная и иного мнения не признавал. Историк аргументировал, что геноцидный двадцать девятый указ никаких сроков не предполагает. В республиканских законах о мобилизации никаких временные ограничения этого процесса отмутствуют. Только бессрочная моба. Только в законе про МЧС допускалась мобилизация различной техники для ликвидации чрезвычайных ситуаций на 30 суток. Дискуссия становилась всё более оживлённой и громкой. Бизон стал кричать, что если Историку нравиться жить под мостом, то может оставаться хоть на всё лето, а он лично поедет домой. Из под моста попросили дежурить потише. Прокляв душилина все успокоились.
Через несколько минут Историк услышал с противоположной стороны дороги шорох. Пальцы сами собой переключили предохранитель в режим одиночной стрельбы и дослали патрон в патронник. Пригнувшись Историк решил проверить источник шума. Бизон рассмеялся над его подозрительностью и уверил, что никаких диверсантов на лужайке нет. Диверсантом выявился ёж, который куда-то торопился и шумел. Второй диверсант передвигался совершенно бесшумно - это был белый кот, который перешёл главную дорогу и по второстепенной направился к кошкам на насосную станцию.
Историку пришлось отсоединять магазин, избавляться от патрона в патроннике, потом его искать на асфальте и вставлять в магазин. Всё под приколы Бизона. Потом Бизон лично проверил, что оружие у Историка в безопасном режиме.
В это утро Историк спал долго. Дольше всех когда он проснулся в блиндаже никого не было. Хотелось ещё полежать, но надо было выходить. Надо было снова одевать берцы. Последние несколько недель он находился в них практически непрерывно. Только на нулевом блокпосту и в эту ночь появилась возможность спать без обуви и при этом не отморозить ноги. Обнаруженные в здании ВОХРа шлёпанцы ещё были неудобны и подошва их была очень тонкой и практически протёрлась. Зато обнаруженное им покрывало сделало сон более комфортным. Найденных в зданиях ВОХРа старых шлёпанцев хватило на весь личный состав блокпоста.
Появившись на кухне Историк увидел свою долю скромного завтрака: кусок хлеба, две конфеты и банка паштета и редис в неограниченном количестве. Бизона не было, кипятка не было и консерву некому было открыть. Костёр потух. Разжигать костёр, кипятить воду Историку было лень. У него ещё был сухой компот из сухпайка, а с водой проблем не было. Рядом было не менее двадцати литров великолепного качества воды. Консерву надо было открывать самостоятельно. Проблема была в том, что консерва была маленькая, а штык-нож большой, им запросто можно было пробить её насквозь. Неторопливо Историк вскрыл консерву. Позавтракав он заметил спящего на ящиках с морковками к гранатомёту сытого Бима.
Вскоре Историк узнал, чтобы не было бездельников каждая смена ежедневно получало какой-нибудь наряд. Было три вида обязательных нарядов: заготовка дров, заготовка питьевой воды, участие в приготовлении пищи. Кроме этих регулярно появлялись дополнительные и неожиданные наряды. В этот день пятая смена должна помогать Косу готовить обед.
На обед предполагалось приготовить борщ. Борщ готовить Историк не умел, о чём он честно признался Косу. Кос сказал, что научит. Он выдал ему кусок раздобытого где-то сала и приказал порезать. Резка сала была интересным и увлекательным занятием и посмотреть на это пришли пару мобиков, которые унюхали приятный аромат. Резка капусты, морковки, лука, картошки, тоже были увлекательным занятием. Историк оценил пребывание в голодное время на кухне, как выгодное и способствующее выживанию.
Потом Историк разжёг костёр. Над ним установили малый котёл для приготовления зажарки, рядом поставили большой, кипятить воду.
Кос вылил в малый котёл растительное местного производителя масло, тоже выпрошенное на дороге. Историк бросил туда сало. Через время по команде Коса туда бросил морковь, лук. Затем Кос принёс две банки тушёнки говяжьей весом по 525 граммов - это от армии и бросил содержимое в малый котёл. Потом туда ушла пол литровая банка томатной пасты - подарок местных жителей. Зажарка так благоухала и так аппетитно выглядела, что хотелось её съесть в таком виде. Историк также почистил картошку и порезал капусту.
В большом котле закипела вода туда была брошена картошка, затем капуста, а потом вылита зажарка. В завершении Кос порезал зелень и добавил смесь приправ. Уровень соли он регулировал лично. Аромат свежи сваренного борща достигал до дороги.
Около двух часов дня близь кухни стали появляться мобики. Появились Богомол с Максоном, которые спали в блиндаже. С моста спустился Бизон, который всё это время находился на дороге.
Бизон с Историком обедали под навесом около дороги. Здесь было удобно, комфортно и приближалось время дежурства их смены. Борщем все были довольны и Бим в том числе. Котёл опустел быстро и всем хотелось добавки. Когда Историк вечером пришёл в блиндаж, то он был освещён электрической лампой накаливания и установлена розетка. Гарик протянул электрический кабель в землянку. Теперь можно было без особых проблем заряжать телефон и кипятить воду с помощью мини кипятильников. Чай теперь можно было сделать очень быстро и без необходимости разжигать костёр.
Смена с двух часов ночи до пяти утра была самой спокойной, так как все спали, бывало спали даже те кто не должны были спать. Комендантский час с 20.00 до 5.00. В начале девятого вечера ещё возможны нарушители из тех кто опаздывает домой. Они доставляют проблемы, их необходимо тщательное досматривать, а потом думать, что делать. Документы у таких в порядке, оружия нет. По совести пропустить и пусть нарушитель домой едет, но нельзя впереди несколько блокпостов, там задержат, а потом нулевому втык. Если гражданин ехал в ближайший посёлок Софиевка, то пропускали, ибо первый блокпост дальше. Если нет, то гражданина оставляли на ночёвку. Ночью было прохладно и его приглашали к костру, угощали чаем и общались про жизнь в Украине и республике, а в пять утра отпускали домой. После девяти вечера до окончания комендантского часа никого не было.
Дежурить с 23.00 было удобно тем, что вечер плавно трансформировался в ночное дежурство - это было удобно. Дежурство с двух часов ночи было не удобно тем, что необходимо было просыпаться среди ночи и постепенно ощущать на себе понижение температуры окружающей среды до утреннего минимума. Историку ещё требовалось будить всю смену и следить, чтобы все, вовремя и с оружием вышли на дорогу. Бывало часто ему приходилось сидеть в одиночестве на мешках, на дороге, пока остальная смена дежурила под навесом с закрытыми глазами. В это дежурство было именно так.
Ночью было тихо. Под тишиной имеется ввиду отсутствие орудийной канонады. Постепенно звуки сражений отдалялись и становились всё тише. Фронт на правом берегу продвигался на запад. В этот вечер снова дул западный ветер. Он снова пригнал тучи, стало прохладно и сыро. Всё указывало на то, что будет дождь. Под утро становилось всё прохладнее. Историку хотелось горячего кофе и бутербродов с колбасой и сыром. Взятый на дежурство редис уже был съеден. Леденцы тоже. Утром на завтрак Гарик ещё выдаст парочку. Редиса в мешке под мостом ещё много и после дежурства можно будет без проблем съесть, а кофе не было и сахара тоже.
Неожиданно Историк услышал звук двигателя, потом увидел блеск фар. Со стороны Каховки кто-то ехал. Надо будить смену. Слова Историка, что едут диверсанты вызвали раздражения и матюки, но на автомобиль надо было реагировать.
Вскоре на мост въехала старая белая шестёрка. Автомобиль остановился из неё вышел дед. Он показал паспорт и объяснил, что едет на рыбалку в Софиевскую балку и просил пропустить пораньше. Документы у деда были в порядке, хотя как выглядит неправильный паспорт никто из мобиков не знал. С дедом Бизон и Историк быстро нашли общий язык. Подозрений в чём то не хорошем дед не вызывал. Дед оказался щедрым человеком. При досмотре, из багажника он вытащил пакет в котором был термос с горячим кофе и восемь пирожков с творогом. Эти сокровища были предложены пятой смене. Мобики с большим удовольствием выпили в это холодное и сырое утро, горячее кофе с пирожками. Дополнительно им дед подарил каждому по вяленой таранки. Угостив мобиков, дед поехал на рыбалку, не дожидаясь окончания комендантского часа. Впоследствии он не раз раньше всех рыбаков старался попасть в Софиевскую балку и угощал мобиков кофе и пирожками, а иногда дарил прозрачную, огненную воду собственного изготовления и высокого качества.
После дежурства Историк пошёл спать. Проснувшись и прийдя на кухню он не только получил завтрак, но услышал и увидел как обсуждались предстоящие учения. Молодёжь захотела потренироваться в стрельбе из автоматов, им показалось, что отстрел одного магазина в Джанкое недостаточно, что бы научиться качественно стрелять. Недалеко был полигон возражений не было, но расход патронов регламентировался и для того, чтобы их использовать необходимо было нападение на блокпост.
В конце концов Кос разрешил отстрелять по пол магазина. Ответственным за это мероприятие он назначил Бизона. Историк сразу согласился побродить по окрестностям и пострелять. Ночной западный ветер пригнал в регион тёмно-серые тучи. Они очень низко нависали над землёй. Даже днём казалось, что либо раннее утро, либо начинается вечер. Дождь был неизбежным.
Историк пошёл в блиндаж за автоматом. Выходя он обратил внимание, что слева от входа, под потолком, на полке, где установлена розетка заряжается чей-то телефон. На всякий случай, если будет протечка Историк прикрыл телефон куском пластмассы вырезанным из бутылки.
Десять мобиков пошли искать полигон по асфальтированной дороге в сторону Днепра. С собой взяли пластиковые бутылки в качестве мишеней. Сразу начался мелкий дождь. Оросительный канал был внизу. На противоположном берегу они увидели здание небольшой насосной станции. Потом показались здания Управления Каховского магистрального канала и различные технические сооружения. Впереди была лесная роща, а за ней Каховское водохранилище. Там же располагались садовые участки.
Все поняли, что полигон прошли. Развернулись пошли назад к тем ориентирам, про которые рассказал Кос и которые уже видели. Полигон - это не всегда сотни гектаров отчуждённой территории. Местный полигон представлял собой овраг длинной 300 метров, шириной до 30 метров, а глубиной до 10 метров. Овраг, особенно в самом начале, был густо заросшим кустарником и травой, поэтому с асфальтированной дороги на него можно вообще не обратить внимание. Овраг располагался перпендикулярно дороге и направлялся в сторону Софиевки. За оврагом было зелёное поле и лесополосы.
Вдоль оврага была узкая, грунтовая и размокшая от дождя дорога. Съезд на грунтовку был выложен старой советской, коричневой плиткой. Той, которая десятилетиями эксплуатируется на полу и не берется ни одним сверлом. Недалеко разместилась стена из бывшего в употреблении кирпича высотой полтора метра и длинной около трёх. Стена была сложена без раствора.
Пройдя тридцать метров мобики увидели приемлемый участок, чтобы спуститься в овраг. Сделав колья из того, что было они насадили на них бутылки. Затем приступили к расстрелу найденных бутылок. Стреляли не только из калашей, но и из мосинок. Отстрелявшись мобики пошли назад, к мосту под моросящими каплями мелкого дождя.
Через какое-то время комбат запретил какие либо занятия на полигоне под предлогом, что выстрелы будут пугать местных жителей.
На блокпост вернулись к свежи сваренному супу. Суп был гречневый с большим количеством картошки, с использованием консервированной сардины с добавлением тушёнки говяжьей. Крыша блиндажа показала свои дефекты. В некоторых местах капала вода, но не критично. Около спального места Историка тоже стало капать вода. Он проблему решил тем, что подвесил стальной шлем. Эту задачу каска выполнила успешно. Место, где была электрическая розетка и лампочка находилось в безопасности.
Вечером на трассе было прохладно. Подул холодный восточный ветер, но зато он разогнал дождевые облака. После смены Историка ожидал сюрприз. Телефон, который он прикрыл принадлежал Сату. Сат отблагодарил Историка тем, что угостил его горячим чаем из местных трав. После смены на дороге под пронизывающим холодным восточным ветром, такой чай был очень актуальным.
Наконец-то наступило утро, когда Кос объявил, что можно будет искупаться. Кос сказал, что сегодня на насосной станции лояльная смена и можно туда сходить и принять душ группой не более четырёх человек и брать с собой не более одного автомата. Автомат брать на всякий случай, а один, чтобы не пугать работников насосной станции.
В первой группе пошёл командир блокпоста с заместителями и Историк. Пройдя сто метров от большого блиндажа они вышли на дорогу которая вела к насосной станции. Вскоре их всех напугал гигантский заяц. Заяц сидел, притаившись в сухостое полностью слившись с окружающим ландшафтом. Как только мобики сравнялись с ним он с громким треском подпрыгнул и практически мнгновенно исчез за холмом. Оставалось только матюкаться вслед убегающему мясу. Прошлись под железнодорожным мост, а за ним дорога поворачивала влево и раздваивалась: одна шла на электростанцию на солнечных батареях (в этом регионе их было много) и далее вдоль железной дороги, другая на насосную.
Окружающая среда выглядела величественно. Около насосной станции канал ещё более расширялся и стал похожим на залив или бухту. Рядом, через канал протянулся на возвышенности железнодорожным мост. В низине разместилось массивное здание насосной станции. Вокруг были искусственные холмы и линии электропередач. На противоположном берегу уходящие вдаль созданные человеком лесополосы, в том числе с вечно зелёными туями.
Каховской магистральный канал уходил на десятки километров на юг. В этом месте начинала свой путь другая, созданная человеком река, уходившая на десятки километров на восток. В этом месте в канал, в глубину уходил десяток гигантских, диаметром в два метра стальных труб. По этим трубам мощные насосы поднимали и наполняли днепровской водой эту искусственную реку. Вверху можно было увидеть начало ещё одного канала.
Мобики подошли к белому зданию с массивной стальной дверью. Слева от двери было два звонка. На вывеске, было указано на государственном языке, что это Серогозская насосная станция. В метре от двери, слева, внизу на стене был выведен кран для набора питьевой воды. Эта вода качалась насосом со стометровой глубины и выделялась необычайно приятными вкусовыми ощущениями. Через пару минут после нажатия звонка дверь открыл высокий немного полный седой мужчина лет пятидесяти. Мобики попросили можно ли воспользоваться душем. Получив позитивный ответ они вошли в здание насосной станции.
На дороге Историку мерещились диверсанты, а каждый второй автомобиль видился средством передвижения ДРГ. Здесь, в этом громадном здании входная дверь в который запиралась и которое вполне могло стать ловушкой, тем не менее никакой опасности он не чувствовал. Внутри была идеальная чистота.
Душ располагался на втором этаже в относительно небольшом помещении.В комнате напротив входной двери было большое пластиковое окно с видом на двор и дорогу по которой пришли. Под окном небольшой стол, рядом стул. Справа от окна была смонтирована на стене металлическая никелированная труба с крючками. Сюда можно вешать одежду. Под этой простой вешалкой был массивный, чёрный и скорее всего советский обогреватель. Для его включения надо было вставить вилку в розетку. Он обогревал помещение и на нём можно было высушивать вещи. Пока все купались носки, трусы довольно хорошо подсушивались.
Справа от двери был рукомойник с зеркалом. За ним располагалась небольшая комната, которая собственно говоря и была душем. Душевая была просторной: метр в ширину и два в длину. В дальнем углу был душ. На керамическом полу лежала деревянная решетка. Вода подогревалась в восьмидесяти литровом бойлере, поэтому пропускная способность душа была ограничена.
Около душевой была ещё одна дверь с небольшой комнатой - это был туалет. Пол был выложен шахматным узором из коричневой и бежевой маленькой квадратной плитки советского производства пятидесятилетней давности. Стены были выкрашены наполовину в синий цвет наполовину в белый.
Историк первым разделся и первым пошёл в душ. Бросив на пол исподнее настроил температуру воды. Он не купался почти месяц, если не считать того омовения в холодных водах Днепра. При этом жил в землянке, коптился дымом от костра, интенсивно работал физически на ветру и в пыли. Вот наступил день когда можно вымыться, постирать, побриться в современных бытовых условиях. После купания он побрился перед рукомойником.
Выкупавшись мобики пошли под мост. В течении нескольких недель с коллективом насосной станции сложились тёплые дружеские отношения. Вскоре, приходя сюда, даже один автомат перестали брать с собой. По возвращению Историк развесил выстроенную одежду. Для этих целей он выбрал несколько деревьев, которые росли внизу, недалеко от канала. Прищепок не было, но и без них удалось развесить так, чтобы ветер не унёс одежду. Ветер и яркое солнце к вечеру высушили одежду.
На вечерней смене на дороге Бизон, то посмеивался, то возмущался тем, что Историк слишком тщательно, слишком внимательно, слишком долго рассматривает паспорт и багажник. Историк для себя сделал открытие, оказывается в Украине есть пластиковые паспорта. Размером они были с банковскую карточку, а все надписи были мелким шрифтом.
Бизон за несколько дней дежурств на дороге встретил нескольких земляков, которые регулярно ездили по трассе. Дополнительно он ещё покорешался со всеми автомобилистами и встретил соратников по мотоболу. Теперь каждый второй на дороге был его земляком, а каждый первый друг. Документы корешей и багажник их автомобиля он особо не проверял. Вместо этого интересовался новостями, просил курево, еду или просто общался. Историка более волновала собственная безопасность и безопасность Бизона, который по его мнению легко мог не увидеть в местном жители партизана или подпольщика.
Вечером после ужина наступила очередь Историка потешаться над Бизоном. После ужина, когда стемнело, Бизон решил сходить в туалет по крупному делу и попросил Историка пойти с ним и прикрывать. Просьба вполне уместная и даже необходимая. Однако с учётом того, что Бизон час назад насмехался над Историком и его гипотетическими диверсантами эта просьба товарища вызвала у него смех. Просьба сопровождалась требованием взять оружие. Наступила очередь Историка подкалывать Бизона. Бизон пошёл впереди по самому неудобном у маршруту и в полной темноте к малой насосной, а точнее к кирпичному туалету. Их лаем встретили собаки-диверсанты. Бизон приказал Историку следить за сторожкой охранника и передал ему свой автомат и куртку, а сам вошёл в туалет. Историк стоял рядом с двумя калашами и рулоном туалетной бумаги. Историк заметил, что хорошо, что туалет маленький, только на одного и что и в таком положении Бизон может отстреливаться на случай если собаки нападут.
Сделав все свои дела Бизон рассказал Историку секретную информацию, про то что утром будет построение и его Бизона объявят старшим по кухне и завтра вечером они будут есть вкуснейший плов. Бизон пообещал намутить на дороге приправы для плова. Историк (его эта ситуация очень развеселила) от смеха еле поднялся по склону к землянке и заявил, что если завтра вечером не будет плова, то Бизон будет ходить в туалет без охраны. Этот секрет к утру со слов Бизона знали все. Поэтому утром официальное представление Бизона, как старшего по кухне никого не удивило, а у некоторых вызвало улыбку. Зато теперь он мог две, а то и три смены стоять на дороге и выпрашивать еду, с чем успешно справлялся. Вечером Бизон действительно сварил плов с использованием разнообразных специй. Плов был вкусный, но рис немного не доваренный, но с голодухи он казался шедевром кулинарного искусства и особых претензий к Бизону не было.
Рыба стала важным дополнением к ежедневному рациону. Рыба водилась в местных балках, которые заполнялись днепровскими водами, в канале тоже водилась рыба. Мобики-рыбаки пытались делать из подручных средств приспособления для рыболовства и выпрашивали необходимые аксессуары на дороге. Косу это не нравилось, особенно его раздражали два деда. Они ещё были самыми громкими и болтливыми на блокпосту, а между собой иногда так общались матом, что иногда казалось ещё чуть-чуть и начнут убивать друг друга. Деды часто вопреки приказу или без предупреждения отходили с блокпоста вдоль канала в поисках рыбных мест. В конце концов любое их действие стало раздражать командира.
Особой, острой необходимости ловить рыбу не было. Местные рыбаки после удачного улова часто дарили свежую рыбу донецким мобикам, часто угощали вяленой рыбой. Свежую рыбу мобики, пока позволяла погода вялили. Соли было достаточно. Удалось найти верёвки и их аналоги и развесить между деревьями. Историк не раз был свидетелем споров, как правильно вялить рыбу.
Боец Могила показал, как жарить рыбу в глине. Способ был очень простым и очень грязным, но при отсутствии сковороды, решётки-гриль очень удобным и быстрым. Глина замачивалась водой. Потом рыба обмазывалась глиной плотным слоем в среднем три сантиметра и клалась в жар костра. Через 15-20 минут переворачивалась и снова жарилась аналогичное время. При этом рыбу чистить, потрошить не надо было. Соль, специи по вкусу или по наличию. 30-40 минут и можно кушать. Обожжённая глина удалялась вместе с чешуёй и готовое блюдо можно есть. Горячий кусок рыбы можно было положить на землю и ждать пока остынет. Потом взять в руки и постепенно снимать глину. Можно положить на картон или взять в армейской рукавице. Посуда для подаренной таким способом рыбы была не обязательна. Если жара много, то можно рыбу полностью закопать в костре и через пятнадцать минут вытащить. Ни у кого рыба не сгорела. Можно было жарить рыбу на кольях, но костёр был один и готовили на нем два раза в день, и путаться под ногами у командира не следовало. Кроме того каждый день была какая-то неожиданность, работа, на которую могли привлечь, а служба на блокпосту это всё-таки не пикник в лесу или около ставка, реки.
Однажды днём на белой Таврии на блокпост приехало два фермера. Они сказали, что их работник убил у них корову, сбежал с фермы и будет идти через автомобильный мост и попросили задержать, позвонить им, а они приедут и заберут батрака. За это пообещали блок сигарет. Документы по их информации у беглеца отсутствуют. Он их то ли потерял, то ли менты отобрали. Кроме того, парень сирота и они ему создали идеальные условия для жизни работы на ферме, а он так нехорошо поступил с коровой. У Коса уже была симка украинского оператора связи и он согласился помощь фермерам.
Днём Бизон с Историком стояли на дороге. Была мрачная погода и пустые желудки. Автомобилей было мало то ли из-за погоды, то ли из-за дефицита топлива, но никто никуда не ехал. Еду выпрашивать было не у кого.
Внезапно на дороге появилась фигура человека. Издалека она видилась маленькой, стройной и тёмной. По мере приближения фигура не менялась и всё более напоминала беглеца, которого ищут местный фермер. Бизон с Историком остановили юношу и как они предположили паспорта или другого документа удостоверяющего личность не было. Парень представился Виктором и сказал, что идёт в Лукьяновку к знакомой, а паспорт потерял, а корову не убивал она сама сдохла. Так как он был без документов его задержали и разместили под навесом. Кос распорядился накормить Виктора свежесваренным супом и позвонил фермерам. Вскоре приехали фермеры и отблагодарив мобиков они увезли беглеца с собой. Ситуация благополучно разрешилась ибо никто толком не знал, что делать с задержанными и куда их сдавать и как правильно все это сделать.Транспорта не было. Связь мобильная украинская либо плохая либо её нет.
Ещё одну подозрительную личность впоймали втроём: Саня Шахтёр, Бизон и Историк. В этот день была великолепная весенняя погода. Тёплое солнце в синем небе и лёгкий западный ветер. Была пересменка. Пятая смена сменяла четвёртую. В этот момент какая-то фигура практически мнгновенно перебежала через дорогу спряталась в зарослях туй. Произошло это на противоположной стороне моста.
Через минуту, передёрнув затворы Саня Шахтёр, Бизон и Историк направились на противоположную сторону моста. Шли расредоточившись. На дорогу из кустов никто не выходил. Подойдя к туям стали ожидать вдруг кто-то выйдет. Все были уверены, что в туях кто-то есть. Саня потребовал, чтобы неизвестный вышел иначе кусты будут расстреляны.
Через секунду вышел дед. Он был в светло коричневой дублёнке. Дублёнке было много лет, но она была чистой и в хорошей сохранности. Дед был обут в чёрные ботинки. Ботинки были практически идеально чистыми и создавалось впечатление, что незначительные следы пыли и грязи это последствия нахождения в зарослях туй. Дед был без головного убора. Довольно длинные волосы на голове и на лице были полностью седыми. Борода и седина затрудняли идентификацию возраста.
От деда стали требовать объяснений. Он сообщил, что захотел узнать можно ли пройти через мост ибо до него дошёл слух, что нельзя. Увидев военных он испугался и захотел в туалет, поэтому забежал в кусты, а живет в Любимовке. Деда попросили показать место где он сходил по нужде. Он пошёл первым. Историк за ним. Растяжек, мин, схронов не было, а мокрое место было. И с этого места блиндажи под мостом были хорошо видны и представляли превосходную мишень. Расстрелять их из пулемёта или всадить морковку из гранатомёта было минутным дело. Главное идти по полям со стороны Любимовки и главнейшее незаметно перейти дорогу.
Дед предъявил паспорт подтверждающий его регистрацию в Любимовке и год рождения 1958год. После этого Саня быстро потерял интерес к деду и оставил его Бизону и Историку, а сам пошёл отдыхать. Деда повели к ближнему блокпосту. По дороге через мост Бизон проводил с дедом пророссийскую агитацию и уверял, что Россия здесь навсегда и пришла сюда спасти местное население от украинских националистов. Также сообщил ему, что ветеранов ВОВ они уважают. Бизон осмотрел только обложку паспорта и не знал в отличие от Историка, что задержанный родился через тринадцать лет после завершения ВОВ.
Зачем отконвоировали деда к ближнему посту ни Бизон, ни Историк сами не поняли. Бизон толкал деду правильную про российскую речь и готов был поделиться с ним обедом. Историку дед не понравился. Дед не был дряхлым стариком с начинающейся деменцией. Если он смог пройти несколько километров по полю и бегать, то он был в хорошей физической форме. Ботинки у него были слишком чистые после прогулки по степи и было предположение, что приехал он на автомобиле. Если деду сбрить бороду, то дедом быть перестанет, а если покрасить волосы,то будет выглядеть моложе паспортных данных. По нужде можно было сходить не перебигая дорогу - кустов там хватало, только с тех ракурсов блиндажи были не видны.
Более всего Историку не понравилась пуговица мелькнувшая под дублёнкой. Вернувшись на пост Историк решил детально допросить, как бы задержанного. На дороге вместо них дежурил Никсон. Он тоже присоединился к разговору, машин всё равно не было. Историк потребовал от пенсионера снять дублёнку. Это требование привело Бизона в ярость. Он решил, что это издевательство над гражданским. Тем не менее дед выполнил требование. Он оказался в форме советского офицера военно-морского флота. Он служил в ВМФ СССР и ВМС Украины. По словам задержанного он ушёл на пенсию десять лет назад. У Историка не было сомнений, что перед ними разведчик противника, который собирает информацию. Доказательств не было, но и объяснения задержанного были примитивны. Гражданский автотранспорт без проблем пересекает мост достаточно одного паспорта и быть трезвым. Даже наличие водительских прав не интересовало. Движение ограничивает страх перед вторгнувшимися военными и острая нехватка топлива. Однако страха у местных жителей с каждым днём становилось всё меньше и меньше. Трезвый водитель с документом удостоверяющий личность без оружия и снарядов, без особых проблем проезжал все блокпосты. Хотя безусловно необходимость фактически через каждые десять, пятнадцать километров останавливаться показывать документы и багажник раздражало. Однако подаренная сигарета ускоряла процесс.
Теоретически можно было прочесать лесополосу в поисках автомобиля или даже напарника. Однако Бизон требовал прекратить допрос и отпустить старика и позволить ему одеться ибо без дублёнки он якобы замёрзнет.
Как ни странно от обеда мужик отказался и его отпустили. Он не спеша пошел по мосту, а вскоре повернув в сторону Любимовки скрылся из виду. Бизон обвинял Историка в том, что он напугал старика и из-за этого он остался на обед. Всю смену они спорили по поводу диверсантов. У Никсона от этого напрягался и перегружался мозг. В конце концов пришли к выводу, что до осени диверсанты им не угрожают, пока они будут только собирать информацию, а к лету Украина капитулирует, а после ста дней мобилизации всех донецких освободят и отпустят домой.
Этот день на нулевом блокпосту выдался рыбным в прямом смысле этого слова. На обед был борщ.
На второе рыба в глине. Недалеко от блиндажа разместили две раскладушки и на них по очереди принимали солнечные ванны. Для этих целей на бетонированом склоне дополнительно установили пару деревянных поддонов.
Историк разместился на мягкой траве на самом краю склона. Внизу было несколько абрикос. Они зацвели и были полностью покрыты кружевом из белых цветов. Было красиво и в тоже время страшно. Абрикос цветёт когда понижается температура, дует сильный ветер и идёт дождь. Из-за этого большая часть цветков опадает на землю. Остаются самые крепкие в которых завязываются плоды. Цветущий абрикос западный ветер и местные жители подсказывали, что впереди дождь и похолодание. Пока было тепло, солнечно Историк наслаждался вкусным борщем и рыбой в глине. Нехватало хлеба, его добыть было сложнее чем рыбу.
Рядом обедала первая смена. У Историка постоянно интересовались когда закончиться война и когда дембель, словно он сотрудник генерального штаба и правительства одновременно. Слух о стодневке, то есть о мобилизации донецких на сто дней всё более становился популярным и многие в него уверовали, хотя никаких юридических обоснований он не имел. Скептицизм сомневающихся в стодневке вызывал ярость у уверовавших в неё и проклятия в адрес душилина из-за указа которого они все здесь оказались. Сто дней стали одной из обсуждаемых тем для общения. Всё в июне хотели вернуться домой.
Этот обед не был исключением, тем более,что слух про стодневку только появился. Первая смена активно обсуждала сто дневную мобилизацию, а также другую версию девяносто дней. Аргументами о возвращении домой в июне месяце было то, что мобилизовали тех кто официально работал на государственных предприятиях, в коммунальных учреждений и бюджетных организациях. Мобилизация была тотальной, во многих организациях мужиков не осталось. Многие предприятия сократил свою деятельность до минимума из-за отсутствия рабочей силы. Некому стало добывать уголь, ремонтировать трубы и банально убирать мусор. Поэтому многие донецкие мобики считали, что их вернут домой и на рабочие места. Тогда они ещё не знали, что единственное для чего они нужны, так это для мясных штурмов и чем меньше их останется, тем лучше.
Незаметно разговор перешёл к обсуждению обстановки на фронтах. В целом обсуждать было нечего ибо никто толком не знал, что происходит. Единственный источник российское радио, хотя и ежечасно, что-то сообщало, но очень кратко и максимум две минуты. После прослушивания новостей возникало ещё больше вопросов. По радио сообщили про деэскалацию и выход армии из Киевской, Черниговской, Сумской областей. Про бои в Мариуполе в котором нацисты взяли в заложники мирных жителей и спрятались на заводе. Ещё кто-то пугал украинских националистов страшными карами если они нападут на Россию.
До нулевого блокпоста стали доходить слухи о невиданных за восемь лет обстрелах городов и поселков республики, о водном голоде и колоссальных разрушениях Мариуполя. Историк скептически относился к этим слухам на основе, кем-то увиденных в ютубе видеороликах. Первой смене он сказал, что если разрушенный микрорайон сфотографировать и сделать видеосъёмку со всех сторон и разнообразными фильтрами и показывать показывать ежечасно по всем каналам и социальным сетям, то можно создать видимость вселенской катастрофы, а пару кварталов не могли не разрушить; серьёзных обстрелов не было пять лет и казалось они остались в прошлом и непосредственно на линии соприкосновения, а сбитие украинской ракеты это громкий процесс и её обломки падают на жилые кварталы, но скоро они закончатся; проблема водоснабжения вот это действительно проблема, даже если летом Славянск и Красный Лиман будут освобождены, то там вся система водоснабжения будет разрушена, а канал в первую очередь; проблемы с водоснабжением это надолго, как минимум на пять лет, после окончания войны; мобиков сюда отправили, чтобы в республике было меньше водохлебов. Многие были уверены, что нет смысла в разрушении Мариуполя, а вот пригороды Донецка придётся обнулять ибо оттуда ведётся обстрел столицы.
Доходили слухи о продолжающихся облавах на мужиков и их переходу на нелегальное положение. Разговор был прерван визитом командиров из штаба батальона. Они остановились наверху около моста. Первоначально на них не обратили внимание, а потом кто-то сообщил, что у командиров есть телефон с интернетом и можно попробовать позвонить родным.
Историк поднялся наверх и увидел Ялту. Он был уже одет по летнему в тельняшке и рубахе. Именно Ялта давал свой телефон для звонков. Он по служебным делам ездил в Комсомольск и заодно смог на пару часов заехать домой и передать приветы. Кроме того, он ехал через Мариуполь. В городе ещё шли бои, но военные уже могли проезжать. Мариуполь был полностью уничтожен, зачем это было сделано донецкие не понимали. По мнению большинства этого можно было избежать.
В батальоне возникли серьезные проблемы с продовольствием, хотя эти проблемы существовали с момента заезда на Херсонщину. Однако на нулевом блокпосту эту проблему успешно решали. В этот день мужики на территории ВОХРА нашли металлическую решётку - фрагмент радиатора от холодильника. Эту решётку решили использовать, как гриль. Вечером дежурная на кухне смена к сваренным макаронам пожарила рыбу по две на каждого. День выдался рыбным.
Вот наступил день, когда сбылась мечта херсонских аграриев - пошёл дождь. Он пошёл рано утром и длился несколько часов. Снова начало капать с потолка. Историк под потолком настроил каску и тем самым обезопасил своё место от воды. Несмотря на дождь дежурство никто не отменял. Построенный около дороги навес очень пригодился. Если не было автомобилей, то Историк с Бизоном прятались от дождя здесь. Отверстие в мутном полиэтилене позволяло видеть мост и въезжающий на него транспорт. На блокпосту появился трактор. Его привез один из местных аграриев для обработки полей. Он решил, что здесь на стоянке около донецких мобиков трактор будет в полной безопасности. В первый час дежурства они промокли, но потом у дождя появилось окно. За пару часов на ветру они высохли. После дежурства согрелись горячим супом.
После обеда Бизон снова пошёл на дорогу. Историк решил быть в блиндаже. Погода полностью отличалась от вчерашней. Небо было полностью от горизонта до горизонта затянуто тёмно-серой тучей без всякого просвета. Ветер дул со всех сторон, но пока не очень сильно. Поверхность стала мокрой, грязной и скользкой. Подниматься наверх по вырезанным на склоне ступеням стало опасно. Они стали скользкими, а к вечеру некоторые стёрлись. Подниматься стали боком, по траве. Тропинка к блиндажу тоже стала мокрой, скользкой. Спуск к каналу и непосредственно к воде тоже стали скользким. Хорошо, что недалеко в бетонные плиты когда-то вмонтировали ступени и там безопасно можно было заниматься водными процедурами.
Пройдя в блиндаж Историк первым делом вылил воду из каски. Постель и рюкзаки были сухими. Потом он нашёл несколько пустых пластиковых бутылок и положил на них рюкзаки. Вещи, которые в них хранились дополнительно упаковал в белые мешки. В те которые подмутил несколько дней назад.
Блиндаж потёк в нескольких местах, но ещё не критично и каждый приводил свое место в порядок. Плёнка в нескольких местах под тяжестью воды прогнулась. Тор с помощью лопаты выгреб воду. Однако проблему протекающей кровли надо было решать. Ещё один чуть более сильный дождь сделает землянку не пригодной для проживания. Дефекты допущенные при строительстве стали видны. Единственное сухое место было под мостом. Кос перенёс продукты в сторожку на ближайшей насосной станции. Ужина сегодня не будет.
К пяти вечера небо потемнело, подул сильный ветер, а дождь возобновился с удвоенной силой. С дороги пришёл Бизон. Он был зол из-за погоды и отсутствия автотранспорта и обнаружил, что над его шконкой протекает потолок. Во всём он обвинил Тора, якобы он испортил крышу. После словесной перебранки они оба ушли к костру.
Несмотря на ливень дежурство на дороге не приостанавливалось. Большая часть личного состава собралась под мостом около костра. Сюда большинство перенесли свои вещи. Когда дождь ненадолго ослаб Историк, тоже пришел под мост. Командирская землянка была затоплена. Сильный ветер дул со всех сторон. Поседев с мужиками Историк вернулся в землянку. Здесь во многих местах было мокро. Над его местом ничего не капало, а где была протечка повесил каски. Наибольшей проблемой было попадание в предбанник воды и превращение глиняного пола в жижу, которая стала медленно затекать в блиндаж. Эту жижу Историк время от времени откидывал, но дождь продолжался.
Несмотря на экстремальные условия Историк смог на оставшимся сухом участке разместиться и немного поспать. У Богомола и Максона нары, также были сухими.
Около двух часов ночи прозвучал будильник. Историк проснулся. Кроме него в землянке были Максон и Богомол. Остальные были под мостом около костра. На входе скопилась куча грязи. Рядом стояла лопата и Историк отбросил мокрую глину куда-то вдаль. Дождь продолжал капать. Воду из касок он также вылил. На дорогу Историк решил идти в плащ-палатке. Самой ненужной вещью в эту ночь был автомат. Перед сменой он выпил чашку горячего чая.
Историк разбудил напарников и втроём вышли из блиндажа. Дождь продолжался. Сильный ветер продолжал дуть и давал надежду, что разгонит облака. Было очень скользко и темно. Недалеко горел костёр, а около него сидела более десяти хмурых, мокрых и замёрзших мужиков. Время от времени кто-то матюкался. В котелке кипятилась вода. Ветер дул со всех сторон и не смотря на ограждение всё равно приносил дискомфорт. Периодически с помощью ветра дым от костра обволакивал тёмные фигуры мобиков.
Взяв Бизона пятая смена стала подниматься на дорогу. По ступеням подниматься было невозможно. Поднимались боком по склону, по сухостою. Пересменка прошла очень быстро. Историк даже не заметил, как четвёртая смена ушла к костру. На дорогу даже не пытались выходить, даже мысли такой не было. Все четверо сразу полезли под навес, толкая друг друга. Бизон задел головой провисший из-за скопившейся воды над входом потолок. Вода полилась на всех. Бизон матюкнулся. Потом сказав, трактор и расталкивая всех выбежал из под навеса растворился во тьме. За ним последовали студенты.
Историк сначало ничего не понял, а потом вспомнил, что недалеко стоит трактор. Из тьмы раздались матюки. Трое мобиков пытались разместиться в одноместной кабине. У них это получилось. Если бы не дождь Историк с удовольствием посмотрел бы на этот спектакль.
Историк решил с комфортом разместиться под навесом в самом сухом и непродуваемым ветром углу. Он тщательно укутался в плащ-палатку. Стало тепло. Вспомнил про четвёртый блокпост и очень обрадовался, что в данный момент находиться на нулевом. На четвертом сейчас все мокрые и грязные. Здесь у него пока только грязные берцы и мокрая плащ-палатка. Вспомнил про диверсантов, для которых напасть на нулевой блокпост сейчас идеальное время. В эту ночь по факту за дорогой никто не следил. К счастью диверсантов не было. Через час Историк вспомнил, что у него ещё есть плитка шоколада, последняя. Ужина не было, завтрака не будет и вообще когда они будут готовить еду было не ясно. Историк решил, что сейчас идеальное время съесть плитку шоколада. После поедания шоколада стало снова тепло, а настроение улучшилось. Ещё вспомнил, что сегодня праздник День космонавтики.
В пять утра пришла первая смена. Могила был удивлён увидев под навесом одного Историка, который объяснил, что Бизон со студентами на тракторе уехали в ближайший посёлок за самогоном. Как только появился Бизон с рассказом про трактор у него стали требовать самогон. Он первоначально ничего не понял, а когда понял стал требовать у Историка чай.
Дождь продолжал капать, но не сильно. Спускались под мост аккуратно. Костёр продолжал гореть около него, а около него сидели мужики и обсуждали сложившуюся ситуацию. Единственное сухое место было непосредственно под мостом. Землянки протекли и промокли. У каждого, что-то промокло: куртка, штаны, берцы, плащ-палатка. Все в разной степени измазались в грязи. Особенно Никсон, который был в глине с пяток до макушки. Что делать и как быстро высушиться никто толком не знал. Строить что-то новое, непромокаемое для этого не было необходимых инструментов и материалов. То что было в наличие позволяло сделать только халабуду.
У Историка берцы были очень грязными, но внутри сухие. Штаны в низу мокрые и грязные. Куртка практически сухая. Плащ-палатка влажная.
Историк с Бизоном не стали задерживаться около костра. Особого тепла он уже не давал и дрова практически закончились. Они решили пойти в блиндаж. На входе они увидели Тора, который отбрасывал глину. Бизон был раздражён, зол, но так как не было рядом виновника всех их бед душилина, то претензии высказал Тору, которого обвинил в протекающем потолке. Тор ответив Бизону, бросил лопату и пошёл к костру.
Историк пытался объяснить Бизону, что тот не прав и что Тор не виноват, что пошёл дождь, а их предшественники не сделали землянку в три наката с гидроизоляцией из-за отсутствия брёвен в херсонских степях. Бизон ничего не хотел слышать, а хотел согреться гарячим чаем. Историк вспомнил, что у него есть не только чай, но и волшебные согревающие таблетки купленные в аптеке Джанкоя. Это был витамин цэ. С помощью кипятильника они через пять минут пили гарячий чай и оба вспомнили четвёртый блокпост, где нет ни воды, ни электричества и никакого укрытия за исключением небольшого остановочного павильона. Согревшись чаем они нашли пару сухих участков в землянке и погрузились в сон.
Бизон и Историк проснулись одновременно. В блиндаже было темно. Электрическая лампочка не светила, а электричество отсутствовало. Историк подошёл к лампочке, к розетке. Здесь всё было сухо. Он обрадовался, что телефоны полностью заряжены, а если радио не слушать на две, три недели хватит. Вошёл Могила и сказал, что сейчас будет построение.
Историк вышел из блиндажа. На входе снова была грязь. Как решить эту проблему всем уже было ясно, но как просушить землянку и решить проблему протекающей крыши при отсутствии брёвен никто не знал.
Было около девяти утра. Дождя уже не было. Ветер практически стих, но стал холодным. Небо по прежнему было темно серым. Все вокруг было мрачным. Белые лепестки с цветков абрикоса упали на землю. В тоже время под сухостоем стала зеленеть молодая трава. Стало ясно,что в ближайшие дни сухостой исчезнет, а серо-бурые берега канала позеленеют.
Бизон с Историком были последними кто пришёл под мост, на кухню, единственное сухое место на километры в округе. Завтрака не было и не могло быть. Командир заблаговременно перенёс еду в сторожку на ближайшую насосную станцию. Там она была в безопасности.
Построением это сложно было назвать. Группа замёрзших, мокрых, грязных, небритых мужиков собралась на клочке сухого песка около едва тлеющего костра. Кто-то выдвинул идею захватить здание ближайшей насосной. Идею раскритиковали здание не отапливается, полы бетонные, холодное, кроме того всё заполнено разнообразными механизмами. Свободного пространства практически нет. Все ждали командира. Кос спустился с дороги и без всяких прелюдий объявил, что ему плевать на запрет комбата по поводу захвата брошенной территории ВОХРА и приказал переезжать в пригодное для проживания здание железнодорожной охраны.