Остров. Где-то... Часть третья. Глава восьмая.

… Максиммиллиан потерялся окончательно. Он предатель. Старый Правитель ему был, как отец. А он предал. Но ведь, если бы он не раскрылся перед капитаном, в живых не было бы ни капитана, ни его самого. Так сказал капитан. Хотя их ждали араны, значит, убийств не состоялось бы определённо. Но Владыко и Пирр насиловали бедную женщину. Гертруду, его Гертруду, единственная «нужница», которая принимала его, Стражника, таким, какой он есть. Волосатым. И он её любил. Не так, как Марьяну, но любил. Преступление Правителя потрясло Максиммиллиана. Значит, капитан Грей оказался прав. Наказание должно было состояться. Правитель не просто насильник, но убийца. Капитан сказал, что он прирождённый. Наверное, так и есть. Но меня он любил, ничего дурного не делал. Наоборот. Уговорил Гертруду принять его. А в убийствах он сам признавался. Только Максиммиллиан до конца не понимал, как это, убивать? Умертвить человека. Не понимал, пока не увидел Владыко висящим в петле с высунутым языком, и выпученными глазами. Смерть эта породила хаос в голове Максиммиллиана. Он больше никогда не встретится с Правителем. Старика просто нет на земле. Он теперь один окончательно. И как жить? К тому же умерли Судия, полковник. Столько смертей сразу. Почему? Люди в общине умирали, конечно, но так редко, и по одному, что их исчезновение не замечалось. Сейчас же четыре смерти почти одновременно. Может и пять, Гертруду назвать живой можно было с натяжкой. К тому же в нём самом стали происходить физиологические перемены. С Максиммиллиана посыпались волосы, и уже появились проплешины. Что с ним такое? Значит ли это, что он тоже скоро умрёт? К кому идти за советом, поговорить, он не знал. Всегда разговаривал с Правителем. А будучи мужем Марьяны, во всём полагался на её суждения. Судьба сыграла с ним дурную шутку. С кем ему говорить? О чём? На заседаниях Штаба он впадал в, своего рода, оцепенении, слышал слова, но не воспринимал смысла. Люди так быстро говорили, или спорили. Принимали решения. Максиммиллиан всегда занимал позицию молчуна. Но рядом были и Правитель, и капитан, и Марьяна. А сейчас он остался один. Не пойдёт ведь он к капитану, после того, что случилось между ними. Как жить дальше? Максиммиллиан отчаянно сокрушался. Так тебе и надо, дураку – корил он себя. Не умеешь, как все люди, нормально общаться. Что случилось? Когда – то давно он обходил каждый дом. Спрашивал, ему отвечали. Куда всё делось? Был бы жив Лион, он бы объяснил. А так, кто чего ему может сказать?
-- Эй, Макси, ты у себя? – послышался женский голос с улицы. Стражник вздрогнул: кто это? Голос знакомый.
-- Да – хрипнул он – кто там?
-- Эмилия, так я захожу. Ты, надеюсь, в неглиже?
Максимиллиан догадался, что Войкова разыгрывает его, хотя смысла самого слова он не знал.
-- Заходи – буркнул, поднимаясь из-за стола навстречу женщине, силуэт которой возник в дверном проёме. Он смутился: женщина у него в доме. Никто никогда не заходил к нему, женщина тем более.
-- Здравствуй, Макси – поздоровалась Эмилия, и присвистнула, оглядывая убогость жилища Стражника:
-- А спишь ты где?
В доме не было ничего, кроме стола, стандартного, стоящего у окна, и одинокого стула, с которого поднялся Стражник. Из посуды только две тарелки, кувшин для морса, кубок для питья. Две ложки.
-- Вон – Максиммиллиан кивнул головой в угол комнаты, где лежал ворох белья. По своему обыкновению он смотрел в пол. Не прибранная постель Стражника состояла из тюфяка, одеяла и подушки. Как ни странно, но простынь, пододеяльник и наволочка смотрелись свежими. В комнате было сумрачно, прохладно и чисто.
-- Жилище холостяка, всё понятно. Я по делу. Капитан прислал, хотя он и просил не говорить, типа, случайная встреча, случайное предложение в разговоре – заявила Эмилия – но я так не хочу.
-- Капитан?
-- Да, да. Сказал оценить обстановку, и если есть необходимость, взять на поруки. Сейчас ЧШ распущен на каникулы, и вообще, скорее всего уже не будет его, самых главных голов не стало, так чтобы ты не затерялся, велено тебя отыскать и наладить связь. Мало ли что ждёт впереди? Я напрямую, Макси, с тобой так только и катит. Не могу представить, как так можно жить, что за жизнь? Знаешь, Мак, собирайся – ка ты и пошли к нам с Сесси. Не к нам, и не с нами, а рядом освободился дом полковника, он и пожить в нём толком не успел. По крайней мере, по соседски пообщаемся, будешь на глазах. Стыдоба, так жить – она обвела рукой комнату - на крейсере в теснотище не так тоскливо было, как здесь у тебя. В общем, Макси, день на размышление, и к нам. Решай. Можно я сяду.
-- Ой – вскрикнул Максиммиллиан, только сейчас сообразив, что загораживает единственный стул: он шагнул в сторону – конечно. Садись.
-- Спасибо.
Войкова села. Грациозно, женственно, но образ портило лицо. Не уродливо, не красивое, и не обычное. Странное. Привлекали взгляд глаза: разной формы и величины, они расположились друг напротив друга по какой-то косой линии. Разрез одного казался треугольным, второй наоборот сплющенным и вытянутым. Вдавленный левый висок прикрывала прядь густых волос, но и только. От этого череп казался по вертикальной оси сдвинутым. Губы и зубы храмовницы восстановили на удивление хорошо, но с носом не получилось в полной мере. Собственно, носа не было, две чёрные дырочки. Войкову снабдили протезом, но он её раздражал. Практически она его не носила. Её лёгкий характер не позволил обозлиться на Хабла, но при встрече, оба они едва кивали головами.
Она села, и снизу вверх посмотрела на Стражника, заметив на его лице жалость, засмеялась, не весело, отмахиваясь:
-- Не надо так смотреть на меня, Макси, знаю, что не красавица, но не расклеиваюсь, как не которые тут. Жизнь с лица не пишут. На собраниях ты вообще меня не видел. Чего уж теперь. Я привыкла.
-- А - а-а- - начал мямлить Максиммиллиан - к такому можно...
-- Привыкнуть-то – улыбнулась уже по-хорошему Эмилия, и лицо её неожиданно стало симпатичным – а как же. Человек, он гуттаперчевый, к чему хошь привыкает. Ты лучше на себя посмотри, смешной, облезлый какой-то, вон проплешины. Болеешь?
-- Не знаю, н-нет – пожал медленно плечами Стражник – недавно появилось.
-- Нервное, пожалуй. Не удивляюсь, он ведь тебе, как отец был.
-- Ну да - Максиммиллан вздохнул – был.
-- Ничего, переживём, не с таким справлялись. Подумай, каково Гертруде, еле выходили лекарки, с того света выволокли, и на тебе. Карга старая, не вовремя подвернулась в тот вечер. Короче, Мак, я тебе передала, ты услышал, думай сутки. По мне, я бы не отказывалась. Среди людей легче. Тем более, волосы сбросишь, красавец будешь. Вдовиц сейчас много. Я чего не понимаю, Макси, откуда они взялись? Вдовы? Настолько больше мужиков погибло в туман что ли? Вас же всегда было больше в разы? Ну, пятьдесят их пропало вместе со Стёфой и Луизой давно, это ещё до свободы, не считается. Ну а потом откуда взяться? Или разведёнки, как мы с Сесси. Хабл живой, но не наш, всё равно, что вдовицы.
-- Слушай, Эмилия, извини, если по больному – язык у Максиммиллиана едва ворочался – а ты на Хабла зла не держишь?
-- Да нет – легко взлетела кисть Войковой - он человек хороший, на самом деле, сама довела, сама и ответила.
-- А-а-а, понятно – кивнул головой Стражник – наверное, я бы не смог?
-- Да, ладно, а может и не смог. Люди разные. Ну, так что, мне идти? Капитану сказать, что думаешь?
-- Ну да. Одному тяжко.
-- Ладно, пока – Войкова встала – у тебя чистенько, уборщицы?
-- Ну да.
-- Молодки есть?
-- Не знаю. Я их не вижу.
-- Интересно. И где тебя с утра носит?
-- Не знаю – сам удивился Стражник.
-- Ну, ты даёшь, человек. Не надо думать, Макси, перебирайся. А то и до дурки не далеко.
-- Что это?
-- Так, из другого времени. В общем, мы тебя ждём. Хорошо?
-- Да, куда подходить?
-- К нам с Сесси, знаешь, где мы живём?
-- Ну да.
-- Вот, придёшь к нам, а там мы тебя определим в дом полковника. Ну, давай до завтра.
-- Пока.
Женщина ушла, а казалось, что её лёгкий силуэт, просвеченный в дверном проёме солнечным светом, задержался. На чуть-чуть, но было. На душе Максиммиллиана впервые за тягостные дни словно посветлело. Он нужен. К тому же сам капитан в этом деле. Казалось бы, что ему до Максиммиллиана? Штаб распущен. Войны нет, тумана нет. Исчез человек, и исчез. Но нет, помнит, присылает. Правильно я всё сделал, не должен был Правитель убить такого человека. И что значит, я хочу убить? Как, как, как? Только по суду, по закону. В памяти всплыло Правитель с высунутым языком и вытаращенными глазами. Стражник вздрогнул. Хорошее настроение пропало. Он сел, и с головой погрузился в меланхолию…

Капитан Грейг ждал прихода дознавателя Дрегча Виски. Наступил долгожданный вечер. Раскалённый остров остывал; после того, как ураган смёл плодородный слой почвы вместе с травой и кустами в жизнь островитян вошли новые звуки. Потрескивания, треск громче, и одиночный «бабахи». Это остывала глина, чтобы повторить всё на следующий вечер. Не привычный концентр первое время очень раздражал, но человек привыкает ко всему. На резкие звуки перестали обращать внимание, да к тому же постепенно их количество заметно сократилось. Иные места глины полностью превратились в камень. Орландо Незнаменцев носился с очередной идеей – восстановить зелёный покров Острова. Предлагая изготовить компаунд, состоящий из ила, человеческих экскрементов и высушенных водорослей. В последнее время все проекты учёного отличались грандиозностью. Как это стало с навесом. То, что он нужен, бесспорно, никто не отрицал. Можно было в любое время суток пройти по делам: хоть в деревню, или Храм, глиноломни и не сгореть. Но трезво оценивая затраты на строительство и выгоду, капитан пришёл к выводу, что овчинка выделки не стоила. Проще было протянуть навес всего до бывшего снесённого ураганом Дома Правителя, где начинался подземный ход , ведущий в Храм, он конечно был заблокирован, ну так можно было отрыть по новой, Что стоило прорыть каких –то пять метров, с обеих сторон, а сам потайной ход был чист. И ходи себе в прохладе. Конечно, в деревню из Храма таким образом не попадёшь, ну и ничего страшного. Жили много лет по старинке, не пропали. Но хорошая эта мысль пришла к нему гораздо позже, когда, собственно навес построен практически окончательно, возводились козырьки, а Незнаменцев испытывал мощный насос «ножного привода», как он его назвал. Для подъёма воды на уровень Храма предполагалось не создавать никакой новой рабочей команды, а заканчивать рабочий день всем десяти минутным хождение в огромном колесе, по очереди, естественно. Остроумное решение, ничего не скажешь. Отходил свои две пятиминутки, и отправляйся домой в деревню под тенью охлаждённого вчерашней ходьбой навесом. Незнаменцев – это находка, достояние Острова, что ни говори. Возродить гумус. Вот это задача и благородная, и необходимая. Грейг вспоминал великолепный вид Острова, два его зелёных холма, невообразимое количество птиц. Сейчас на Острове оставалось три зелёных пятна. Надеяться на то, что на глине трава вырастет сама по себе, по крайней мере, детская наивность. Надо дать учёному карт- бланш. Собственно, с навесом тоже цель была достигнута, свобода передвижения обеспечена. Другое дело, что тень спасала от солнечного гнева, но воздух оставался раскалённым. Долго продержаться не имелось возможности. А так перебежать куда-то вполне. К тому же, Орландо уверял, что когда пустит воду, станет ещё легче дышать. Наверно. Ладно – вздохнул Грейг, отмахиваясь от зудящего в голове вороха мыслей – где этот Дрегч? Разговору с дознавателем предстояло сложиться не легко.
-- Наверняка, Вы уже начали ругать меня, на чём свет стоит, господин капитан – дознаватель появился на пороге дома – извините, дела. Добрый вечер.
-- Добрый, господин следователь, заходите – поздоровался капитан.
-- Какой из меня следователь, куда вы меня прямо вознесли – улыбался Виски, улыбка выглядела не приятной – скромный дознаватель, куда нам до следователя.
-- Послушайте, Виски – Грейгу стало неприятно – Вам вот так необходимо ёрничать, язвить? Для чего, не понимаю. Почему не поговорить просто?
-- Это просто, как просто люди? – улыбка не сходила с лица Дрегча, но не выглядела уже такой вызывающей и циничной.
-- Вот именно. Садитесь, в конце концов.
-- А знаете, господин капитан первого ранга, что просто людей не бывает – говорил дознаватель, отдвигая стул - каждый, так называемый просто человек, набор пороков, вынужденный скрывать их от осуждения обществом.
-- Не соглашусь в полной мере. Да, пороков, но и добродетелей тоже.
-- Не встречал таких.
-- Разве?
-- Назовите.
-- Усопший Толкинен, неужели Вы можете что-то сказать о нём дурного?
-- Нет, о мёртвых я ничего не буду говорить, тем более, он был вашим другом. О полковнике тоже. Но знайте, у меня своё мнение об этих достойных господах.
-- Хорошо, давайте начнём с меня.
-- Вы этого так хотите?
-- Да, хочу.
-- Позвольте. Вы выдающаяся личность, возможно – он поднял указательный палец – самая яркая, какую я встречал в своей жизни. В этом всё дело. В Вас нет пороков, изъянов. Вы эталон. Но, согласитесь, так не бывает. Идеальных людей не существует. Поэтому, Вы что-то умело и глубоко скрывает в себе, куда нет доступа никому вообще. Сильно подозреваю, что это что-то с Вами тянется из жизни Большого мира, о котором большинство из нас не помнит. Но я Вам верю. Что –то на Вас в прошлом подействовало так, что вы решили стать идеальным. Что ж, если я прав, у Вас это получилось. Вы сроднились с личиной, Вам кажется, что Вы одно. Но уверяю, господин капитан, когда придут особые обстоятельства, Вы переменитесь. Тогда мы увидим Вас настоящего.
-- У вас такой гадкий язык, Дрегч.
-- Я не отказываюсь, я такой. Господин капитан, если бы знали, сколько гнилых душ окружает нас, сколько людишек за грошик продадут Вас, идеального, с потрохами - дознаватель махнул рукой – а-а-а, не стоит.
-- Думаю, не стоит. Перейдёмте к делу.
-- Слушаю.
Грейг замялся, а потом, как входят в холодную воду решительные люди, сказал:
-- Дрегч Виски, господин дознаватель, я официально предлагаю Вам занять место усопшего господина Толкинена, то есть стать высшим Судиёй.
-- Замечательно – откинулся на стуле Виски – господин капитан, с Вами всё в порядке? Что за блажь?
-- Я имею право аргументировать?
-- Это точно.
-- Вот мои доводы. Вы следователь…
-- Дознаватель…
-- Разницы никакой, чтобы Вы не утверждали. Это раз. Вы докапываетесь до истины, говоря высоким слогом. Вытекает из первого довода. Вы знаете законы Нового Устава, Толкинена, три. Мало?
-- Господин капитан – неприятно осклабился Дрегч – я не люблю людей. Какой из меня Судия?
-- Я думал об этом, господин дознаватель. Это не минус, как Вы ошибочно считаете.
-- Почему?
-- Беспристрастность. Чем начинается Свод Законов Толкинена, помните? «Правосудие, не симпатия к отдельной личности, правосудие закон для всех». Вы согласны?
-- Безусловно.
-- Ну, так, а кто сможет применить статьи законов более правильно, чем не Вы, убеждённый мизантроп? Вы только что сказали, что не любите людей?
-- Не люблю.
-- Вот. В чём дело? Судите по закону. Эмоции тут только помешают.
-- Но насколько я понимаю, господин Толкинен любил людей, и назначал наказания исходя из любви, а не отвращения.
-- Две стороны одной медали. Он судил по своему, да, его любили, вы же будете совсем другим. Возможно, Вас станут бояться, но если Вы ни разу не осудите невиновного, ни разу не вынесите не справедливого вердикта, я уверен, в Вас поверят, станут уважать. Непременно станут. Сильных уважают.
-- И боятся.
-- Согласен.
-- Так что?
- Не знаю. А почему Вы-то не хотите стать Судиёй. Вас и не боятся, и уважают. Вы прекрасно сейчас заменяете господина Толкинена, идут к Вам?
Грейг внимательно посмотрел на дознавателя, видно было, что он обдумывает. Наконец, решился.
-- Смотрите.
Он встал, присел, взялся кистью за нижнюю часть ножки стула, граничащую с полом, и легко поднял. Стоя, держа в вытянутой руке тяжеленный стул без признаков напряжения, сказал, глядя на дознавателя, у которого в глазах загорелся огонь преследователя:
-- Это ещё не всё, господин Дрегч.
Капитан поставил стул. Подошёл к стенке, сделал стойку на руках, опять без какого-либо усилия, а затем отжался на одной руке. Он смотрел на Виски снизу:
-- Могу ещё два раза, сделать?
-- Не стоит, господин капитан. Успокойтесь. Давайте, оставим судьбу Судии пока в сторонке, надо подумать, что происходит с Вами.
Грейг вернулся в вертикальное положение, отдуваясь, сел за стол.
-- Вы внезапно стали сильным человеком - размышлял Виски - вопрос, почему, не возникает, так кому-то надо. Кому это надо, понятно тоже. Им – он неопределённо кивнул головой – теперь я понимаю, почему кандидатом на пост Судии Вы избрали меня. Опасаетесь, что Вас призовут?
-- Да.
-- Есть что-то ещё?
-- Сны.
-- Особые?
-- Таких никогда не было.
-- Позвольте предположить: космос, война, монстры.
-- Так точно.
-- А Ваша роль.
-- Не знаю. Я всегда вижу всё сверху.
-- Эгэ. Это уже кое-что. Зацепочка, как принято говорить в нашем ведомстве. Не в гуще, а, как сторонний наблюдатель. Значит, Вы сверху? А ещё люди есть?
-- Да. И Вы не поверите.
-- Почему, с удовольствием. Из островитян?
-- Помните, во времена синего кошмара пропала странным образом лодка с пятьюдесятью моряками, ещё там была девочка…
-- Луиза и Стёфа. Значит, нашлись?
-- Моряки. Детей я не видел.
-- Стало быть, в другом месте, на другой работе. Та самая система доказательств, которую я использую в ходе расследования, позволяет сделать предварительное заключение. В Вас вливают силы, возвращают память, показывают будущее. Это одна сторона схемы. Схватка с Максиммиллианом остановлена, убийство старым Правителем сорвано. Это, как бы, сторона вражеская. Вывод. Вы избранный и Вас ведут. Примите поздравления, или это наказание, не знаю. Что же, в таком случае мне ничего не остаётся, как принять Ваше предложение. Как минимум надо успеть дослужиться в качестве Верховного Судии до Вашего исчезновения до народного уважения, для меня очень не привычная обстановка. Хорошо – Виски прихлопнул ладонью по столу – как там у господина Толкинена: «правосудие не личности, а единый закон для всех». Верно. Я могу идти, полагаю. И ещё одно, разговор за стены этого дома не выходит, я полагаю. До момента Вашего исчезновения.
-- Да. И спасибо Вам, Дрегч. Рад, что не ошибся.
Виски молча улыбнулся, мельком козырнул давно не существующему козырьку фуражки, и вышел. Капитан сел. « Умный малый. Как он с ходу понял. Ну, что же. Остаётся разговор с Есаулием Хасаком. И вроде я все дела подобрал. Кто остаётся в Штабе? Незнаменцев, Дрэгч, Марик, Войкова, Марьяна. Все надёжные. Ющенин и Максиммиллиан. Со Стражем, надеюсь, Эмилия договорится. С Сесси возьмут опекунство. Ющенин. Ющенин. Тихий, скромный. Обязательный. Что ж, продолжаем жить, сколько уж отпущено. Почему я»?

Есаулий по обычаю, распространённому на кухне, если быть честным, им самим ведёному при своём появлении в этом царстве пищи, всё, что оставалось при варке в котлах, тщательно отскрёбывал, подгорелое выбрасывал в отходы, а что оставалось съедобного, употреблял по назначению. На дармовом корме он, единственный на Острове, раздобрел. Майор ничего с собой не мог поделать. Память о голодных годах не оставляла ему шанса. Он доедал, доедал, доедал. Впрочем, относились к нему снисходительно, поскольку обязанности свои он выполнял полностью, помогал всем, кто бы не обращался к нему с просьбой. Перерабатывал, не рассчитывая на дополнительное вознаграждение. Его не видели праздно болтающимся, казалось, что майор вообще не отдыхал. Они нашли друг друга. Кухня и майор соединились. То, что для других являлось тягостной повинностью, Есаулию было в радость. Возможно беспрерывной тяжелейшей работой по отмывке котлов, вынос объедков, помощи поварам в готовке он пытался заглушить видения того ужаса, который он пережил в пещере с бандитами Котловича. При чём, к сожалению, сам приложил руку. Да, он не предполагал, во что выльется желание выжить. Днём, занятый работой он забывался, но стоны насилуемых женщин настигали его ночью. И вонь от испражнений. Он отравился ими навсегда. Никакого туалета в пещере не было. Интеллигентному, приученному с детства к опрятности Есаулию, вонь и вечное вляпывание в нечистоты мучало особо. А как воняли сами бандиты. Мухаиддин Единый, что за вонь стояла в той пещере. То порядочное, что присутствовало в нём, в конце концов, восстало. Он выкрал главную жертву Котловича, Гертруду. Он спас женщину, она спасла его. В наказание его определили на кухню, считалось, что кухонные работы наиболее тяжёлые, не считая очистки выгребных ям. А он был счастлив. Майор нашёл успокоение. Работа его не тяготила нисколько, а кухня приобрела настоящего хозяина. Котлы сверкали, на посуде не оставалось ни капли жира. Ножи отточены предельно. Топливные брикеты не кончались никогда. Повара не могли не нарадоваться. Даже то, что майор доедал то, что другие, не сомневаясь в правильности решения, выбрасывали в отходы, давало ещё один плюс в глазах людей. Есаулий тащил два тяжеленых ведра с водой, когда заметил спускающуюся к кухне фигуру. Чутьём он догадался, это к нему. Он быстро занёс воду в помещение, воду поднял на специальный приступок, чтобы повар не нагибался всякий раз, когда требовалось добавить порцию в блюдо, сам сел на стоящую рядом скамеечку и, встревоженный, тоскливо стал ждать прихода незнакомца. Каково было его удивление, когда вошёл сам капитан Грейг. Собственной персоной. Майор подскочил.
-- Здравствуйте, Хасак - Грейг успокоил майора – что Вы так вскочили. Я настолько страшный?
-- Нет, что Вы, господин капитан, я от неожиданности.
-- Ну, бросьте, не станете же Вы утверждать, что не видели меня.
-- Видел, но не понял, кто. А это Вы… оказались.
Грейг оглядел помещение. Висящие черпаки, торчащие ножи, башни сложенных котлов и кастрюль. До краёв наполненные водой чаны.
-- Что ж, люди правду говорят, идеальный порядок – закончил капитан осмотра кухонного пристройки – сам камбуз, видимо, за дверью.
-- Да.
-- А почему не пахнет, я, когда подходил, такие запахи унюхал.
-- Дверь герметичная, а с утра ещё не открывали. Там всё с вечера готово. Беготня начнётся со второй половины дня. Вот когда придётся попотеть.
-- Вот это хорошо, что дверь герметичная. Наверное, мы никуда не пойдём. У Вас здесь и прохладно, и никого пока. Я надеюсь, разговор у нас будет как продуктивным, так и коротким. Вот в чём дело, господин майор. Я помню Ваше личное дело. Странно, что оно оказалось на крейсере, но на Острове происходит столько всего странного, совпадений, накладок и так далее, что я перестал удивляться чему бы то не было. Вы из интеллигентной семьи, родители Ваши были литераторами.
-- Не знаю. Я из тех, кто не помнит.
-- Поверьте, это так. Вы сами в молодости подавали блестящие перспективы на поприще писательства. Я очень надеюсь, что талант, заложенный в Вас природой и наследственностью, никуда не делся. Собственно, по - другому и быть не может. Спасение Вами несчастной Гертруды доказательство его присутствия в Вас. Только человек чувствующий, и сострадающий способен переступить через страх. А вы не могли не бояться, зная звериную сущность Котловича. Тем не менее, поступили, как настоящий мужчина и порядочный человек. Значит, целостность Ваша осталась нетронутой. Так с какой целью я пришёл. Покойный полковник Герсуриналия вёл в школе целых три семестра, сейчас ученики остались не удел. Я предлагаю, во-первых, Вам подхватить благородное знамя искусства, выпавшее из рук безвременно ушедшего полковника. Взять на себя и продолжить обучение ребят.
-- А - а-а, как это? Я ничего не знаю – удивился Есаулий.
-- От полковника остались конспекты, библиотека на крейсере в полной сохранности. Немножко освежить память, и, я очень надеюсь, всплывёт то, о чём Вы сейчас забыли намертво, как Вам кажется. Но даже не это главное, с чем я пришёл. Я предлагаю стать Вам первым писателем на Острове.
-- Что?
-- Помолчите. Для начала опишите в художественной форме вашу жизнь в пещере Котловича. Это не должно стать ни в коей мере летописью, художественно произведение. Это главное. Помогите ребятам, они сейчас запоем читают книги с крейсера, но никто из них не понимает, это книги другого мира. Нужен свой писатель. У нас уже есть искусные рисовальщики, скульптора, но нет ни писателей, нет поэтов. Полковник Герсуриналия очень хотел исправить такое положение дел, это была его мечта: создать культурную прослойку. В память великого человека я прошу Вас, майор Есаулий, обдумать моё предложение. Даже не так, не обдумать, а попробовать. Начните с пещер Котловича, судя по всему, этот момент Вашей жизни эмоционально на Вас подействовал очень сильно. Вы спрятались на кухне, изменились физически. О Вашем хобби ходят насмешки, впрочем, добродушные. Попробуйте, я Вас прошу. Получится, значит, слава Единому, нет, ну что ж, будем искать другие кандидатуры.
Грейг поднялся, встал и майор.
-- Карандаши, ручки, к сожалению, высохли, бумагу всё возьмёте на крейсере. Попробуйте, майор, попробуйте.
-- А как же кухня? – беспомощно поводил глазами Хасак.
-- Официально Вы будете в отпуске. А дальше, сможете вернуться, если захотите. Вечером я жду ответа. Всего доброго, майор….

Верховный Советник Галактиона Тиирлих облачённый в мягкую домашнюю тунику, настроенную на поддержание температурного режима « совещание», расхаживал перед сидящими в гравитакреслах остальными членами Совета. На этот раз совещание проводилось в изолированном от внешнего мира помещении. Все советники присутствовали «живьём». Дриум, Опус, Вэ-Вэ-Ке и Урр.
-- Советники – говорил Тиирлих – сейчас мы посмотрим короткое видео о проделанной работе Главным Инспектором Ар-Ар-Ар-Тэком по выведению невиданной доселе в любых Вселенных воинов нового типа. Познакомимся с будущим командиром армии вторжения и проанализируем концепцию ведения «звёздных войн» новой, как я уже сказал, доктрины. За столь короткий срок сделано не мало, а предстоит больше.
-- Скажите, уважаемый Верховный советник – Дриум поёрзал - почему мы в помещении, а не у себя дома. Такая необходимость?
-- Вот именно – Тиирлих легко поклонился – в этом помещении гасятся любые колебания звуковых волн, а за его стенами сейчас идёт настоящая магнитная стихия: она блокирует любые разведывательные волны вероятного противника. Дела обстоят вот каким образом. Новость о появлении на нашей стороне моряков Главного Инспектора вихрем несётся по всему Галактиону. За любую информацию о нас цивилизации пойдут на любые ухищрения. Интеллекты просчитали, что только фрогроссияне потратили уйму энергии, чтобы отыскать наш след. Они знают о нашем заседании. Зарегистрированы шпионы в таких количествах, голова кругом. Поэтому степень защиты сто процентная. Приготовьтесь. Визор.
Экран во всю стену зажегся. В напряжённой неподвижности Советники замерли перед экраном, смотря, как моряки Липса сражаются с монстрами Вселенных. Комнату заполнили жуткие крики, рычания, вопли…
-- Впечатляет, не так ли Советники?
-- Очень – Опус огладил бороду – и я думаю надо объяснить причину выведения такого… рода… оружия. Это самая настоящая смерть.
-- Именно, уважаемый Советник. Располагайтесь удобней, Моё введение будет не быстрым, так что заказывайте напитки, и что хотите.
-- Ну уж, нет, я пас, после просмотра такого – Дриум передёрнул плечами – может, кто помоложе – и вызывающе посмотрел на Урра.
-- Напрасно Советник Дриум – Тиирлих поджал губы – молодость – это иногда преимущество. Советник Урр стал первым и единственным пока Советником Галактиона в свой первый цикл не просто. Он был пленником у человеков, спас его ЗК-4. Но для того, чтобы вытащить его из плена мы выслали боевого робота, Защитника, поскольку робота стандартной сборки люди прихлопнули, внимание, Советники, одними ломами. Тем, что было под руками. Тогда –то мы и обратили на них серьёзное внимание. Сам Урр, извини – Тиирлих приложил обе ладони к груди, обращаясь к юноше - Советник Урр несколько дней наблюдал за реакциями, поведением, особенностями жизни людей, находясь внутри их общества. Его наблюдения и рекомендации оказались весьма конструктивными при принятии решений Интеллектами в отношении землян. Кроме того, Советник Урр принимает непосредственное участие ещё в одном эксперименте с ними. Об этом я коснусь позже. Таким образом, в свой первый цикл жизни Советник Урр уже оказался на пике, я бы сказал, глобальных изменений, которым предстоит случиться в ближайшие полтора цикла. Ты удовлетворён, Советник Дриум? Заостряю, молодость не всегда временный недостаток.
-- Приношу извинения Советнику Урру – буркнул Дриум – я не знал.
-- Принимается – Тиирлих посмотрел на Урра, скрывая лёгкую усмешку от остальных, она предназначалась одному юноше, и означала – ты принят в Совет. Урр отреагировал правильно. Он повторил знак смирения – ладони к груди – и отвесил почтительный поклон советнику Дриуму, но не встал, что означало на дипломатическом языке жестов: он один из равных. Тиирлих дождался окончаний церемоний.
-- Продолжаю, советники. Почему человеки? Придётся потерпеть и послушать не много истории. Все «звёздные войны» во все времена, начиная с начала времени происходили, как бы это банально не звучало, по одной причине – недостаточное количество энергии для всех. Хрестоматийно. Глубинные времена мы и трогать не будем. Обратим взор на последнюю войну. Ход ведения её. Для того, чтобы получить определённое количество энергии мы должны были аннигилировать целые планеты, при том, тратя драгоценную энергию, иногда это доходило до половины её на переселение жителей планеты на другую, примерно подходящую для их ассимиляции на ней. Закон Галактиона – жизнь священна. Так было всегда до тех пор, пока наш великий И-тон не открыл способ черпать её из самого пространства. Тогда мы и оказались самой могущественной цивилизацией во всех известных Вселенных. Но оказалось, что пространство не бездонно, и восстанавливать энергию в количествах необходимых нам, оно не может. Значит, войны за энергию продолжатся. Фрогросс для этого создал своего уникального «Пожирателя», уже второго, первого, уделяю особое внимание Советника Дриума – как бы случайно, пришлось к слову, Тиирлих опять упомянул имя проштрафившегося Советника - на факт того, что первого ТНК – 1 сумели повредить эти самые человеки с этой малюсенькой планетки. А ведь он не может быть уничтоженным, как считалось. Это создание атомного мира. Но случилось. Каким – то образом нам на пятки наступают базуракиане. Интеллекты до сих пор не смогли найти ответа, не хватает информации, а они её хранят так, что не помогают никакие шпионы. Что остаётся делать в данной ситуации Центавру. Если мы хотим по-прежнему оставаться первыми? Ответ один, готовить пути к победе в предстоящих «звёздных войнах». Кто –то хочет оспорить наше право на превосходство? Прошло несколько циклов, как Центавр стал править Галактионом. За это время не случилось ни одной войны. Это ли не говорит само за себя. Мы навели порядок, вернее, обустроили такой порядок, который устраивает всех, ну, практически всех. Наш Совет, лично мы находим решения в спорных ситуациях. И такой порядок должен остаться. Вопросы?
Тиирлих остановился, собираясь с мыслями. Советники молчали.
-- Хорошо, продолжим. Следующий пункт, какой видится предстоящая война с точки зрения Центавра при полноценном участие в ней землян. Как основной силы. Известно ли уважаемым Советникам, что к нам уже обратились несколько десятков цивилизаций с просьбой о покровительстве? И знаете почему? Информация о группе человеков, с которой работает уважаемый Ар-Ар- Ар-Тэк, распространилась по Галактиону, и слабейшие уже стоят у нашего порога. Первая победа, Советники.
-- А как же жизнь священна, первый закон Галактиона – спросил Опус. Дриум сидел нахмурясь: его имя упомянули дважды, это означало многое. Вот только что? Хорошее или плохое.
-- Это естественный вопрос, но на него ответит Советник Вэ-Вэ-Ке, именно он разработчик новой концепции ведения «звёздных войн». Прошу, Советник – пригласил Тиирлих бывшего Бунтаря, и сел.
Вэ –Вэ – Ке вышел на середину. Он, как и все остальные советники был одет в официальную тогу, выглядел он при этом весьма респектабельным. Бунтарь исчез. Держался Вэ-Вэ-Ке уверено, не смотря на то, что это было первое в его жизни совещание, и сразу секретное:
-- Попытаюсь коротко, Советники – жест обращения – ладонь ко лбу, к сердцу и наружу – вышел у него величаво.
– Я добровольно отправился на планету, поскольку желающих было очень мало. И ни разу не пожалел, к слову. Это самая удивительная цивилизация во Вселенных. Людей объединяет одно чудо, не побоюсь этого слова. Они в равной мере обладают жаждой к жизни, и такой же способностью умереть здесь и сейчас. Всё зависит от обстоятельств, в которых человек попадает. Одни заставляют его биться за жизнь до смерти, простите за очевидную нелепость фразы, другие обстоятельства вызывают желание умереть. Или, что ещё феноменальнее, те же самые обстоятельства, применимые в отношении иных людей, вызывают противоположные желания. Такими их сделала планета смерти. На этом наблюдении и основывалась моя концепция ведения близящихся «звёздных войнах». Первого Закона Галактиона для них не существует, они его попросту не приемлют. Жизнь для них это и есть смерть. Вот я и подумал, что если мы создадим и возьмём под контроль эту армию убийц и используем их. Ведь если есть болезнь, нужно искать противоядие.
-- Советник Вэ-Вэ-Ке – перебил Опус – ты дал слово говорить кратко. То, что ты сейчас сказал, мы знаем, ещё ушедший Советник Эреектор предупреждал. Хотелось бы услышать конкретно про механизм работы проекта.
-- Повторение мать учения – не обращая внимания на выступление второго по старшенству Советника всего Галактиона, ответил бывший Бунтарь – итак, когда всем понятно, приступаю. Безжалостная армия убийц прибывает к обречённой планете. Выставляется условие капитуляции, насколько я понимаю, оно принципиально одно. Половина вырабатываемой на планете энергии направляется на Центавр, так, Главный Советник – лёгкий поклон в сторону Тиирлиха.
-- Так – ответный поклон того, и Вэ-Вэ-Ке продолжил, вернее, закончил свою речь:
-- На этом всё. Война закончена.
Наступило лёгкое замешательство. Опус недоумевал открыто, Тиирлих маскировал улыбку в бороде, Урр, готовый услышать невероятную историю хлопал, по - ребячьи, ресницами. Сорвался первым и так раздражённый происходящим Дриум:
-- Что это всё значит, Главный Советник, этот новоиспечённый Советник за кого нас здесь считает?
-- Присоединяюсь к Советнику – высказался Опус.
-- Ну а ты, советник Урр, присоединяешься?- спросил Практиканта Тиирлих.
-- Советник Вэ-Вэ-Ке просто выполнил пожелание Советника Опуса, описать механизм ведения войны. Так?
-- Умница. Рад, что мы с Интеллектами не ошиблись в выборе тебя.
-- Советники – Тиирлих встал, плавным поворотом раскрытой ладони, позволяя бывшему Бунтарю вернутся на своё место. Когда Вэ-Вэ-Ке сел, продолжил:
-- Не стандартное мышление в действие. Не этого разве завещал ушедший Эреектор? Победить противника ещё до прямой схватки, что есть более эффективней? Как показывает наш маленький эксперимент, он уже принёс результат. Я говорил про десятки цивилизаций, что обратились к нам…
-- Самые слаборазвитые, Главный Советник – возразил Опус.
-- Естественно, но это тенденция.
-- То есть с другими цивилизациями, выступившими против, будут приниматься совсем другие меры?
-- Обязательно.
-- И как же Первый Закон?
-- А не мы его нарушим.
-- То есть?
-- Мы только доставляем к объекту армию убийц, но которую в силах остановить опять же только мы. Изящно, не правда ли?
-- Чужими руками, так это называется.
-- Мораль к войне не применима. К тому же, Советник Опус, так было всегда, если прогуляться по морали. Мы просто пытались минимизировать насколько можно негативный эффект прошлых войн.
-- Не понимаю.
-- Нет, понимаете. Мы переселяли цивилизации на другие планеты, предоставляя минимальные шансы на выживание. Другие микроорганизмы, вирусы, чуждое солнце. Сколько их не смогли адаптироваться, как ты думаешь, Советник Опус? У Интеллектов сохранились все отчёты о потерях. Внушительное число, отправь запрос. К тому же с планетой уничтожался животный и растительный мир, то есть жизнь. Которая как бы священна.
--Я имел в виду высшую форму – пробормотал потерянный Опус.
-- А низшая другая? Она что не разумная. Ледяные камни Инииты, не разумные, облака Сиренуилии не разумные? Мы походя уничтожали миры. Согласен, тогда этот вид войн казался целесообразным. Но теперь, когда мы самая могущественная цивилизация Галактиона, может, пришло время изменить отношение к самой жизни. И даже изменить формулировку Первого Закона. Не жизнь священна, а любая форма её священна. Мы обязаны это сделать, Советники. И выход нашёл Советник Вэ-Вэ-Ке, его в свою очередь подтолкнула к такому решению служба Наблюдения, куда он направился добровольно в качестве вольного Бунтаря – Наблюдателя. Именно на планету Смерти. Тогда мы ещё не знали о её предназначении. Не кажется искусственной подобная цепочка логических взаимосвязей? Ладно. Механизм, как того требовал Советник Опус, таков. Мы предъявляем ультиматум, в случае отказа капитулировать на планету высаживается десант из человеков в необходимом количестве, и снабжённый всеми мыслимыми средствами нападения и обороны. Ко мне лично обратился учёны С- Нот, он предоставил образец нового ЗК – 5. Видите, всё опять сходится. Это новейшая разработка, основанная на абсолютно новом способе алгоритме защиты. Он ЗК – 5 всю направляемую на него мощь уничтожения вбирает в себя, и чем сильнее нападение, тем неуязвимее он становиться.
-- Так работают все боевые роботы Защитники – не удержался Дриум.
-- Нет, не так, Советник – Дриум напрягся, но его имя не прозвучало в третий раз, что не могло ни огорчить, ни радовать. Его судьба неопределенна.
-- Робот Защитник аккумулирует, то есть отправляет в ёмкости получаемую энергию, её в нём ровно столько, сколько накоплено. Благодарение нашим учёным – аккумуляторщикам, это они постепенно расширил аккумуляторные ёмкости Защитников, намного превышающие, как правило, количество затрачиваемой энергии стороны нападающей. Кстати, один из них проявил себя в достаточной мере на самой планете смерти. Защитил всё, что указал выделенный там Интеллект, но на это у него ушло ровно половина аккумулированной в нём энергии. А теперь представьте, что нападение было в два раза сильнее, или длилось дольше. Его бы просто не хватило. Так вот новый ЗК- 5 обладает именно этим свойством. Ему не нужны аккумуляторы, как в старом варианте. Ему достаточно включиться в работу, для этого предусмотрен маленький аккумулятор, а дальше чем сильнее любое давление на него, тем сильнее становится его защита.
-- По логике, он должен поглотить атомный взрыв анигилятора?
-- Ну, думаю не до такой степени, но малой силы, да. Уважаемый С - Тон испытывал его лазерами, ручным плазмером и анигилятором. КЗ - 5 испытание прошёл. Говоря об атомном анигиляторе, думаю, что залпа крейсерских пушек он не выдержит, но это и не его задача. Конструкторская цель состояла в том, чтобы сделать неуязвимым того, кто будет в нём находится во время выполнения миссии. Напомню, что Советник Урр, провёл в ЗК- 4 четыре единиц времени планеты, и костюм был истощён. Так, Советник?
-- Да – кивнул головой бывший Практикант.
-- Вот, в новом ЗК – 5 такого не произойдёт принципиально. Если я ответил Советникам на интересующие их вопросы, я продолжу объяснение концепции ведения приближающихся «звёздных войн». Высаженный десант, облачённый в ЗК – 5 огненным потоком проходит по всем значащим столицам и городам планеты. Безусловно, жертвы будут на первом этапе колоссальные, но это касается цивилизаций гуманоидного типа, схожими с нами. Высшая форма разума. С остальными типами проблем не должно возникнуть в принципе. Там достаточно устранить строптивых Верховных Руководителей, не обязательно в прямом физическом плане, жизнь священна, и это правильно. Попросту сместить. С гуманоидами, к сожалению, так не получиться. Поэтому первый этап – это жестокость, невероятная, не мыслимая. Посеять панику, деморализовать сопротивляющихся. Да, едва не упустил. Информация для моралистов. Число погибших по расчётам Интеллектов не превысит количества, если бы мы продолжили воевать по старинке. А психологический эффект, наоборот, кратно увеличится. Делайте выводы, Советники. Второй шаг – прямо противоположный, оказание всемерной помощи по восстановление разрушенной экономии, создание и снабжение новыми технологиями нужных нам правительств. Третий, введение побеждённых в Галактион на новых, выгодных Центавру условиях. Вы услышали, Советники. Сейчас Вы познакомитесь с будущим главнокомандующим объединённых армий нового типа. Советник Урр позже расскажет о личных впечатлениях об этом человеке. Кстати, о нём знает неизвестный нам противник. Уже дважды Базой предотвращены покушения на его убийство, а Интеллекты обнаружили не прямую нить, тянущуюся к нему с Базуракии. Пока мы опережаем, но смотрим. Визор.
Стена вспыхнула. .
-- Останови – сказал Тиирлих, как только появилось изображение.
-- Вглядитесь, Советники в черты лица этого человека, и попробуйте определить ваши эмоции. Какие чувства вызывает в вас этот человек?
На Советников смотрело огромное лицо капитана Грейга…

-- Х-а-б-л – невероятной мощи и остроты крик пронзил каждую храмовую постройку. Уже спящих, он выбросил из постелей; у кормящих грудничков измученных матерей прекратилось выделяться молоко, жадно сосущие рты обсасывали только что бывшие тугими соски: ночь скоро наполнилась плачем голодных младенцев. Девочки визжали, закрывая уши руками, а мальчишки прятались под кроватями. Подростки лихорадочно одевались, пытаясь понять, что происходит. Взрослые – обслуга Храма – высыпались на центральную площадь. Никто не понимал, что делать? Людей поднял на ноги не человеческий крик, но никто его не слышал. Как же так? Первыми пришли в себя лекарки. «Верховная Жрица» - закричали они, и бросились к келье Марьяны и Хабла. Позже первые из них, кто ворвался в келью, в один голос дрожащими от пережитого ужаса голосами, пересказывали дознавателю Дрегч Виски и капитану Грейгу одно и тоже. Марьяна, медленно перебирая коленями, сжимая балахон на груди обеими руками, медленно передвигалась к лежащему на кровати любовнику. Голова Хабла свесилась, кровь капала с губ. А грудь, вот на неё нельзя было смотреть без ужаса и содрогания. Собственно грудной клетки у мужчины не осталось, вместо зияла огромная ещё дышащая паром от тёплой крови дыра. Верховная Жрица, слабо лепеча одно слово: Хабл, Хабл, Хабл приблизилась к убитому. Она опустилась, поджав под себя ноги, одну ладонь подсунула под щёку Хабла, прижалась лицом к его лицу, другой рукой оглаживала голову мужчины, и как заведённая на все лады, но с лаской в голосе повторяла его имя. Кровь Хабла стекала на неё, размазывалась, превращая красивое лицо Марьяны в страшную маску смерти. Хабл, Хабл, Хабл, Хабл: она повторяла и повторяла имя, сотни раз. Голос её становился всё тише, тише. И наконец, смолк. Совершенно седая Марьяна едва заметно вздохнула, стоявшие ближе всех услышали вздох-стон счастья, словно женщина повстречала что-то такое, что привело её в наслаждение, она опять почти незаметно вздрогнула и ласкающая ладонь замерла на щеке убитого. «Встретила, нашла» - зашептались сквозь слёзы лекарки, а потом раздался общий крик ужаса, потому что женщины увидели то, что заслоняла собой сцена ухода Марьяны. В стену, к которой примыкала кровать, в ногах Хабла, впечатали человека. Ментальный удар был такой силы, что головы не осталось, одно кровавое месиво. Убийцу расплющило по стене с раскинутыми в стороны руками, в одной был зажат нож, обычный мясницкий, с крейсера, по нему в последствие и установили личность убийцы. Так вот ручка ножа впаялась в кости пальцев ладони. Предположительно картина убийства выглядела следующим образом. Хабл лежал в постели, ожидая Марьяну, которая в тот вечер задержалась недолго. В это время в комнату вошёл убийца. Хабл, видимо или дремал, или подыграл, думая, что это Марьяна. Поскольку никаких следов сопротивления, или попытки вскочить не наблюдалось. Одним ударом в грудь от изголовья Хабл был убит, а потом началось твориться не понятное. Убийца залез на кровать, сел на ноги мёртвого уже Хабла и методически начал кромсать его грудь, раз за разом опуская нож. Судя по выломанным и перерезанными грудным рёбрам, проделал он это несколько десятков раз, прежде, чем в комнату вбежала радостная Марьяна. Последние, кто видел Верховную Жрицу, все, как один, утверждали, что в тот день она была необыкновенно весела. И так лёгкая в общении, в последние часы перед убийством, она просто светилась. Некоторые храмовницы предполагали, что Марьяна в очередной раз собралась замуж. Скорей всего, увидев, что на их кровати творится что-то чудовищное, вся внутренняя энергия Марьяны вырвалась наружу, и обрушалась на маньяка, отшвырнув от любимого человека, впечатав его в стену. Затем она поползла к Хаблу, бесконечно повторяя его имя. К этому времени келья уже была наполнена храмовницами. Убийцей оказался бывший кок с крейсера, некий Юджин Бат, замкнутый в самом себе невзрачный человек, о котором никто ничего не знал. У него не было ни друзей, ни просто приятелей. Одиночка. Каким образом он оказался в Храме так и не выяснили. Как и мотива его преступления. Никто не говорил вслух, но вокруг убийства быстро наросло мнение о возмездии. Палач бывшего Правителя сам стал жертвой….
-- Я знаю этого человека – сказал Урр, но Тиирлих поднял руку, призывая к молчанию. Он вслушивался в себя. Выражение лица его оставалось непроницаемым. Молчание длилось не долго, но тень в глазах, промелькнувшая всё же в конце говорила о том, что сведения он получил негативные.
-- Итак, Советники – Тиирлих посмотрел на экран – пусть остаётся пока так, это даже лучше - повернулся он к сидевшим – пришла информация. И предположительно, она непосредственно касается опять – выделил он слово – этого человека. На Базе произошло очередное убийство. Загадочное, и как мы теперь знаем, что любят человеки, жестокое. Тройное, Советники. Главным убитым, как считает Выделенный Интеллект на Базе, должен был стать этот человек. Он уже отправил данные в Базу, они займутся анализом, но учитывая то обстоятельство, что след, тянущийся от планеты смерти к Базуракии обнаружен, не трудно предположить, что эти трое человеков там на Земле первые жертвы уже начавшейся войны. Прелюдия. То есть времени у нас меньше, чем предполагалось. Итак, вернёмся к рассмотрению заключительного вопроса повестки. Кстати, Советники, предупреждаю заранее, больше Совет в подобном формате собираться не будет. Каждый создаст свой маленький Совет, и полная самостоятельность с учётом рекомендаций, которые мы сегодня выработаем. Безусловно, контакты мы сохраним, но индивидуальные. Безопасность прежде всего. А теперь приступим. Визор…

-- Виски, что происходит – Грейг устало вздохнул – убийства за убийством. Последнее, просто не лезет ни в какие ворота. Есть новые предположения, версии?
Капитан и дознаватель сидели в доме Грейга за столом, на который он выставил напиток и не много снеди. Лепёшки, орехи. В последние недели офицеры сошлись ближе. Грейг отдал дань профессионализму дознавателя. Как это происходило во времена Толкинена и полковника Герсуриналия, с тёплыми, доверительными, теперь казавшиеся какими-то былинными, эти вечерние посиделки сравнивать было невозможно, но что-то отдалённо они напоминали. Боль утраты постепенно утихала, становясь тоньше, острее, в какой-то степени, но уже не такой мучительной. Хотя тоска вечерами усиливалась.
-- Господин капитан – Дрегч отхлебнул напиток – суммируя двухнедельный ход расследования, я прихожу к выводу, точно соответствующему тому, который играл роль основной версии в самом начале. Вы отмахивались от неё, но факты штука упрямая. Во всех трёх случаях, главной мишенью были Вы, включая последний, вопиющий.
-- Отчего Вы пришли к такому выводу, уважаемый?
-- Вы были мужем Марьяны, развелись недавно, спонтанно, так?
-- Так точно.
-- Сторона планирующая могла этого не знать, Вы не афишировали развода?
-- Даррелл, полковник. Только они… друзья – тихо добавил в конце Уилкосс.
-- Вот видите. Марьяна, судя по ответам опроса, решилась на новое замужество только что. Храм место публичное, но закрытое чрезмерно. Тут десятилетиями творились вещи, о которых в деревне знать не знали. Так что, планировавший нападение просто не знал, что ваше супружеское место занял Хабл, простите - извинился дознаватель, но продолжал -к тому же исполнителем преступления избрали Юджина Бата, бывшего кока, который знал Вас в лицо исключительно. После каждой вашей инспекции на камбуз не раз, вероятно, утирал холодный пот.
-- Да, наверное – согласился Грейг.
-- Это ещё не всё, господин капитан.
-- Что ещё?
-- Внезапные и трагические кончины господина Толкинена и господина полковника, да и Марьяны, пожалуй, я тоже ставлю в один ряд с убийствами. По другому исполненными. Но это убийства.
-- Господи Единый, с чего Вы взяли, Виски?
-- А вот с чего, господин капитан. Вы до сих пор окружены людьми яркими и умными, понимаю, подбирали круг общения, своеобразно интеллектуальному уровню. Чтоб соответствовали, ещё лучше, превосходили. Я отметил для себя в этом качестве господина Толкинена и полковника Герсуриналия. Вы очень умный человек, лишённый какого-либо апломба. Редчайшее качество. В моей практике, по крайней мере, такое я встречаю впервые. Прекрасно понимая, что нельзя быть умнее всех, вы набрали команду одарённейших людей, равных вам и выше, как я уже говорил. Но и противник понимает это прекрасно. Противник, не человек, уже понятно. Он использует свои методы достижения цели: от прямого вмешательства, убийства, зомбируя слабые умы, в поиске подходящей кандидатуры процеживает Ваше окружение. Делает он это с целью лишить Вас сил поддержки. Преждевременные смерти от старости, заметьте, никто так прежде не умирал на Острове, возьмите к примеру эту безумную Криоминогению . На вид ей лет триста, а она даже ничем не болела за последние сто лет. А господин Толкинен умер мгновенно, едва успев выздороветь, как и полковник Герсуриналия, как мотылки сгорели. Ой, простите, господин капитан.
-- Ничего, я уже привыкаю к вашему лексикону – усмехнулся Грейг.
-- Спасибо за понимание. Среда, знаете ли.
-- Понимаю, понимаю. Продолжайте.
-- Ну, с Хаблом произошло по ошибке - Виски замер на полуслове.
-- Что не так, дорогой – забеспокоился Грейг.
-- Не может быть – глаза дознавателя пылали адским огнём – это же подстраховка, как я раньше не допёр. Подстраховка, господин капитан, знаете, что это такое?
--Надеюсь, я думаю.
-- Точно.
-- Одним ударом обоих. Наверняка радовался гадёныш. Но, скорей всего решил предохранится, может дошли не проверенные слухи, ещё чего.
-- Да объяснитесь Вы, в конце концов.
-- Простите, значит так. Версия окончательная звучит так. Должны были умереть и Вы, и Марьяна. На это он и был зомбирован. Поэтому, обнаружив не Вас, он продолжал делать то, для чего его заколдовали. Он даже не видел Хабла. Бил по месту, на которое его нацелили: типа, убьёшь всё, что там будет шевелиться. Нормальный, если можно так выразиться, убийца оценил бы остановку, и ушёл, коли изменились вводные. Зомби делал то, на что его отправили. В кровати должны были лежать Вы и Марьяна, но кто-то могущественный вмешался в очередной раз, переиграл нападающего. Хабл занял Ваше место, Марьяну задержали. Смерть Верховной Жрицы принадлежит Высшим Силам. Таким образом, получается, в очередной раз, что Вы избраны, господин капитан.
-- Доколе – простонал Уилкосс - успокойтесь – Грейг махнул ладонью – хотя версия красивая. Капитан Грейг и Высшие Силы. Интересно, что бы на это сказал Даррелл?
-- Тоже самое, и полковник Герсуриналия тоже. Вы что забыли, что мы по самые уши сидим в этих силах. На столбе стоит Пришелец. Ничего не говорит? Мы сами из внешнего мира, судя по вашим же утверждения, но почему-то, кроме Вас, не помнит об этом никто. Те, кто помнил, мертвы, кроме аранов, естественно, но это примерно тоже самое.
-- Хорошо, уважаемый. Давайте остановимся. От нас что-то зависит?
--Одно, быть острожными предельно. Я с ног сбился, рыская по Острову.
-- Ну и как?
-- Что?
-- Ну, как обстоят дела на Острове?
-- А-а. Отчёт о проделанной работе?
-- Если Вы это так воспринимаете…
-- Я никак не воспринимаю. Это моя работа, Вы мой командир. Отчёт так отчёт. Могу в письменном виде.
-- Отнюдь нет, здесь и сейчас, я прошу Вас, Виски. У Вас дела?
-- Они всегда, но – он помолчал, потом с сочувствием сказал – слушайте, господин капитан, я тоже человек, и у меня есть сердце, очерствелое, безусловно, но есть, и оно стучит здесь – дознаватель ткнул себя в грудь – я вижу, как Вы страдаете в одиночества. Я останусь с Вами столько, сколько сочтёте нужным. А теперь отчёт.
-- Спасибо – тихо сказал Грейг.
Дрегч кивнул головой.
-- Отчёт. В общем ситуация на Острове нормальная, учитывая факт того, что за последние три с половиной недели произошло трагических событий больше, чем за годы, проведённые в борьбе с синим туманом. С аборигенами понятно, это дети, живущие одним днём. Естественно, всё моё внимание обращено на моряков, после случая с коком. Пока поведение каждого не вызывает никаких подозрений, опросы только подтверждают это. К тому же я не один занимаюсь наблюдением. Я имел честь контактировать с лейтенантом аранов, у него такие же выводы. Видимо, противостоящие стороны, главной мишенью которых являетесь Вы, ну, взяли тайм-аут, что ли, набираются сил, или планируют свои операции.
-- Ох, Виски, опять за своё. Ладно, ладно, привычно вырвалось, извините. А не могли бы Вы мне кратенько, пересказать, что вообще происходит. Понимаете, Штаб распущен, информации никакой.
-- Без проблем, господин капитан. Могу пройтись по индивидуальностям.
-- Очень было бы интересно.
-- Ну, начну с Максиммиллиана. Когда то Вы были близки.
Капитан кивнул головой.
-- Именно. По Вашей просьбе, что, я считаю, приказом, Эмилия Войкова взяла над ним шефство. Живёт он рядом с ними, в доме, про который Вы знаете сами. Не много неточно выразился. Жил один. Потому что с ним часто, ну… назовём это так, приходят поиграться две... эти самые, не разлей вода подружки. Иногда по одной, но чаще вдвоём. Наследие Хабла, зов плоти. Я их не осуждаю. На много интересней, для моего отслеживания изменений ситуация с физическим изменением самого Максиммиллиана.
-- Что с ним? –
-- Он теряет свои знаменитые волосы. Сейчас он выглядит, как пёс порхатый. Облезлый. Злой, как чёрт. Женщины, кстати, начинают свои игры с вычёсывания. Маленькая деталь.
-- Тяжело, наверное, Дрегч, знать всё подобное.
-- Э-э – скривился в усмешке дознаватель - привычка. Не придаёшь значение. Продолжу?
-- Конечно. Интересно.
-- Следующая интересующая нас фигура, несомненно, майор Хасак Есаулий.
-- Что с этим?
-- Ничего. Ваш выбор опять оказался стопроцентным. Пишет, как заведённый. Похоже, даже потерял в весе. Весь в работе, боюсь, на крейсере скоро закончится запас бумаги, при такой одержимости. В общем, писатель у нас теперь есть.
-- Он давал Вам посмотреть свои работы?
-- Скажем так – снова кривил губы Дрегч – у меня существуют свои способы пойти мне на встречу. Скрежеща зубами, дал несколько листов.
-- И? Ваша оценка.
-- Я не знаток литературы, но понравилось, честно.
-- Отлично. Не сказал, когда закончит работу?
-- Откуда. Какой писатель знает, когда он закончит. Талмуд у него здоровенный выходит. Так, дальше. Марик отошёл от гибели брата, стал похож на нормального человека. Что с головой, не знаю, пока только начинаю работать по нему. Кирам, тот, как майор, только что не ночует в мастерской. По нему всё чисто. Мичман Карл Ющенин не изменился, такой же меланхолик. Это Ваш ближайший круг. В Храме перевыборы временно исполняющей обязанности Верховной Жрицы. Да, «звёздная жрица» родилась. Это семья «назначенных», рыбака Гелена и фру Ирэны, девочку, естественно назвали Гелира, имя ещё то, но это уже другая история, захочет, когда вырастет, сменит на нормальное, теперь это, благодаря реформам Марьяны, можно легко. Девочка нормального веса, чистенькая, здоровая. Что ещё? А, учёный. Орландо Незнаменцев. Что по нему у меня?
-- Виски, Вы, как по бумажке читаете – улыбнулся капитан.
-- Она здесь всегда – стукнул по виску указательным пальцем дознаватель.
-- Вы опасны.
-- Нисколько. Всё, что хранится в моей памяти, становится опасным только в случае, если тот, кто попал в поле моего зрения, сам становится опасным. Продолжать по Незнаменцеву, вернее, закончить на нём?
-- Дайте и мне возможность применить свои способности, хорошо, господин дознаватель? С Незнаменцевым, я думаю, ребёнок справится. Блаженный учёный, которому дела нет ни до чего, кроме своей науки. Верно?
-- Ну – улыбнулся своей не приятной улыбкой Дрегч – в общем и целом, да. Как то так.
-- Он, кстати, закончил свой насос?
-- Угу.
-- Быстро.
-- Почему быстро? Господин капитан, Вы пропустили моё замечание о том, что с момента последних событий, то есть, смерти Хабла, Марьяны и Бата прошло больше трёх недель. Так, что ничего не быстро, наоборот, под затянул работу блаженный.
-- Три недели?- удивление капитана было неподдельным.
-- С половиной – едва заметно улыбнулся Виски.
-- А я что делал всё это время? – Грейг забарабанил пальцами обеих рук по столу.
-- По большей части стояли перед склепами господина Толкинена, полковника Герсуриналия, не спуская глаз с портретов, мастерски изготовленных, безусловно, Кирамом. Верховную Жрицу и Хабла похоронили на храмовом кладбище.
-- А этот кок, как его там…?
-- Айрам достался, как и Пирр.
-- А ну, ладно.
-- Господин капитан, Вы действительно не помните, как отдавали распоряжение о похоронах?
-- Не-ет. Хотя, Вы сейчас сказал, и всё стало на свои места. Помню, конечно. Но три недели. Портреты меня словно заворожили.
-- Вы переживали боль утрат, но у парнишки врождённый талант.
-- Это так, полковника он рисовал по памяти.
-- Я и говорю, талант.
-- Но послушайте, Виски, это значит, что уже открыли счёт времени?
-- Пробный вариант. Нужно от чего то отталкиваться.
-- Ай, да Незнаменцев.
-- Вы повеселели, господин капитан. Можно надеяться – Дрегч замолчал, почувствовав бестактность заключительных слов.
-- Я Вас понял, Виски. Спасибо Вам, господин дознаватель. С какими великими людьми нам выпало жить в своё время, если б знать тогда. И Даррелл, и Иммабит. Три с половиной недели, не постижимо.
-- Господин капитан, можно я скажу?
-- Конечно, конечно.
-- Точно такие слова они оба говорили по отношению к Вам. Не делайте из них Золотого человека, как островитяне обошлись с Лионом. Он ведь тоже был простым великим человеком, пришедшим на Остров с Большого мира. Но до нас. И он выполнил миссию, на него возложенную. Теперь это же предстоит сделать Вам. Так что и господин Толкинен, и господин Иммабит были простыми великими людьми, сделавшими свою часть того, для чего они здесь оказались. Но на Вас, судя по всему, падёт вся тяжесть грядущего. В какой форме это случится, я понятия не имею. Но Вы должны быть готовы стать достойны памяти Ваших друзей. И ещё знайте. На Вашей стороне все члены Чрезвычайного Штаба, лейтенант Гория со своими аранами, Защитник на Столбе Птичьих Скал, ну и Ваш скромный собеседник, с каким бы негативом Вы ко мне не относились.
-- Простите, Виски, простите. Разрешите пожать вашу руку.
Офицеры поднялись. Твёрдое рукопожатие и взгляд – глаза в глаза – дали понять обоим, что отныне они не чужие друг другу люди…

Тиирлих отвернулся от огромного лица Грейга.
-- Советники – сказал он - как Вы чувствуете этого представителя человеческой расы? Первым пусть ответит, если готов, конечно, самый младший из вас. К тому же он имел прямой контакт с ним. Советник Урр, прошу.
Высший Советник сел на своё место. Урр вышел к экрану, встал с боку.
-- Я лежал в бассейне, все приходили смотреть. ЗК-4 их сканировал. Он мгновенно выделил отдельную группу человеков, среди которых был и этот.
-- Почему ЗК выделил именно их? – спросил Опус.
-- Лидерские качества, умственное превосходство над подавляющим большинством, появляющихся в поле биолокации ЗК. Он зафиксировал таких четыре единицы.
-- Для остальных Советников – Тиирлих, не вставая с кресла, поднял руку – прости, Урр, вынужден прервать тебя. Двое из его окружения уже мертвы. Способ смерти очень необычный, не насильственный, мгновенное старение организма. Это мы тоже обсудим. Продолжай, Советник .
-- Я тогда был практикантом, поэтому не очень – то считал для себя нужным внимательно наблюдать. Вернее, не так, честно, то я не мог дождаться, когда меня вытащат из бассейна. Поэтому, многого сказать не могу, но одно знаю наверняка. Уважение, которое оказывалось этому человеку ближайшим окружением просто феноменально. Что касается других человеков – Урр замялся, подыскивая подходящий эпитет.
-- Попроще- подсказал Тиирлих – это я про других людей, но и к тебе относится тоже, Советник, будь всегда проще, это показывает ум.
-- Спасибо, Главный Советник – Урр с благодарностью посмотрел на Тиирлиха – так вот, простые человеки относились к нему с повышенными показателями чувств, так определил ЗК. Я бы сказал попроще. Они благоговели перед ним. К другим тоже имели повышенные показатели, но к этому особо. У меня всё.
Он вернулся к своему креслу. Тиирлих поднялся.
-- Советники – начал он говорить – после выступления Советника Урра в принципе обсуждение человека по имени Грейг можно и не начинать. Наш юноша всё сказал, я считаю. Впрочем, если кто-то хочет добавить, я не возражаю. Чем больше мнений, тем шире возможности, не так ли?
-- Я – бывший Бунтарь поднялся, но остался на месте, Главный Советник Галактиона почтительно сел – я служил Наблюдателем на планете и видел весь его жизненный путь с первого момента появления, когда ловушка доставила крейсер на Остров. Подтверждаю заявление Урра о капитане Грейге. У человека совершенно немыслимая способность выбирать себе окружение, с которым он постоянно контактирует и на основе их мнений или видений принимает единственно правильное на данный момент решение. Это характеризует его, как прирождённого лидера. Все конфликтные ситуации, включая военные, были им разрешены верно. Он ни разу не ошибся, принимая решения. Да, он достоин стать командующим. У меня всё.
Бунтарь сел. Тиирлих снова поднялся.
-- Двое бывших Наблюдателей высказались. Возможно, скажут и Советники? Советник Опус, как?
-- Лицо на экране мне нравится, внушает доверие – Опус даже не встал с кресла – если оба Наблюдателя заявляют о его пригодности, почему я должен не согласится с ними? Повторюсь, чисто физиологически, он внушает доверие. У меня всё.
-- Советник Дриум?
Советник покачал головой, он тоже не поднялся с кресла:
-- Никаких эмоций это лицо у меня не вызывает, возможно, Советник Опус что-то рассмотрел в нём, я нет. Это обычное лицо человека. Это не говорит о том, что я не верю всему, что услышал только что о нём, но мне оно безразлично. Извините.
-- Высказались все. Нейтральный только один Советник. Таким образом, Высший Совет Галактиона налагает на гуманоида с планеты Земля почётные обязанности главнокомандующего армиями Центавра нового образца капитана Грейга…

Максимиллиан проснулся в отличном настроении впервые за долгие недели, прошедшие со дня казни старого Правителя. Лёжа в постели, улыбаясь, он наслаждался ощущением взбугрившегося детородного органа, вспоминая вчерашний день…
-- Макси – сказала Эмилия – ты себя в зеркало когда последний раз видел?
Войкова, обнажённая, сидела верхом на Страже, положив ладони ему на грудь. Оба потные, успокаивали дыхание – соитие было бурным. Сесси Тадэуш, тоже абсолютно голая, с места наблюдателя, единственного стула, в ожидании своей очереди, не спускала глаз с совокупляющейся пары.
-- А что – спросил Максиммиллиан?
-- Знаешь, что ты красавчик? Как волосы сбросил, прям не отразим стал, спроси Сесси. Я правильно говорю, подруга?
Войкова с радостной улыбкой на лице повернулась к Сесси, та, нога за ногу, правая рука вытянута по столу, пожала мощными плечами:
-- Конечно, только ты подруга долго не засиживайся на парне, попользовалась, дай другим. Я тоже хочу.
-- Успеешь. Ему всё равно надо сил набраться.
-- Знаю я – буркнула Тадэуш – потому и прошу, слезай скорей.
-- Хорошо – вдруг успокоилась Эмилия, наклонилась и поцеловала Максиммиллиана в потный лоб – фу, скользкий какой – сморщилась она, поднимая ногу, с сожалением прощаясь с последним движением в ней члена Стражника, взяла запасённую тряпочку, легко спрыгнула с кровати, приложив тряпицу к промежности, направилась в кухонный уголок, подмыться. Когда удовлетворена была и Тадэуш, а троица сидела за столом, перекусывая, разговор снова вернулся к физическому изменению Стражника. После долгих лет потения под густым покровом курчавых волос, теперь Максиммиллион превратился в гладкого, странно белокожего, лоснящегося мужчину. Из волос остались одни брови. Женщины были правы. Максиммиллиан оказался сложен исключительно пропорционально.
-- Как мой Тырновский в лучшие свои годы - не один раз сравнивала его с бывшим своим партнёром – качком Сесси.
-- Кстати, ты Марка когда последний раз видела? – спросила её как-то Войкова.
-- Не помню. Сгинул среди народа, не до Марка было, если честно, а сейчас и ни к чему, раз у нас такой красавчик появился.
Максиммиллиан реагировал на хвальбу в его честь слабо, женщин это раззадорило. Они решили свезти его на крейсер, чтобы показать в большие зеркала. Знакомство с собой новым случилось вчера. Поездка принесла массу впечатлений. Крейсер поразил Максиммиллиана своей громадной пустотой. Каждый звук, слово отдавались эхом. Он помнил корабль… шевелящимся, что ли. Все сейчас свободные пространства тогда занимали люди. Гул и гомон тысячи людей стихал только ночью, и то не редко Максиммиллиана будили ночные страхи и голод грудных и постарше младенцев. Теперь они шли по вымершему кораблю, как по неизведанной земле. Закоулки, трапы, переборки, лазы, механизмы, оружие. Всё это он увидел впервые. Было чему подивиться. А потом Максиммиллиан попал в каюту капитана, где висело в рост человека зеркало, и у него отвисла челюсть, когда он увидел себя в зеркало. Женщины поставили его спиной к нему, заставили раздеться, вернее в большей степени сделали это сами, и только тогда позволили повернуться, посмотреть. Максиммиллиан обомлел: на него смотрело обнажённое мужское совершенство. Как не был он равнодушен, в принципе, ко всему на свете, естественно, включая собственную персону, при виде себя нового он не мог не отдать должного тому, что видел. Идеальные и линии и размеры развитых мышц, ни грамма лишнего подкожного жира, мужественные, чеканные черты лица, суровый взгляд серых глаз, голый без изъяна череп. Его мужское достоинство солидного размера неожиданно ожило, развеселив дам, которые тут же воспользовались обстоятельством. Было восхитительно видеть в зеркало слитые в единое целое тела… Максиммиллиан вспоминал вчерашнее, оглаживая поднявшегося верного дружка, решая, успокоить его ручным способом, или подождать, пока он сам уляжется, как его внимание привлекло что-то. Боковым зрением он зафиксировал движение, и резко сел. Перед ним стояла неизвестная красавица. Улыбалась. Полупрозрачная туника не скрывала очертаний восхитительных форм, напротив, дразнили воображение. Темнел треугольник снизу, высокие соски поднятых грудей натягивали ткань. В лице непрошенной заявительницы было что-то необъяснимое. Это тревожило, да и вообще непонятно как она попала в дом. Максиммиллиан не слышал никаких звуков, если только не предположить, что посетительница находилась в нём давно. Женский взгляд обежал обнажённую мужскую фигуру, на спокойном лице не отразилось никаких чувств, даже при виде поднятого копья Максиммиллиана.
-- Привет – не громко сказала незнакомка – я Элия, материальное воплощение твоих мужских вожделений. Я с Базуракии, это далеко.
-- Не понял ничего – Максиммиллиан хотел встать и одеться, но от чего –т о раздумал.
-- Я знаю – мерно ответила молодая женщина – и можешь не одеваться, тебе так приятно. Спрашивай.
-- О чём? – недоумевал Стражник.
-- Обо всём, а, да – улыбнулась красотка – ты ведь не можешь общаться. Ладно, сама всё расскажу за тебя.
Она медленно подошла к кровати, медленно наклонилась к Максиммиллиану, взяла его руку и притянула к своему животу.
-- Видишь, я живая – сказала она - но не совсем.
Женщина отпустила руку Стражника.
-- Ударь меня в это же место.
-- Зачем? – Максиммиллиан отодвинулся вглубь кровати.
-- Не бойся, бей, это для того, чтобы ты поверил тому, что я тебе стану рассказывать. Ну, бей. Можешь сильно, или, как хочешь.
-- Тронуть можно – сразу поверил её словам Стражник.
-- Конечно, ну – вопросительно заглянула в мужские глаза юная женщина.
Максиммиллиан с боязнью потянулся к месту, на которое указывал указательный палец незнакомки, и как ужаленный отдёрнул ладонь, не встретив сопротивления плоти.
-- Сильнее, что ты, мне не больно – потребовала красавица, и Максиммиллиан подчинился, он резко выбросил вперёд руку. Она по локоть углубилась в женщину. Пусто. Стражник тут же вернул её себе. Он потрясённо смотрел на живот, прикрытый прозрачной тканью, не в силах поверить в произошедшее только что.
-- Теперь попробуй ещё раз – снова приказал чарующий голос – дотронься, не бей.
Стражник послушно потянулся к женщине. На этот раз движение руки остановил упругий тёплый живот. Максиммиллиан осмелился поднять глаза на незнакомку; хрипнул:
-- Ты кто?
-- Предательница – последовал мгновенный ответ.
-- Чего? – Максиммиллиан был сбит с толку совершенно.
-- Вставай, одевайся, разговор предстоит долгий.
Пока Максиммиллиан лихорадочно набрасывал тогу, путаясь в складках, женщина мерно говорила:
-- Мне всё равно, в принципе, одет ты или нет, но у Вас и у нас принято носить одежды, нет нужды менять стереотипы, да и женщины твои могут прийти в любой момент. Они забавные. Даже та, что уродливая, симпатичная. Это не врождённое, правда? Её изуродовало что-то или кто-то?
Максиммиллиан догадался по интонации, это вопрос.
-- Бывший их обоих муж. Его уже нет в живых, убили.
-- За это?
-- Не, за другое, случайно.
-- У вас много убивают? – расспрашивала незнакомка, её власть над Максиммиллианом была полной.
-- Мало, вообще никогда до последнего времени.
-- Что случилось?
-- Не знаю, я не силён знать.
-- Жаль, ну да ладно. Чего ты стоишь, подходи, пойдём, сядем.
-- А-а-а- на что – растерялся Максиммиллиан - табуретка одна?
-- Ты на неё, я на стол, не против?
-- Не-а. Только Войкова ругается за это. Не любит.
-- Это кто?
-- Избитая которая.
-- А-а, ну её нет сейчас, по крайней мере, ругаться не кому. Садись.
Максиммиллиан покорно сел, красавица легко устроилась на столе.
-- Я Элия, если успел забыть. Создана тобой самим для тебя, по поручению тех, кто прислал меня сюда. Сложно, я знаю. Проще будет объясниться таким образом. Твои сексуальные фантазии можно облечь в материальную форму, не здесь, там у нас. Я то, что есть у тебя в голове, хотя ты можешь об этом даже не предполагать, но поверь, лично меня ты создал сам. Хочешь ещё раз убедиться?
-- Нет – испугался Максиммиллиан – я верю, верю. Говори.
-- Хорошо. Ну, слушай – женщина набрала воздуха, но вдруг остановилась – да, забыла сказать, предупредить то есть. Я через тебя буду собирать информацию, но тебе покажется, что ты разговаривал сам с собой. Поэтому предательница я, а ты на этот счёт не заморачивайся. Подопытный образец, не более, понял?
Макиммиллиан отрицательно покачал головой.
-- Вот и хорошо, мы на это и рассчитывали. А теперь слушай. В Большом Космосе начинается движуха – красавица улыбнулась, и Максиммиллиану от её улыбки на душе стало покойно - забыла пояснить. Разговаривать с тобой я буду на самом простейшем языке, чтобы ты хоть не много что-то понял. Так вот. В очередной раз парни с Центавра готовятся к «звёздным войнам». В принципе, они ребята не плохие, и управляют Галактионом нормально. Однако есть одно «но». Не позволяют развиваться другим цивилизациям. Что они делают для этого? Забирают половину энергии, выработанной на планете себе. И только-то, спросишь ты, возможно? Да, только. Но это не справедливо, и не честно. Управляй, но дай и другим развиваться. Пусть будет соревнование. Нет, Центавр хочет быть властелином Вселенных в единственном числе. Только две планеты сумели вырваться из-под их опеки. Это мы, и Фрогросс. Фиолетовые, фрогрессиане, у них солнце такого цвета, выстроили втихую от центаврианов «Пожирателя», это такая адская машина, и стали недоступны для них. Мы же создали меня, Предателя. Вот точно так же, как я разговариваю с тобой, другая я сейчас собирает информацию на Центавре. Поэтому мы на шаг опережаем центаврианцев. К тому же они живут, ну, очень долго, всё делают медленно, это нам на руку. Мы уже внедрились в их Высший Совет, правда, эффект не большой. У них всем заправляет один центаврианин, у него мощнейшая блокировка, не подобраться. Тем не менее, мы узнали о подготовке их к войне, они создают армию нового образца, а информационный след привёл на вашу планету. Так я пришла к тебе. Остальные мы работают в вашем Большом мире. Это примерно всё, что ты должен знать, чтобы помогать мне. Остальное тебя не касается. Теперь понял?
-- А – вспотевший Максиммиллиан, он ещё так долго никогда не вслушивался в смысл слов – если я скажу капитану Грейгу про тебя?
-- Капитан Грейг, он кто? – не ответила предательница.
-- Главный на Острове. Он хороший человек.
-- Понятно, отлично. Самый главный, это хорошо. Кто ещё главный?
-- Сейчас не знаю, а был старший помощник капитан второго ранга, это я запомнил, Толкинен. Его звали Даррелл.
-- Почему был?
-- Умер…от старости.
-- Ясно. Ещё есть?
-- Ну, был ещё, он тоже умер от старости, полковник Герсуриналия.
-- Они на самом деле были стариками?
-- То и дело, что нет. Мы тут примерно все равного возраста.
-- Тогда почему от старости?
-- Не знаю. Все удивляются, раз , состарились, раз, умерли.
-- Очень интересно. Будем разбираться.
-- У нас по возрасту вообще умирают редко.
-- Чудеса.
-- Я честно говорю.
-- Верю. Ты уже успел забыть, что я это и есть ты. Ты меня порадовал, Стражник. Такую информацию выдал. Будем копать дальше. Значит, говоришь, на Острове главнее капитана Грейга нет никого?
-- Да.
-- И что, он один принимает решения, как на Центавре? Что-то не верится. Те индивидуалисты, одиночки, то есть, а вы коллективисты. Не сходится. Думай, кто ещё?
-- Есть Чрезвычайный Штаб, но он сейчас распущен.
-- Почему?
-- За ненадобностью. Так мне сказали.
-- А ты, значит, сам в нём состоишь?
-- Ну да.
-- Ой, как хорошо-то. На этом, пожалуй, можно и закончить, на первый раз, а то взорвёшься, чувствую. Ложись, отдыхай пока. Приходи в себя. Вернее, возвращайся в себя. До новой встречи. Я пошла думать….
Максиммиллиан непонимающе уставился потолок. У него было полное ощущение, что в комнате только что кто-то был. И почему он одет, но лежит в неприбранной постели. Он поворочал головой, осматриваясь. Пусто. Никого. Показалось. Ощущение постепенно растворялось в сознании, и скоро Максиммиллиан забыл о нём. Он встал, вышел на улицу, помыть со сна лицо, заодно посмотреть, не идёт ли корзинщик с едой, ужасно хотелось есть…

Тиирлих размышлял: напряжённо, в каком-то плане яростно. Думал он о Советнике Дриуме, поведение и высказывание которого в последнее время вызывало у него тревогу. Советника будто подменили. К Интеллектам он предпочитал не обращаться лишний раз, опасаясь шпионских атак со стороны Фрогросса или Базурукии, но видимо придётся. Необходимо чтобы они проанализировали его подозрения в отношении Советника. Не хватало того, чтобы во время подготовки к войне среди членов Высшего Совета завёлся предатель. Стоп! Что он только что подумал? Предатель, вот оно. Но как такое возможно? Как Дриум мог им стать? Да, надо идти к Интеллектам, ничего не поделаешь, заодно уж пусть почистятся у себя в сетях. Может, пропустили какого червя? От этих фиолетовых гениев что угодно можно ждать. Да и новенькие, базуракиане, каким-то образом, выскочили из под контроля Центавра. А от них тянется информационный след к этой безумной планетке…

-- Ты пришёл, не верилось как-то.
-- Естественно, ты звал.
-- Значит, будет боль.
-- Как ты просишь.
Дриума трясло: мелко, трясение стало неуправляемым. Этого он не хотел никоим образом, инстинкт внутри него кричал, что это его порочное желание, не понятно откуда появившееся, ошибка, но он уже не владел собой. Палач оказался огромным: плечи и бицепсы его обнажённых рук потрясали: сопоставимы по размерам с головой самого Дриума, а он не из хлюпиков. На палаче была одета кожаная безрукавка: глухой резиновый передник закрывал всё тело. Рукавицы палача – кольчуга из мелких колец. Перетекающая, мягкая. Палач был точь в точь из его снов: без лица. Пустое размытое пятно на мощной шее.
-- С чего начнём? – спросил он равнодушно.
-- Я не… знаю, как это всё должно быть. Разве это не твои умения?
-- Умений у меня хоть отбавляй. Чего особенного ты хочешь, Советник? – Дриуму показалось, что палач усмехнулся, жутко, и стало страшно, но он умудрился побороть это чувство: внезапно пришла неожиданная мысль:
-- А почему ты без лица?
Ответ поразил простотой:
-- Ты не заказывал.
-- А- а-а… можно было?
-- Хоть сейчас. Кем ты хочешь, чтобы я стал?
-- Не знаю – растерялся Дриум – скажи, а больно будет очень?
-- Даже не представляешь. А теперь ответь ты, тебе зачем знать о боли?
Дриум пожал плечами:
-- Сам не понимаю. Шестой цикл проживаю, впервые такое. Центавриане не знают боли. Знаешь, палач, я и сейчас не понимаю, нет, не так, я понимаю, что делаю что-то не то, но остановиться не могу. Кстати, остановиться я могу, ну, прекратить это всё, ты же всё-таки проекция моего скрытого эго, я всё понимаю, тем не менее, спрашиваю, я могу это прекратить?
-- Вряд ли – палач глубоко вдохнул – теперь-то, ну, начнём. Эх, боль – болюшка, ужасная, кровь, треск костей, как я люблю всё это. Начнём, как обычно. Вставай.
Палач протянул мощнейшую руку Дриуму:
-- Ну?
Советник, разом лишившийся сил, протянул свою. Грубый рывок вырвал, лучше сказать, смёл его из гравикресла.
-- Спокойно, ещё есть временя, пока идём – сказал палач.
-- Куда? – спросил с неясной надеждой в голосе Дриум, а вдруг не случится, то, чего он так жаждал. Боль, он станет первым на плане, кто на себе познает, что это такое. Тогда и можно помереться с Тиирлихом, что-то Главный Советник Галактиона засиделся на своей должности.
-- Тебе какая разница – грубо ответил палач – собственно, идти далеко не пришлось. Поднимайся.
Они стояли перед лестницей, ведущей на второй этаж какого-то здания. Глухого, без окон и дверей, не считая маленькой, выглядевшей тоскливо одиноко на верхней площадке, которой заканчивалась лестница. Это одиночество внезапно породило панику в сердце Дриума. Вспыхнула в голове, ослепив, и выявив всю нелепость того, что он хочет сделать сейчас, но грубые сильные руки подняли его под мышки и невообразимо легко закинули на площадку. Одновременно с болезненным контактом с железом при падении, открылась дверь, две женщины, одетые так же, как палач, бесцеремонно схватили Дриума, подняли и затащили внутрь. Советник не успел осмыслить происходящего, а уже летел с другой, копии наружной, лестницы вниз, сброшенный помощницами палача, на груду металлических механизмов. Боль пронзила всё тело, когда он рухнул на торчащие во все стороны торцы труб и педалей. «Велосипеды» вспыхнуло в голове незнакомое слово – куча старого хлама. Как больно, Космос». Женщины, смеясь, бойко спустились к нему, корчившемуся на проткнувших тело остриях разнообразных деталей. Его успели трижды сбросить с лестницы, прежде чем экзекуцию остановил поднявшийся наверх палач.
-- Всё, девочки, он готов к работе – сказал палач - спасибо, оттащите в камеру и приготовьте стандартный набор. Начнём с лёгкого, мне с ним работать и работать.
Палач склонился над мокрым от пота и мочи Дриумом, извивающегося, с нарушенным дыханием, сердце готово выскочить из груди. Приоткрыв веко правого глаза, пощупав пульс на запястье Советника, добавил, бросив через плечо:
-- Ещё, приготовьте поддерживающие препараты, все до единого, изнеженный какой. Если все центавриане такие – хмыкнул – позорище, повелители Вселенных, называются…

Тиирлих сидел у себя дома, в старинном настоящего дерева кресле, удобном и уютном. Всё-таки вещи сотворённые руками предков несли в себе что-то настоящее: предметы быта словно передавали чувства своих изготовителей: они излучали тепло. Главный Советник Галактиона благоговел перед мастерством ушедших. Разговор он заказал сразу после того, как голову посетила мысль о предательстве. Тиирлих подозревал Советника Дриума. Неслыханное ранее дело. В самом сердце Вселенных появился, возможно, изменник. Он надеялся, что Интеллекты разберутся с его подозрениями, и что Дриум, всё же не может быть им. Но на душе скребли когти, фактически он знал, что прав…
-- Добрый день, Главный Советник Галактиона.
Перед Тиирлихом возникла фигура пожилой женщины, в белом балахоне с капюшоном, наброшенным на седую голову. Чем-то едва заметно она походила на его несравненную Кииатару.
-- И тебе… как я должен называть тебя? – спросил Советник.
-- Как тебе захочется.
-- Хорошо. Пусть ты будешь Евой.
-- Ага – улыбка осветила лицо гостьи – значит, Земля. Всё правильно. Итак, слушай. Мы проанализировали твой запрос, и среди биллионов вариантов выявился достойный твоего внимания. Звучит он так. Базураки, предатель, Земля, Галактион. Думай.
-- Я надеялся, что это вы найдёте ответ – разочарованию Тиирлиха не было предела.
-- Я сказала, что мы анализировали биллионы вариантов, ты не наблюдателен, Советник. Мы только ищем варианты, а ответы находишь ты.
-- Ну и чтобы могли означать эти слова: Базураки, предатель, Земля, Галактион? Стало только ещё запутанней.
-- Базураки – планета, развившаяся стремительно, а мы не знаем причины процесса.
-- У нас там Наблюдатель.
-- Да, Тэ-Тэ-Эр-Эр5. Но это ни о чём. Официальный представитель Совета и только. Он не выявил никаких нарушений. Тем не менее, цивилизация базураканцев выстрелила, как говорится. Причины мы не знаем. Есть слабый информационный след, ведущий к безумной планетке Смерти. И даже не след, а его тень. След бы мы проанализировали. Но это уже что-то. Это даёт основание полагать, что Базурака имеет к Земле интерес.
-- Как и Фрогросс – возразил Тиирлих.
-- Безусловно, но с Фрогроссом понятно: гениальные чудаки жаждут крови за унижение, скорее они наши союзники, не смотря на то, что противостоят нам. К тому же мы знаем про их «Пожирателя – 2, и мы подобрали оружие против. Так что Фрогросс в стороне.
-- Но прошлые ваши прогнозы говорили за то, что фиолетовые угроза.
-- Так и было, пока не объявилась Базуракия. Их стремительный взлёт показывает нам то, что они изобрели новый вид оружия, с помощью которого покоряют другие планеты, но никаких зацепок, что бы это могло быть такое, мы не обнаружили, кроме, повторяю, тени информационного следа, тянущегося к Земле.
-- Что они из себя представляют, базураукане?
-- Ты сильно удивишься, Советник. Смотри.
В комнате повис прозрачный экран, на нём после секундной задержки появился силуэт, шагающего… человека.
-- Человек – раскрыл глаза Тиирлих.
-- Не совсем.
Фигура приблизилась. Замерла. Это был человек.
-- Но он человек.
-- Да, особенно внешне – сказала Ева – но смотри Советник.
На экране появилось изображение землянина. Ростом он едва доставал до плеча представителя Базуракии.
-- Рост стандартного базуруаканца больше на треть. Размер мозга в два раза. Они лишены защитного кокона, как у землян. В остальном, практически, идентичны друг другу. Химический состав крови разнится, но и ДээНКа, и набор хромосом, генотип, всё одинаково. Чудеса, правда?
-- Почему мы их просмотрели?
-- Цивилизаций миллионы.
-- Но гуманоидов меньше.
-- Сотни. К тому же по нашим временным параметрам они мотыльки.
-- Кто?
-- Живущие всего один день летающие насекомые у них и на Земле, хотя человеки живут ещё меньше.
-- Судя по их схожести, меж цивилизациями возможна кровная связь.
-- Не прослеживается. Абсолютно самостоятельные единицы. Так что никогда. Гуманоидные цивилизации тем и характерны, что не имеют меж собой никаких поддерживающих связей. Мы возникаем самостоятельно, в этом наше преимущество перед другими цивилизациями, мы неповторимы.
-- Но на счёт человеков, как я помню, существует мнение, что они создание более древних цивилизаций?
-- Не землян, а планеты. Безусловно, древние пытались создать в своих целях новый вид жизни на созданной ими планете, но она вырвалась из-под контроля, обрела самостоятельность, а результатом стало исчезновение самих древних. Надеемся, что экспедиция на красную планету Ар-Ар-Ар-Тэка во главе землян, принесёт хоть что-то, тогда и станет возможным заняться анализом. Пока одни загадки.
-- Хорошо – Тиирлих встал, и не спеша принялся ходить по комнате.
-- С базуруаканцами более менее понятно. Предательство. Что может стоять за этим предположением?
-- Не прячься, Советник. Предательство всегда есть предательство у всех цивилизаций.
-- Но кто он?
-- Или она.
-- Возможно, хотя наши жёны слышать не желают о руководстве чем бы то ни было. К счастью, они просто хорошие хозяйки и любовницы.
-- Что вовсе не исключает их из сферы подозрений. Мы не знаем, кто предатель, сколько их, но знаем, что всё связано с базуруаканами и человеками, здесь и следует копать, Советник. К тому же предателем можно стать, не догадываясь ни о чём. Ты можешь считать себя самым искренним во всех отношениях индивидуумом, но одновременно быть предателем.
-- Каким образом?
-- Воздействовать на память.
-- То есть передал информацию, и забыл?
--Да.
-- Занятно – хмыкнул Тиирлих – в таком случае, мы вовсе не сможем вычислить предателя.
-- Почему? Если определить правильное направление, где искать, то рано или поздно, он объявится.
-- А направление у нас имеется. Базуракия и Земля.
-- Да.
-- Остаётся Галактион.
-- Остаётся Галактион – повторила Ева.
-- Предать Галактион?
-- Бессмыслица.
-- Тогда предать, чтобы… что?
-- Думай.
-- А Вы?
-- Множество вариантов, но нужен тот, который выберешь ты. Думай.
-- Предать Галактион, предать Галак… о нет, неужели?
-- Говори.
-- Конечно же. Предают, чтобы воспользоваться результатом измены, так?
-- Конечно – спокойно подтвердила Ева.
-- Значит, с помощью предательства попытаются сменить руководство Галактиона. То есть Центавр. В открытом столкновении нам нет равных. Умно, ничего не скажешь.
-- Вот видишь, ты нашёл ответ.
-- Базурукая. Или Земля?
-- Нет, Земля не готова. Не достаточно развита, находится далеко. Но как союзник подходящая кандидатура. В дальнейшем, прочитывается вариант её усиления, но повышаются и шансы на очередное самоуничтожение. Планета Смерти, и она голодна. Так что, это не она.
-- Что нам делать?
-- Усилить наблюдение за самой Базурукаей, и вычислять предателя, который уже среди нас.
-- Дриум возможен?
-- Конечно. Как и сам ты, и любой другой. И не плохо бы узнать, в чём заключается само предательство. Понятно, что выявление предателя вопрос времени, но спешить стоит. Чем раньше ты найдёшь его, тем быстрее и эффективней примешь превентивные меры по нейтрализации, а ещё лучше, используя предательство в своих целях. Удачи, Советник.
Представитель Интеллектов исчезла. Тиирлих сел в любимое кресло, не успевшее потерять тепло его тела. Он размышлял долго, и чем больше росли догадки и предположения, тем настойчивее перед его внутренним взором «висело» лицо капитана Грейга: землянина. Главного Советника Галактиона вдруг осенило: с этим человеком необходимо поговорить…
-- Что мне нужно сделать, чтобы ты прекратил –прохрипел Дриум – больно, больно…
-- Информация, вы, центавриане, как дети малые. Сказал, что знаешь, и нет никакой боли.
Готов предать?
-- Да, только не надо боли, пожалуйста.
-- С удовольствием иду на встречу. Говори.
Дриум плакал. Секунды без боли расставили всё по местам: исчезли всякие потуги быть принципиальным, честным и мужественным: всё, что угодно в замен вгоняемых под ногти иголок, предать кого угодно, лишь бы не взлететь к потолку на дыбе с вывернутыми рукам. Все, что угодно, всё, что угодно… Он был голым, его бесчестили, помощницы палача оказались страшнее его самого. Дриум жил потому, что палач останавливал их вовремя. Собственно, пытали они, а палач только дозировал боль: он не отрывался от экрана компьютера, следя за графиками и цифрами. Дриума пытали не более десяти минут, а все его четыре прожитых цикла обратились в прах. Теперь он мог продать кого угодно.
-- Что вы хотите знать? – жуткий холод дробил, казалось, кости. Дриум желал одного, избавления, пусть смерть, она тоже избавление, только не боль. А палач предупредил, что это только подготовка к настоящему.
-- Какой лёгкий центавриан, сёстры – палач усмехнулся, подмигивая помощницам – мы даже не разогрелись. Что ж, говори.
-- Про что, я не понимаю – всхлипнул Дриум.
Советник лежал в луже собственной мочи, холодной. На каменном полу. Удивительно, но на нём не оказалось ни капельки крови, зато холод скручивал кости. Озноб был такой, что он стучался затылком о каменный пол, клацая зубами. Дрожь была не контролируемая. Язык опух от прикусов.
-- Ты член Совета – широко улыбнулся палач, и очертил перед собой круг - всего Галактиона. Как мы выяснили, благодаря тебе, что не существует никакого Совета, а есть только один, главный. Остальные подставные. Итак, варианты, как подобраться к Тиирлиху, его ведь так зовут?
-- Да, да, да – прохрипел Дриум – он всем заведует.
-- Подожди – властно поднял могучую руку палач – перед тем, как мы начнём выяснять, действительно, всеми Вселенными правит один центаврианин? Совет – фикция?
-- Да - сказал Дриум – он нас никогда не воспринимал ровней. Единственно, кого Тиирлих уважал и прислушивался к его мнению, это был Эреектор, но он уже ушёл. Но в последнее время изменилось многое. Пришли новенькие, один вовсе Практикант, как такое возможно?
-- Сколько вас, не существующих Советников?
-- Четверо.
-- Имена.
-- Я, Опус, Урр, бывший практикант и Вэ-Вэ-Ке, из Бунтарей. И сам Тиирлих.
-- Жена у тебя есть?
-- Конечно. У каждого есть.
-- Это хорошая новость.
-- Вы хотите – на мгновение боль покинула тело Дриума, палач заметил это, едва видимое движение пальца на клавиатуре компьютера, и она вернулась, более изысканная. Советник тонко взвыл, помощницы засмеялись.
-- Если потребуется, даже можешь не сомневаться – ровно сказал палач, не отрывая взгляда от экрана – но в твоём случае этого не понадобиться. Ты готов стать предателем, скажу больше, ты рождён им.
-- Что мне делать?
-- Пока ничего. Не вызывай подозрений у Главного. Мы тебе поможем. Мои девчонки сейчас ещё не много покувыркаются с тобой…
-- Не-е-е- т – завизжал Дриум так, что палач оторвался от экрана, посмотрел удивлённо на умоляющее лицо истязуемого, и сказал.
-- Ты не понимаешь, Советник, они – он показал рукой на улыбающихся молодых женщин – только разогрелись, ты оказался очень слабым. Как показывает опыт, оставлять их в таком состоянии чревато. Они могут стать опасными для других, абсолютно не причастных к нашему делу центаврианов. Наша этика запрещает это. Наказание для нарушителей очень строгое, они могут поменяться местами с тобой. Так что выбора у тебя нет. Кстати, если бы ты вытерпел ещё пятнадцать единиц вашего времени, пытка уже бы прекратилась. Теперь же придётся не сладко гораздо больше времени, но не переживай, я поставил ограничитель и по времени, и уровню боли. Жив будешь. Затем мы сотрём твои воспоминания, чтобы ваши Интеллекты не прочитали твои мозги, а я поставлю «жучка», так, одна лишняя молекула, кто будет е искать, верно? Это твоё сопровождение, время от времени тебя станут посещать ночные кошмары, воспоминания об этой комнате, с реальной болью, естественно. На этом всё, пожалуй. Сейчас зарегистрирую в Базе данных, в ней ты будешь значиться под псевдонимом Тухляк, извини, не хватает словарного запаса, всё боле – менее приличное разобрано давно. Ты не представляешь, Тухляк, сколько предателей в Галактионе, и не все они принадлежат нам. К большому сожалению. Я закончил. Девчонки, он ваш, наслаждайтесь.
Молодые женщины, радостно смеясь, запрыгали на месте и захлопали в ладошки.
-- Эх, молодёжь – то ли осуждающе, то ли с пониманием буркнул Палач, свернул аккуратно компьютер в рулон, поднялся из-за стола и направился к выходу. Уже закрывая за собой дверь, услышав пронзительный вопль, задержался, оценивая. Когда раздался второй наполненный мучительной болью, страшнее первого, передёрнул плечами:
-- Ничего себе, с чего девчата начали? Не поломали бы Тухляка, ладно, программа установлена…

Ар-Ар-Ар-Тэк, в новейшем защитном костюме, ЗК – 5, сидел на валуне. Наряду с обязанностями начальника разведывательной экспедиции ему вручили экспериментальный образец, для обкатки в полевых условиях, как говорится. ЗК-5 сильно отличался от своего предшественника. Он походил на плотно облегающий фигуру спортивный костюм с капюшоном, поверх которого можно было носить обычную тогу. В случае необходимости капюшон накидывался на голову, застёгивалась молния и всё, его обладатель становился неуязвимым ни для одного вида известного оружия, кроме, конечно, аннигилятора. Но не ручного. Выброс энергии из стандартного блайзера он поглощал. Месяц местного времени Красной планеты – указанный в эксперименте срок, ношения костюма стал лучшим доказательством, что изобретатель ЗК-5 профессор С-Тон очередной центавританский гений. Ар-Ар-Ар-Тэк чувствовал себя свежим и ухоженным. Как происходит процесс утилизации естественных выделений, он не замечал, даже не задумывался, настолько ему было комфортно. Если и обеспечение защитной функции костюма находится на подобном уровне, то они получили выдающийся, лучший во всём Большом Космосе, по крайней мере, на данный момент, воинский продукт. К сожалению, проверить его в боевых условиях не было возможности. Красная планета была практически мертва. Пока экспедиции похвастаться было не чем. То, что люди нашли на Красной планете, оказалось жалкими остатками некогда могучей цивилизации. Самоуправляющиеся роботы, запрограммированные на перелёт от одной остановки до другой летающие тарелки и цилиндры, действующие до сих пор, не смотря на то, что, как выяснили приборы, начали они свои перелёты многие миллиарды лет назад, что само по себе вызывало уважение к их создателям, но этого было мало. Всего лишь механизмы. Никаких других следов деятельности древних на планете, не было. Ещё обнаружили развалины строений, целый город, судя по площади, даже обнаружили биологическую жизнь: шипастых и бородавчатых ящериц, неизвестно чем питающихся. Но это было всё. Не густо, как выразился однажды Эдварди Липс.
-- Так, парни – сказал бывший Главный Инспектор стоящему перед ним главенствующему триумвирату – Главный Советник требует отчёта, а нам нечем похвастаться. Что станем делать? Сворачиваем экспедицию?
-- Босс – ответил Липс – мы не правильно ищем, давно хотел сказать.
-- Объясни, не понимаю – внимательно посмотрел центаврианин на землянина.
-- Ну, смотри, босс – Липс поднял голову к коричневому небу – там, Земля, которую, по твоему заверению, создали древние, те самые, кого мы их, или их следы ищем, так?
-- Да – терпеливо согласился Инспектор.
-- То есть они обладали сумасшедшими возможностями в техническом плане, не ведомые даже вам, верно?
-- Соглашусь с тобой землянин – кивнул Ар-Ар-Ар-Тэк.
-- А теперь подумай, как вы сами на Острове наделали этих чёртовых пространственно – временных срезов. То, что мы их обнаружили дело чисто случайное.
-- Не думаю, что это так, с присущей вашей цивилизации дотошностью вникать в мелочи, ну да ладно. Обнаружили, хотя не должны были. Удивительный факт, но что из этого следует?
- А то, почему это древние, могущественнее вас в разы гуманоиды не могли придумать что-то подобное?
--А- а-а – протянул Бывший Инспектор – разумно. То есть нужны приборы обнаружения аномалий?
-- Конечно – вступил в диалог Монти Крис - что это за научная экспедиция такая, сходи, посмотри, что там происходит? На Марсе есть жизнь, значит, шипастые эти ягуаны что – то завтракают, а что, если мы видим один песок ?
-- Безусловно, древние всё спрятали – Игулович кивнул головой в сторону медленно летящей тарелки, появившейся на горизонте – ничто не может летать миллиарды лет без капитального ремонта и замены на новое.
-- Хорошо – Ар-Ар-Ар-Тэк поднялся, удивлённо развёл руками – элементарная мысль, а в голову не пришла ни разу, молодцы земляне. Отправляю запрос. А пока давайте решать, как можно обнаружить прятки? Возможно в принципе такое?
-- Думаю, да. Если что-то сделано кем-то, всегда кто-то другой сумеет это повторить, тем более, если это будет целью, верно, Монти? – обратился к приятелю Липс, но ответа не получил, потому что все четверо обратились в слух. Земля под ногами вибрировала. Сначала едва ощутимо, но вибрация нарастала. Тонкий слой песка «забурлил», словно это была вода, выстреливая вверх отдельные фонтанчики. Всё происходило бесшумно до тех пор, поверхность планеты на расстоянии десяти метров от них внезапно не треснула и не разъехалась. Образовавшаяся дыра сопровождалась громким треском. Дальше произошло удивительное: на одном краю ямы выделилась громадная плита и экраном поднялась над поверхностью, блестя глянцевой чернотой, которая тут же вспыхнула, превращаясь в экран. Затем на нём появилось изображение. Существо было определённо гуманоидом. Не привычным, но гуманоидом. Гуманоид – ящерица. Сходство с рептилией ему придавала кожа зелёного цвета, бугристая и чешуйчатая. И жёлтые глаза с вертикальными зрачками. В остальном он походил на землян и центаврианина. Изображение на экране поводило головой, словно выискивая зрителей, а так и оказалось, потому что, как только жёлтые глаза нашли экспедиторов, существо повернулось к ним всем телом. До этого он стоял боком. В головах людей и Инспектора раздались первые слова:
-- От имени цивилизации Уноро приветствую вас, гуманоиды. Это добрый знак, то, что вы оказались на этой планете. Это значит, что Галактион, созданный нами жив. А значит, мы делали правильно всё. Приглашаю вас зайти внутрь. Понимая ваше состояние настороженности, обращаюсь к логике: вам нечего бояться, ведь, если бы мы хотели вам зла, то явно не появились открыто. Можете не входить все, достаточно представителей. Но кто-то должен войти, мы обязаны передать вам информацию. Спустя миллионы лет, или миллиарды, но мы по - прежнему несём ответственность перед теми, кого создали. Решайтесь, или мы закроемся для вас навсегда, ведь главное, что нас интересует, Галактион, с вашим появлением определилось, Содружество живо. Круг, который обежит эта стрелка – зелёный показал на угол экрана, в котором высветилось подобие настенных часов – время принятия вами решения. Оно пошло.
Стрелка сдвинулась с места. Движение её было как не торопливо, так и неумолимо.
-- Земляне – Ар-Ар-Ар-Тэк, до сих пор сидевший на валуне, поднялся – я иду, вам оставаться на месте.
-- Нет, босс – Липс спокойно смотрел на начальника – мы с тобой. Я что, идиот, пропустить такое. Крайс, ты тоже идёшь? – бросил он через плечо приятелю.
-- Естественно, когда это я отказывался от чего-то новенького…
- Игулович? – спросил Эдварди.
-- Я останусь. Мудрый я, о ребятах вы подумали? Куда они без командиров. Эх, молодёжь.
-- Спасибо, Джеральд – Липс виновато улыбнулся – о ребятах я подзабыл. Объясни им всё, пожалуйста. Что, босс, идём?
-- Да.
Ар-Ар-Ар-Тэк зашагал к проёму.
-- Удачи вам – Джеральд поднял руку – мы будем ждать рядом. Вернитесь живыми.
-- Что-то мне подсказывает, что так и будет – Липс повернулся к приятелю - бежим, Крайс, а то зелёные подумают, что центаврианин один к ним пожаловал. Пока, Игулович.
Они кинулись вдогонку за Ар-Ар-Ар-Тэком, который вплотную приблизился к экрану. Желтые глаза ящеро человека следили за ними с высоты. Стрелка завершала круг. Она остановилась, а из проёма поднялась платформа. Троица не раздумывая, очутилась на ней. Платформа плавно опустилась, экран погас, поверхность сошлась, на этот раз, без треска. Игулович задумчиво смотрел на ровное пространство, лежащее перед ним. Он давно перестал удивляться чему бы то ни было. А ещё он устал. Очень и очень. Потому что ночами он плохо спал, ему снились сны о прошлом…

-- Обалдеть – присвистнул Крайс. Разинув рот, он оглядывал подземелье, которого, впрочем, не было на самом деле. На нежно-розового цвета небе не торопясь плыли белые, слабого оттенка зелени, облака, мягкий, необычайно ласковый, ветерок нежно обдувал. Они стояли на поляне: яркая синяя трава, всех цветов земной радуги цветы и висящий в воздухе глянцевый чёрный овал: вход в пространственный коридор. Ар-Ар-Ар-Тэк усмехнулся:
-- Думаю, нас дезинфицируют, перед тем, как запустить внутрь. А вокруг всё настоящее, совсем не наши голограммы.
-- Как возможно такое – спросил Липс - мы под землёй?
-- Древние – ответил бывший Главный Инспектор – мы дети в сравнении с ними. Думаю, скоро узнаем всё. Идём, парни, бояться нам нечего.
Он двинулся к порталу, земляне следом. Без сомнений они шагнули прямо в чёрно-глянцевый овал…
-- Ещё не легче, Единый, где мы – потрясённо озвучил Крайс их с Липсом состояние, поскольку они стояли на… воздухе. Твёрдо, устойчиво. А вокруг кипела жизнь. Куда ни глянь, всюду присутствовали «зелёные». Что они делали, понять было не возможно, поскольку они ни делали ничего. Появляясь ниоткуда группками, попарно или одиночно, они на несколько секунд парили, взлетали, сидели, даже лежали, а потом… исчезали.
-- Интересно – задумчиво протянул Ар –Ар – Ар- Тэк – а внизу , это город?
-- Где? – одновременно спросили Липс и Монти, и посмотрели себе под ноги. Действительно, далеко внизу виднелись острые пики крыш.
-- И сколько километров до этих пик? – спросил сам себя Липс.
Ар-Ар- Ар- Тэк огладил обеими руками бороду:
-- Думаю, земляне, несколько тысяч ваших единиц измерений.
-- Да ладно – посмотрел на него Крайс – быть не может, мы же всё-всё видим. Пару километров, не больше. И вообще, как возможно, стоять на воздухе, а, Липс, чего молчишь?
-- А что я, я не больше твоего понимаю, чего тут происходит? Стоим на воздухе, не падаем, внизу город, до которого тыщи километров по утверждению босса, зелёные, как хотят, появляются, исчезают… наш – то куда подевался, кстати? – он осмотрелся – нету. Чего делать будем? Ждать или пойдём куда, ну, в смысле, полетим. Кстати, как он себя назвал? Цивилизация…
-- Уноро. Пошлю запрос, может что всплывёт, а ты имей терпение, землянин – Ар-Ар-Ар-Тэк всматривался в силуэты домов далёкого города– нас впустили, это значит, нас не боятся. Это хорошо. И это значит, что мы для древних не представляем угрозы…
-- Абсолютно верно, потомок.
Перед ними возник старый знакомый. Вертикальные зрачки, казалось, одновременно смотрели на них всех.
-- Мы существуем на другом уровне, а это – он показал рукой на спорадически появляющиеся и исчезающие фигуры «зелёных» - не более, как желание определённых членов нашего мира почувствовать ностальгию, выражаясь терминами, какие вы в состоянии понять, каково это быть физически материальным? Они, опять же употребляя понимаемую вами терминологию, старики в отпуске. Жить, практически, вечно, знаете ли, утомительно, для тех, кто ценит память о прошлом. Некоторые из самых древних, даже вспоминают Землю. Кратковременное возвращение в праматеринское состояние даёт великолепный эффект омолаживания. Бодрость.
-- Грязевые ванны – ехидно встрял в монолог рептилианина Крайс.
Зелёный поглядел на него:
-- Ты прав, землянин. Что-то в этом роде. Когда чувствуешь давление материальной оболочки, понимаешь, насколько это тяжкое бремя - он замолчал, не сводя взгляда змеиных глаз с Крайса – ты умный, человек. Значит, Земля, продолжает совершенствоваться, это плохо. Наше вечное проклятье. А вы приняли её в Галактион – голова с мертвящим взглядом повернулась к Ар-Ар-Ар-Тэку…
-- Близятся «звёздные войны», древний – центаврианин пожал могучими плечами – Земля наш козырь. Равновесия должно быть сохранено, ты должен это понимать, в отличие от этих детей.
-- Естественно.
-- Мы не призываем вас принять участие…
-- Остановись, потомок – зелёный поднял руку – мы в разных категориях. Нас интересуете вы по одной причине, мы создали Землю, и… проиграли. Нет, уничтожить её не составляет труда, вы это сами можете, но, Закон Равновесия гласит, жизнь священа. Даже, если она порочна. Да, мы создали космического монстра, презирающего все моральные нормы, изложенные в кодексе Галактиона. Это вирус. Поэтому мы поместили её в резервацию, для этого нам пришлось создать солнечную систему, поместив её в самый край самой захудалой Вселенной, и, похоже, это – то и явилось ошибкой. Мы дали время на развитие. Сколько цивилизаций она съела за время наблюдения?
-- Четыре. Эти пятые, но самые шустрые.
-- Естественно. Она учится. За какой-то миллиард единиц времени – созданы и уничтожены четыре цивилизации.
Он помолчал.
-- Дело даже хуже, чем мы предполагали. Значит, это новая форма жизни победоносна, а значит, мы ничего не можем сделать. Потомок, изоляции, волей неволей, не существует. Земля свободна, а, значит, ищет союзников. Дело времени, найдёт, не сомневайтесь, если уже не нашла. Нужно её нейтрализовать, иначе монстр пожрёт Галактион, а это значит, грядёт Хаос на огромном куске материи. Последствия не предсказуемы. Вплоть до окончания времён. Где были наши мозги, когда мы решили создать это чудовище? Видите, во что может обернуться тщеславие, гордыня. Она знает всех вас, кто зарегистрирован в Галактионе. Без исключений. То есть единственный шанс, который у вас остаётся, это её дети. Эти.
Мертвящий взгляд в упор уставился на Липса и Монти.
-- Э-э-э – начал было говорить Крайс, но его горло парализовало.
-- Они единственный фактор, какой она не может просчитать. Это её дети, а дети никогда не повторяют путь родителей. Никогда в полной мере. Они не копии. В этом ваш шанс, галактионец. Используйте её детей против неё самой. Да, она их породила, но они этого не воспринимают. Воспользуйтесь их незнанием. Больше мне нечего вам сказать. Аудиенция окончена, я перемещаю вас в точку Контакта. Больше мы не увидимся… да ещё…
Зелёный обратил треугольную голову на Ар-Ар-Ар-Тэка, взгляд не мигающих глаз завораживал:
-- Никогда не стремитесь прыгнуть на одну ступень с Творцом, никогда, это аксиома. Какими бы могущественными вы себя не мнили, у него будут миллиарды и миллиарды способов это опровергнуть. И ещё. Кто он такой, мы так и не смогли познать, да, и уже понятно, никто не сможет. Удачи вам. Она понадобится…
Ар-Ар-ар-Тэк задумчиво теребил бороду, давно потерявшую официально разрешённую форму ношения. Небрежно завязанная, не уложенная по этикету, она выдавала внутреннее состояние своего хозяина. Встреча с древними, их предупреждение о предстоящей схватке с планетой Смерти, красное небо и песок навевали необычное, никогда им неведомое состояние: что-то щемило в груди, чувствовал он себя некомфортно.
--Земляне – обратился он к людям – вы всё поняли, что сказал древний?
-- Ну да.
Липс пожал плечами:
-- Земля чудовище, породившее нас, детей, которые её должны, если смогут, конечно, убить. Зашибись. Босс, мы убьём кого угодно, но это Земля, а мы её, как бы дети. Ни один урод не убивает мать, понимаешь? Любую другую планету, только скажи, но Земля – наша. Чего делать-то, босс?
-- А вообще, это точно, что зелёный нашептал? – спросил Крайс.
-- Человек, это твой прапрапрародитель, который до сих пор думает о тебе – Ар-Ар-Ар-Тэк скривил губы – какие вы люди, всё-таки… другие – он нашёл определение, выдохнул.
-- Говори сразу, босс, говно – засмеялся Липс – будто мы не знаем о себе правды. Ладно, вопрос не об этом, чего делать нам?
-- Не знаю, кроме одного, вы главный элемент. Пойду к Интеллектам, в конце концов, они для этого созданы, анализировать, хотя сдаётся мне и у них мозги вспарятся. Великий Космос, зачем ты такая свалилась на нас?
Он ушёл к станции, не оглядываясь. Моряки посмотрели ему в спину до тех пор, пока бывший Инспектор не закрыл за собой дверь мобильной станции.
-- Чего скажешь, братан – Липс покачал головой – говнище?
-- А то- усмехнулся Крайс – полное. Земля живая, то-то я и думаю, чего это мы вляпались в такое-то?
-- А как на счёт того, что это невероятно, не задумывался?
-- Э-э, босс. После того, что мы прошли, где оказались и так далее, меня уже ничего не удивляет. Живая, значит живая, в чём проблема?
-- Тебе совсем не интересно?
-- Ни капельки, зарасти оно говном.
-- Эх, Крайс, дать бы тебе по роже пару раз, чтоб мозги стали на место.
-- Попробуй.
-- Да я это так, образно. Монти, пойми, мы должны будем в конечном итоге уничтожить Землю, а там же люди. Звери, червяки.
-- Что, кто?
-- Червяки, чего вылупился, они, что жить не хотят? Братан, включай мозги. Земля живая, но она почему-то плохая, понял? И её хотят прикончить. А мы на стороне плохих ребят, сечёшь?
-- Да мы то, что можем?
-- Зелёный сказал, что мы козырь, или ты уже ничего не помнишь?
-- Ну, козыри, а дальше что? Любой центрик…
-- Кто?
-- Центаврианин, ты не знал сокращения?
-- Нет.
-- Поздравляю. Мы их давно так зовём, пока скажешь полностью, центаврианин, язык сломаешь.
-- Ладно, понял. Так что там на счёт любого центрика?
-- А я уже забыл, чего хотел сказать, но мысль, кажется, была умной, невезуха, а? Не помню.
-- Молодца.
-- Не помню, забыл.
-- Может, это она действует?
-- Кто?
-- Земля, братан, не будь идиотом.
-- А ты сам себя слышишь?
-- Всё, человеки, идите сюда – открыв дверь станции, громыхнул Ар-Ар-Ар-Тэк – пришёл план от Интеллектов…

Грейг почувствовал, что в его голову мягко влезает нечто. Он не испугался, но насторожился; чего-то подобного он и ожидал. В последнее время после физического изменения он воспринимал всё, что происходило вокруг крайне обострённо. Мелочи, прежде незамечаемые им, теперь выходили на первый план. Оказывается, зная о них, их предназначении, можно было предположить, что может произойти в ближайшем будущем. Так, по случайно услышанным репликами между людьми, в основном те сетовали об утрате Высшего Судии, незабвенного Даррелла¸ он интуитивно просчитал его приемника, дознавателя Дрегча Виски. Хотя, казалось бы, что общего было между этими двумя совершенно разными людьми. Интеллигентный в семи поколениях мягкий умница старпом, и жёсткий циник дознаватель, выходец из глубин народа. Тем не менее, выбор был сделан. И он оказался правильным. Дрегч согласился занять пост Верховного Судии. Физические изменения его и Максимиллиана вызвали в нём стойкое чувство приближающегося знакомства с чем-то неведомым, но крайне важным, как для него, так и ещё для чего-то. Для Острова, задавался Уиллкосс вопросом. Конечно, подсказывала интуиция, но и не только. Приближалось нечто большее. Поэтому, почувствовав вторжение в мозг, он, вместо того, чтобы сопротивляться, расслабился, отдавая отчёт в том, что бы этого не было, но способность влезать в мозги, говорит о могуществе. К чему тогда противостоять, напротив, необходимо пойти навстречу неизвестному, узнать, что ему надо, а там посмотрим, как поступить. Понятно, что его одарят какой-то информацией.
-- Совершенно верно, капитан Грейг – раздалось в голове – информация, что же ещё. Можете не задавать вопросов, просто думайте, нам этого достаточно. Человек капитан Грейг, вам выпала честь стать достойным из всех людей, живших когда - либо на планете Земля. Космическое братство, Галактион, от имени которого мы обращаемся к тебе, намерено предложить вам пост главнокомандующего космическими войсками на стороне Центавра. Да, мы знаем, что вы человек свободной воли, но выбора у нас, а значит и у вас, нет. Почему? Потому что сама планета обратила на вас внимание, и тоже нуждается в ваших умственных возможностях, а судя по тому, как быстро она успела изменить и физическую вашу суть, становится понятно, что она спешит. Да, да, сейчас объяснимся. Ваша планета, Земля, зарегистрированная в Галактионе под кодовым шифром…., уникальна. Потому что являет собой живой организм, она обладает разумом, неведомым нам, никак не изученным, ещё она очень жестока, в том числе и по отношению к вам, человекам. Она, как и все остальные цивилизации в Космосе готовится к «звёздным войнам», уже сделала свой выбор, войдя в контакт с планетой Базуракия. Впрочем, точно так же, как и остальные противостоящие друг другу стороны. Ну, о военных особенностях предстоящих битв мы поговорим позже, когда ты, капитан Грейг, станешь во главе вооружённых сил Галактиона. Нет, повторяю, ты не откажешься, в первую очередь, потому что не захочешь, чтобы твоя планета исчезла. Да, в этом парадокс. Воюя с планетой, на самом деле ты спасёшь её от уничтожения. Закон гласит, что жизнь священна в любых её проявлениях, пусть даже самых гадких, и не может быть отобрана просто, но предстоящие «звёздные войны» станут первыми, когда этот закон будет нарушен во имя сохранения Равновесия. Опытная партия воинов – землян уже прошла подготовку, разработаны защитные костюмы, делающие их обладателей, практически, неуязвимыми от любых видов оружия, знакомых нам на этот момент. Технические вопросы о клонировании землян, создании армии нового типа, также разрешены. Дело за тобой, главнокомандующий. Чтобы тебе, капитан Грейг, стала понятна собственная значимость, знай, что для тебя одного будет открыт ноль-пространственный коридор, недолго, несколько ваших единиц времени, но энергия, затраченная при этом будет эквивалентна всей энергии, выработанной на вашей планете за всё время существования её. Так вот. Так же, робот – защитник остаётся на Базе, Острове, поскольку предполагается, что планета предпримет ещё несколько попыток уничтожения её. Останутся и Наблюдатели. Мало того, мы выделим на защиту Базы, а значит, и проживающих на ней человеков, второго робота… Да, мысль понятна. Сколько времени у тебя остаётся для принятия решения? Нисколько. Мы можем взять тебя силой, но это плохой вариант. Согласие должно быть добровольным. Вместо тебя? Не беспокойся, люди найдутся. Мы предлагаем Марика, он созрел для роли лидера и Максиммиллиана. Нет, нет, умственные способности Стража никого не интересуют, но им занялась планета, поэтому он должен остаться под нашим контролем. Фактически Островом будет руководить Марик, Эмилия Войкова, она блестящий руководитель, и твоя бывшая супруга, Марьяна. Не беспокойся, с ней всё будет в порядке, её психомоторные показатели выдающиеся, потеря любовника её не убьёт. Кстати, это дело планеты. Она хотела убить тебя. Способность Марьяны к анализу и вовсе не человеческие. Юмор, что б ты не удивлялся. Смеяться мы умеем тоже. Итак. Ваше решение? Согласны, ситуация не тривиальная. Выбор выбора. Ты не можешь выбрать, поскольку он предопределён обстоятельствами, одновременно ты вынужден выбрать отсутствие выбора… Мыв тебе не сомневались капитан Грейг. Добро пожаловать на службу величию Центавра. Конечно, пропавшие моряки, они. И двое детей, но у них другая функция… Возможно, увидитесь. Прощание? А с кем? Вот-вот. Единственные друзья мертвы, остальные слабая замена. Так что, приготовьтесь, капитан. Коридор будет открыт прямо перед вами.
Голос смолк. В голове было пусто. Грейг окинул взглядом помещение. Оно никогда ему не нравилось. Только присутствие рядом Толкинена скрашивало голые унылые стены нового жилья. Так что центаврианин прав, прощаться не зачем, и не с кем. Он действительно выполнил свою функцию здесь на Острове, вернее, Базе. Винтик, но важный. Как они к нему. Коридор, энергия. Ну, что ж, тому быть. Открывайся скорей что ли. Светящийся круг появился буквально в десяти сантиметрах. «Быстро, капитан, она уже трещит» - пронеслось в голове. Грейг уверено шагнул за границу света, прежде чем в голове появилась мысль – что трещит»? Но свет погас, а в следующий момент обрушилась крыша дома…

Конец.