Мастер. На стыке Времён.

Глава 18. Вердикт мудреца.

-Мастер, а, Мастер, хватит спать. Пора к Гусенице. Он не любит ждать,- раздалось в тишине и Борис окончательно проснулся.
Когда он открыл глаза, то увидел «мило» улыбающегося Азазелло. Демон был в лучшем расположении духа. Об этом говорили цветы в петличке его пиджака. Борис улыбнулся в ответ и хотел что-то сказать, но не успел. Прямо из-под земли вырос огромный прямоугольный дубовый стол, ломящийся под гнётом множества самых разнообразных яств, от одного вида которых у него потекли слюнки. Целый поросёнок с хреном и баранья нога стояли намного ближе к нему и он уже хотел было как следует насытиться, как вдруг раздался чей-то очень пискливый возмущённый голос:
-Ну так же нельзя! Воспитанные люди сначала знакомятся!
Услышав такое, Борис,чуть было, не расхохотался. Он прекрасно помнил, что эти самые слова сказал Алисе Белая Королева во время торжественного обеда в честь новой Королевы Алисы. Но Азазелло вовремя успел дёрнуть его за рукав сюртука. Только тут Борис заметил перемену в своём облике. Вместо спортивного костюма фирмы «Adidas «, на нём красовались серые, с высокой посадкой, брюки, такой же серый жилет и длинный, доходящий до самого колена, серый однобортный сюртук. Азазелло же не сменил ни детали своего гардероба. Борис ещё не успел прийти в себя, как тот же самый голос пискляво продолжил:
-Мало того, что он невежа, так ещё глухой при этом!
И ещё погромче добавил:
- Милейший, Вы здесь не один!
Только тут Борис заметил, что кроме него и Азазелло за столом находятся трое. И каждый из них был дрстоин особого внимания . Прямо перед ним, с другой стороны стола, сидел высокий старик в старомодном сюртуке и смешной шляпой с широкими полями на голове. Он всё время макал старинные часы в чашку с чаем и при этом громко повторял, высовывая язык:
-Каждому овощу своё время и место. Коль не успел уродиться, то не мешай это делать другим. Зачем спешить тому, кто всё равно опоздает. Петух поёт только для тех, кому это действительно нужно.
На этот раз Борис сумел остановиться сам. Ведь фраза про овощи принадлежала незабвенной Герцогине, которая ужасно боялась Червонной Королевы. Он глубоко вздохнул и посмотрел на остальных членов чаепития.
По левую руку от него сидел Мартовский Заяц, всё время пытающийся перевязать короткой тесёмкой свои очень длинные уши. И когда это у него всякий раз не выходило, он глубоко закатывал косые глаза и бормотал о какой-то невоспитанной крошке, которая обещала за ним смотреть и не выполнила это.
А по правую руку, прямо на столе, сидела Белая Мышь. Она то наливала чай из чайника в свою чашку, то, наоборот, выливала из чашки чай назад в чайник. И делала это с таким чопорным выражением мордашки, что Борис опять чуть было не рассмеялся. Заметив это, Мышь негодующе покачала головой и воскликнула:
- А Вы попробуйте успеть за минуту разлить чай и вылить его обратно!
После чего снова налила чай в чашку и подвинула её к Страждущему, со словами:
-Очень приятно видеть новые лица за нашим чаепитием.
Борис хотел было ответить, да не успел. Шляпник резко подскочил к Мартовскому Зайцу, схватил его за длинные уши и одним лёгким движением перевязал их короткой тесёмкой. На что Мышь громко заявила:
-Если у кого-то что-то чрезвычайно длинное, то ему бы пристало это либо укоротить, либо отрезать полностью.
И схватив длинный нож, поспешила к Мартовскому Зайцу. Увидев её, тот ещё больше скосил свои глаза и в один быстрый прыжок оказался за целую милю от стола. Шляпник и Мышь переглянулись и снова принялись пить чай. Борис пристально на них посмотрел и хотел было чуток отпить из своей чашки, да не успел. Мышь снова фыркнула и чопорно произнесла:
-Шляпник, ты только посмотри на него. Никакого воспитания. Сразу видно, что он не из здешних мест.
После чего снова принялась переливать чай из чайника и обратно. Шляпник же немного помолчал, поднял указательный палец и философски изрёк:
-Коль перец уродился слишком острым, во всём виновата Пчела, что отказалась его опылять.
Борис покачал головой, как бы в знак согласия, и быстро отхлебнул чая. Мышь увидела это, но предпочла промолчать. Тогда Страждущий решил попытать счастья и с бараньей ногой, уж больно сильно есть хотелось. Он привстал, осторожно дотянулся до неё и пододвинул к себе. Мышь молчала. Увидев это, Борис в конец осмелел и принялся нарезать ногу на маленькие ломтики. Мышь делала вид, что не замечает этого. Но после того, как Страждущий подцепил вилкой кусочек ноги и поднёс его ко рту, не выдержала и закричала:
-Перестаньте быть невежей! Познакомьтесь для начала с бараньей ногой, а уж потом ешьте!
Борис хотел было махнуть рукой, но не дал Азазелло. Пришлось выдавить улыбку и познакомиться с бараньей ногой, чувствуя себя при этом полным идиотом. Но действие было принято на «ура». Мышь перестала следить за ним и он смог нормально позавтракать, не забывая знакомиться с каждым блюдом. Когда с едой было покончено, Борис низко поклонился присутствующим и в сопровождении Азазелло направился к Гусенице, обдумывая по дороге случившиеся с ним.
Когда они подошли к грибу, то, к большому удивлению Страждущего, Гусеница сидел не на его шляпке, а ждал у ножки. Увидев их, он выпустил клуб сизого дыма и произнёс:
- Он очень долго думал и пришёл к мысли, что ты тот, о ком многие другие думают так, как ты сам о себе не думаешь.
Услышав это, Борис вопросительно посмотрел на Азазелло, но демон не обратил на него никакого внимания. Он был всецело погружён в какие-то невесёлые думы. И Борису не оставалось ничего другого, как переспросить мудреца. На что тот сильно затянулся и выпустив клуб розоватого дыма, сказал:
-Только после хорошего дождя появляются живые цветы. Если же одна морось, то ничего хорошего не будет .
После чего громко чихнул и растаял в воздухе, оставив Бориса замершим от удивления.
Сколько прошло времени, Страждущий не знал. Он так и не смог разгадать ребус Гусеницы. И только оклик Азазелло вернул его к реальности. Хотя, какая может быть «реальность» там, где всё происходящее не поддаётся никакой логике.
-Мастер, пора!-второй раз повторил демон и первым вошёл в само закручивающуюся спираль.
На этот раз Борис не стал медлить и скрылся следом за ним.


Глава 19. С ног на голову.

Серые тучи медленно ползли по небосводу, обволакивая собой чудом оставшиеся чистые фрагменты, то и дело норовя наехать друг на друга . Последние лучи солнца скрылись за пеленой и в воздухе запахло сыростью. И уже через мгновение зарядил дождь. Сначала он был похож на стеснительного ухажёра, не знающего, что сказать даме своего сердца. Но уже через несколько мгновений превратился в ужасный ливень, стучащийся «кулаком» в окна и грохочущий по крыше медными «сапогами». Всё живое затихло в ожидании.
Насте не спалось. Она никак не могла прийти в себя. С одной стороны, ей было очень страшно. Ведь не каждый же день ты оказываешься в чужом, пусть и напоминающем твоё собственное, тело. Но с другой стороны, «жучок» познания страстно хотел как можно скорее приступить к исследованию этого нового мира. Не зная, как поступить, Настя решила использовать старинный и очень верный способ гадания. Она крепко зажмурила глаза, подняла на уровне груди свои нежно-белые руки, выставила друг против друга указательные пальцы и что-то быстро-быстро прошептав, начала вращать ими по часовой стрелке и вдруг резко остановилась и попробовала их свести. Но ничего не вышло. Хмыкнув, она вновь повторила всю операцию и на этот раз пальцы сошлись воедино. Подарив самой себе улыбку, Настя поднялась с дивана и поспешила к зеркалу старинного трюмо, дабы ещё раз, в мельчайших подробностях изучить своё новое тело.
С одной стороны, ей несоразмерно нравились пышные наряды средневековья. Ведь она всегда считала себя представительницей старинного французского рода. Но с другой стороны, она знать не знала, как их носить. Домашние тапочки и ночная пижама были многим удобнее.
Вдоволь налюбовавшись, Настя послала своему отражению воздушный поцелуй и вернувшись на диван, сняла пышный наряд и переоделась в домашнее. После чего снова подошла к трюмо и многозначительно хмыкнула.
Домашнее домашним, но средневековые наряды, хоть и чересчур помпезны, но, в тоже время, намного лучше на ней смотрятся. Сразу становится видна дворянская голубая кровь. А, быть может, и королевская. Ведь чем чёрт не шутит .
Подавив в себе глубокое желание, пойти и снова переодеться, Настя хотела было направиться на кухню и попить чаю с мятой, чтобы заснуть, как вдруг вся спальная комната наполнилась ярким сиянием и прямо из зеркала вышла…она сама, в ночной пижаме и домашних тапочках. На ум тут же пришли Оля и Яло, героини «Королевства кривых зеркал» и наступило неловкое молчание. Не каждый ведь день видишь своё полное отражение не в зеркале, а прямо перед собой. Первой прервала молчание гостья. Она церемониально поклонилась и с улыбкой произнесла:
-Я несоразмерно рада этой удивительной встрече.
Настя проглотила комок, образовавшийся в горле от удивления и улыбнувшись в ответ, сказала:
-И мне очень приятно с Вами познакомиться.
На что Селестина звонко рассмеялась и предложила тут же перейти на «ты», считая, что говорить на «Вы» с собственным отражением выглядит ну очень странно. Настя снова улыбнулась и кивнула головой. Она никак не могла прийти в себя и ей казалось очень нелогичным поведение гостьи, которая чувствовала себя в возникшей не рядовой ситуации как в своей «тарелке». Увидев недоумение, царящее на лице хозяйки, Селестина улыбнулась и произнесла:
-Я, признаться, тоже поначалу очень испугалась, когда обнаружила на себе вот это странное одеяние. Но дух познания взял вверх. И я стала тщательно изучать каждую деталь, пока за окном не прогрохотал гром и как из-под не появилась та злобная старуха, что так напугала меня у замковых ворот. Она пристально на меня посмотрела и прошамкала беззубым ртом:
-То, что грядёт, того не избежать.
Я ничего не поняла и попросила её немедля покинуть мою спальню. На что старуха громко расхохоталась и воскликнула:
-Та, что повенчана Сыном Ночного Взора, не сможет избежать своей участи!
После чего трижды удалила в ладоши и моя спальня начала быстро-быстро меняться, то становясь шире, то уже. Пока не исчезла совсем и я, к моему огромному удивлению, оказалась в этой комнате, нос к носу столкнувшись с моим собственным отражением. Почему не испугалась? Всё очень и очень просто. В моём времени колдуны и ведьмы, а значит, и проявления колдовства вполне обычные явления. Как дождь за окном или крик чайки. Да и я очень обожаю сказки и всякие волшебные истории.
Внимательно выслушав гостью, Настя глубоко вздохнула и успокоилась.
Логика гостьи показалась ей вполне удобоваримой. Да и, положа руку на сердце, она была очень даже рада познакомиться с собой, жившей много столетий назад. Это и удивляло, и восхищало одновременно. Да ещё и доказывало её аристократическое происхождение.
Мило улыбнувшись, она пригласила гостью на кухню, выпить чая с мятой, на что та с превеликим удовольствием согласилась, сказав:
-У нас с тобой даже вкусы одинаковые, дорогая. Мы словно две сестрички-близняшки. Только из разных эпох.
Данное сравнение очень понравилось Насте. Она с раннего детства мечтала о сестричке и вот обрела её таким сказочным образом. Как бы в подтверждение присказки: «Кто о чём-то очень сильно мечтает, тот это обязательно получит»
Путь от спальни до кухни показался Насте длиннее, чем обычно. Но она этому не придала никакого значения, списав на проявления мнительности. Но когда они вошли на кухню, то обе так и замерли на месте, как вкопанные.
Вместо обычного малогабаритного помещения перед ними возникла огромная зала, с уходящими под самые небеса стенами, исписанными древними рунами и фресками, рук самых прославленных мастеров всех веков. Прямо посреди стоял огромный дубовый стол, так и ломящийся от самых изысканных блюд. В центре стола сидел высокий темноглазый мужчина, слева от него был огромный чёрный Кот, а справа мужчина в клетчатом пиджаке и сломанном пенсне на носу.
Настя, после посещения Азазелло, даже и не удивилась, что нельзя было сказать про гостью. Селестина вся прямо сжалась в комок, сильно зажмурила глаза и стала быстро-быстро что-то бормотать себе под нос. И когда она подняла левую руку для крёстного знамения, раздалось громкое «Мяу» Кота и клетчатый, поправив съехавшее пенсне, спокойно сказал:
-Милейшая Селестина, я очень рекомендую Вам лишний раз не дёргаться, ибо это может повлечь за собой очень плохие последствия. Ай-йяй-йяй.
Услышав это, гостья резко опустила руку и попятилась назад, желая бежать туда, куда глаза не глядят. Она всем своим существом чуяла угрозу, исходящую от сидящих перед нею и крик ужаса рвался из её горла. Но внезапна остановилась и открыв глаза произнесла, пытаясь не смотреть на высокого незнакомца:
-Прошу прощения за мою необдуманную выходку. Я никого из вас не хотела ни напугать, ни обидеть.
На что чёрный Кот тут же воскликнул:
-А кто Вам сказал, что меня можно хоть чем-то нарушать?! Это же чистейшей воды абсурд!!!
Селестина снова вся сжалась в комок, приготовившись к худшему, но Настя встала перед нею и сделав реверанс, произнесла:
-Я очень рада принимать столь высоких гостей в своём скромном жилище.
Услышав это, Кот тут же успокоился, налил в стакан спирта и в один большой глоток осушил его. А клетчатый мило улыбнулся и сказал:
-Весьма польщены, милейшая Анастасия, весьма польщены. Ну, что же Вы стоите, ноги неволите? Садитесь, прошу, за стол.
Настя посмотрела на Селестину и первой присоединилась к этой, весьма необычной, компании. Ей, почему-то, рядом с ними было очень и очень хорошо, будто они являлись знакомцами много-много веков. Что же касается Селестины, то она, не переставая дрожать, села рядом с Настей и стала тише воды, ниже травы. Мессир, его признала Настя одним из первых, пристально посмотрел на собравшихся, наполнил бокал старинным фламенским вином и произнёс:
-Выпьем за Разум, что мудрому даёт не замечать, а умному молчать.
И когда все, включая и Селестину, осушили свои бокалы, продолжил:
-Покуда Мастер познаёт самого себя, я решил поселиться у Вас, любезная Анастасия, если, конечно же, Вы не против.
Переполненная чувствами Настя кивнула головой. Увидев это, Мессир поклонился ей и продолжил:
-А чтобы мы не стали в тягость, я решил послать Вам подружку. Вы так похожи и, в то же время, различны, а, значит, вам будет о чём поговорить.
Настя вновь кивнула головой и пир продолжился. Только после третьего бокала Селестина вновь стала сама собой. Ее больше ничто не пугало. А даже наоборот, радовало.