Шесть соток земли карельской.

История нашего садоводческого товарищества началась в конце 70 х когда государство решило осчастливить своих граждан, выделив по шесть соток неудобий, дабы осуществить, так называемую, продовольственную программу, принятую очередным съездом партии.
Свекровь моя работала тогда в железнодорожном садике и получила участок вместе с другими работниками. Товарищество соответственно назвали "железнодорожник" и улицы наша на волне песни " наш паровоз вперёд лети! " называлась Локомотивная. Нам повезло в том плане, что рядом было озеро. Тогда оно было чистое, прозрачное, с вкуснейшей водой , в нем водились раки , а это основной показатель чистоты водоема. Сейчас никаких раков нет и в помине, и воду все возят с собой, и даже купаться не каждый решится. Кто то очень умный окружил небольшое озеро 1200 участками, стоки с которых, естественно, попадали в озеро и теперь оно потихоньку превращается в болото.
Участок наш представлял собой кусок леса с огромными валунами вперемежку с глиной. В первый год мы сумели отвоевать кусочек земли у дикой природы, куда торжественно посадили ведро картошки , осенью сняли урожай - пол ведра. Но это совсем не умерило наш оптимизм. Сейчас , когда я вспоминаю это время, то просто удивляюсь, откуда брались силы. Ведь освоение такого участка требовало каторжного труда. В семь утра мы уже работали, а в 12 вечера ещё работали. Именно в те времена родилась поговорка" Скорей бы на работу, да отдохнуть.»
Валуны мы обкладывали ветками, поджигали , потом поливали холодной водой, потом в трещины вставляли лом и потихоньку откалывали куски. За все время освоения участка мы перетаскали наверное не одну сотню тонн камней. С каждой зарплаты откладывали деньги на машину торфа, навоза или песка. Если где-то находили бесхозную кучу опилок, то немедленно нагружали их в мешки и везли на дачу, под кусты. Через 35 лет наши многострадальные участки по кадастровому реестру волшебным образом превратились в земли сельскохозяйственные с соответствующим размером налога.
Добывание стройматериалов это вообще отдельная история. Это сейчас можно купить что угодно в любом количестве, а раньше, чтобы купить цемент, мы стояли всю ночь в очереди, отмечаясь в длинном списке. Нам повезло, что родственники отдали свой старый дом на разборку, вот с этого практически и построена наша дача.
У нас был сосед по фамилии Карандашов, конечно же все его называли Карандаш, он тоже работал на ж/ д . И однажды он пришёл к нам на участок, очень обиженный на своих жену и дочку и высказал сакраментальную фразу:» Дачу построил, ни одного гвоздя не купил, а они не ценят!»
Ни машины, ни мотоцикла у нас тогда не было и все приходилось нести на своих плечах, от станции надо было топать три км, до сих пор у меня перед глазами картина, как мой муж тащит на себе огромный рюкзак, рулон рубероида , а поверх этого груза сидит ещё наша годовалая дочка. Причем самой дороги в самом начале не было, а только направление с месивом из глины под ногами.
Этот большой рюкзак начинали обычно собирать уже с середины недели, туда грузились консервы, овощи, инструменты, хлеб и все необходимое на выходные. Бабушка мужа, которая на дачу с нами не ездила часто говорила:» это все съесть то когда работать то?»
Но что удивительно  : мы не замечали этих трудностей, а тяжелый труд приносил ни с чем не- сравнимое удовлетворение. Просто в «эпоху развитого социализма», в которую мы жили, у людей по определению не могло быть частной собственности, в только личная типа: шкаф, трусы, носки, а мы вдруг получили кусочек личного пространства, на котором могли почувствовать себя хозяином . Кроме того, этот клочок земли открывал возможности для творчества, хотя государство и здесь пыталось повлиять. Например, размер домика такой то, типа домик для лопаты , баня!? Ни- ни!
Каждый садовод пытался выделится, высаживая экзотические цветы или в краю белых ночей и вечнозеленых помидоров (как называют нашу Карелию) томаты размером с голову ребёнка. Эти неудобья каторжным трудом дачники превратили в плодородную землю , которая кормила всю семью в течение года.
Нам не приходилось покупать летом клубнику и проходя по рынку мимо торговцев в кепках, кричащих:» Дэвушка, купи вкусный клубника!» мы могли высокомерно ответить: »У нас своей навалом!»
Август и сентябрь были для нас всегда авральными. Все, что выросло, надо было закатать в банки. В гараже иногда у нас хранилось более сотни разнокалиберных банок, начиная от варенья и заканчивая огурцами. Ничто не пропадало, даже злополучные зеленые помидоры, из них делали икру. Особенно все эти запасы выручали нас в «лихие девяностые». В то время зарплату мне иногда выдавали унитазами, которые надо было реализовать еще. Получалось, что свои кровные ты зарабатывал дважды. Мужу, работнику Онежского тракторного завода, вместо денег предлагали купонки для покупки продуктов в заводском магазине. Работяги назвали их «волнушками»,так как фамилия директора была Волнухин.
Дача решила и проблему детского отдыха, мои дети не ездили в пионерские лагеря. Мы брали по очереди отпуска, а иногда присматривали и за соседскими детьми, когда соседи были на работе и наоборот.
Сейчас по прошествии нескольких десятков лет, уже почти не осталось тех людей, кому были выделены участки. Их потомки уже не заморачиваются с грядками. В выходные над улицей Локомотивной витает запах шашлыков и доносится веселая музыка. Дача в большой мере стала местом отдыха. И наверное это правильно!
А мы с удовольствием приезжаем в наш домик, хоть и живем в другой стране. Расстаться с нашей дачей для нас, все равно, что предать свою молодость. Конечно же на участке уже нет засилья грядок, а только газон, который, как оказалась, тоже требует много внимания.
И на нем под сенью старой яблони, которая усердно каждый год радует нас обильным урожаем. с удовольствием играют наши внуки.