И солнце не взойдет. Книга первая. Черные топи.

И солнце не взойдет.Книга первая. Черные топи.
Роман / Детектив, Мистика
Синопсис: События разворачиваются вокруг серии загадочных нераскрытых убийств с ритуальным подтекстом. Все жертвы обескровлены в стерильных условиях. Преступник не оставляет ни единой улики, у ФБР нет ни одной зацепки. Опытный следователь Иосиф Драгунский по кличке Иося Франкенштейн решает во что бы то ни стало найти убийцу и ведет тщательное расследование в ходе которого ему придется столкнуться с необъяснимыми почти мистическими событиями в которые трудно поверить, но факты неопровержимы... Ожившие древние легенды и темные ритуалы леденящие кровь. Смертельно опасные игры на выживание и погони. Современные инновационные технологии и искусственный интеллект. Любовь и страсть. Монстры бросающие в дрожь в человеческом обличье.
Теги: триллер

Часть первая. Черные топи. Пролог.
Она медленно приходила в себя. Оглядевшись вокруг, она поняла, что находится в операционной, на столе. Не без усилий, но ей все же удалось подняться и подтянув к себе непослушные ноги, сесть. Пытаясь вспомнить, что с ней произошло, она дотронулась рукой до головы. Что с ней случилось? Где она? Почему на ней эта больничная рубашка? Осторожно спустившись, она попробовала встать на онемевшие босые ноги.

–Здесь есть кто-нибудь? Эй? Ответом ей была гробовая тишина.

Оставив операционную позади, она медленно побрела вдоль стены по длинному извилистому коридору с множеством незапертых дверей, но все они вели в еще один коридор, что упирался в тупик из стены. Решив вернуться обратно, она продолжала идти вперед пока не забрела через очередные такие двери в еще один извилистый коридор и окончательно не заблудилась. Не зная как вернуться обратно в операционную, она запаниковала.

–Что это за место? Где я??? Крики ее эхом разнеслись по коридорам этого странного жуткого лабиринта.



Глаза Демертиса неотрывно следили за поведением очередной жертвы через расположенные по всему периметру смертельного лабиринта скрытые видеокамеры. Потянувшись к пульту управления, он нажал определенную комбинацию из цифр.



С изумлением глядя на передвигающиеся стены и меняющиеся расположения коридоров, словно это вовсе и не здание, а игрушечный кубик-рубик, девушка испуганно вжалась в стену.

–Что происходит?


Черные топи. Глава 1.
Санкт Петербург

–Настя? Тебе нехорошо? Лоб женщины обдало теплым дыханием Иосифа Драгунского, друга семьи. Она отрицательно замотала головой, но движение получилось неестественно медленное. Иосиф внимательно всмотрелся в побелевшее лицо вдовы. Он был знаком с усопшим со школьной скамьи и хорошо знал его супругу: трогательную, чувствительную натуру, скрывающуюся за хрупкой скорлупой сильной независимой женщины. Как она до сих пор еще держалась на ногах, его удивляло. Он ни на шаг не отходил от нее, слабой овдовевшей женщины, опасаясь, что она грохнется без чувств, но Анастасия стойко переносила происходящее. Панихида уже близилась к завершению и бледная рука лишь крепче сжимала худощавое плечо сына. Иосиф взглянул на подростка. Смуглое загорелое от постоянного времяпровождения на открытом воздухе и солнце лицо с большими прозрачными голубыми, как у покойного отца, глазами, с выражением внутреннего напряжения. Густые с каштановым отливом, как у матери, волосы. Худосочное телосложение. Мальчик угрюмо шествовал рядом с убитой горем матерью, сопровождая закрытый гроб из церкви на улицу, где их уже ожидал небольшой черный микроавтобус.

–Держитесь, Настенька. Крепитесь. Прошептал кто-то ей вслед. Скорбь сдавливала ей горло, и дышать становилось все труднее. Голову сжимала тупая ноющая боль, щемило сердце. Она не замечала ни родственников, ни лиц знакомых, ни печальных глаз друзей, ни сочувствующих вздохов коллег. Единственный посторонний человек чье присутствие она осязала, был лучший друг Георгия, ее ныне покойного супруга – немногословный Иосиф Драгунский. Он неназойливо, словно незримо, сопровождал ее с сыном, ограждая от бестактных, навязчивых и пустых разговоров.



–Спасибо. Настя с благодарностью взглянула на Иосифа. Засобирался дождь и первые тяжелые капли, упавшие на землю, стали разбиваться об асфальт. Они втроем медленно брели к автостоянке, оставив опустевшее кладбище позади.

–Не стоит. Не нужно тебе сегодня садиться за руль. Я отвезу вас, а твою машину отгоню во двор после работы.

Вдова только благодарно кивнула.

–Анастасия Михайловна? Проскрипел вопросительно и требовательно старческий голос позади.

–Да? Глухо отозвалась она, обернувшись, и Иосиф вынужден был отступить в сторону, уступая дорогу немощному старику. С ним поравнялись костлявые сгорбленные плечи.

–Кирилл Лаврентьевич. Протянул сухую сморщенную ладошку дед, представившись и, Иосиф ощутил некрепкое рукопожатие.

–Погиб Георгий. Начал разговор дед и лицевые мускулы Анастасии напряглись.

–Сын у него останется теперь совсем один. Настя непонимающе вглядывалась в лицо собеседника. Из-за спины вдовы выглянул Чесик.

–Сиротой мальчишка останется. Прошептал дед едва слышно. Настя побледнела.

–Кровь родная. Возьми. Благословлю. Больше нет у него никого. Сгорбленные плечи совсем поникли, и старик оказался совсем маленьким.

–Я не понимаю о чем речь. Простите. Лицо вдовы потемнело. Развернувшись к старику спиной, она зашагала прочь, сжимая ладонь сына.

–Думаю понимаешь. Помрачнел старик.

–Что ж… говорить больше не о чем… поплелся он прочь.

–Стойте! Окликнул старика юный Чеслав, высвободив свою руку из ладони матери. Настя замерла. Мальчишка подбежал к деду.

–Оставьте свой адрес. Мать не в себе сейчас. Кирилл Лаврентьевич был слишком взволнован, что бы что – то говорить, но нашарив в нагрудном кармане ветхого пиджака ручку и клочок бумаги, нацарапал на нем свой адрес.

–Вы примерно одного возраста. Вздохнул дед, окидывая взглядом Чеслава.

–Нам пора ехать. Придя в себя, окликнула его мать. Чеслав кивнув старику на прощанье, поспешил к машине.





Драгунский буквально жил на работе. Нередко его холодную, по-холостяцки циничную постель согревали безликие женские тела, но допросы, аферисты, документация, угонщики, воры в законе и без него, насильники и каннибалы занимали все его свободное время. Из застенчивого романтика, со временем, он перевоплотился в замкнутого и несгибаемого опера по прозвищу «Франкенштейн». Кличка приросла к нему за полученные во время выполнения операции по задержке маньяка-педофила, шрамы от химических ожогов. После того как местными жителями на заброшенном заводе в одном из пригородов были обнаружены изуродованные останки истерзанных тел пятилетних близняшек, которых трое суток искал весь город. После поимки особо опасного маньяка его перевели в особый отдел по борьбе с преступностью.

Доставив Анастасию с сыном домой, Иосиф вернулся в отдел к окончанию закрытого заседания ФСБ.





Здание ФСБ



–Личность установлена. Это девочка, похищенная из торгового центра. Лиза Иванова. Накануне ее объявили в международный федеральный розыск. Ее полностью обескровленные останки обнаружены в заброшенном коллекторе. Никаких следов сексуального насилия. Потертости, ссадины, гематомы и глубокие колотые тщательно обмытые раны по всему телу. Из одежды на ней была чистая белая рубашка для крещения, в которую облачили ее тело уже после смерти. Ей было восемь. Раздался из-за закрытой двери кабинета начальника, Никиты Андреевича Сычова, его голос.

По кабинету пронесся неодобрительный ропот. Иосиф приоткрыв дверь, проскользнул внутрь.

–Убийство явно не случайно. Оно очень тщательно спланировано. Продолжал Сычов.

–Прошу прощения за опоздание. Извинился Иосиф, усаживаясь за стол, напротив которого на большом белом экране транслировались жуткие фотографии с последнего места преступления.

–Гибель девочки могла стать результатом ритуального убийства. Поприветствовал Иосифа Драгунского кивков головы один из его напарников из спецотдела, Михаил Гроздьев, высказав свое мнение.

–Возомнил себя палачом? Очередной мессия. Нахмурился второй напарник Иосифа, Алексей Фирсов.

–Более того, это продолжение хорошо запланированной серии. Стал утверждать Гроздьев, продолжая развивать свою версию.

–В прошлом году. Двойное убийство. Тела девочек сначала были обездвижены. Затем их кожа подвергалась длительному мучительному воздействию. На ней были потертости, ссадины, гематомы. Затем, в результате изощренных пыток с нанесением колотых ран неизвестными инструментами, наподобие длинных игл или гвоздей, от которых детские организмы, полностью обескровленные и перестали функционировать.

–То есть, проще говоря, дети скончались.

–Три года назад. Трое детей. Тела обескровлены. Пять лет назад…

–Изъята вся кровь? Уточнил Драгунский.

–Именно. Подтвердил Гроздьев.

–Тела их также были обмыты и облачены в чистые рубахи. Это был некий религиозный ритуал. Кровавый и умышленный. Дела были закрыты с поимкой Шерленева Анатолия по прозвищу "Упырь" работавшего педиатором в детской поликлинике. Гроздьев вперил мрачный взгляд в присутствующих.

–Значит, мы взяли не того... С горечью произнес Драгунский.

–Может имитатор? Предположил Сычов.

–Предположим, это наш серийник, убийство не случайно и, обнаружив труп ЕГО РАБОТЫ, единственный пока в этом году, который, возможно, он сам и позволил нам обнаружить, намекая на нашу некомпетентность, незримая истина. Необходимо составить его психологический портрет как можно скорее, чтобы его остановить, пока он не совершил свое очередное зверство. Ведь он не остановится. Он снова вышел на свою кровавую охоту. Высказался начальник Никита Андреевич, внимательно слушавший все предполагаемые версии, храня молчание.

–По результатам обследования криминалистов нанесение ран сопровождается хирургически точным профессионализмом. Возможно, это все же врач? Хирург? Патологоанатом? Или профессор медицины? Высказался Фирсов.

–Возможно, убийца решил, что если может спасать жизни, то может и забирать их. На свое усмотрение? Размышлял он.

–Комплекс Бога? Вполне возможно. Постучал пальцами по поверхности стола Сычов.

–Необходимо снова проверить личные дела каждого предполагаемого подозреваемого всех больниц и институтов в городе. Предложил Драгунский.

–Что если предположить, что здесь замешан не один человек. Подумав, вновь высказался Михаил Гроздьев.

–Если дети стали жертвами ритуальных убийств, то следует полагать, что в этом городе действует некая религиозная практикующая жертвоприношениями секта. Тайный древний кровавый культ… Продолжал он.

–Сатанисты? Вопросы и предположения тяжело повисали в воздухе.

–Необходимо также проанализировать и изучить всех членов всех закрытых организованных групп таких как любые виды религиозных сект. Добавил Иосиф.

–Действуйте. Согласился начальник.

–Возможно этот тип изощренный садист. Взгляните на месторасположения нанесенных ран. Аккуратно. Он словно творил свой очередной шедевр. Может убийца просто упивался страданиями жертвы, своей режиссурой лишения жизни человеческого существа, в данной ситуации беспомощного. Не поддержал, но и не опровергнул Иосиф ни одну из озвученных версий, высказав и свое мнение.

–Маньяк, это конечно не всегда социальный психопат, которому доставляет удовольствие причинять боль своим жертвам, которых он мучает, наслаждаясь процессом. Но при данных обстоятельствах, мы возможно имеем дело как раз вот с таким субъектом. Продолжил развивать свои предположения Драгунский.

–Кем бы он не был. Его необходимо остановить. Найдите его. Подытожил начальник.

–Совещание окончено. Приступайте к своей работе. У нас два трупа на мясокомбинате в промышленной зоне на выезде из города. На место происшествия вызвали ФБР.

Драгунский, Фирсов и Гроздьев переглянувшись, покинули кабинет начальника.

–Я поведу. Взмахнув ключами от своей машины, предложил Драгунский.



Они прибыли на место происшествия спустя полчаса. Похолодало. Вечерние сумерки сгустились.

–Произошло автоматическое отключение компрессора, машинист пытался включить его вручную, но тщетно. Произошла авария. От выброса шестисот килограммов аммиака рабочий скончался на месте. Его напарник умер по дороге в больницу. Пояснил суть дела вышедший им навстречу оперативник, протягивая им респираторы.

–Из-за этого вызвали ФБР? Удивился Драгунский, одевая защитную маску.

–Следовали указаниям свыше. Все, что касается убийств связанных каким либо образом с изъятием крови сообщать в ФБР, а вы уже сами на месте разберетесь. Уточнил опер.

–А что с кровью? Поинтересовался Драгунский, следуя за оперативником на территорию здания мясокомбината в сопровождении своих товарищей по работе.

–Напарник погибшего, которого забрала скорая, со слов санитаров, был очень напуган. Все время кричал о каком-то монстре, высосавшем всю кровь из камеры хранения. Якобы это чудовище, застигнутое врасплох, начало метатся по всему комбинату, отчего и произошло повреждение в системе управления. Покраснев, пояснил оперативник.

–Галлюцинации вследствии отравления ядохимикатами? Предположил Фирсов.

–Вскрытие покажет. Пожал плечами опер.

–Пойдемте, покажу вам камеру хранения. Предложил он.

–Серьезно?.. – усомнился Фирсов, обращаясь к напарникам – зачем им хранить кровь на мясокомбинате?

–Скорее всего, они отправляют ее на переработку. Предположил Гроздьев.

–Фу, какая гадость. Скривился Фирсов.

–Не любишь кровавые колбаски? Съязвил Драгунский, оглядываясь вокруг.

–Нет, уж, уволь. Я почти вегетарианец. Крови мне и на работе хватает. Передернув плечами от отвращения, отмахнулся Фирсов.

А как же гематоген? Там в составе бычья кровь... Поддел напарника Гроздьев, подливая масла в огонь.

–Вот эта холодильная камера. Внутри нее цистерна. Она пуста. Можете сами проверить. Остановился опер у одной из поврежденных цистерн.

–Сейчас посмотрим. Согласился, кивнув Иосиф, решив последовать совету сопровождавшего их оперативника и проверить все сам. Проникнув в холодильну камеру и не обнаружив там ничего подозрительного, кроме пустой цистерны, он вернулся обратно.

–А что с утечкой? Уточнил он, направляясь вслед за опером, Фирсовым и Гроздьевым обратно к выходу.

–Последствия устраняют аварийные службы и местные подразделения МЧС. Утечка уже устранена, аммиак на территории предприятия локализован силами пожарных. Местным жителям опасность не угрожает, а выброс аммиака в воздух не превысил предельно допустимых норм. Отчитался опер.

–Все ясно. Передаем в прокуратуру? Вздохнул Гроздьев, вопросительно взглянув на напарников.

–Ростехнадзор уже здесь? Уточнил Драгунский, покинув территорию мясокомбината, оглядываясь по сторонам.

–Да. Вон их специалисты. Подтвердил Гроздьев, утвердительно кивнув в сторону небольшого скопления людей у самого входа на промышленную территорию.

–Пойдем, поздороваемся. Предложил Фирсов.



Звонок будильника разорвал тишину и Иосиф, пребывая еще в полудреме, нащупал ладонью пульт от телевизора, что валялся на кровати.

–… в ее крови был обнаружен коктейль из смеси запрещенных препаратов. Сон все еще не желал отпускать его из своих объятий.

–… и по факту гибели рабочих предприятия производится тщательная проверка, по результатам которой может быть принято решение о возбуждении уголовного дела. Сотрудники прокуратуры вместе со специалистами Ростехнадзора выясняют, не допускалось ли нарушений при эксплуатации вышедшего из строя оборудования.

–… по предположению родителей девочка могла стать жертвой убийства, однако и в правоохранительных органах и в прокуратуре склоняются к версии несчастного случая… – монотонный голос диктора смешивал сон с явью. Утренний репортаж, насыщенный криминальными происшествиями, оповещал о произошедших событиях безучастно и обыденно. Снова зазвенел будильник и Драгунский, окончательно проснувшись, открыл глаза и сел на постели.



Опять этот гулкий звон. Телефонный аппарат не зная пощады, трезвонил все громче. Анастасия привстала с постели. Тонкое одеяло сползло к ее ногам. Подтянув к себе телефонный аппарат, она сняла трубку. Но на другом конце провода уже отключились и в мозг ей врывались лишь одни гудки. Абонент, видимо, отчаявшись дозвониться, разъединил связь, решив оставить ее в покое. Однако она ошиблась, и уже через минуту, телефон вновь зазвонил, разрывая тишину.

–Да? В трубке раздался хрипловатый кашель и подрагивающий старческий голос.

–Это Кирилл Лаврентьевич…

Анастасия заставила себя встать.

–Оставьте нас в покое! Разозлилась она, швырнув трубку и выдернув телефонный шнур.





Областная горбольница



Острая давящая боль за грудной клеткой пронзила область лопаток, левую руку и челюсть старика. Он пошатнулся.

–Кто вам разрешил вставать? Заметила больного с телефонной трубкой в руках медсестра, возившаяся с капельницей в палате напротив. От негодования лицо ее покраснело.

–Немедленно вернитесь на свое место! Вам не то, что вставать, поворачиваться в кровати нельзя!



Отряхивая мокрый плащ и замшевые сапоги от прилипших желтых листьев, Анастасия переступила порог отделения реанимации и интенсивной терапии. Погода за окном полностью соответствовала ее душевному состоянию. Избавившись от верхней одежды, влажной от дождя, она переобулась и одела белоснежный халат, убрав волосы под шапочку. Уйти с головой в работу, вот что ей было необходимо, чтобы избавиться от тоскливых, снедающих душу мыслей.

–Двести двадцать на сто сорок! Услышала она взволнованный возглас медсестры сквозь приоткрытую дверь. Бросив все, она устремилась в палату и застыла в ужасе и недоумении на пороге.

–Нужен кислород! И быстро подключить его к кардиомонитору. Анализ крови и ЭКГ. У него повторный сердечный приступ. Анастасия Михайловна в смятении пыталась собраться с мыслями и сосредоточиться.

–Кирилл Лаврентьевич?

–Не оставь… – прохрипел старик, закатывая глаза.





–Кофе? Знакомый мужской баритон вернул ее к действительности. Анастасия Михайловна оторвала тяжелый взгляд от собственной подписи на заключении о смерти.

–Проходи. Присаживайся. Кофе это то, что нужно. Глубоко вздохнула она, пригласив Иосифа войти в кабинет.

–Спасибо, что приехал. Уронила она лицо в ладони.

–Ну что ты. Мягко произнес Иосиф, присаживаясь напротив ее рабочего стола, опустившись в удобное кожаное кресло.

–Он умер сегодня утром. Вторичный инфаркт. Щеки ее запылали пунцовым румянцем.

–Чем я могу помочь? Сочувственно взглянул на нее Иосиф.

После непродолжительного молчания, она протянула ему листок вырвав его из блокнота и сложив вдвое.

–Найди его. Пожалуйста...

–Сына Георгия от другой женщины? Ты уверена? Сразу поняв о чем речь, уточнил Иосиф, проницательно глядя на расстроенную женщину.

–Да. Уверенно кивнула она. Иосиф взял протянутый ему клочок бумаги из ее рук.

–Хорошо. Подожди пару минут.

Сделав пару звонков, Драгунский записал что то на обороте и вернул ей листок обратно.

–Это адрес приюта. Он сейчас там. Его имя Михаил. Ему одиннадцать лет. Числиться как Михаил Георгиевич Исинский.

–Одиннадцать?.. Растерянно пробормотала она, глядя на их последний семейный фотоснимок в рамке на столе, где они с Георгием и с их одиннадцатилетнем сыном Чеславом, безмятежно наслаждаются морем на залитом солнцем пляже в Таиланде. Это была их последняя совместная поездка за границу.

–Ты уверена, что готова к этому знакомству? Уточнил Иосиф, от проницательного взгляда которого не ускользнуло то, какой эффект произвели на нее его последние слова, обернувшись сомнением от этого неприятного впечатления.

–Да. Утвердительно кивнула она головой, подумав.

–Я должна это сделать. Увидеть его. Приняла она свое окончательное решение.





Пригород Санкт Петербурга, Кингисепп, Детский дом «Надежда»



–Мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Твой дедушка сегодня утром скончался. Голос воспитательницы, Надежды Николаевны, пронзил Мишку. Оторвавшись от созерцания обнаживших свои стволы берез в круговерти оранжево-желтых и красных пожухлых опадающих листьев за окном, он перевел взгляд на гладкое румяное лицо с ямочками на пухлых щеках.

–Дедушка умер? Переспросил Мишка.

–Да детка.





Чеславу нестерпимо хотелось взглянуть на своего единокровного брата. Случайно подслушав телефонный разговор матери, ему не составило труда найти в ее записной книжке адрес приюта, расположенного в пригороде Санкт Петербурга и сгорая от любопытства, отправится взглянуть на сына его отца от другой женщины.

Невзрачное серое здание с недавно отремонтированной крышей и сверкающей золотистой жестью табличкой «Детский дом НАДЕЖДА», было наглухо огорожено от внешнего мира железным прутьями забора по всему периметру. Обойдя вокруг и осмотревшись по сторонам, Чеслав, перекинув рюкзак через забор, ловко подтянулся на руках и беспрепятственно перебрался следом. Надвинув козырек кепки на глаза, он подхватил рюкзак и пошел по направлению к спортивной площадке, где группа разного возраста ребят играла в футбол.

–Привет, где найти Мишку? Исинского?

–Исинского? В библиотеке, где же еще этот ботан задвинутый. Ребята стали пересмеиваться. Чеслава задели слова ребят, но виду он не подал.

–А как пройти?

–В библиотеку? На втором этаже.

Чеслав направился к зданию приюта. Смешавшись с мальчишками, он преодолел коридор и лестницу и, отыскав деревянную дверь с надписью «библиотека» заглянул внутрь. Помещение, загроможденное стендами с книгами, было безлюдно и только за одним из письменных столов, сидел мальчишка на вид, лет двенадцати.

–Чес. Решил сразу представиться он, снимая кепку и отодвинув стул, уселся напротив, скинув с плеч рюкзак.

–Твой брат. Мишка, недоверчиво покосившись на новоявленного родственника, покрутил пальцем у виска.

–Что это? Заметив чертежи от руки в тетради у Мишки, поинтересовался Чеслав. Мишка заслонил собой записи.

–Тебе то что. Ничего. Насупился он.

–Я сейчас тоже работаю над одним проектом. Чесик подтянул к себе рюкзак и порывшись в нем извлек из него блокнот со своими заметками и помахав им перед носом Мишки, деловито засунул его обратно.

–Каким именно? Спросил Мишка, не веря ни одному слову, но чисто из любопытства и желания поставить наглеца на место.

–Над вольтовой дугой. Эксперимент в разработке. Деловито указал Чес на свою голову, постучав указательным пальцем по лбу.

–Расскажи. Потребовал Мишка доказательств, убирая свою тетрадь со стола.

–Проведем опыт вместе? Предложил Чес, вкратце объясняя Мишке суть эксперимента. Мишка, заколебавшись, пожал плечами.

–Ладно. Согласился он.

Для осуществления плана им требовалось немногое. Пол-литровая банка, медная и стальная пластины, два грифеля от карандашей и немного обычных проводов.

–Ты наливай воду в банку, а я сгоняю за солью в столовую. Увлеченный идеей Чеслава Мишка испарился.

Приготовив раствор, они принялись собирать установку. Один провод присоединили к медной пластине, а второй его конец к одной из вилок штепселя. Вторую вилку подсоединили с помощью провода к грифелю от карандаша. Еще один провод, одним концом подсоединили к стальной пластине, а другим, ко второму грифелю. Медную и стальную пластины погрузили в банку с солевым раствором.

–Включай в розетку… – скомандовал Чес, – сдвигай грифели.

Мишка исполнил указание. Грифели соприкоснулись. Раздался хлопок, и их ослепило вспышкой. Чеслав рванул провода на себя, получив удар током. Свет в корпусе погас. Электричество во всем здании погасло и отключилось.

–Ты жив? Мишка вглядывался в силуэт Чеса в кромешной тьме.

–Много соли. Деловито высказался Чесик, отряхиваясь, – надо будет повторить.

В коридоре раздался топот ног и Мишка, приложив палец к губам, жестом указал Чесу, где можно спрятаться, задвинув ногой подальше все улики.

–Исинский? Что ты тут делаешь? Заглянула в помещение воспитательница.

–Ничего, Надежда Николаевна, я читал и вдруг, свет погас.

Не заподозрив ничего подозрительного, воспитательница удалилась.

–Что это? Расскажешь? Вновь заинтересовался Чес записями Мишки, указав на спрятанную за пазухой тетрадь.

–Записи отца. Его отчеты. Шифры. Координаты. Его черновик. Проникнувшись доверием к добродушному Чеславу, разоткровенничался Мишка.

–Можно посмотреть?

Мишка осторожно развернул тетрадь перед братом, вынув ее из-под свитера. Чеслав, прищурившись в темноте, хлопнул себя по лбу.

–Я уже видел эту тетрадь раньше. Отец прятал ее в своем столе. Откуда она у тебя?

–Он оставил ее маме перед ее смертью, а я случайно нашел. Она была научным сотрудником.

–Как и отец.

Они замолчали на некоторое время.

–И что здесь?

–В основном результаты исследований. Что-то о клетках крови, помещенных в специальную кислую среду, приобретающих свойства эмбриональных, стволовых, индуцированных и плюрипотентных клеток.

–Регенерационная медицина?! Догадался Чеслав.

–Клетки, возвращающиеся в эмбриональную стадию и являющиеся потенциальным источником материала для донорских органов без риска отторжения. Его последняя, совместная с мамой, работа.

–Ты понимаешь в этом?

–Немного. Я изучаю материал, чтобы вникнуть во все. В принципе, мне все понятно...

Чес присвистнул.

–Голова…

–Они с мамой работали над исследованиями методов получения простого и дешевого способа выращивания стволовых клеток. Пояснил Мишка. Чес задумался.

–А координаты? Ты вычислил их?

–Да, это на Кавказе. Озеро Эрцо, Южная Осетия.

–Эрцо? Я читал о нем. Местные жители называют его «озером-призраком», так как каждые пять или шесть лет из озера пропадает вся вода, а затем возвращается обратно.

–В записях отца зашифрованы координаты водоема почти в тысячу метров в Дзауском районе. По предположениям геологов вода уходит в карстовые пещеры под дном озера. Продолжал Мишка.

–Но на самом деле под озером и находится лаборатория? Догадался Чес.

–Думаю, да. Там и расположена лаборатория по нейрогенезу и выращиванию стволовых клеток в органоподобные структуры, где тайно работал отец. Выдал, поразмыслив, Мишка.

–Знаешь, думаю, отец прятал ее не просто так. Чеслав стал очень серьезным.

–Я тоже так думаю. Согласился Мишка.

–А может и маму и отца и убили из-за этой тетради...

–Ты должен надежно спрятать ее. Если она так важна, мы должны разгадать почему.

–Согласен.

–Пойдем. Мишка жестом указал Чеславу следовать за ним.

–Как ты узнал, что мы братья? Обернулся он.

–Случайно. Пожал плечами Чеслав. Мишка, обойдя расставленные в ряд столы, привел Чеслава к одному из дальних стендов.

–Я храню ее здесь. Указал Мишка на стопку пыльных папок, – сюда обычно никто не заглядывает, а я помощник библиотекаря. Здесь ее точно никто не найдет. Мишка утрамбовал драгоценную тетрадь, среди кучи бумаг.

Чеслав взглянул на наручные часы, прикидывая, сколько его отсутствие дома, может оставаться незамеченным.

–Тебе пора?

Чеслав мгновенно преобразился в озорного мальчишку.

–Идея…

–…?

–Мы создадим машину. Уникальную. Она будет ездить, плавать, летать и ходить под водой! Чеслав чихнул, взметнув облако пыли с полок.

–И на чем же она будет работать? Усмехнулся Мишка. Безумные идеи брата его восхищали.

–На реактивном двигателе, конечно!

–И как его собрать?

Чеслав, не спеша, важно прошествовав мимо стендов, остановился напротив одного из них и указал на огромный том энциклопедии на книжной полке.

–Сейчас решим.

Они быстро отыскали описание различных реактивных двигателей, и их чертежи и оба ткнули пальцами в изображение разреза прямоточного воздушно-реактивного двигателя.

–Смотри, все просто. Нужна труба, форсунка и набегающий поток воздуха.

С трубой проблем не возникло. Открутили металлическую ножку от кровати Мишки. Форсунку сделали из распылителя, списанного в утиль, пылесоса. Оставалось сделать топливный бак и обеспечить набегающий поток воздуха.

–Есть одна идея. Мишка усмехнувшись, припомнил, как он выдавливал потихоньку дорогой крем воспитательницы за ее оплеухи. Пластмассовый тюбик из-под крема вскоре перекочевал во внутренний карман брюк Мишки и был преподнесен Чесу в качестве трофея.

–Лучшего топливного бака нам не найти. Пожал плечами Чесик.

С набегающим потоком воздуха было труднее. Ничего не шло на ум и вдруг, Чеслава осенило.

–Что если нам использовать рабочий пылесос? Кроме того, что он втягивает, он и выдувает огромное количество воздуха. Оно нам и нужно.

Проблема была решена после того как большую часть времени они посвятили похищению пылесоса и канистры бензина из хозяйственного блока. Оставалось найти место, чтобы осуществить задуманное. После глубокого анализа, они остановились на прачечной. Испытания было решено проводить немедленно. Произведя быструю заправку топливного бака и вставив бумажный диффузор одним концом в ножку кровати, которая служила камерой сгорания двигателя, а другим в отверстие пылесоса из которого выдувался воздух, Чеслав взял в руки топливный бак с форсункой и вставил ее в камеру сгорания.

–Поджигай. Скомандовал Чес, плавно нажимая на тюбик топливного бака. Мишка врубил пылесос. В камере сгорания запылал огонь. Под действием воздуха из пылесоса возник нарастающий гул, переходящий в оглушающий дикий рев. Чеслав инстинктивно надавил на тюбик, заметив, что бензин протекает мимо форсунки, и тот вспыхнул стеной огня до самого потолка прачечной. Гул пламени перекрыл вой пылесоса. В здании задрожали стекла. Мишка с Чесиком бросились тушить огонь. Когда им это удалось, прачечная уже наполнилась дымом, стены покрылись слоем копоти, а ошметки белья, оставшиеся после пожара, продолжали дымиться.

–Исинский? Ты что здесь устроил? Надежда Николаевна всплеснула руками, оглядывая помещение. Мишка же впервые за последнее время улыбнулся, провожая взглядом улепетывающего через окно брата. Он больше не чувствовал себя одиноким. Он приобрел нечто драгоценное, что стало согревать его изнутри теплым незримым светом и никакие внешние обстоятельства больше не могли омрачить его жизнь в приюте.





Неожиданный ночной телефонный звонок прервал чуткий сон Иосифа. Неохотно потянувшись к прикроватной тумбочке за мобильником, он поднес вибрирующую трубку к уху.

–Да? Сонно пробормотал он.

–Иосиф? Встревоженный знакомый женский голос проникнул в его сознание, трансформировавшись в мыслеобраз Насти.

–Настя? Что-то случилось? Пытаясь собраться с мыслями, привстал на кровати Драгунский, зажигая ночной светильник на прикроватном столике.

–Чеслав пропал. Он не вернулся домой. Я не могу ему дозвониться. Его номер вне зоне доступа. Она готова была впасть в истерику.

–Пропал? Сон его как рукой сняло.

–Насть, ты не преувеличиваешь? Может, он...

–Его уже двое суток нет!!! Я уже всех обзвонила!!! Его нигде нет!!! Понимаешь??? Сорвалась она на крик.

–Я сейчас приеду. Дай мне полчаса. Иосиф, взглянув на наручные часы, потирая глаза, вскочил с кровати, откинув одеяло.

–Хорошо, спасибо тебе. Я буду ждать. Благодарно отозвалась она немного успокоившись и отключилась.

Окинув взглядом разбросанные веером фотографии жертв работы кровавого маньяка, "Кровопийцы" как окрестили его несносные вездесущие журналисты желтой прессы на своем рабочем столе, Иосиф, встряхнув головой, словно подсознательно желая сбросить с себя недоброе предчувствие, направился в ванную. Ополоснув лицо холодной водой, он быстро оделся и захватив ключи от машины, устремился к выходу.

Стремглав промчавшись мимо мигающих светофоров по опустевшим ночным улицам, он затормозил у подъезда высотного дома на Варшавской улице, где на шестнадцатом этаже его с нетерпением ждала перепуганная не на шутку вдова его лучшего друга детства. Запрокинув голову и уткнувшись взглядом в единственное светящиеся электрическим светом окно, он поспешил к ней навстречу.

–Это я. Набрал он комбинацию цифр на домофоне.

–Открываю. Откликнулась Настя.

Быстро преодолев все пятнадцать этажей на скоростном зеркальном лифте, Иосиф, достав мобильник, набрал нужный номер необходимого абонента.

–Извините за столь поздний неожиданный звонок. Это следователь Иосиф Драгунский. Скажите, Михаил Исинский на месте?

–Кто? Исинский? Сейчас проверю... подождите, пожалуйста. А в чем собственно дело?

–Это очень важно.

–Сейчас, сейчас... Эм... вы знаете, его нет... Как странно... Растерянно пробормотала женщина.

–Спасибо. Вы мне очень помогли. Если он вдруг появится, сообщите по этому номеру.

–Хорошо, конечно... Надеюсь с ним ничего плохого не случилось?.. Как вы сказали ваша фамилия? Я запишу...

–Иосиф Драгунский.

–Иосиф... Бросилась Настя ему на встречу, распахнув входную дверь настежь. Он отключил мобильник.

–Я думаю Чеслав сейчас со своим кровным братом, с Мишкой Исинским. Его тоже нет на месте. Я только что звонил в детский дом. Он сбежал оттуда. Высказал свое предположение Иосиф.

–Сыном Георгия? Зачем ему... я не понимаю... Растерянно произнесла она.

–Я и подумать не могла... Но где же они могут быть? Поникла Настя.

–Где угодно. Это же мальчишки. Пожал плечами Иосиф.

–И что же делать? Ты поможешь мне? Настя беспомощно взглянула на Иосифа.

–Для начала нужно разослать ориентировки по всему городу. Сейчас не лучшее время гулять по городу ночью. Это может быть не безопасно. Размышлял Иосиф вслух.

–В смысле небезопасно? О, Боже... Значит, эти слухи о том, что в городе орудует настоящий маньяк правда??? Газеты не врут? Настя готова была расплакаться.

–Мне нужна фотография Чеслава. А тебе необходимо собраться и успокоится. Договорились? Иосиф взял ее за плечи и притянул к себе хорошенько встряхнув.

–Ты прав. Я постараюсь. Опустила она глаза, почувствовав себя виноватой.

–В чем он был последний раз когда ты его видела? В какой одежде? Ну, соберись...

–Кажется... в черной куртке, сером свитере и джинсах, таких темных, знаешь, и у него с собой был рюкзак... такой... большой... и еще, он был в кепке... Запинаясь, сомневаясь так ли это, быстро залепетала, припоминая тот день Настя.

–Хорошо. Закивал Иосиф.

–Теперь давай зайдем в квартиру, зачем обсуждать это в коридоре и ты сделаешь нам крепкого чая. Мне нужно его последнее фото. Желательно, лицо крупным планом. Есть такое? Уточнил Иосиф.

–Конечно, пойдем. Я дам тебе его фотографию. Настя нырнула за дверь, сделав пригласительный жест рукой.





Здание ФСБ

Потирая пальцами виски, Иосиф уронил голову в ладони. Последние трое суток он практически не спал не считая получасовой полудремы в кресле на рабочем месте. Изучая развернутую на стене напротив карту города, он мысленно перебирал в памяти все злачные места, шаря по закоулкам своего подсознания. Пропавших мальчишек объявленных в розыск последний раз видели в вагоне метро. Далее их след терялся, обрываясь на станции.

Иосиф вновь уставился в карту изучая все ее направления.

–Опять эти прятки затеяли... Вот так спрятались... Словно сквозь землю провалились. В сердцах произнесла Антонина Сергеевна, мать его лучшего друга Гошки, всплеснув руками и с укоризной глядя на Иосифа.

–Что ж сыночка то моего не сберег?..

Драгунский встряхнул головой и сонное видение растворилось. В кабинет стремительно зашел Фирсов распространяя ароматный запах кофе.

–Это тебе. Протягивая Иосифу картонный стакан с пластмассовой крышкой, расположился он напротив. Иосиф взял обжигающе горячий стаканчик, стряхивая с себя остатки сонного оцепенения.

–Опять не спал? Сгоришь на работе. Беречь надо себя, брат. Похлопал Фирсов напарника по плечу.

–Немного кофеина, это то, что тебе сейчас просто жизненно необходимо. Отхлебнул он бодрящий крепкий напиток.

–Спасибо. Поблагодарил Алексея Драгунский.

–Слушай, а у нас есть карта подземных туннелей города? Неожиданно, в голову Иосифу пришла одна идея.

–Должна быть где-то. Подожди. Сейчас посмотрю... Фирсов стал рыться в недрах своего стола, выдвигая все его доверху набитые всевозможными бумагами и документами, ящики.

–Думаешь, они спустились в подземный туннель и там заблудились? Вынырнул он из-под стола, протягивая Иосифу сложенную вчетверо масштабную карту города.

–Вот, держи, нашел.

–Почему нет? Нужно проверить. Подхватив и развернув карту Иосиф, встал со своего места и закрепил ее на стене напротив.

–Давай я наберу одному своему старому знакомому. У него сын диггер. Предложил Фирсов.

–Неплохая идея. Согласился Иосиф.

–Смотри, здесь их след теряется... а вот здесь расположен вход в один из подземных заброшенных туннелей. Глядя на наложенную поверх карты города карту подземных маршрутов, размышлял Иосиф вслух.

–Нужно снарядить поисковую группу. Сделал он вывод.

–Вот ты и возглавишь. Незаметно подошел сзади начальник отдела, Никита Андреевич Сычов.

–Может воспользоваться услугами диггеров в качестве проводников? Все таки опыт у них есть. Помогут быстрее ориентироваться на незнакомой местности. Предложил подоспевший с выезда Михаил Гроздьев.

–Уже договорился. Отозвался Фирсов, убирая мобильник обратно в карман.

–Действуйте по необходимости. Согласился начальник.



Иосиф, склонив голову набок, задумчиво потирая подбородок, подошел к развернутой на стене карте города, периодически искоса поглядывая на карту подземных туннелей, подозвал Фирсова.

–Смотри, здесь обнаружены тела жертв, обозначим их месторасположение как места преступлений... – нарисовал он крестики на карте.

–А это... – провел он искривленные линии на карте соединив их между крестами, – линии подземных маршрутов. И если предположить, что здесь находятся замаскированные входы и выходы на поверхность, то можно, сопоставив все эти данные, предположить, что убийца мог беспрепятственно как появляться в любом из районов города, так и скрыться под землей, исчезнув без следа. Драгунский вопросительно взглянул на напарника.

–Как считаешь, это возможно?

–Думаю, это вполне реально если у него есть доступ в шахту и он неплохо там ориентируется. Почему нет? Необходимо проверить эту версию. Поддержал предположение Драгунского Фирсов.





Станция метро "Технологическая"

–Все в сборе? Отлично. Иосиф окинул взглядом всех присутствующих. Четверо опытных диггеров, согласившихся помочь полиции в поисках пропавших ребят переговариваясь между собой, замолчали, ожидая его дальнейших распоряжений. Фирсов с Гроздьевым перепроверяли снаряжение.

–Прошу подойти всех ко мне. Иосиф разложил карту города на капоте полицейской машины.

–Итак, начнем вот отсюда. Ткнул Иосиф указательным пальцем в отметку на карте.

–Следуем по этому маршруту. Провел он красным фломастером искривленную линию предполагаемого пути.

–Здесь, разделяемся на несколько групп и идем по разным направлениям. В составе каждой группы будет диггер. Для переговоров используем вот эти рации. Леш, раздай всем.

Фирсов вручил каждому по рации.

–Возвращаемся тем же маршрутом.

–Всем все понятно? Уточнил Иосиф, внимательно оглядывая присутствующих.

–Отлично. Тогда, пошли. Драгунский, руководя поисковой группой направился вглубь туннеля первый, включив налобный фонарь. Дойдя до разветвления, группа остановилась.

–Здесь шахта расширяется. Объяснил один из опытных диггеров.

Не теряя времени, они продолжили движение в четырех разных направлениях, освещая себе дорогу мощными электрическими лучами налобных фонарей.





–Здесь кто-то есть. Что это там? Оно движется. Прошептал испуганно Мишка, отпрянув назад, чуть не сбив при этом с ног сопровождавшего его в этом походе Чеслава.

–Где? Фыркнул Чес пренебрежительно.

–Там... Понизил голос до шепота Мишка, указав рукой вперед, в темноту.

–Может тебе просто показалось? Чеслав направил фонарик в указанном Мишкой направлении, разорвав темноту ярким лучом света.

–Что это? Вжался в стену туннеля Мишка. Чеслав с ужасом всматриваясь в существо, похожее на человека, терзающее окровавленное тело мужчины, впившись в него острыми когтями, потерял дар речи. Змеиные зрачки, болезненно отреагировав на яркий луч света, впились в него немигающим завораживающим гипнотическим взглядом. Тварь, оскалив на вытянутой окровавленной морде длинные клыки с рядом заостренных зубов, издавая шипение, потянулось к ним своей выдвигающейся челюстью с раздвоенным языком-жалом, трансформируясь прямо на их глазах в еще более жуткое чудище.

Мальчишки, попятившись назад, с криками бросились бежать не разбирая дороги, впопыхах потеряв свои фонарики. Страх и ужас подгонял их бежать все быстрее вперед, не оглядываясь. Не заметив обрыва впереди, они с размаху угодив в смертельную ловушку, беспомощно забалансировав на краю, не удержав равновесия, стремительно рухнули вниз, в разверзнувшуюся под ними пропасть.





–Вот хрень. Что это? Раздался голос Фирсова из рации и Гроздьев подал своей группе знак остановится.

–Что у вас там? Он прислушался к треску рации.

–Ты не поверишь... Отозвался Фирсов.

–Господи, что это такое? Ужас какой то... Послышались голоса его сопровождающих.

–Здесь пещера полная костей. Пояснил Фирсов.

–Чьи это останки? Раздался голос Драгунского, внимательно слушавшего передачу и вмешавшегося в их переговоры.

–Вроде как животных... на первый взгляд. Ответил Фирсов неуверенно.

–Почему так много? Откуда столько? Обратился Фирсов к диггерам.

–Мы слегка отклонились от нашего прямого маршрута и свернули не туда. Так далеко мы еще ни разу не заходили. Эта ветвь была завалена раньше. Звенели голоса диггеров.

–Просто жуть...

–Маршрут неизвестный. Констатировал Фирсов.

–Продолжать движение. Распорядился Драгунский, внимательно осматривая каждый метр разветвлений туннеля, запоминая дорогу.

–Есть продолжать движение. Отозвался Гроздьев.

–Идем дальше.



–Тепловизор зафиксировал слабый сигнал. Идет снизу. Оповестил группы по рации Фирсов, миновавший жуткую яму полную скелетов и костей.

–Здесь обрыв. Сигнал идет оттуда. Прямо из этой пропасти.

–Буду производить спуск. Доложил Фирсов.

–Будь осторожен. Отозвался Драгунский.

–Что у тебя там?

–Вижу детей. Двое. Кажется, они живы... Но они ранены и скорее всего травмы у них очень серьезные, возможно внутреннее кровотечение у обоих. Здесь очень высоко. Их спасли только их дорожные рюкзаки, смягчившие удар. У одного похоже сломаны ноги. У другого, кажется, может быть поврежден позвоночник. Дети нуждаются в оказании срочной медицинской помощи. Необходимы носилки и медикаменты.

–Спускаем носилки. Отозвались члены состава его отряда.

–Всем группам немедленно присоединиться к отряду Фирсова. Распорядился Иосиф.

–Обратно пойдем тем же маршрутом. Развернув свой отряд в обратном направлении Драгунский со своей группой устремились вперед.





–Будем поднимать. Доложил Фирсов, зафиксировав ремнями безопасности тела бесчувственных мальчишек на носилках, закрепив их на вытяжных тросах.

–Поднимайте. Только осторожно. Согласился Иосиф. Не стоило терять драгоценное время на ожидание сбора всего состава поискового отряда. Фирсов знал, что делать. А каждая лишняя минута могла стоить им жизни.

Страхуя снизу, Фирсов внимательно наблюдал как носилки стали вытягиваться наверх.

–Отлично. Без резких движений. Вот так.

Уже через несколько минут, детей извлекли на поверхность края обрыва.

–Все. Они наверху. Доложил Фирсов, удостоверившись, что все в порядке.

–Я поднимаюсь.

–У входа уже ожидает машина скорой помощи. Подоспел Михаил Гроздьев со своей группой.

–Настоящий могильник. Жуткое место. Поежился сопровождавший его диггер, когда они оказались у ямы наполненной костями.

–Беги, Мишка, беги... Лихорадочно заметался словно в агонии на носилках бесчувственный подросток и тут же снова отключился.

–Нужно срочно доставить их на поверхность. Распорядился Драгунский, присоединившись к ним со своим отрядом.

–И необходимо вызвать судмедэксперта. Окинув взглядом груду останков решил он.

–Пусть поработает с этим местом.





–Мне здесь как-то не по себе. Признался Фирсов, наблюдая как судмедэксперт копается в этой груде скелетов, чувствуя себя как рыба в воде.

–Кто это сделал? И зачем? Как думаешь? Обратился он к Гроздьеву.

–Кладбище животных какое-то... Не унимался он.

–Посмотрите сюда. Подозвал Гроздьев напарников.

–Кто мог оставить такие следы? Как думаешь? Обратился Фирсов к Иосифу присвистнув. Брови его удивленно поползли вверх.

Иосиф направив луч фонаря на исцарапанные стены туннеля, и подойдя вплотную стал внимательно изучать глубокие царапины.

–Как странно... Эти следы совсем сбили его с толку.

–Может, тот рабочий с мясокомбината не бредил? Что если он говорил правду? Понизил голос Гроздьев, вдруг вспомнив слова оперативника о галлюциногенном бреде скончавшегося по дороге в больницу работника мясокомбината.

–И почему дети бросились вниз с обрыва? Что могло их так испугать? Настаивал он на своем.

–Они же просто еще дети. Они просто испугались. Встряхнул головой Иосиф.

–Это следы от когтей. Видишь? Провел он указательным пальцем по глубоким тонким впадинам в стене. Обратился он к Фирсову.

–Ничего не напоминает? Если представить, что такие когти вопьются в человеческое тело, то нанесенные повреждения будут напоминать следы от ран нанесенных тонкими длинными гвоздями? Ка эти?

–Я не знаю... Пожал плечами Фирсов.

–Этому должно быть рациональное объяснение. Отозвался Иосиф сразу почуяв куда клонит напарник с разыгравшемся воображением.

–И какое же? Вопросительно взглянул Гроздьев на Иосифа.

–Может это следы от какого то инструмента? Хирургического сверла? Развел руками Драгунский.

–Здесь? В этой подземной шахте? Гроздьев продолжал тщательно рассматривать следы на стене, что так привлекли все его внимание.

–Я закончил. Доложил криминальный судмедэксперт, прервав их разговор.

–Ладно. Идем назад. Больше здесь нечего делать. Возвращаемся. Распорядился Драгунский оставив вопросы Гроздьева без ответа.

Собрав все свое снаряжение, они двинулись в обратном направлении.

–К сожалению, зло существует... Задумчиво произнес Гроздьев, тяжело вздохнув, нарушив молчание первым, поравнявшись с Иосифом.

–Что ты хочешь сказать? Что искать нам следует не обычного человека, жестокого и хитрого, возможно сумасшедшего маньяка хладнокровно убивающего без зазрения совести и умно заметающего свои следы, а какого то сверхъестественного монстра взявшегося предположительно из самих недр ада? Съязвил Драгунский, усмехнувшись.

–Не будь таким наивным. Добавил от тихо.

–Мне понятен твой скептизм. Но ты не можешь отрицать очевидное... Зло существует. Повторил Гроздьев.

–И в каком бы обличье оно не пришло в этот мир на этот раз, мы должны его остановить. А для этого необходимо понять с чем именно мы столкнулись. И как ему противостоять. Упрямо настаивал он на своем.

–Знаешь, мой отец был следователем. Он вел одно дело. Муж зарубил топором жену и всех своих четверых детей. В детской не осталось ни одного чистого места, куда можно было бы ступить. Все было залито их кровью. Пол. Стены. Даже потолок. Я видел фотографии. Случайно... Мне было тогда девять с половиной лет. Убийца оказал недюженное сопротивление, даже прыгал по стенам... Отец долго не мог понять как любящий отец и муж из обычной семьи мог сотворить такое... Один знакомый священник сказал ему, что тот человек был одержим...

–Одержим? Кем? Бесами? Демонами? Не выдержал Иосиф.

–Можешь называть как хочешь. Но ты должен понять...

–Что зло, к сожалению существует?.. Усмехнулся Иосиф.

–Они решили провести тайный обряд экзорцизма в тюремной камере. Одержимый стал выкрикивал что-то на непонятном языке, как потом выяснилось, на одном из древнейших языков человечества, на арамейском.

–Это на котором Иисус Христос говорил? Уточнил Драгунский.

–Именно. На нем. Подтвердил Михаил.

–Если бы отец был жив, он бы рассказал тебе как...

–А что случилось с твоим отцом? Взглянул Иосиф на напарника с твердым намерением перевести тему их разговора в другое русло.

–Он погиб при исполнении.

–Извини.

–Ничего. Это было давно. Отмахнулся Гроздьев.

–Поэтому ты пошел служить в полицию? Пошел по его стопам? Предположил Иосиф.

–Да. Я дал клятву на его могиле, что продолжу его дело. Буду противостоять злу в любом его обличье. Чего бы мне это ни стоило.

–Ты надежный человек, Михаил, мне повезло, что ты мой напарник. Похлопал Иосиф Гроздьева по плечу. И я с тобой полностью согласен. Зло должно быть наказано. Знаешь, что я думаю? Эти мальчишки возможно избежали страшной участи жертв нашего парня только потому, что сорвались с того обрыва. Следы на стенах, возможно тот самый инструмент, которым он работает. Прежде всего нам нужны их показания как только они придут в себя и будут в состоянии что-то сообщить нам о том, что с ними случилось и почему они оказались в этой шахте. Для начала, дождемся результата экспертизы.





Здание ФСБ

Драгунский с интересом рассматривал распечатанные на принтере снимки сделанные Фирсовым в подземном туннеле шахты.

–Если предположить, что это какое то кладбище животных... откуда такое массовое захоронение? Размышлял он вслух стараясь понять почему разбросанные вперемежку кости принадлежат разным представителям видов.

–Здесь останки самых разных животных, разве это не странно? Почесал он свою небритую щеку.

–Да, очень странно. Согласился с ним Гроздьев, не отрываясь от своего компьютера.

В нагрудном кармане Иосифа завибрировал мобильный телефон.

–Да? Ответил Драгунский на звонок, отложив фотографии в сторону.

–Это Настя Цомая. Хотела поблагодарить тебя еще раз. Раздалось в трубке.

–Как дети? Вежливо поинтересовался Иосиф.

–Они в полном порядке. Перепугались конечно и несут какую то чушь про ужасное существо из подземелья, но главное, сейчас уже все позади. Гроздьев, оторвавшись от своего компьютера, заинтересовавшись разговором напарника с матерью одного из потерпевших, вперил в Драгунского любопытный взгляд.

–Господи... если бы не их слетевшие рюкзаки смягчившее удар при падении с высоты... страшно даже подумать... Прошептала Настя.

–Да, им повезло. Надеюсь это послужит им обоим уроком на будущее.

–Знаешь, они неплохо ладят между собой...

–Думаю, мы заслужили горячий ужин? Склонился к сотовому Драгунского, расплываясь в улыбке Фирсов, бестактно вмешавшись в их разговор.

–У нас еще один труп. Заглянул в кабинет начальник.

–Где? Вперил в него взгляд Гроздьев.

–На окраине города. Территориально, от станции метро Парнас, по прямой по шоссе метров тридцать, направо. Законсервированное недостроенное здание. Там обнаружен труп ребенка. Судмедэксперт уже на месте.

–Вот же... да... зло не дремлет. Хлопнул ладонью по столу Фирсов.

–Извини, Настя, мне нужно идти. Поспешил закончить разговор Драгунский.

–Конечно. Набери как освободишься. Попросила она.

–Ладно. Иосиф отключил мобильник.

–Поехали? Убирая телефон в карман, встал со своего места Драгунский, накидывая куртку, и устремляясь к выходу в сопровождении напарников.

Покинув отдел, они быстро спустились по ступенькам здания. Краем глаза заметив, что неподалеку от их полицейской машины толпилась кучка репортеров, Гроздьев толкнул в бок Драгунского.

–Смотри, кто здесь. И откуда им все становится известно раньше нас? У них просто завидный нюх на сенсации. С раздражением произнес он, сверля взглядом журналистов.

–Волков ноги кормят. Отозвался Драгунский.

–Жесть... Что сейчас будет... Понизил голос Фирсов наблюдая как свора репортеров бросилась к ним навстречу. В лицо ему тут же уткнулся микрофон.

–Похоже на то, что в городе не помешает удвоить патрули. Что вы на это скажете? Ведь самый настоящий маньяк еще разгуливает на свободе. Куда же смотрит полиция? Что если в числе следующих жертв окажутся ваши дети? Затараторила бойкая журналистка не сводя глаз с камеры.

–На все интересующие вас вопросы вам ответит Никина Андреевич Сычов на вне очередной официальной пресс конференции, а у нас выезд, извините. Дайте пройти. Вы нам мешаете работать... Отодвинув неистовую журналистку в сторону, Фирсов сел в машину.

–Значит вы не опровергаете, что в городе орудует маньяк? Ткнула журналистка микрофоном в боковое стекло.

–Еще легко отделались. Вставив ключи зажигания, завел машину Гроздьев.

–Как видите, вопросы интересующие нас всех остались, к сожалению без ответа... и самое страшное, что до сих пор остается открытым вопрос... Сколько еще времени убийца будет разгуливать на свободе? Прокомментировала журналистка на камеру.



Сколько еще времени убийца будет разгуливать на свободе? Сколько? Сколько? Сколько? Слова журналистки так и вертелись в мозгу Иосифа, впиваясь в него словно острые иглы. У них не было ни одного свидетеля, ни одной улики, у них не было ничего... Но ведь это просто невозможно. Обязательно должна быть хоть какая то зацепка... Что же они упускают? Чего никак не могут увидеть? Его нагнал Фирсов. Открыв перед ним дверь, он пропустил напарника вперед.

Его тревожные размышления прервал звонок мобильного телефона.

–Да?

–Это снова я. Извини, что отвлекаю. Но я очень хочу, чтобы ты приехал сегодня к нам на ужин. Отказ не принимается. Затараторила в трубку Настя.

–Ладно... Согласился Иосиф, взяв себя в руки.

–Хорошо. Она отключилась.





Станция метро "Парнас"

–Судмедэксперт уже провел экспертизу? Задал вопрос Драгунский поспешившего к ним навстречу оперативнику.

–Поэтому мы и вызвали ФБР. Снова этот ваш серийник объявился. Жертва, подросток двенадцати лет. Тело полностью обескровлено. Облачено в чистую белую рубаху.

–Но есть и еще кое-что...

–Что? Уставился Иосиф на опера.

–Рядом с местом преступления, совсем неподалеку, было обнаружено еще одно тело. Мужчина без определенного места жительства. Возраст пятьдесят пять лет.

–Что стало причиной смерти? Уточнил Иосиф.

–Множественные проникающие раны и рваная рана в области брюшной полости привели к быстрой кровопотере, отчего мужчина и скончался.

–Оружие преступления уже известно? Такое ощущение, что его просто рвали на части.

–Из его тела извлекли осколки стекла. Они и пронзили насквозь весь его организм. Похоже... несчастный случай...

–Его всего так изрешетили осколки? Усомнился Драгунский.

–Ого. Интересно.

–И это еще не все. Судмедэксперт обнаружил чешую под его ногтями и еще одну группу крови рядом с его телом.

–Чешую? Переспросил Драгунский.

–Чью?

–Предположительно, змеи.

–Странно все это. Может наш убийца наследил? Предположил Фирсов.

–Не думаю. На него это совсем не похоже...

–Что если убийца был застигнут врасплох предположительно этими двумя мужчинами без определенного места жительства по-просту говоря, бомжами. Одному из них удалось скрыться и уйти незамеченным. Другому повезло меньше. Принялся размышлять вслух Фирсов.

–То есть у нас возможно есть свидетель. Уточнил Гроздьев.

–Именно. Но, он серьезно ранен. Подтвердил он.

–Нужно проверить все больницы. Пока убийца не добрался до него первым. Не будем терять время. Вмешался Драгунский, подытожив.

–И нужно еще раз осмотреть место происшествия. Вдруг мы что-то упустили. Добавил он, подумав.

–Неужели наш парень допустил ошибку? Он не оставляет ни следов, ни свидетелей. Что выбило его из колеи? Может, то, что его предполагаемым жертвам удалось избежать страшной участи, что он им уготовил, сорвавшись с обрыва? Только представь его состояние и его досаду. Его обреченным на смерть жертвам удалось от него уйти. Он думал, что они мертвы упав в ту пропасть и никак не ожидал другого поворота событий, например, что они смогут выбраться на поверхность и дать показания против него. Он же не знает, что они рассказали ФБР. Вот он и занервничал. Рассуждал Фирсов, направляясь обратно к машине, на ходу доставая мобильный телефон.

–Здравствуйте, вас беспокоят из полиции. Скажите, вам не поступал пациент с проникающими ранениями, предположительно от осколков разбитой витрины то есть стекла? Фирсов принялся обзванивать больницы, достав из бардачка карманный телефонный справочник.

–Необходимо проверить все действующие камеры в радиусе двести метров. И опросить свидетелей. Ты займись свидетелями, а я проверю есть ли что по камерам. Обратился Драгунский к Гроздьеву, подытожив.

Михаил, согласно кивнув, отошел от машины.

–Ну, что там? Нашел его? Обратился Драгунский к Фирсову, заводя автомобиль.

–Да. Здесь недалеко. Поступил по скорой. Случайные прохожие вызвали, увидев на улице человека в луже крови. Случай тяжелый. Есть вероятность, что не выживет. Они отзвонятся как только врач выйдет из операционной. Отозвался Фирсов, глядя в окно.

–Хорошо. Но лучше не упускать его из виду. Прохожих тоже надо опросить, вдруг, он что-то успел сказать перед тем, как потерять сознание. Размышлял Иосиф, выруливая на шоссе.

–Не успел. Его нашли уже без сознания. Я уточнил. Смотри, вон там, это не камера случайно? Фирсов обратил внимание на одну из камер видеонаблюдения расположенных вдоль дороги ведомством ГИППД для фиксирования нарушений правила дорожного движения автомобилистами.

Похоже на то. Вгляделся Иосиф вдаль в указанном направлении.

–Где у нас близлежащий пункт ГАИ?





Здание ФСБ

Вернувшись в отдел ни с чем, раздраженный Драгунский направился в их кабинет. Его бесило это бездействие из-за отсутствия каких либо улик. Убийца ни разу до этого момета не совершил ни одной ошибки, ни одного неверного шага, но и наличие мертвого мужика неподалеку от места преступления маньяка и наличие под ногтями этого бомжа чешуи змеи не давало никакого конкретного результата кроме предположения, что его смерть как то связана с их серийником и новых загадок. Уставившись в свой блокнот с обведенной в круг надписью "Зоопарки и террариумы" под знаком вопроса, он достав мобильник, набрал номер Фирсова.

–Что скажешь? Есть новости?

–Слишком поздно. Он скончался на операционном столе. Спасти не успели. Слишком много крови потерял. Распахнув двери кабинета, убирая телефон в карман, прошествовав мимо рабочего стола Иосифа, плюхнулся Фирсов кресло напротив.

Драгунский грязно выругался, стукнув кулаком по поверхности рабочего стола, нечаянно опрокинув бумажный стаканчик и расплескав кофе.

–Черт. Принялся Фирсов стряхивать с разлоложенных на поверхности стола бумаг коричневую жидкость, расплывающуюся размытыми пятнами чернил.

–Гроздьев звонил? Раздасованный еще больше, спросил он.

Фирсов отрицательно покачал головой.

–Набери ему. Попросил Иосиф, убирая со стола.



–Опрос свидетелей ничего не дал. Никто ничего не видел. Облокотился Фирсов о косяк дверного проема.

–Кстати, знаешь кого он встретил в больнице? Женьку Цомая. Он продолжает утверждать, что они с братом видели там, в туннеле довольно жуткую тварь, напугавшую их до смерти. Говорит, что хоть и не успел ее толком рассмотреть, но видел как она высасывала кровь из тела мужчины, вцепившись в несчастную жертву длинными как иглы когтями. Он настаивает на своем. Может нам стоит его выслушать? Предложил Фирсов.

Гроздьев высказал предположение, что рваные раны на теле бомжа могли быть нанесены вовсе не осколками. Что это могла быть просто имитация, чтобы замести следы.

–Только и ты не начинай снова. Это же просто нелепо. Что ты хочешь приобщить к делу? Показания перепуганного мальчишки и галлюциногенный бред отравившегося ядовитыми химикатами рабочего? Ты понимаешь чем это... Скривился Драгунский.

–Подожди... Перебил его Фирсов.

–Даже если предположить на минуту, что то была не галлюцинация и мальчишки и взаправду что-то увидели там, в туннеле шахты...

–Все эти кости там... И эти царапины, словно от пил... Чешуя под ногтями у трупа. Это действительно очень странно.

–Но в таком случае, если это так... и на детей нападает какой то монстр, то почему мы не обнаружили тела его жертвы в той шахте? Вопросительно взглянул на напарника Драгунский.

–Может, оно утянуло его за собой? А может тело того бомжа и есть та самая жертва, о которой говорят мальчишки? Оно также обескровлено практически до самой последней капли крови. Может осмотреть тот туннель еще раз? Предположил Фирсов.

Драгунский всплеснул руками.

–Что ж, действуй. Я не стану тебя останавливать. Но ты только подумай, что ты несешь. Какой то монстр из подземелья убивает свои жертвы тщательно планируя все убийства и заметая следы? Или они работают в паре? Не выдержал Драгунский, налетев на напарника.

–А может это оборотень питающийся кровью? В таком случае тебе стоит сравнить даты убийств с полнолуниями, по лунному календарю. Не в силах уже остановиться, произнес с издевкой Иосиф.





Гроздьев расположившись за своим рабочим столом, достал мобильник из кармана куртки и набрав комбинацию цифр нацарапанных на листке бумаги в его блокноте, потянулся за стопкой фотографий, что накануне рассматривал Драгунский.

–Можно посмотреть их еще раз?

–Конечно. Пожал плечами Иосиф.

–Предлагаю съездить поужинать. Здесь неподалеку открыли довольно приличное кафе. Встал со своего рабочего места Фирсов.

–Нет, давайте без меня, у меня планы на этот вечер. Отказался Иосиф, собирая бумаги со стола в аккуратные стопки папок в которых были личные дела всех медицинских работников этого города попавших под его пристальный надзор от простых санитаров до патологоанатомов и самых известных профессоров в сфере медицины.

–Как ее зовут? Усмехнулся Фирсов.

–Настя. И это просто ужин. Так что оставь свои домыслы при себе. Отмахнулся Иосиф от насмешек напарника.

–А ты со мной? Обратился Фирсов к Михаилу.

–Нет, я останусь здесь. У меня через полчаса назначена встреча с твоим диггером. Обсудим с ним еще один спуск. Оттуда сразу в институт. Нужно встретится с одним профессором мифологии. Хочу с ним проконсультироваться насчет древних религиозных сект и их тайных религиозных ритуалов культа крови. Хочу наведаться в одну из таких сатанинских сект в нашем городе под видом одного из их адептов. Нужно как следует подготовится. Буду отрабатывать свою ритуальную версию.

-Что ж, тогда до завтра. Попрощавшись, напарники покинули кабинет.

–Если что, на связи. Кивнул им вслед Гроздьев, уставившись в снимки сделанные Фирсовым в подземной шахте туннеля, отвечая на неожиданно завибрировавший звонок мобильного телефона.



Выйдя на свежий ночной воздух пропитанный прохладой, Иосиф поежившись, достал помятую пачку сигарет и закурил, провожая взглядом Фирсова, остановившегося перекинуться парой слов с коллегой. Подняв воротник куртки, Иосиф направился к своей хонде, думая о предстоящей встрече с директором городского зоопарка и всем его штатом личные дела которых он как и каждого хирурга в каждой больнице города тщательно изучал накануне, отрабатывая свою версию убийств профессионалом своего дела. Столкнувшись со случайным прохожим, Иосиф извинился, и обернувшись на раздавшийся позади смех коллег, угрюмо сел в машину.

–Подбрось до института, а? Диггер отменил встречу. В боковое стекло уткнулся Михаил Гроздьев, постучав по стеклу костяшками пальцев.

–Садись. Угрюмо кивнул Драгунский, заводя машину. Михаил, помахав рукой Фирсову на прощанье, запрыгнул в машину.

–Отлично. Поехали.





Остановившись на светофоре, Драгунский снова потянулся за сигаретой, взглянув на наручные часы. Заметив это, Гроздьев скинул с себя ремень безопасности.

–Я выйду здесь. Вышел из машины Михаил.

–Здесь? Удивился Драгунский оглядывая пустую мостовую, прикуривая.

–Да, здесь недалеко. Я прогуляюсь. А ты поспеши на свой ужин, женщины не любят ждать. Поднял он указательный палец вверх, предостерегая.

–Уверен? Выглянул в опущенное боковое стекло Драгунский провожая напарника взглядом.

–Да. Махнув ему рукой на прощанье, поплелся по мостовой Гроздьев.

–Ладно, как хочешь. Пожал плечами Драгунский, трогаясь с места.





–Спасибо за ужин. Все было очень вкусно. Поблагодарив Настю, Иосиф встал из-за стола, собираясь уходить. Она, отложив столовые приборы и промокнув губы бумажной салфеткой, тепло улыбнулась.

–Может, останешься на ночь? Неожиданно предложила она.

–На ночь? Переспросил Иосиф удивленно. Настя отодвинув свой стул, грациозно вспорхнула и подошла к нему вплотную.

–Может останешься? Повторила она свой вопрос, больше смахивающий на просьбу влюбленной женщины пытающуюся удержать любимого мужчину.

–Ты уверена? Он заглянул ей в глаза, утонув в этом глубоком, словно омут, взгляде. Она прильнула к широкой груди Иосифа, запрокинув голову назад и не сводя с него своих карих глаз. В этих ее глазах он был самым настоящим героем. Сильным мужчиной на которого всегда и во всем можно было положиться. Который всегда будет рядом несмотря на все свои неотложные дела. Который никогда не обманет и никогда не предаст ее. Она словно говорила ему, да, я потеряла мужа и я блуждала в своем горе пока не нашла то, чего была лишена все это время. Я нашла это в тебе. Эту нежную привязанность, эту благородную верность. Эти настоящие и чистые чувства, которые я увидела в тебе и благодаря которым, обрела сама себя.

–Я не хочу, чтобы ты уходил. Прошептала она.

–Ты серьезно? Уточнил Иосиф, все еще сомневаясь в ее истинных намерениях. Может она была слишком расстроена и просто искала утешения в его лице?

–Вполне. Почему нет? Вновь тепло улыбнулась она в ответ.

–Хорошо... Притянув ее к себе, взяв ее за плечи, он обнял ее хрупкое тело, чувствуя ее учащенное сердцебиение. Она потянулась к его губам.

В кармане у него неожиданно завибрировал телефон.

–Ответишь? Чуть отстранилась Настя.

–Извини, я должен...

–Конечно.

Иосиф поднес мобильник к уху не выпуская Настю из объятий. В трубке раздался встревоженный голос Фирсова.

–Иосиф?

–Да? Что-то случилось? В чем дело? Интонации в голосе напарника его насторожили.

–Михаил Гроздьев погиб. Сообщил Фирсов.

–Что? Как? Когда??? Опешил Иосиф, отстраняясь от Насти, развернувшись к ней спиной.

–Мне самому только что сообщили. Не в курсе подробностей. Но сказали, огнестрел. Я сейчас еду в отдел. Растерянно пояснил Фирсов.

–Я тоже выезжаю. Подожди меня там. Отключился Иосиф.

–Настя, прости... я должен уехать. Одного из моих напарников нашли мертвым с огнестрельным ранением. Повернувшись к ней лицом, стал объяснять Иосиф причину своего внезапного ухода.

–Я все понимаю... едь конечно... Но, я буду ждать тебя...

–Я вернусь. Обещаю. И мы продолжим наш разговор. Он поцеловал ее в губы.





Здание ФСБ

–Его тело обнаружили за городом, в лесополосе. Огнестрел в лицо. Точнее, в левый глаз. Очевидно, что это работа профессионального снайпера. Встретил его Фирсов на пороге кабинета.

–Выстрел навылет, но криминалистам удалось обнаружить пулю определенного калибра. Она застряла в стволе дерева. Продолжил Фирсов рассказывать все, что ему удалось узнать.

–Опознание уже провели? Уточнил Драгунский.

–Да. Его опознала его супруга сразу после того, как сообщили нам в отдел, позвонили ей. Сейчас ей оказывают медицинскую помощь.

Иосиф обтер лицо ладонью, потирая веки.

–Кто обнаружил тело? Пытался сосредоточиться он, что давалось ему совсем нелегко.

–Сотрудники ГИППД.

–Напомни, над чем он сегодня работал? Потер виски Иосиф.

–Кажется, он что-то говорил о секте адептов сатаны. Отрабатывал свою ритуальную версию. Жестикулируя руками, отозвался Фирсов.

–И еще у него была назначена встреча с каким то профессором мифологии в Санкт Петербургском государственном институте. Добавил он, подумав, припоминая сегодняшний вечер.

–Нужно проверить всю имеющуюся у него на компьютере информацию по собранному материалу. Сделать распечатку звонков сотового. Размышлял Иосиф, все еще пытаясь собраться с мыслями.

–Я займусь его компьютером, а ты сделай распечатку. Расположившись за рабочим столом Гроздьева, обозначил Драгунский. Очевидно, эту ночь нам предстоит провести в отделе.

–Ладно. Кивнул согласно Фирсов.





–Что по распечатке? Оторвавшись от компьютера Михаила, поднял глаза на Фирсова Иосиф. За окном уже рассветало.

Фирсов замялся с ответом. Он выглядел слегка растерянным.

–В чем дело? Отодвинув стул назад, размял затекшую спину Драгунский.

–Ты отстранен от расследования. Сообщил Фирсов.

–Что? Почему? Удивился Иосиф, сузив глаза на напарнике. На глупую злую шутку это было совсем не похоже, только не в этой ситуации, неужели он говорил правду?..

–Ты должен сдать мне свой пистолет. Приблизился Фирсов к рабочему столу Михаила Гроздьева за которым расположился Иосиф.

–Вот так вот просто, без объяснений? Вперил Драгунский свой отяжелевший взгляд в Фирсова.

–Пуля... Замялся Фирсов с ответом.

–??? Драгунский продолжал вопросительно смотреть на напарника, ожидая от него разъяснений.

–Пришли результаты экспертизы пули. Выстрел произведен из ТВОЕГО табельного оружия. Где твой пистолет? Ты должен немедленно сдать свое табельное оружие для проведения дополнительной экспертизы. Пояснил, наконец, Фирсов.

–Леш, ты серьезно??? Опешил изумленный Драгунский ошарашенно глядя на напарника.

–Это мое распоряжение. Раздался позади Фирсова голос Никиты Андреевича Сычова. Алексей, слегка отстранившись, отодвинулся и пропустил его вперед.

–Оружие на стол. Приказал Сычов тоном не терпящим возражений.

Иосиф, достав из кобуры пистолет, положил его на стол перед начальником.

–И значок. Потребовал Сычов.

Драгунский молча подчинился.

–Где ты был вчера с девяти вечера до полуночи? Вперив в него угрюмый взгляд, задал вопрос Сычов, убирая его пистолет в целофанновый пакет для улик.

–Ты видел Михаила Гроздьева последним. Так, что лучше тебе сосредоточится. Уточнил он.

–Он попросил подвести его до института, но вдруг передумал и вышел на мостовой. Сказал, что хочет прогуляться и поэтому сам доберется. Начал вспоминать Драгунский.

–Во сколько это было? У тебя есть свидетели? Продолжал допрос начальник.

–Это было где то в десятом часу. Прикинув примерное время, озадаченно ответил Драгунский.

–Меня пригласили на ужин. Дорога заняла чуть больше времени из-за того, что движок забарахлил. Он не хотел задерживать меня еще больше, очевидно. Пояснил он.

–Я уехал. Он остался. Развел руками Иосиф.

–Что было дальше? Не сводил с него колючего острого взгляда начальник.

–Я находился в гостях у одной своей знакомой. Продолжил Иосиф, чувствуя себя не по себе от того, что его коллеги могут подозревать его в причастности к убийству своего напарника, сама мысль о чем казалась ему нелепой.

–Конкретнее. Раздраженно настаивал Сычов, теряя терпение.

–У Анастасии Михайловны Цомая. Уточнил Драгунский.

–Матери одного из пропавших без вести мальчишек? Припоминая, произнес Никита Андреевич.

–Она сможет это подтвердить?

–Конечно. Я приехал где то около половины одиннадцатого вечера. Мы поужинали и я уже собирался уходить, как вдруг...

–Что? Вскинул бровь начальник, сверля его взглядом.

–Неожиданно позвонил Фирсов. Он сообщил мне о том, что где то за городом, обнаружили тело Михаила Гроздьева с огнестрельным ранением. И я вернулся в отдел. Это все.

–Ты отстранен до выяснения причин. После подписки о невыезде, можешь покинуть это здание. После недолгого тяжелого молчания, произнес Сычов.





Санкт Петербург, Смоленское кладбище

"В каком бы обличье зло не пришло в этот мир на этот раз, мы должны его остановить. А для этого необходимо понять с чем именно мы столкнулись. И как ему противостоять"

Всю дорогу обратно с кладбища после похорон Михаила Гроздьева мысли Иосифа блуждали вокруг их предсмертного разговора с Михаилом, исцарапанных стен туннеля, показаний Женьки, сына Георгия Цомая, утверждающего о неком сверхъестественном существе, кровососущей твари в подземелье, изрешеченного стеклом тела бомжа с чешуей змеи под ногтями, скончавшегося от кровопотери и обнаруженного на пустыре и опустевшем контейнере с кровью на промышленном мясокомбинате. От всех этих размышлений мозг его горел огнем.

–Он словно повторил судьбу своего отца. У него тоже осталась молодая жена и совсем еще маленький сын. Произнес Фирсов, все еще потрясенный произошедшим, первым нарушив их затянувшееся молчание.

Достав из кармана пачку сигарет, Драгунский закурил. Затянувшись дымом, он взглянул на вдову Михаила, державшего на руках сына лет четырех, что направлялась к своей машине.

–Соболезную. Тихо произнес он когда они поравнялись и взгляды их пересеклись.

–Как это произошло? Ты видел его последним... Почему они подозревают тебя? Тихо произнесла она.

–Ты думаешь это я убил его? Наташ...

–Я не знаю... Она села в машину не желая с ним разговаривать. Иосиф тяжело вздохнул.

–Скажи... Ты тоже так думаешь? Обратил он свой глубокий взгляд на напарника.

–Конечно нет, что ты. Похлопал его по плечу Фирсов.

–Мне сразу стало ясно, что это подстава. Наверняка, Гроздьев раскопал что-то и убийца не просто занервничал, он запаниковал. Мы его обязательно найдем. Клятвенно пообещал Фирсов, яростно сверкнув глазами.

Они помолчали некоторое время думая каждый о своем.

–Ты плохо выглядишь. Тебе бы поспать часок другой. Окинув своим проницательным взглядом напарника, наконец, произнес Фирсов.

–У меня через час встреча назначена. Подбросишь меня до Санкт Петербургского государственного института? Глядя куда то вдаль, спросил Драгунский.

–Конечно... Ты действительно думаешь, что Михаила убили из-за того, что он шел в правильном направлении? И что он подобрался к этому делу слишком близко? Понизил голос Фирсов, прищурившись.

–Думаю, да. Именно так. Нервно кивнул Иосиф, подтверждая его предположение.

–И ты хочешь продолжить его расследование? Будешь отрабатывать его ритуальную версию? Догадался Фирсов, разгадав намерения Иосифа.

–Это ведь Михаил перед своей смертью назначил встречу в этом институте, да? Он хотел проконсультироваться у одного специалиста, профессора преподающего мифологию студентам.

–Да, я решил, что стоит пойти вместо него и связался с этим профессором накануне, раздобыв его адрес в записях Михаила в ночь его убийства, когда проверял всю информацию на его рабочем компьютере. Я позвонил ему и договорился перенести встречу с ним. Подтвердил Иосиф.

–Но ведь ты отстранен? Обойдя свою тойоту, Фирсов открыл дверцу.

–Я землю рыть буду, но найду этого ублюдка. Выругавшись, и отбросив истлевший до самого фильтра окурок в сторону, сел Иосиф в машину.

–Ты только держи меня в курсе расследования. Попросил Драгунский напарника.

–Ты ведь не станешь ничего скрывать от меня? Мы все еще напарники? Озадаченно взглянул Иосиф на напарника.

–Конечно, не стану. Мы все еще напарники. Поддержал Фирсов Драгунского, заводя машину и трогаясь с места.

–И еще... у меня к тебе будет просьба. Можешь скопировать мне все материалы Михаила над которыми он работал.





Санкт Петербургский Государственный Институт

Застав профессора преподающего мифологию в аудитории, читающим лекцию, Иосиф, кивнув пожилому преподавателю, жестом подав знак не прерываться, расположился за одним из столов в ожидании окончания лекции.



–Итак, – продолжал тем временем профессор, – нечисть из средневековья, полесские вурдалаки.

–Что вы знаете о деревне Дивин в Кобринском районе? Сняв свои очки, встал со своего места профессор и включив прожектор, указал студентам на старинные фотографии, транслируемые на большом белом экране с помощью проектора.

–Она считается одной из самых древних сельских поселений Беларуси. Подняв руку и получив разрешение профессора ответить, произнесла одна из студенток.

–И только? Склонил набок свою седую голову профессор, окидывая своими умными блестящими глазами аудиторию.

–Жутковатую славу она приобрела в середине девятнадцатого века. Местные старожилы из окрестных деревень стали встречать вечерами очень странных сгорбленных людей. Они описывали их как угрюмых нелюдимов, от которых исходил то тлетворный запах могилы, то свежевырытой земли. В записях местный полицейских архивов исправников стали появляться записи о жалобах поступающих от сторожей заметивших сразу на нескольких сельских кладбищах разрытые свежие могилы.

Может это и осталось бы незамеченным уездным начальством, но пропажа двух этнографов из Петербурга вызвала переполох в столице губернии, в Гродно. В Дивин выехал судебный следователь и помощник прокурора. Через некоторое время появилась заметка в Петербургской газете «Неделя» о полесских кровососах.

Раньше Дивин был большим местечком.

Оказывается ещё в семнадцатом веке, когда Дивин считался практически городом, с ограниченным Магдебургским правом, сюда приехала семья купцов откуда-то с Балкан. Через пару десятков лет местные жители заметили, что глава этого рода не стареет, а дети не взрослеют. По доносу местного ксендза из Брест-Литовска прибыли копный судья, должность в ВКЛ совмещающая функции следователя и прокурора, и экзекутор иезуитского ордена в Польше. Комиссия вынесла вердикт, что семейство Стефана Дрык является порождением дьявола и подлежит казни.

Когда их сжигали неожиданно пошел дождь, который затушил пламя костра, но все шесть человек задохнулись от дыма и, их было решено закопать на неосвященной земле, неподалеку от местного кладбища. По совету копного судьи, искушённого в народных способах борьбы с нечистью, могилы придавили осиновыми колодами, а сверху накатили огромные валуны.

На счету дивинских вурдалаков множество жертв.

Так вурдалаки лежали вплоть до конца девятнадцатого века, пока в деревню не приехал неопытный в местных реалиях батюшка из центральных регионов Российской Империи. При расширении кладбища он решил убрать большие валуны, а останки под ними захоронить на общем погосте. Так вурдалаки очутились на свободе. В девятнадцатом веке комиссия вурдалаков не нашла, но в Дивинской округе начали постоянно пропадать дети и молодые телята. Сами жители Дивина стали очень нелюдимы и неразговорчивы. Ни полицейские облавы, ни увеличение количества казенных сторожей не принесло результата.

Последний зарегистрированный необычный случай произошел во время последней войны, когда неподалеку от деревни немецкие жандармы обнаружили мотоцикл с тремя трупами. У молодых унтер-офицеров одновременно случился сердечный приступ, а у девушки из вспомогательных войск люфтваффе была небольшая рана на горле и практически отсутствовала кровь в организме. Случай был настолько поразителен, что оккупационные власти даже не стали направлять карательный отряд в Дивин.

Ну и еще один штрих. Не далее, чем пятьдесят лет назад, в эпоху развитого социализма старейшины деревни в тайне от властей проводили ежегодно обряд защиты от нечисти обходя деревню по периметру с дубовым и осиновым крестом и забивая через каждые шесть метров в землю осиновые колышки, соединяя их красной шерстяной нитью.

До сих пор остается неизвестным, вурдалаки с Дивина исчезли с лица земли вместе со временем или затаились где то в окрестных районах подыскивая себе жертву.



–Не заскучали?

–Довольно познавательно. Улыбнулся Иосиф Драгунский преподавателю, протягивая руку для рукопожатия, когда аудитория опустела.

Профессор пожал ему руку.

–Итак, что привело вас ко мне в аудиторию? Что именно вас интересует? Он обратил на Драгунского свой пытливый взгляд.

–Легенды и мифы, связанные с культом крови и полным обескровливанием жертв. Произнес Иосиф, не задумываясь.

–Что ж, пройдемте в мой кабинет. Там, нам будет удобнее беседовать. Предложил профессор, собирая в свой портфель разложенные на столе бумаги и беря под подмышку стопку рефератов.

–Чем вызван ваш интерес к столь трепещущей теме? Задал он правомерный вопрос, оказавшись в коридоре с сопровождающим его полицейским, посетившим его лекцию.

–Многочисленными обескровленными жертвами. В городе безнаказанно орудует ритуальный маньяк, помешанный на культе крове. Хотелось бы узнать об истоках этого древнего культа. Возможно, именно эта информация сможет помочь следствию понять мотив преступлений, что следовательно, может даже вывести на след преступника. Мне нужна ваша помощь. Признался Иосиф.

–Чем смогу, помогу. Пойдемте. Согласно кивнул профессор, пропуская Иосифа вперед. среди нахлынувшего потока студентов. Драгунский достал диктофон.

–Наш разговор будет записываться. Вы не против?

–Нет, что вы. Если это необходимо... Согласно закивал профессор.

–Археологи и этнографы зафиксировали множество материальных свидетельств кровавых культов в культурах различных, изолированных друг от друга народов: от кочевых племен африканских пустынь до цивилизованного Вавилона и Мезоамерики, от образованного и многолюдного Рима до уединенных, малозаселенных горных плато Тибета. Процитировал профессор на память информацию, взятую в одной из книг из его личной библиотеки, используемой им как материал для лекций и учебный материал для студентов, показавшуюся ему полезной для следствия.

–Наиболее ярко эта тенденция проявилась в поздних культах, в первую очередь у ацтеков. Конкистадоров ужасал размах и бессмысленность их кровавых гекатомб. В религиозные праздники каменные площадки пирамид орошались кровью нескольких тысяч человек.

–Культовые жертвоприношения были широко распространены не только в Индии, но и в Непале, Тибете, Монголии, на землях, где издревле исповедовали политеистическую религию бон. Бонские жрецы «черные ламы» пользовались славой могущественных магов и, согласно сохранившимся легендам, могли вырвать трепещущее сердце обреченного одним движением руки, без использования ножа. Жертвенную кровь собирали в особые чаши, изготовленные из человеческих черепов, а полые кости обрабатывали и превращали в ритуальные музыкальные инструменты.

–За многие тысячи километров от Мезоамерики, на территории современной Индии, практиковали сходные ритуалы жертвоприношения с извлечением из тела бьющегося сердца и обязательным пролитием крови. Жертвы посвящали «черной богине» Кали, грозной, гневливой и разрушительной ипостаси супруги индуистского бога Шивы.

–Чего стоят рукописи древних эпосов. Вот, скажем:

По десять тысяч душ мы будем убивать,

Мы будем жрать тела, мы будем кровь лизать

И породим детей жестоких, словно мы,

Они войдут в Тибет, и в царстве снежной тьмы

У этих бесов злых возникнут города,

И души всех людей пожрут они тогда.

–Племена скифов, отдаленных предков славян, с которыми связывают происхождение легенд об упырях и вурдалаках или оживших мертвецах, питавшихся кровью, также не были исключением.

–Широко практиковались человеческие жертвоприношения и у древних кельтов. Галлы также имели обыкновение пить кровь врагов и обмазывать себя этой субстанцией.

Разные славянские народности именовали вампиров по-разному. Сербы и хорваты производным от более старого коренного слова упирина, поляки – упор, боснийцы – лампир, болгары – вампир, вепирь или вапир. Они верили, что ребенок, который умер до крещения, может стать устрелем – вампиром, который будет нападать на скот и пить их кровь. Племена, обосновавшиеся на севере Польши, кашубы, использовали слово въезщи или въесчей.

Но наиболее широкое распространение получило слово, проистекающее от общей формы обыри, или УПЫРЬ. Так называли оживших мертвецов-кровопийц на Руси, в современных Украине и Белоруссии.

–Но это так сказать, в общих чертах, чтобы вы смогли представить себе масштаб распространения в мире столь древнего религиозного культа.

–Что касается легенд, – задумался профессор, – вот скажем, яркая представительница когорты вампиров – обольстителей, ламия. В ряде европейских мифов ламия или ламя, злобный дух или ночное привидение в облике полуженщины – полузмеи. Кровь является для нее источником питания, сырьем, так сказать. Полностью обескровливает свои жертвы, чтобы выжить самой.

–Продолжайте. Делая пометки в блокноте на ходу, внимательно слушая, кивал головой Иосиф.

–Вот мы и пришли. Прошу в мой кабинет.



Спустя полчаса, поблагодарив профессора за познавательную беседу, Драгунский покинул институт. Из их беседы, ясно ему было только одно, убийца мог быть кем угодно.

"Кем бы ты ни был, ярым приверженцем древнего ритуального культа крови, очень осторожным и очень умным адептом тайной религиозной секты, сатанистом или гениальнейшим имитатором, я тебя достану". Мысленно обращаясь к убийце угрожающе сжал кулаки Иосиф, спускаясь по ступенькам крыльца.

В том, что убийца использовал кровь всех своих жертв в своих одному ему известных целях не было сомнений. Но вопрос в каких именно, по-прежнему оставался открытым. Почерк преступлений серийника был слишком профессионален, что опять же наводило на мысль, склоняющую в сторону его изначального предположения "Возможно, кровь ему необходима в медицинских целях?.. "



Вернувшись домой, Иосиф вновь принялся рассматривать ксерокопии снимков сделанные в подземном туннеле Фирсовым, что последним очень внимательно изучал перед своей смертью Гроздьев.

Что мы упускаем? Задавался он одним и тем же вопросом на протяжении всех этих дней с того самого момента как он понял, что убийца всегда на шаг впереди.

Неожиданно на одной из фотографий он увидел то, чего раньше не замечал. Достав мобильный телефон, он набрал номер Фирсова. В трубке раздались длинные гудки.

–Слушаю. Наконец, ответил он.

–Где ты? Иосифа переполняло нетерпение.

–В отделе. Но собираюсь перекусить. Ответил Фирсов.

А что? Ты нашел что нибудь? Тут же задал он вопрос.

–Да, кое что есть. Но, я пока не до конца уверен, что это может нам помочь. Признался Иосиф.

–Давай в кафе, здесь неподалеку. Называется "Старый город" Предложил Фирсов, подумав.

–Я знаю где это. Сейчас буду. Согласился Иосиф.

–Заказать тебе что-нибудь если я доберусь быстрее? Уточнил Драгунский.

–Да, давай. Бизнес ланч. Ответил Фирсов и отключился.





–У меня есть полчаса. Расположился напротив Драгунского за столиком в кафе Фирсов, беря в руки меню кофейной карты.

–Ваш, бизнес ланч. Произнесла официантка выгружая с подноса миниатюрную плетеную корзинку со столовыми приборами, хлебницу, и сразу несколько блюд.

–Горячий грибной супчик... ммм... Вдохнул аромат лесных грибов Фирсов, беря в руки ложку.

–Принесите мне еще большую чашку капучино, пожалуйста. Отложил он меню в сторону. Официантка, сделав запись в своем блокноте, кивнув, упорхнула.

–Неповторимый вкус... Довольно причмокнул он, пробуя сливочный грибной суп на вкус.

–Взгляни сюда. Обратился Драгунский к Фирсову, протянув ему снимок.

–Смотри, что это такое? Вот?

Алексей уставился на обведенное красным фломастером на фотографии отверстие в стене сверху, на которое раньше никто из них не обращал никакого внимания.

–Раньше не замечал. Признался он.

–И что это такое? Как думаешь? Взглянул Иосиф вопросительно на напарника.

–Похоже на отверстие мусоропровода. Предположил Фирсов, отставляя от себя опустевшую супницу и потянувшись за вторым горячим.

–Точно. Вот и ответ откуда здесь взялся этот могильник. Здесь идет сброс из этого мусоропровода. Видишь?

–Гроздьев смотрел эти снимки перед своей смертью. Думаю, он обнаружил этот скрытый люк. И выяснив откуда идет сброс, отменив встречу с диггером, решил направится вначале туда, чтобы проверить. А нам он ничего не сказал потому, что решил сначала удостоверится во всем сам. Размышлял Иосиф вслух.

–Значит, нам нужно только выяснить откуда идет сброс. И это, возможно, наведет нас на след его убийцы. Предположил Фирсов с аппетитом уплетая жаркое и овощной салат.

–Возможно... Произнес Драгунский задумчиво.

–Но ведь мы не нашли там ничего необычного. Пожал плечами Фирсов, добавив.

–Подай карту города, пожалуйста. Она под твоим меню. Попросил Иосиф.

–Вот, держи.

Иосиф уставился на карту города на которой он отмечая подземные ходы по всем направлениям, провел искривленную линию красным фломастером.

–Что это? Больница? Остановил он взгляд на расположенном вдоль линии здании, обозначенном на карте красным крестом.

–Здесь находится медицинский исследовательский фармацевтический центр "Биоорг" Владельцем и генеральным директором которого является Александр Мерингоф. Да, точно. Припоминая, произнес Фирсов.

–Александр Мерингоф? Иосиф сделал пометку у себя в блокноте, записав фамилию владельца.

–Похоже, оттуда и идет сброс останков подопытных животных, на которых они проводят клинические испытания. Предположил Иосиф.

–Думаю стоит побеседовать с руководством этого центра.

–Захоронение находится глубоко под землей. Это не запрещено. Мы не сможем ему ничего предъявить. У нас ничего нет, кроме подозрений в причастности к убийству Михаила Гроздьева.

–В таком случае, давай подождем результатов экспертизы. Предложил Драгунский.

–Почему они еще не готовы?

–Ваше кофе, пожалуйста. Появившаяся вновь официантка поставив перед Фирсовым большую чашку капучино, принялась убирать на свой поднос все опустевшие тарелки.

–Принесите счет пожалуйста. Попросил Фирсов, закурив.

–Лаборатория завалена под завязку. Криминалисты с ног сбились делая повторные анализы связанные с расследованием убийства Михаила Гроздьева. Никто не верит в твою причастность к этому делу и все они пытаются доказать обратное.

–Передай им мою искреннюю благодарность. Я это ценю. Но нам необходимы результаты по останкам.







–Что по результатом экспертизы? Что сказал судмедэксперт? Нетерпеливо взглянул Иосиф на Фирсова, усаживаясь к нему в машину. Он несколько дней ждал от него этого звонка.

–Ничего сверхъестественного. Сейчас зачитаю его отчет. Фирсов потянулся за своим портфелем и покопавшись в нем, перебирая документы, извлек наружу одну из многочисленных бумаг.

–Слушай. Удалось обнаружить несколько законсервированных мумий животных в груде останков. Трупы животных местами хорошо сохранились. Несмотря на то, что скелеты мумий частично разрушены, их кожа и внутренние органы, даже глаза неплохо сохранились.

–Их коричневый цвет объясняется тем, что тела, утонувшие в болоте не разрушаются из-за высокого содержания кислот торфа-разложившихся растительных веществ и низкой температуры воды в сочетании с недостатком кислорода, оказывая дубильное воздействие на кожу.

–Ну и что? Утонули в болоте... Какое это имеет отношение к нашему расследованию? Не понимаю... Пробормотал Фирсов.

–Читай дальше. Попросил Иосиф.

–Экспертиза показала, что тела животных были полностью обескровлены.

–А вот это уже интересно. Потянулся за сигаретой Иосиф.

–Назначь мне встречу с владельцем того медицинского центра. "Биоорг" кажется. Попросил он Фирсова.

–Хорошо. Сейчас позвоню им. Достал мобильник напарник.

–Только не спугни. У нас нет никаких улик против них. Только подозрения. Уточнил Иосиф. Фирсов понимающе кивнул.

–Здравствуйте, вас беспокоят из полиции. Нам необходимо встретится с вашим руководством. Для беседы, да. Завтра утром? Очень хорошо. Благодарю. Вас посетит один из наших сотрудников для личной беседы. Его фамилия? Иосиф Драгунский.

–Завтра, в одиннадцать тридцать. Убрав трубку обратно в карман, доложил он.

–Отлично. Затянувшись тлеющей сигаретой, Иосиф выпустил сизый дым в окошко.





Фармацевтический исследовательский медицинский центр "Биоорг"



–Александр Мерингоф? Иосиф Драгунский всмотрелся в строгие черты лица ученого, рослого кареглазого брюнета лет пятидесяти, находящегося в прекрасной спортивной форме для своего возраста, вышедшего ему на встречу.

–Да. Это я.

–Иосиф Драгунский. ФБР. Мы договаривались заранее. Секретарша назначила это время. Мы можем побеседовать чтобы нам никто не мешал? Я вас долго не задержу. Представился Иосиф, не сводя глаз с доктора.

–Конечно, прошу. Проходите в мой кабинет. Пригласил его войти Александр Мерингоф. Иосиф последовал за ним.

–Мой помощник, Дмитрий Эйфман. Представил он расположившегося в кресле напротив его рабочего стола напарника, внимательно изучающего какие то таблицы.

–Он не помешает вам? Уточнил Александр Мерингоф.

–Только если вам нечего скрывать. Кивнул в знак приветствия напарнику доктора Иосиф.

–Слушаю вас. Расположившись за столом, Александр Мерингоф сделав пригласительный жест рукой, и указав Драгунскому на еще одно кресло напротив.

–Располагайтесь, прошу. Итак, о чем пойдет речь? Внимательно всмотрелся он в Драгунского.

–Нужна ваша консультация как специалиста. Меня интересует кровь. Как ресурс. Как сырье.

–Кровь?.. Александр Мерингоф удивленно изогнув брови, встал из-за стола и, заложив руки за спину, подошел к окну.

Дмитрий Эйфман, отложив таблицы в сторону, заинтересованно взглянул на Иосифа.

–Кровь-это орган тела. Жидкая ткань. Если ее высушить, окажется, что девяносто три процента ее сухого вещества, это белки. Плюс липиды и углеводы. Немного ионов натрия, калия, магния кальция. Немного витамин. Немного гормонов. Размышлял Александр Мерингоф вслух, обернувшись.

–Народы Крайнего Севера, например, пьют кровь оленей. В меру конечно. Иначе переизбыток накопленного из-за этого железа в организме может привести к довольно неприятным последствиям. Но… Александр Мерингоф запнулся и, вновь взглянув в окно, развернувшись на месте, прошелся по кабинету взад-вперед.

–Но, некоторые организмы устроены так, что им нужно больше гемоглобина, чем человеку, а значит и больше железа. У них в отличие от организма человека, стенки желудочно-кишечного тракта покрыты слизистой оболочкой, не позволяющей избытку железа из употребляемой крови попадать в их организм выводя только максимум питательных веществ из перевариваемой крови. Значит, потребление крови для них абсолютно безопасно.

–Некоторые организмы... Как, например, вампиры или, скажем, ламии? Уточнил Драгунский. Дмитрий Эйфман вздрогнул, лицо его потемнело.

–Эти мифологические персонажи?.. – улыбнулся он, нервно поведя плечом – это всего лишь легенды.

–Я имел в виду организмы летучих мышей. Уточнил Александр Мерингоф.

–Что ж, спасибо за консультацию. Иосиф Драгунский, встав с кресла, протянул руку для рукопожатия.

–Если вам еще что-то понадобится… – Дмитрий Эйфман, заколебавшись на мгновенье, пожал протянутую ладонь, ощутив крепкое рукопожатие.

Иосиф, тактично вытерев влажную от рукопожатия руку лишь покинув кабинет доктора Мерингофа, задумчиво обернулся. От его внимания не ускользнуло нервное напряжение как директора так и его помощника, возникшее вследствие его визита.





Подземная лаборатория



Демертис Рохан ввел препарат, собственноручно сделав инъекцию.

–Организм обновляется на клеточном уровне. Ускоренная регенерация.

Демертис ликовал. Он никогда не переставал искать тело своей дочери и однажды ему повезло. Он нашел мумифицированное тело своего ребенка. Тело поглотили болота, источником которым был ледник. Благодаря специфическим условиям хранения у мумии сохранились все внутренние органы, кожа и волосы и даже мышечные ткани сохранили естественный красноватый оттенок. Демертис, исследуя тело с удивлением обнаружил, что внутри сосудов и сердца осталась жидкая кровь, которая может использоваться для клонирования и возрождения организма. Но каждый раз эксперимент оказывался неудачным. Он почти отчаялся и решился, наконец, на этот шаг с мутацией.

И вот, свершилось.



Он вспомнил, как впервые задумался о воскрешении дочери.



–Что если вживить человеческие стволовые клетки в эмбрионы животных? С целью выращивания отдельных человеческих органов? Для пересади нуждающимся в трансплантации?

–И вывести межвидовые гибридные существа? Это отвратительно. Александр Мерингоф отрицательно покачал головой.

Больше они не возвращались к данной теме, но Демертиса все больше стал занимать этот вопрос.



Втайне ото всех, он стал проводить свои собственные исследования. Но все опыты поначалу приносили ему неудовлетворительные результаты, оканчиваясь полным разочарованием. Эмбрионы либо вовсе не прикреплялись к стенкам матки, либо были недоразвиты. И все заканчивалось выкидышем.

Демертис одержимо продолжал свои опыты, проводя все более сложные хирургические манипуляции, не желая сдаваться.

Вводя в оплодотворенные яйцеклетки, преобразованные в бластоциту – сгусток внутренней клеточной массы, окруженный защитным слоем-трофобластом, что вследствие становился плацентой, внутреннюю клеточную массу каких либо подопытных животных, он добился положительных результатов. Трофобласты у бластоцит подопытных женщин-носителей не повреждались и ДНК формирующихся плацент по-прежнему соответствовали ДНК матерей. В результате эмбрионы успешно прикреплялись. Пять рожденных из десяти оказались химерами, содержавшими генетический материал обоих «скрещенных» видов.

Используя технологию внедрения внутренней клеточной массы одних видов в эмбрионы других, Демертис создавал все новые жизнеспособные межвидовые гибридные существа.



Они были ему нужны в качестве источника донорского материала.



Под руководством Александра Мерингофа в лабораториях компании «Биоорг» велись также исследования в области инноваций тканевой инженерии. Конструирование и выращивание вне организма человека живых, функциональных тканей или органов с возможностью их трансплантации, замены или стимуляции регенерации поврежденных органов или тканей.

Эти исследования также привлекли внимание Демертиса Рохана. Ткани, полученные методом инженерии способные не просто замещать, а регенерировать клетки, восстанавливая биологические функции поврежденного организма, в отличие от синтетических имплантов, только устраняющих физические повреждения, очень его заинтересовали.

Для выращивания ткани использовали особую технологию. За образец брали клетки живого организма. Источником клеток могли быть как ткани, так и внутренние органы. Следом с помощью ферментов донорский материал разбирали на отдельные клетки и культивировали их в течение четырех-шести недель. Далее размножившиеся клетки пересаживали на специальную временную матрицу, где и выращивался биоматериал, предназначенный для пересадки человеку.

Конструкция имплантировалась туда, где отсутствовали ткани. И как только поврежденная ткань восстанавливалась, матрица, внешне напоминающая простую хлопчатобумажную ткань, рассасывалась, исчезая без следа.



Ознакомившись со всеми нюансами данной технологии, Демертис провел эксперимент, результаты которого настолько обнадежили его, что он, окрыленный успехом, уже не мог остановиться.



Используя за основу матрицы в форме внутренних органов, внешние оболочки которых были покрыты мышечными клетками, а внутренние выстланы донорскими, он помещал их в специальные медицинские «печи» биореакторов для дозревания. Через семь недель полностью сформировавшиеся органы были готовы к пересадке.

Демертис одержимо продолжал свои эксперименты. Используя донорский материал, он «выращивал» и реконструировал органы и ткани, культивируя клетки в собственной закрытой лаборатории. Опыты занимали от четырех до восьми недель. Результаты поражали.

Приняв решение использовать в качестве матриц донорские органы, он провел серию опытов с печенью. Удаляя с внутренних органов все донорские клетки с помощью спецсредств, и вводя в опустошенные «скелеты»- каркасы клетки подопытных пациентов изнутри и снаружи во избежание отторжения со стороны организма подопытных, он снова достиг положительных результатов.

Применяя разные методики и технологии, в своей расширяющейся секретной лаборатории, Демертис, научился создавать абсолютно все внутренние и наружные человеческие органы от сердечных клапанов и кровеносных сосудов, от печени и мышц, от хрящей до ушей и колен до пальцев.

Останки подопытных до сего дня он тайно скидывал в одну заброшенную подземную шахту через специально пробуренный для этого мусоропровод, пока в закрытый для посещений всеми заброшенный подземный туннель не проникли какие то мальчишки, на поиски которых отправили спецотряд и могильник случайно не обнаружили.





–Душа всякого тела есть кровь его. Демертис усмехнулся, наблюдая за кормлением ламий. Библейские тексты запрещали пить кровь, как на охоте, так и у алтарей и Всевышний угрожал тому, кто прикоснется к этой запретной плоти: "Я сказал сынам Израилевым: не ешьте крови ни из какого тела, потому что душа всякого тела есть кровь его; всякий, кто будет есть ее, истребится"



Ламиям кровь нужна была как питание. Более того… Он взглянул на свои создания, которые оберегал и кормил, лелея надежду на возложенную на них великую миссию.

В истории человечества кровь всегда считалась эликсиром, дарующим жизненную силу.

Ламии, обескровливая свои жертвы, получали не только полноценное питание, но и регенерацию. Поглощая кровь из вены, они поглощали, прежде всего, плазму обогащенную тромбоцитами, что является мощным биостимулятором и была нужна им в качестве строительного материала для организма. Клетки их кожи начинали образовываться из стволовых клеток. Росла сеть кровеносных сосудов. Восстанавливались обменные процессы в тканях. Фибробласты, эти клетки соединительной ткани, которые находились глубоко в тканях, выделяли увеличенное количество эластина и коллагена или белков, обеспечивающих им упругость кожи.

Употребляемое же количество крови зависело от состояния организма ламии и от степени его повреждения.



–Ускоренная регенерация. Вернувшись к действительности, Демертис внимательно наблюдал за мутирующим организмом, обновляющимся на клеточном уровне. Он ликовал, но в тоже время, испытывал страх. Даже в таком обличии его дочь была уязвима. А он не мог потерять ее снова…



Ведя постоянное наблюдение за результатами своих экспериментов, стоивших ему неимоверных усилий, Демертис с интересом отмечал, что антикоагулянты и обезболивающие ферменты, содержащиеся в слюне мутирующего организма его дочери, позволяли целой стае ламий поочередно напиться из раны одной ее жертвы. Более того сами ламии обладали способностью насытить ослабшую из них всей колонией переливая проглоченную ими кровь из своего организма отрыгнув ее, в рот раненой умирающей ламии.

Используя особые инфракрасные рецепторы, расположенные в области носа, Мария-Кристина безошибочно отыскивала свою теплокровную добычу.

Зубы, ротовая полость и пищеварительная система ее была приспособлена лишь к поглощению крови клыкообразными резцами с острыми краями. Они могли с легкостью рассекать кожу жертвы, всасывая кровь в очень короткий пищевод, которая поступала затем в ее желудок снабженный особыми кишкообразными выростами.

Острыми клыками, прокусывая кожу жертвы, Мария-Кристина прикладывала нижнюю сторону языка, боковые стороны которого заворачивались вниз, как бы создавая трубку к ране. Специфическими движениями языка вперед и назад она создавала вакуум в ротовой полости, заставляющий кровь жертвы течь вверх.

За один прием пищи могла поглотить объем крови, эквивалентный собственному весу, полностью обескровливая свою жертву, что обеспечивало ей насыщение только на некоторое время.

Растущим организмом Марии-Кристины белок крови усваивался слишком быстро, отчего ее постоянно терзало патологическое, ненасытное чувство голода. Ей постоянно требовалась пища, лишение которой всего на несколько дней, было чревато для нее изнуряющим обречением на смерть от истощения. Данный факт вынуждал Демертиса постоянно выходить на охоту в поиске новых жертв.



Иногда, Демертис позволял своим питомцам поохотится самим, чтобы всласть насладится ощущением свободы, выпуская их в недра глубокой подземной шахты вслед за обреченными на страшную смерть жертвами, заставляя их верить в возможность побега из лабиринта из которого не было выхода. Настигнув жертву, ламии утоляли свой голод и сами возвращались обратно в свою привычную среду обитания, идеальные условия которой воссоздал для них Демертис в своей экспериментальной лаборатории.

Иногда он даже слишком баловал свою подрастающую Марию-Кристину тем, что лелея ее охотничьи инстинкты, разрешал ей вдоволь поиграть со своей жертвой прежде чем насытиться о чем впоследствии очень пожалел и не раз. Однажды, выпустив Марию-Кристину на охоту вслед за очередной жертвой в подземный туннель, Демертис не учел того, что обреченная на страшную смерть жертва все таки сможет выбраться на поверхность из лабиринта глубокой шахты и пробраться в одну из его лабораторий. Ему пришлось вмешаться и заарканить ее, чтобы вернуть обратно в туннель.



–Что с тобой? Демертис, побледнев, бросился к своей Марии-Кристине, что катаясь по земле, извиваясь, корчилась в страшных муках. Встревоженная стая ламий, наблюдающая за альфой, притихла, забившись в угол. Как опытный врач, сопоставив все симптомы, он, предположив сильнейшее отравление, заметался по лаборатории. К своему ужасу, он тут же обнаружил, что из лаборатории исчез один пузырек с токсином...

–Мышьяк? Похолодел он от страха.

Приведя в норму сердечный ритм, он ввел Марии-Кристине противосудорожный препарат. Дыхание ее постепенно стало выравниваться, вскоре придя в норму. Промыв желудок, удалив оставшийся яд, чтоб не дать ему всосаться, Демертис изучив взятые анализы, обнаружил наличие пропавшего сильнейшего токсина. В крови последней жертвы был смертельный яд.

Последней из жертв которой удалось вырваться из западни чуть не удалось погубить его дочь. Загнанная в угол, она предпочла принять яд. И если бы он опоздал хоть на минуту, случилось бы непоправимое...



Наблюдая как восстанавливается организм Марии-Кристины, Деметрис принял решение впредь заготавливать сырье для кормления Марии-Кристины и ее стае ламий впрок.



Возвращаясь с охоты с изъятой кровью, он проводил тщательные анализы и, убедившись в безопасности сырья, сортировал драгоценный продукт по пронумерованным пластиковым контейнерам.

Тела жертв, с которыми он обращался очень осторожно и даже бережно, он возвращал обратно на поверхность, обычно облачая их в чистую белоснежную рубашку, чтобы не бросать их нагими и чтобы у их родных была возможность их похоронить. Чувство вины его не терзало. Уверенный в том, что на него возложена великая миссия во имя которой оправданы все средства, он уже не мог остановится.

И теперь, имея в своем распоряжении замороженную, консервированную и высушенную плазму, кормление Марии-Кристины и ее стаи было расписано строго по часам.





Фармацевтический исследовательский медицинский центр "Биоорг"

Покинув медицинский центр, Драгунский набрал номер Фирсова, ему не терпелось поделится с напарником своими впечатлениями от встречи с руководителем "Биоорг", но абонент был вне зоне действия.

Не успел он спустится по ступенькам здания, как к нему направилась группа оперативников.

–Вы арестованы по подозрению в убийстве Михаила Гроздьева. Вы можете хранить молчание. Все, что вы скажете или сделаете, может быть использовано против вас в суде. На Иосифа надели наручники.





Городской суд

–Я его не убивал. Упрямо повторил Иосиф.

–У вас все? Надменно уточнила судья глядя на Драгунского исподлобья.

–Да, ваша честь.

–Суд удаляется для вынесения приговора.





–Десять лет? Переспросила Настя у Фирсова, побледнев.

–Ты же не веришь, что он сделал это? Вскинула она на него глаза полные слез.

–Не верю. Подтвердил Фирсов уверенно.

–Тогда почему... Настя закрыла лицо руками.

–Все улики против него и поэтому, здесь мы бессильны. Преисполненный досадой ответил Фирсов.

Черные топи. Глава 2.
10 лет спустя

Санкт Петербург, Тюрьма Кресты



Ворота за ним закрылись. Обернувшись назад на мгновенье, Иосиф Драгунский окинул взглядом исправительное заведение где он провел последние десять лет своей жизни. И если бы не поддержка близких ему людей, он давно отчаялся бы. Но крепкая дружба и нежная привязанность, переросшая в настоящую любовь помогли ему пройти через это тяжелейшее в его жизни испытание. Обвинение в том, что он не совершал и последовавшее за этим тюремное заключение сроком на этих целых десять лет дались ему очень нелегко. Но он дал себе клятву, что ничего не сможет сломить его волю. Фирсов дав ему обещание держать его в курсе расследования честно исполнял то, что обещал и предоставлял ему все необходимые материалы на протяжении всех этих лет. Несмотря на все усилия правоохранительнх органов, то и дело всплывали обескровленные трупы работы этого кровопийцы и казалось, ничто не может остановить этого неуловимого упыря. Твердо решив во что бы то ни стало добраться до убийцы, чтобы правосудие свершилось, Иосиф делал все, чтобы выжить засыпая и просыпаясь с одной только этой мыслью.

–Иосиф... Бросилась ему на встречу Анастасия. Следом за ней маячил его бывший напарник и лучший друг, Алексей Фирсов. Освободившись от объятий Насти, Драгунский кивнул Фирсову.

–Рад видеть тебя на свободе. Неплохо выглядишь. Поприветствовал он Иосифа, протягивая ему свою руку для рукопожатия.

–Спасибо, что встретили.

Они, пожав друг другу руку, крепко обнялись.



–Куда мы едем? Поинтересовался Иосиф, выглянув в окошко.

–Ко мне. Улыбнулась Настя, сжав его руку.

–К тебе? Переспросил Иосиф, уточнив.

–Теперь я живу за городом. В поселке Цвелодубово.

–А твой сын, Чеслав? Он не будет против?

–Сразу после возвращения из армии, они с братом отправились в экспедицию на Кавказ. Нам никто не помешает. Прильнула она к Иосифу.







Южная Осетия, Дзауский район



Они подошли вплотную к карстовому озеру расположенному в бассейне реки Квирила когда уже начало смеркаться.

–Вот оно. Озеро Эрцо. Остановился Чеслав.

–Озеро-призрак. Добавил Михаил, окидывая взглядом его темные воды.

Расположенное на южном склоне Большого Кавказа, вблизи Кударского ущелья, озеро Эрцо являлось вторым по величине в Южной Осетии. И из-за феноменальной способности то исчезать, то появляться местные жители его прозвали призраком.

Поддавшись внезапному импульсу, и неожиданно решившись исполнить свое обещание, данное еще в юности и отправиться на поиски секретной подводной исследовательской лаборатории, зашифрованные координаты которой, они обнаружили в отчетах отца, братья тут же собрались в экспедицию и отправились в дальний поход, взяв с собой все необходимое оборудование. И вот, спустя всего несколько дней, они наконец, добрались до местоназначения.



Разбив палатку, они разожгли костер и устроились на ночлег на берегу, подготовив акваланги и все необходимое оборудование.

–Думаешь все это не зря? Расположившись у костра, глядя куда то вдаль спросил Михаил.

Чеслав в ответ лишь молча пожал плечами.

–Что будешь делать когда вернемся? Разглядывая звезды в ночном небе над головой задав вопрос Михаил после непродолжительного молчания.

–Незнаю... может попробовать в Технологический? Стану инженером. Хотя... нет, мне больше нравится море... Пойду служить на флот. А ты? Отозвался Чеслав, подбрасывая поленья в костер.

–Буду подавать документы в мед. Уверенно ответил Михаил.

–Хочу стать врачом.

Так за разговором, незаметно подкралась ночь и утомленные дорогой насыщенной сопровождавшими ее событиями этих нескольких последних дней, они и не заметили как их сморил сон и они крепко уснули.



Проснувшись на рассвете у потухшего костра, они наспех позавтракав и выпив кофе, облачились в специальные костюмы для погружения и надели акваланги.

Их глубоководное погружение растянулось на многие часы, причем большую часть из них заняла длительная декомпрессия. Но все старания их были, наконец, увенчаны успехом. Они обнаружили на дне озера замаскированный под подводную скалу внушительных размеров подводный комплекс ангаров.

Сооружения в форме подводных скал выглядели довольно впечатляюще, несмотря на некоторую обветшалость.

При более детальном изучении объекта им стало ясно, что большей частью подводный комплекс уходит глубоко вглубь туннелей в горном массиве. Его многие ангары были сильно повреждены, вследствие чего жилые модули объекта и были затоплены. Как только им удалось проникнуть внутрь, из обнаруженных внутри документов им стало понятно, что изначальная цель этого подводного сооружения подразумевала собой лишь обслуживание перспективной нефтяной платформы и добычу полезных ископаемых.

Как выяснилось из обнаруженных внутри одного из неповрежденных и незатопленных жилых модулей бумаг, однажды, молодые младшие сотрудники НИИ и фрезеровщики механических заводов, что ходили в походы, сплавлялись по горным рекам, покоряли вершины и погружались в глубины с аквалангами, решили создать обитаемую подводную базу атмосферных исследований. Воплотив в реальность свой дерзкий план, и построив настоящую жилую станцию на дне водоема, они создали экспериментальную научную лабораторию, чем привлекли особое пристальное внимание военных.

Подводная станция была сначала «законсервирована», а затем и вовсе «конфискована» в пользу разработок секретных программ военных. В скальных породах были пробурены туннели для повышенной защиты сооружения, ведь масса камней сверху могла уберечь от самой мощной бомбы. Так со временем экспериментальная станция превратилась в настоящее подводное убежище с сетью разветвленных туннелей в горах и собственными подводными шлюзами для малых субмарин. При прерывании связи с поверхностью, база переходила в автономный режим, получая питание от собственного атомного реактора. Воздух запасался в специальные подземные резервуары, частично пополняясь с поверхности через вентиляционные трубы с фильтрами. А при серьезной угрозе обрушения туннелей использовали транспортные субмарины для эвакуации.

На подводной станции развернули экспериментальную лабораторию, один из филиалов которой возглавлял Георгий Цомая со своей коллегой Софией Исинской. Проводя много времени вместе, ученые сблизились несмотря на то, что Георгий уже был женат. Соня забеременела и родила сына. Бросить жену с годовалым ребенком на руках Георгий не смог и Соне пришлось смириться с тем, что ей приходилось делить любимого с другой женщиной. Они продолжали не только вместе работать, но и тайно встречаться на протяжении многих лет.

Внезапная гибель Сони Исинской от несчастного случая в лаборатории стала для Георгия таким ударом, что он решил навсегда оставить науку, но вдруг заподозрил, что смерть Сони была не случайна. Далее дневниковые записи ученого обрывались.



Вернувшись на берег, братья посоветовавшись решили попробовать восстановить лабораторию отца, чтобы понять, что же тут произошло на самом деле.



–Ремонт ангаров и восстановление проходимости туннелей может занять не один месяц и даже не один год. Все еще сомневаясь, размышлял Михаил, взвешивая все за и против, снимая с себя эластичный подводный костюм.

–Ну и пусть. Пусть эта заброшенная подводная станция станет нашим тайным убежищем. На всякий случай. Мечтательно выдохнул Чеслав, уже освободившись от всего своего снаряжения и заложив руки на затылке, распластавшись на песке.

–А что если мы привлечем к себе внимание военных? Вновь усомнился Михаил, располагаясь рядом.

–А мы будем очень осторожны. Уверенно ответил Чеслав.







Санкт Петербург

–Я беременна, – Анастасия озадаченно взглянула на Иосифа. Он притянул ее к себе, заключив в объятьях.

–Выходи за меня...





Семь месяцев спустя

Санкт Петербург, городская областная больница



Присутствовать при ультразвуковом исследовании плода женщины Драгунскому никогда раньше не доводилось и, держа супругу за руку, он весь вспотел от напряжения.

–Поздравляем папа, у вас дочка.

Почувствовав вибрацию мобильного телефона, звук на котором он предусмотрительно отключил заранее, чтобы не нервировать лишний раз свою чуткую беременную жену, Иосиф, извинился перед доктором и супругой и вышел из кабинета диагностики.

–Слушаю?

–У нас еще один труп работы нашего серийника. Судмедэксперт уже работает. Раздался в трубке голос Фирсова.

–Где?





Станция метро "Нарвская"

–Очередная жертва. Полностью обескровлена.

Приблизившись к месту преступления, Драгунский, достав из кармана пачку сигарет и зажигалку, подкурил, сделав затяжку и наполнив легкие дымом тлеющего табака, тяжело и громко выдохнул, наблюдая за ловкими профессиональными движениями судмедэксперта в ходе сбора ДНК. Как опытный следователь, он знал, что каждая жертва, и каждый преступник оставляют после себя один идентификационный код, вот только и убийца знал об этом не хуже совершая все свои безнаказанные злодеяния не оставляя ни единой улики. Почерк его за все эти десять лет так и не изменился. Все его жертвы были лишены жизни в стерильных условиях с намеком на ритуальный обряд.

–Что там с ДНК? Обратился Драгунский к судмедэксперту.

–Результат будет после загрузки профиля ДНК в базу данных.

Почему все его жертвы полностью обескровлены? Возможно, они ищут совсем не там и стоило обдумать и столь невероятную версию как ту, что предположительно, все жертвы были ему нужны лишь в качестве... сырья? Драгунский погрузился в глубокие размышления.

–Возможно, кровь является просто ресурсом, который необходимо использовать целиком? Поэтому все жертвы обескровлены? Пробормотал он вполголоса.



–Безрезультатно. Разочарованно произнес судмедэксперт.

–Я так и думал.

–Немедленно покиньте место преступления. Здесь запрещено находится посторонним. Направился к нему один из оперативников.

Драгунский, выбросив окурок и грязно выругавшись, подчинился.

Вернувшись к своей машине, он сел за руль и наблюдая издалека за передвижениями прибывших на место происшествия медбратьев, упаковывающих тело жертвы с которым уже поработал криминалист, снова закурил.

–Я тебя достану. Клятвенно пообещал он сам себе, мысленно обращаясь к убийце, которому все сходило с рук на протяжении стольких лет.

Выкурив еще одну сигарету, Иосиф завел машину и направился в охранное агенство "Гидра"куда он смог устроится после отбытия заключения в качестве охранника, только благодаря своим старым связям.





Северный флот, база атомных подводных лодок Западная Лица



–Начальник электромеханической службы дивизии приказал немедленно ввести в строй систему аварийного запуска дизеля от воздушного баллона. Передал командир дивизиона приказание командиру группы. Чеслав Цомая направился в плав мастерскую в Малую Лопатку. Необходимо было до выхода в море, до которого оставалось всего несколько часов, сделать «сложнейшую» систему запуска, состоящую из трубки и двух гаек. Особенность заключалась в том, что требовалась разная резьба на гайках, метрическая и дюймовая, что выполнить не представлялось возможным. Получив отказ и будучи от природы экспериментатором, Чеслав решил испробовать одну идею.

Воздушный баллон вытащили на середину отсека, и он принялся за работу. Изо всех сил обжав соединение, он открыл клапан баллона. Раздался грохот. Массивная гайка пролетела в сантиметре от его лица и пробила дверь каюты, в которой к счастью никого не было. Медные прокладки со свистом пуль разлетелись в разные стороны.

–Публика может расходиться. Факиру фокус не удался. Добродушно усмехнулся Чеслав. Являясь самым молодым командиром электротехнической группы, он отвечал за все сварочные и электротехнические работы, горюче-смазочные материалы, стоял на вахте дежурным по кораблю и являлся душой компании экипажа и слыл славным парнем.

Уже давно форсировали Фареро-Исландский рубеж, подежурили у Холли – Лох и теперь двигались в сторону Гибралтара, чтобы войти в Средиземное море.

Неприятности посыпались сразу. Ввели реакторы, приняли нагрузку на турбогенераторы. Требовалось отсоединить концы питания с берега. Работа, выполняемая всем экипажем, легла на плечи молодого командира. Огромные многометровые и многокиллограмовые кабели, что необходимо было отключить от подводной лодки и от береговых колонок, и аккуратно сложить на пирсе при морозе в минус тридцать никому не внушала охоты. Чеславу лишь уговорами и угрозами удалось выгнать команду наверх, на пирс. Единственное, что грело ему душу в тот момент, это посылка от матери прямо перед автономкой.

Замечательное, нежнейшее вкуснейшее сало он поделил по-братски: выложил здоровенный кусок на новогодний стол. И еще более здоровый кусок решил взять с собой, чтобы иногда приобщаться к простым земным радостям. Положив сверток у люка пятого отсека, чтоб замерзло хорошенько, он метался между пирсом и лодкой, показывая, как и куда укладывать концы питания с берега. Вскоре работа была закончена.

–Всем вниз! Раздалась команда. Чеслав спустился в отсек и наглухо задраил за собой люк пятого.

–Боевая тревога! Корабль к походу приготовить! Прозвучала команда по «Каштану».

–Пятый к бою готов! Присутствуют все. Доложил в центральный Чеслав.

–Оба мотора полный назад! И лодка медленно отошла от пирса. Выйдя из Колымского залива, погрузились в заданной точке, в которой должны были всплыть только спустя три месяца, обойдя половину земного шара.

Несколько дней спустя, за обедом в кают-компании третий управленец многозначительно спросил:

–А где же волшебный продукт? С незабываемым вкусом? Где сало?

Ложка выпала из рук Чеслава. Раздался дикий вопль. Он вскочил, вздев руки к небу. Тарелка с борщом опрокинулась на него.

–Сам люк задраил!!! Запричитал командир увешанный капустой. Кают-компания содрогнулась от хохота.

–На обратной дороге заберем. Давясь смехом, сказал старпом.





Санкт Петербург, Фармацевтический исследовательский медицинский центр "Биоорг"

Драгунский осторожно продолжал следить за Александром Мерингофом. Этот человек не внушал ему доверия. Его внутреннее чутье подсказывало ему, что он не тот, за кого себя выдает. От внимания Иосифа не ускользнуло ни его внутреннее, хорошо скрываемое волнение при их последнем разговоре десять лет назад, ни его одержимое стремление добиться положительных результатов в своих экспериментальных исследованиях. Он только не мог понять какую роль играет на этой шахматной доске жизни его помошник, Дмитрий эйфман. Возможно, он знает больше, чем может рассказать? Решив не упускать и его из виду, Иосиф вел круглосуточное наблюдение за их медицинским центром.





Подземная лаборатория

Размораживая пластиковые контейнеры с замороженной плазмой сохраняющей практически все свои биологические функции, на водяной "бане" под контролем термометров, Демертис, кормил Марию-Кристину и ее стаю с помощью специальных стерильных трубок.

Теперь все его мысли занимала заготовка безопастного сырья для длительного хранения. Что если, размышлял он, он сможет обеспечить хранение заготовленного сырья в течение пяти лет. Ведь заготовив значительный запас сухой плазмы, взвесь которой в растворе с глюкозой, являлась отличным заменителем свежезамороженного продукта, Деметрис смог бы обеспечить Марию-Кристину и ее стаю питанием на ближайшие годы на экстренный случай.

В голове его стал созревать план. Рисковать он не мог... Но, что если ему открыть собственную клинику? В закрытом психиатрическом отделении пациенты обычно заперты годами и до них никому нет дела...

Никому, кроме... Лицо Демертиса потемнело.

Собирая крупицы улик, по шлейфу его кровавого следа вновь шел его неутомимый преследователь, бывший агент ФБР, следователь Иосиф Драгунский. Он задумался. Ему необходимо было вновь предпринять что-то для устранения этой настырной ищейки со своего пути.

Демертис усмехнулся вспомнив, как десять лет назад Иосиф Драгунский нанес свой неожиданный визит в "Биоорг" несмотря на то, что был уже отстранен от расследования по подозрению в убийстве своего напарника. Драгунский задавал осторожные вопросы. Он изучал его. Он подозревал его. Демертис сразу понял, что этот человек ни за что не оставит его в покое. Он будет рыть под него даже если его собственная жизнь будет висеть на волоске... Демертис разозлился тогда не на шутку. И сейчас, он вновь заставляет его нервничать. Он должен быть сосредоточен и хладнокровен, чтобы мыслить ястно, но этот следователь так его раздражал, что Демертис не мог думать ни о чем, кроме того, что он подошел к нему слишком близко. И он снова дышит ему в затылок, заставляя нервничать и совершать ошибки.

В прошлом ему не составило никакого труда убрать его со своей дороги. И сейчас, он должен был действовать быстро, чтобы навсегда избавиться от его тени за своей спиной.

Десять лет назад, на медицинский центр Александра Мерингофа вначале вышел один из его напарников, агент ФБР, Михаил Гроздьев. Демертису пришло в голову не просто пристрелить его как собаку, но и одним этим выстрелом убрать сразу двоих, заодно устранив и его слишком рьяного напарника Иосифа Драгунского, пока он не навел весь свой отдел на его след, чего Демертис допустить никак не мог.

Хорошенько все обдумав, он решил как устранить сразу их обоих не вызывая подозрений. Приклеив себе усы и бороду, он терпеливо выжидал их появления, и под видом случайного прохожего, чуть не сбившего Драгунского с ног, незаметно вытащил его табельное оружие из которого в тот же вечер и застрелил его напарника. Подкинуть оружие обратно ему также не составило особого труда. Навыки утилизатора ставшего одно время легендой в его далекой юности в узких кругах ему очень пригодились. Обезопасив таким образом себя, свое детище и всех своих питомцев, Демертис мог бесприпятственно продолжать свои сомнительные с точки зрения гуманного общества дела и идти к своей цели.

И вот, спустя десять лет, эта ищейка снова объявилась и пытается вновь взять его след... Демертис выдохнул. Ему следует успокоиться и все как следует обдумать прежде чем предпринимать какие либо шаги. Прежде всего ему необходимо хладнокровие. Демертис стал мерить шагами комнату.

В гудящей голове его наполненной хаотичными мыслями постепенно стал вызревать план дальнейших действий. Но не в силах избавится от неприятного чувства, такого сверлящего его и разъедающего изнутри, что все может рухнуть в одночасье, он принял решение.

Сегодня охота будет не такой как обычно...



Наметив и выследив свою очередную жертву, он стал незаметно ее преследовать. Ему нестерпимо хотелось преподать урок этой навязчивой ищейке и, осторожно следуя за его супругой, заставляя себя сосредоточится, Демертис впился пальцами в руль.

От жажды умираю над ручьём.

Смеюсь сквозь слёзы и тружусь, играя.

Куда бы ни пошёл, везде мой дом,

Чужбина мне — страна моя родная.

Я знаю всё, я ничего не знаю.

Мне из людей всего понятней тот,

Кто лебедицу вороном зовёт.

Я сомневаюсь в явном, верю чуду.

Нагой, как червь, пышней я всех господ.

Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Я скуп и расточителен во всём.

Я жду и ничего не ожидаю.

Я нищ, и я кичусь своим добром.

Трещит мороз — я вижу розы мая.

Долина слёз мне радостнее рая.

Зажгут костёр — и дрожь меня берёт,

Мне сердце отогреет только лёд.

Запомню шутку я и вдруг забуду,

Кому презренье, а кому почёт.

Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не вижу я, кто бродит под окном,

Но звёзды в небе ясно различаю,

Я ночью бодр, а сплю я только днём.

Я по земле с опаскою ступаю,

Не вехам, а туману доверяю.

Глухой меня услышит и поймёт.

Я знаю, что полыни горше мёд.

Но как понять, где правда, где причуда?

А сколько истин? Потерял им счёт.

Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не знаю, что длиннее — час иль год,

Ручей иль море переходят вброд?

Из рая я уйду, в аду побуду.

Отчаянье мне веру придаёт.

Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Его любимая, его жена, его любовница, его милая Тамила, что была для него весь мир, больше не слышит красивых стихов... Он заскулил словно смертельно раненый хищник измученный невыносимой болью. Возможно, теперь он одержимый безумец, раз разрушил без малейшего сожаления столько невинных жизней, ради того, чтобы вернуть к жизни их с Тамилой дочь, но только ЭТО и заставляло его идти дальше. Идти вперед.

Просчитав все до мельчайших деталей, желая претворить в жизнь свой хитроумный план как можно скорее, он нажал на педаль газа до упора.



Он был ВЫЖЖЕН. Прошлым. Воспоминаниями. Прахом своих безумных надежд. И ничто НЕ МОГЛО его утешить. Никто не мог ему помочь, услышать его жалоб, увидеть его кошмары. Он был так одинок в своем невыносимом безумном горе… Единственное, что придавало смысл его жизни, это возможность вновь ОБРЕСТИ свою дочь. И ничто не могло встать у него на пути к этой цели. Ничто. И никто.





Торговый центр "Континент"

Номер не отвечал. Анастасия, очевидно, еще была на приеме у врача. Иосифа не покидало смутное чувство беспокойства. Что-то тревожило его, а он привык доверять своей интуиции. Беспокойство не давало ему покоя и он, расхаживая по коридору торгового центра, в котором встречался со своим бывшим напарником Алексеем Фирсовым, решил снова набрать номер супруги.

–Ребята сообщают о звуках стрельбы в помещении сгоревшего бывшего офиса агентства недвижимости «Престиж» куда шеф поехал смотреть помещение. Подошел к нему сопровождавший его на обеденном перерыве коллега по работе в охранном агентстве "Гидра", Олег Хим, убирая в карман свой сотовый.

Расположенное на окраине города агентство, официальными руководителями которого были братья-близнецы Покровские, являлось хорошим прикрытием для нехороших дел черных риелторов. Иосиф вел это дело, когда еще был оперативником, и сам лично арестовывал братьев Покровских. В помещении агентства, которое теперь представляло собой выгоревшее дотла здание, привлекающее всех бездомных, наркоманов и алкоголиков города, постоянно происходили стычки и разборки.

–Поехали. Иосиф сунул трубку в карман, отчаявшись дозвониться до супруги.

–Ребят еще возьмем с собой. Предложил Олег.

–Справимся. Только бы успеть. Отмахнулся Иосиф.



Авария была неизбежна. Анастасия, пытаясь избежать столкновения и уйти в кювет, уклонила машину влево, но оказавшись в слепой зоне, не смогла избежать удара, отчего автомобиль ее закрутило и отбросило на встречную полосу. Оглушительный визг тормозов и звон вдребезги разлетевшегося осколками лобового стекла, вспышками ворвался в ее мозг.



Областная горбольница

–Поступила женщина. Дорожно-транспортное. Травма позвоночника. Сотрясение мозга средней степени.

Один из интернов бросился к носилкам и, схватив за руку находящуюся в полубессознательном состоянии женщину, склонился над ней, проверяя пульс.

–Анастасия Михайловна, вы меня слышите? Веки ее шевельнулись, казалось, она узнала его голос.

Михаил Исинский вбежал в операционную.

–Травма позвоночника, переломы обеих ног. Предположительно, отек мозга. Беременность срок восемнадцать недель, сильный ушиб живота, возможно, внутреннее кровотечение.

–Хирурга свободного нет… – растерянно залепетала медсестра.

–Я сам.

–Но…

–Она умирает! Подготовить операционную!

–Вся ответственность на вас… последствия…

–Травмы пациентки не совместимы с жизнью…

–… но можно попытаться спасти… плод…

Медперсонал подчинился.

–Артериальное давление падает. Нарушение кровообращения в плаценте. Ввести анестезию. Интерн, Михаил Исинский, сосредоточенный на производимой манипуляции, сделав разрез, вскрыл матку и плодные оболочки и, введя руку в полость, выводя наружу головку, извлек плод, перерезав пуповину.

–Остановка сердца.

–Дефибриллятор. Доверив медсестре поместить новорожденную в трансформерный кювейз-инкубатор с необходимым микроклиматом и системой реанимации, Михаил пытался реанимировать женщину.

–Разряд. Еще разряд.

–Признаков жизни нет.





Санкт Петербург, район Озерки

Перестрелка не прекращалась и, попав под перекрестный огонь, Драгунский, пригнувшись, сделал знак напарнику, чтобы тот прикрыл его, дав возможность, сменить невыгодное местоположение. Воспользовавшись представившейся возможностью, он сгруппировался и в несколько прыжков оказался в тылу противника, обойдя его со спины. Подхватив выбитое им оружие противника и прицелившись ему вслед, Иосиф выстрелил. В ответ раздалась беспорядочная автоматная очередь и все затихло.

Степан Федорович, с вами все в порядке? Окликнул Олег шефа, оглядывая бесчувственные, неподвижные тела его телохранителей. Из-за изрешеченной стены выглянул начальник охранного агенства.

–Да, вы подоспели как раз вовремя. Спасибо ребят. С меня причитается. Сегодня же выпишу вам приличную премию. Отряхиваясь, встал он на ноги.

Утирая кровь с расшибленного лба, Драгунский ощутил вибрацию мобильного телефона. Достав трубку, с нехорошим предчувствием он взглянул на входящий номер абонента, подписанный главврачом областной горбольницы.

–Снегирев? Слушаю тебя.

–Произошел несчастный случай. Ты должен немедленно приехать. Раздалось в трубке. Сердце Иосифа заныло.

–Несчастный случай? Замер он.

–Настя...

–Что с ней? Она жива? Пальцы его впились в трубку.

–Это не телефонный разговор. Уклонился от ответа Снегирев.

–Уже выезжаю. Отключился Иосиф, помрачнев.





Областная горбольница



Проникнув в здание городской областной больницы с крыши, оставаясь незамеченным, Демертис тенью проскользнул по больничному коридору. Он не мог позволить выжить ребенку Иосифа Драгунского.



Главврач Владислав Снегирев в наспех наброшенном халате, поверх делового костюма, встретил Иосифа на въезде на территорию больницы. Он внимательно посмотрел на его поврежденную отверстиями от пуль прошитую автоматной очередью, машину и запекшуюся кровь на лице.

–Ты ранен?

–Что случилось?

–Я должен сообщить тебе нечто ужасное... авария на шоссе...

Снегирев указал рукой на невзрачное серое здание с надписью «МОРГ»

–Тело только что доставили. Они там.

–Они?

–Настя сразу… пытались спасти ребенка, но…



Приблизившись к каталке, Иосиф взглянул на неестественно выгнутое тело, безжизненно распластавшееся и прикрытое простыней.

–После процедуры вскрытия и оформления всех бумаг, ты сможешь забрать ее. Ладонь Снегирева опустилась на плечо Драгунского.

–Оставь меня одного.

–Конечно.

Драгунский, застыв на месте, долго смотрел на безжизненное тело супруги, втягивая в себя спертый, тяжелый воздух помещения. Ни слов, ни мыслей, ни звуков. Ничего. Он ничего не чувствовал.



На больничном крыльце здания, глядя в одну точку, неподвижно сидел интерн.

–Я не понимаю... не понимаю... он должен был выжить... должен был... я не понимаю... Бормотал он расстроенно время от времени.







Северный флот, база атомных подводных лодок Западная Лица



–Второй смене заступить! Чеслав принял доклады об осмотре отсеков, состоянии систем механизмов, запасах воздуха, питательной и пресной воды и доложил вахтенному офицеру. Началась его вахта.

Шла четвертая неделя подводного плавания, лодка шла на глубине двести семьдесят метров. Должны были пройти Гибралтар. На заре поступила команда всплывать на глубину сто метров. На своем посту вахтенного механика Чеслав внимательно следил за показаниями глубиномера, принимал доклады об осмотре отсеков.

–Стоп всплывать. Задержаться на ста тридцати метрах. Отдал распоряжение командир корабля.

–Боцман! Стоп всплывать! Задержаться на ста тридцати метрах! Передал команду Чеслав, объявив по «Каштану»:

–Глубина сто тридцать метров. Осмотреться в отсеках. Собрав доклады из всех отсеков, он доложил вахтенному офицеру, что подводная лодка осмотрена, замечаний нет.

–Турбине сто пятьдесят оборотов.

–Есть. Чеслав включил связь с пультом управления реактором.

–Есть турбине сто пятьдесят оборотов.

Чеслав стал следить, как стрелка тахометра линии вала стала приближаться к отметке ста пятидесяти.

–Центральный! Работает турбина ста пятидесяти оборотов на передний ход. Последовал доклад с пульта. Неожиданно, нос центрального поста вместе с боцманом и его пультом управления рулями пополз вверх. Раздался жуткий удар и скрежет рвущегося металла. Нос лодки задирался все выше и ее затрясло. Чеслав выпал из кресла вахтенного механика, наблюдая, как стрелка дифферентометра прошла отметку в пятнадцать градусов градусов, подошла к двадцати градусам и продолжила движение дальше. При сорока пяти градусах механизм срывает с фундаментов, пронеслась мысль.

–Продуть среднюю! Закричал Чеслав. Казалось, что все происходит как в замедленном кино. Пространство было вязким и ватным. Анатолий Кузя, что нес вахту на пульте управления общекорабельными системами, взялся за ключ аварийного продувания всех цистерн главного балласта.

–Не тот!!! – кричал Чеслав, – среднюю группу!!! Рука Кузи сползла на нужный ключ. Грохот воздуха, продувающего цистерны заполнил центральный пост. Лодку мотало из стороны в сторону и несло вверх.

–Снять пузырь!

–Есть снять пузырь. На тридцати метрах лодка остановилась.

–Осмотреться в отсеках. Доложить состояние систем, механизмов, прочного корпуса, наличие повреждений. Отдал распоряжение по «Каштану» командир БЧ-5, сменивший Чеслава в центральном посту. Чес бросился в первый отсек, где находилась аккумуляторная батарея. Если туда поступит морская вода, экипаж отравиться хлором. Либо надо всплывать в надводное положение, а это СТРОЖАЙШЕ ЗАПРЕЩЕНО. Чеслав открыв люк аккумуляторной ямы, лег на тележку и покатился, осматривая каждый бак батареи.

–Центральный! Аккумуляторная батарея осмотрена, повреждений не обнаружено, поступлений воды нет. Чеслав вернулся в центральный. Со средней палубы показался замполит.

–Что случилось? У меня магнитофон со стола упал. Разбился...

–Это величайшая потеря для военно-морского флота… – печально закатил глаза Чеслав. Центральный загрохотал от смеха нервной разрядкой. Никто не знал, что произошло и в каком состоянии находится корпус лодки снаружи. Все понимали, что им крупно повезло.

Все системы и механизмы были исправны, внутренних повреждений корпуса не было, только акустики при ходе более пяти узлов ничего не слышали. Выяснить досконально, в чем же дело, возможно было лишь по возвращении на базу. Спустя два месяца плавания по Средиземному морю, экипаж получил распоряжение следовать на базу.



Пришли поздно вечером. Утром всех срочно вызвали на корабль. Вся команда отправилась в док Полярный. Кода осушили док корабля размером с пятиэтажный дом, обнаружили огромную зияющую дыру, где мог поместиться бы двухэтажный автобус. Титановый обтекатель гидроакустической станции большей частью был снесен, а то, что осталось, было разорвано в клочья. Легкий корпус был полон камней, размером до дома и крупной щебенкой. Оказалось, подводная лодка врезалась в подводную скалу и единственное, что спасло корабль, это то, что удар был не прямой лобовой, а скользящий и лодка перевалила через скалу, снеся ей вершину.

–Слышал, наш экипаж переводят в министерство горнодобывающей промышленности. Улыбнулся Чеслав. Команда расхохоталась.

–Не может быть! Воскликнул акустик, поддевая задорного командира.

–Абсолютно точно. Привесят на нос большое сгребало, и будем со дна океана полезные ископаемые добывать. Народ вновь зашёлся от смеха и каждый взял себе на память по осколку.



–Чеслав Георгиевич Цомая? Его кто-то позвал по имени.

–Да, это я. Отозвался Чеслав, обернувшись.

–Вам телеграмма. Мужчина средних лет протянул ему какие то бумаги и ручку.

–Распишитесь, пожалуйста, вот здесь. Ткнул он указательным пальцем в одну из ровных строчек документа. Чеслав поставив свою подпись, взял из рук курьера протянутую ему телеграмму.



Сообщение о смерти матери застало его врасплох.





Санкт Петербург, Городской суд



–Комиссионная судмедэкспертиза дала заключение о возбуждении дела по статье Уголовно-процессуального кодекса о наличии состава преступления по статье 106. «Неосторожное убийство», а в новом кодексе по статье 109. «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей»

–И что ему грозит? Встревоженно взглянул Чеслав на главврача.

–Ограничение свободы сроком на пять лет либо лишение свободы на тот же срок с лишением права занимать какую-либо медицинскую должность и заниматься какой-либо медицинской деятельностью на срок до трех лет в соответствии со статьей 53. УКРФ.

–Он не виновен. Это какая то ошибка. Категорично заявил Чеслав.

–Это решит суд после проведения глубокого анализа субъективной стороны преступления взаимоотношений виновного и потерпевшего, его намерений и всей обстановке происшедшего как того требует кодекс и если виновный не имел умысла на причинение смерти…

–Не имел! Чеслав стал терять терпение и невежливо перебил главврача.

–Он не имел никакого права оперировать! У нет лицензии! Он не врач! И возможно у него был мотив?! Личные счеты с потерпевшей?! У него был выбор спасти жизнь пациентке, но он предпочел потратить время, эти драгоценные ПОСЛЕДНИЕ МИНУТЫ на извлечение плода, у которого не было никаких шансов!!! Сорвался на крик Снегирев.

–Прошу соблюдать тишину. Выглянув из-за двери зала суда, сделала строгое замечание секретарь судьи, подготавливающая всю необходимую документацию в ожидании начала судебного процесса.

–Извините. Вежливо произнес главврач, вмиг изменив свой тон речи на более доброжелательный.

–Можете пройти в зал заседания и занять свои места. Разрешила она, взглянув на свои наручные часы.

Снегирев не замедлил последовать ее совету.

–Как это произошло? Обратился Чеслав к Михаилу, когда они остались вдвоем в коридоре.

–Я не понимаю, не понимаю, ведь плод был жизнедеятелен. Михаил сокрушенно опустил голову.

Чеслав принялся расхаживать взад вперед, размышляя о предстоящем слушании столь непростого дела. Михаил уронив голову в ладони, тяжело вздохнул.

–Он не должен был умереть, понимаешь? Не должен был...

–Держись, брат. Положил руку ему на плечо Чеслав.





Санкт Петербург, городское кладбище

Похороны Насти прошли для Иосифа словно в тумане. Словно окаменев смотрел он на два безжизненных тела: супруги и их ребеночка, покоящихся в черном лакированном саркофаге с красной атласной оббивкой, украшенном цветами, венками с черными лентами. Отстояв всю службу как вкопанный, Иосиф, словно неожиданно лишившись рассудка, вдруг, взревев как зверь, схватившись за голову, выбежал на улицу. Соскользнув со ступеньки и споткнувшись на крыльце, он рухнул вниз упав лицом в землю и так и остался лежать там, молотя кулаками по холодному серому асфальту.

–Иосиф. Не надо. Ты должен взять себя в руки. Ради матери. Опустившись рядом с ним на корточки, склонился над ним Чеслав.

–Я помогу тебе встать. Просто дай мне свою руку, слышишь? Давай, поднимайся.



Хладнокровно наблюдая из окна своей машины за разыгравшейся сценой страдания раздавленного горем Иосифа Драгунского на церковном дворе, Демертис завел машину. Он остался доволен. Больше ему нечего было здесь делать. Тронувшись с места, он выехал на шоссе, направляясь обратно в медицинский центр. Его ждали великие дела и ему не стоило больше терять свое драгоценное время тратя его на этого неудачника, Иосифа Драгунского, которому теперь не будет никакого дела до его персоны.





Пригород Санкт Петербурга, поселок Цвелодубово

–Ты как Франкенштейн? Держишься? Я разговаривал с директором охранного агенства. Ты можешь завтра не приезжать на работу. Шеф хочет отправить тебя в командировку или в оплачиваемый, отпуск по желанию. Драгунский угрюмо хмыкнул в трубку ничего так и не ответив своему коллеге Олегу Хилу и отключился.

Он смотрел на опустевший в его руке стакан. Непривычная тишина в особняке подавляла. Находится здесь одному ему было просто невыносимо. Звуки тикающих часов громыхали в висках гудящей от похмелья головы. Алкоголь не унимал его боль, но он мог забыться на время. Потянувшись за полупустой бутылкой водки, Драгунский наполнил свой стакан. Выпив его залпом и занюхав рукавом, он взял сигарету из помятой пачки, валявшейся на столе и закурил. Он сидел долго, неподвижно, пока мысли его не стали смутными и глаза его не стали закрываться. Не замечая, как на пол падает тлеющий пепел, он тяжело поднялся с табурета и потушив окурок в грязной пепельнице, шатаясь, поплелся в спальню и рухнул на помятую неопрятную кровать.



Санкт Петербург

–Йося, давай я приеду, посидим, поговорим. Раздался в трубке голос обеспокоенного бывшего напарника Алексея Фирсова.

–Не стоит. Со мной все в порядке. Мне нужно просто побыть одному. Ответив Фирсову, Драгунский отключился. Сунув мобильник в карман кожаной куртки, от толкнул входную дверь "Арены", закрытого клуба специализирующегося на запрещенных боях без правил, который он посещал каждую ночь. Только здесь, выходя на арену, он мог выпустить всю свою боль и всю свою злость.



Находясь в центре ринга, он словно вновь находился там, в заключении на зоне, под стражей. Бои без правил между заключенными, где он был негласным чемпионом тайно проводилось под руководством авторитетов тюрьмы. И еще ни разу, он не проиграл ни одного боя...

Черные топи. Глава 3.
полгода спустя

Клуб "Арена"



–Франкенштейн! Франкенштейн! Франкенштейн! Ревела толпа фанатов.

Он зафиксировал на ладонях тонкие четырех унциевые накладки на руки с открытыми пальцами для защиты кулаков. Из одежды на нем были только они и шорты. И направился к рингу. Обычно бои длились три раунда по пять минут, но сейчас ему предстоял титульный бой в пять раундов. Бой с ограничениями по ударам коленями, локтями, ногами по голове лежащего и болевыми на позвоночник типа «гильотины» или «распятия». Также были ограничения по укусам, ударам в пах, горло и по затылку. Запрещены были тычки в глаза, захваты и манипулирование малыми суставами то есть пальцами рук. Запрещены «рыболовные крючки» или атаки пальцами незащищенных ушей, рта, ноздрей с намерением разорвать ткани.

От исхода этого боя зависело его будущее. Предстоявшее состязание расценивалось публикой как матч-реванш после прошлого его боя признанного не состоявшимся, его остановкой врачом и дисквалификацией его противника, что нанес ему страшные травмы ног, чуть не поставив крест на его карьере в профессиональном спорте. И если бы не помощь Михаила обвиненного в неосторожном убийстве его жены и не сумевшего спасти его ребенка, лишенного возможности медицинской практики, но не лишенного своего таланта, данного ему свыше…



–Обычно в хирургии для закрытия дефектов используется собственная костная ткань больного, взятая из ребер или тазовых костей. Но здесь использована другая методика. Объяснял Михаил, осторожно разматывая бинты. Иосиф перестал его ненавидеть не сразу, но Чеслав смог убедить его в невиновности его кровного брата. Ведь Иосиф и сам на собственной шкуре ощутив, что такое быть обвиненным в том, чего не совершал и нести за это наказание все таки смог его оправдать в собственных глазах. Оправдать и простить.

–Применение каркаса из гидрогеля в совокупности с белковым фактором роста. Просто заполнение дефектов в кости этим каркасом, заселение его клетками, продуцирующими стимулятор роста, и недостающие участки восполняются новой сетью сосудов и натуральной костью. Разъяснял ему тогда Михаил суть применяемой им технологии.

–Ничего не понял. Насупился Иосиф, отмахнувшись.

–Метод весьма необычен, согласен. Материал этот жидкий, но при нагреве до температуры тела он сразу застывает, и костный дефект сразу покрывается «заплатой». Постепенно на этой основе формируется полноценная собственная кость, что строго соответствует размерам каркаса. Это не моя идея, но обнаружив ее, мне удалось ее применить и как видишь, вполне удачно.

–Я смогу встать на ноги? Недоверчиво спросил Иосиф, переполненный сомнениями.

–Сможешь. Уверенно ответил Михаил, и в голосе его чувствовалась непреклонность.

И он смог.

И сейчас ему предстояло либо выйти победителем, завоевав титул чемпиона, либо в случае полного провала уйти из ММА навсегда.





–Франкенштейн, бой был стремительным. Ты победил и завоевал титул чемпиона по боям без правил. Скажешь, что-нибудь своим фанатам? Журналистка ослепительно улыбнулась, протянув микрофон.

–Никогда не сдавайтесь. И тогда... ничто не сможет сломить вашу волю. Угрюмо произнес Драгунский, глядя исподлобья прямо в камеру, вытирая пот, скатывающийся с него неровными струйками по испеперещренными шрамами лицу.





Демертис Рохан, снова просмотрев прямую трансляцию боя на повторе, поставил передачу на паузу. Глядя на экран телевизора с которого на него смотрел нынешний чемпион по боям без правил, бывший следователь и агент ФБР, задумчиво потер подбородок.

–Кто же тебя так подлатал Франкенштейн?.. Неужели сын Георгия Цомая унаследовал все его таланты? Да... к нему стоит присмотреться... Пробормотал он сбивчиво уже приняв решение.





Тосно, Частная психиатрическая клиника-пансионат "Гармония"

–Поздравляю с открытием клиники. Пожал руку Дмитрию Эйфману Александр Мерингоф окидывая взглядом гигантский комплекс архитектурных строений из грамотно спроектированных зданий за коваными решетками ворот, окруженный ухоженным садом-парком, вылезая из своей машины, припаркованной на удобно расположенной стоянке рядом с только что открытой частной клиникой-пансионатом имени Дмитрия Эйфмана "Гармония", где гостей встречал сам Дмитрий.

–Жаль, конечно терять такого специалиста, как вы, но врачевать болезни душевные дело благородное и поэтому останавливать я вас просто не имею права. Улыбнулся Александр Мерингоф.

–Спасибо. Благодарно кивнул немногословный Дмитрий Эйфман, выглядевший как всегда безупречно. Дорогой элегантный костюм сидел на нем как влитой, подчеркивая его атлетическое телосложение.

–К сожалению остаться на фуршет не смогу, сами понимаете, работа прежде всего. Времени катастрофически не хватает. Но не заехать, чтобы поздравить я не мог. Уточнил Александр Мерингоф.

–Я понимаю. Вновь кивнул Дмитрий, провожая взглядом вновь прибывающих гостей, направляющихся ко входу клиники доступ в здание которой был перегорожен натянутой красной ленточкой, которую он должен был разрезать на виду и под овации всех этих всех приглашенных людей как того требовали традиции.

–Спасибо, что нашли время для меня. Перевел он взгляд на Александра Мерингофа.

–Что ж... Если вам что-то понадобится... можете обращаться в любое время. Желаю удачи. Тепло попрощавшись, Александр Мерингоф сел обратно в свою машину. Проводив взглядом его машину пока она не скрылась за поворотом, Дмитрий Эйфман направился к гостям.





-На помощь!!! Помогите!!! Кто нибудь слышит меня??? Эй!!! Помогите... Слова ее эхом отскакивали от стен зловещего лабиринта из которого не было выхода. Совсем обессилев, она, прислонившись спиной к холодной стене коридора и сползла на пол, уронив свое заплаканное лицо в дрожащие от нервного напряжения ладони. Где она? Как отсюда выйти? Почему здесь нет ни одной живой души? Мысли смешанные с ужасом лишали ее сил и способности нормально соображать. Пытаясь собрать воедино картину произошедшего с ней, она заставляла себя вспоминать. Как она оказалась здесь? Она пришла в себя очнувшись в какой то операционной совершенно одна. Пытаясь вспомнить что с ней произошло и как она здесь оказалась, она вышла в коридор и стала звать на помощь. Осознав, что она находится совершенно одна в этом странном здании с бесконечными коридорами, лестницами, переходами, пустыми комнатами и проходами упирающимися в тупик, она запаниковала. Что это за жуткое место из которого нет выхода?

Неожиданно, слух ее уловил едва слышимые звуки доносившиеся откуда то издалека. Замерев, она прислушалась. Что это? Здесь кто то есть? Собравшись с силами, она встала на ноги. Звуки похожие на тихое посвистывание, казалось, становились все отчетливее. Решив затаиться и подождать, она попятилась к одной из многочисленных дверей, ведь неизвестно, что именно таил в себе этот страшный лабиринт в своих таинственных недрах, и что бы это ни было, оно приближалось. Затаив дыхание, она спряталась за дверью.





Санкт Петербург, клуб "Арена"

–Франкенштейн, ты уже в лиге, но тебе необходимо пройти еще один профилактический медицинский осмотр. После твоих недавних травм, это обязательная процедура. Иначе, тебя просто могут не допустить к следующему бою. Результаты мне на стол. Я представлю их комиссии. Я уже договорился в одном медицинском центре. Тебя примут вне очереди. Вот, адрес. Его агент по продвижению, Геннадий Ферсин, протянул ему клочок бумаги.

Иосиф взял протянутый ему листок блокнота, сложенны вдвое.

–"Биоорг"? Удивленно взглянул он на него, прочтя название медицинского центра.

–Да, а что? Что-то не так? Выглянул из-под стекол своих очков в роговой оправе Геннадий.

–Нет. Все в порядке. Отмахнулся Иосиф.

–Едь по указанному адресу. Тебя уже ждут. Геннадий вернувшись к своим бумагам, занялся своими делами, не обращая на него внимания.

Иосиф засунув бумажку с адресом в карман куртки, вышел из его кабинета.

–И не тяни с этим, слышишь? Это для тебя очень важно. Крикнул Геннадий ему вслед не отрываясь от стола с разложенными на его поверхности договорами и другими важными бумагами.





Фармацевтический исследовательский медицинский центр "Биоорг"





Зайдя в здание медицинского центра, Драгунский направился к стенду с надписью "Регистратура"

–Чем могу помочь? Обратилась к нему приятная молодая девушка в строгом сером платье.

Иосиф молча протянул ей свой медицинский полис и паспорт.

–Драгунский? Пробежав глазами по строчкам предоставленных документов, девушка выдала ему бумаги на заполнение.

–Это отдадите доктору. Вас ожидают в пятнадцатом кабинете. Это на третьем этаже. Лифт прямо и направо. Пояснила она.

–Спасибо. Поблагодарив девушку, Иосиф направился к лифту.

Поднявшись на третий этаж на лифте, он оказался в белоснежном коридоре со множеством дверей. Обнаружив табличку с необходимой нумерацией на двери, Иосиф вежливо постучался и приоткрыв дверь, заглянул внутрь.

–Можно?

Мужчина, сидевший за письменным столом и заполняющий какие то бумаги, поднял на него глаза. Драгунский узнал в нем Александра Мерингофа.

–Проходите. Небрежно взмахнул он рукой, приглашающим жестом. Драгунский прошел внутрь кабинета.

–Присаживайтесь. Драгунский не сводил с него взгляда. Очевидно было, что Александр Мерингоф его не узнал.

–Слушаю вас. Закончив с заполнением бумаг, он отложил их в сторону и повернулся к нему лицом.

Драгунский молча протянул ему свои документы на заполнение профпригодности.

–Проходите в смотровую. Александр Мерингоф указал ему дверь, ведущую в смежный кабинет.

–Как такой занятой человек как вы нашел для меня время? Неужели он мой фанат? Усмехнулся Иосиф, направляясь в указанном направлении. Александр Мерингоф хмыкнул, следуя за своим пациентом.

–Нет, ваш спорт меня не интересует. Закрыл он за ними дверь.

–Что же тогда?

–Только ваши травмы. Одежду можно положить вон там. Прошу на кушетку.

Иосиф подчинился.

–Итак. Приступим. Что у нас тут? Александр Мерингоф стал очень внимательно осматривать залеченные Михаилом повреждения ног Иосифа Драгунского.

–Что скажете, доктор? Глядя на него в упор поинтересовался Драгунский.

–Это просто невероятно. Развел руками Александр Мерингоф не скрывая своего изумления.

–Кто вас оперировал? Задал он озадачивший его вопрос.

–Один мой знакомый врач. Ответил Иосиф отстраненно.

–Могу я узнать его имя? Настаивал Александр Мерингоф.

–Михаил Исинский. Назвал Иосиф имя.

–Исинский? Я думал, он... Задумался доктор.

–Да. И тем не менее. Меня оперировал он. Вскинул подбородок Иосиф.

–Надо же... Потирая подбородок, пробормотал Александр Мерингоф.

–А мы с вами, кстати, раньше нигде не встречались? Ваше лицо кажется мне знакомым. Взглянул на него доктор изучающе.

–Да, вы правы. Одиннадцать лет назад. Я консультировался у вас по одному вопросу. Не вдаваясь в подробности, ответил Иосиф.

–Я так и думал. Кивнул Александр Мерингоф, стягивая одноразовые резиновые перчатки.

–Можете одеваться.

Драгунский потянулся за своими вещами.

–Скажите, а где я могу найти Михаила Исинского? Поинтересовался он неожиданно остановившись в дверях.

–Зачем он вам понадобился? Удивился Драгунский, натягивая свитер и направляясь вслед за доктором, в его кабинет.

–У меня к нему деловое предложение. Ответил Александр Мерингоф, располагаясь за своим рабочим столом.

–Вы можете найти его в ночном клубе "Метро" сегодня вечером. Это на Прилукской. Он подрабатывает там барменом по ночам.

–А что с моим заключением? Уточнил Драгунский, пытливо глядя на врача.

–На первый взгляд все прекрасно. Кажется, у вас отменное здоровье. Но давайте подождем результатов анализов, что сейчас возьмет у вас моя асистентка. Это займет примерно час, полтора. И если все будет в норме, после заполнения бланка медосмотра, я все подпишу и можете быть свободны. Можете подождать в коридоре на диване, там на журнальном столике есть журналы и свежие газеты. Или можете прогуляться. Здесь неподалеку есть приличное кафе. Кофе там варят неплохой.

–Где ваша ассистентка? Уточнил Иосиф.





Покинув здание медицинского центра, Иосиф устремился по направлению к указанному кафетерию и заказав там чашку кофе, взглянув на наручные часы, достал из кармана вибрирующий мобильный телефон.

–Ну, что там? Надолго это? Затараторил в трубку обеспокоенный судьбой своего протеже агент.

–Жду результатов анализов. Буду через пару часов. Забирая свой заказ, объяснил Иосиф.

–А что сказал доктор? Поинтересовался агент.

–Что здоровье у меня отменное. Повторил слова Александра Мерингофа Драгунский.

–Тогда беспокоиться не о чем. Вздохнул спокойно агент, положив трубку.





Иосиф уставился на заключение Александра Мерингофа.

–Не рекомендуется? Что это такое? Вперил он в него свой отяжелевший взгляд.

–К сожалению, вы больше не сможете участвовать в боях без правил и выступать на ринге. По крайне мере, официально.

–Но вы сказали... Вы обещали мне... Задыхаясь от ярости выпалил Иосиф, смяв свой профлисток.

–Я сказал, что подпишу это, если ваши результаты анализов будут положительными. Но, к сожалению, это не так. Вам нельзя больше драться. Это может привести к очень плачевным результатам вплоть до того, что вас может просто парализовать. Вы же не хотите себе такой участи?

Негодуя, Драгунский, вышибив дверь кабинета с ноги, стремительно покинул медицинский цент.





Ночной клуб "Метро"



–Что для вас? Обратился Михаил к очередному посетителю, расположившемуся за стойкой бара.

–Чашку эспрессо, пожалуйста. Сделал он свой заказ.

–Михаил, потянулся за миниатюрной белоснежной чашкой и блюдцем, расположенными сверху, на аппарате кофемашины.

–Михаил Исинский? Вновь обратился к нему посетитель прочитав его имя на бейдже. Михаил удивленно обернулся.

–Да, это я.

–Меня зовут Александр Мерингоф. Я владелец медицинского центра "Биоорг". Я постоянно присматриваюсь к талантливым интернам и честно говоря наблюдал и за вами. К сожалению, после смерти одной из пациенток вы надолго исчезли из поля моего зрения, но я рад вновь встретится с вами. И знаете, может это покажется вам слегка поспешным, но я хочу предложить вам работу. Пояснил Александр Мерингоф Михаилу.

–Работу? Мне? Удивился Михаил, загружая ароматные кофейные зерна в кофемашину из большой эластичной упаковки с надписью "Арабика"

–Именно вам. Работу и карьерный рост. Работа в одном из наших филиалов. Под моим руководством разумеется.

–Но, я... Михаил, переполненный внутренней досадой, опустил голову, включая кофеварку.

–Разве вы не знаете... Едва слышно из-за шума кофемашины произнес он.

–Знаю. И тем не менее. Я предлагаю вам работать на меня. Подумайте... возможно это ваш единственный шанс вернуться в медицину... Вы согласны? Просто скажите да и все. Зачем растрачивать данные вам свыше таланты вот так, впустую?

–И вы готовы доверить мне скальпель? И рискнуть своей репутацией? Усомнился Михаил, подавая собеседнику кофе.

–Готов. Я уверен в том, что вы меня не подведете. Уверенно подтвердил Александр Мерингоф, доставая свой кошелек.

–Возьмите мою визитку. На ней мой личный номер телефона. Позвоните мне. Александр Мерингоф, вытянув свою визитку и несколько купюр, быстрыми глотками выпив горячий эспрессо, встав со своего места, оставил их на столе и покинул бар.







Пригород Санкт Петербурга, п оселок Цвелодубово



–Что посоветуешь? Взглянул Михаил на Драгунского, отхлебнув от чашки обжигающе горячий чай, любезно предложенный незванному гостю, гостеприимным хозяином.

–Используй этот шанс. Вальяжно развалившись на диване в гостиной, облокотился Иосиф своей широкой спиной о диванные подушки.

–Но ведь ты не доверяешь ему. Удивился Михаил, ставя чашку на стол.

–Не доверяю. И именно по этой причине прошу тебя принять его предложение. Объяснил Драгунский свою позицию.

–Хочешь, чтобы я следил за ним? Догадался Михаил.

–Хочу удостоверится в том, что он не причастен к убийствам и все. Протягивая домашний телефон Михаилу произнес Иосиф.

–И то, что он поставил крест на твоей профессиональной карьере здесь совершенно не при чем? Поддел Иосифа Михаил.

–Конечно, нет. Я обращался и в другие больницы и везде мне говорили одно и тоже. Пожал плечами Иосиф.

–И что ты намерен теперь делать? Вернешься в свое охранное агенство? Спросил Михаил.

–Я открою собственный зал. Буду тренировать. Подумав, решил Иосиф.

–Не меняй тему разговора. Сейчас мы говорим о тебе. Позвони ему и скажи, что ты согласен на него работать. Окинув Михаила задумчивым взглядом, жестом указал Иосиф на расположенным напротив него телефон.

Михаил, заколебавшись на мгновенье, взял в руки трубку. Достав визитку Александра Мерингофа, он набрал его номер. В трубке раздались длинные гудки.

–Да? Слушаю? Наконец, ответил абонент.

–Александр Мерингоф? Это Михаил Исинский. Я обдумал ваше предложение.

–И каков будет ваш ответ, Михаил? Заинтересованно поинтересовался Александр Мерингоф.

–Я согласен работать на вас.

–Очень рад это слышать. Когда вы сможете приступить? Уточнил Александр Мерингоф.

–В любое время. Пожал плечами Михаил.

–В таком случае, жду вас завтра с утра в своем центре.





Фармацевтический исследовательский медицинский центр "Биоорг"



Александр Мерингоф решив ознакомить нового сотрудника со всеми нюансами его работы, показывал Михаилу лаборатории своего медицинского центра.

–Эта лаборатория состоит из нескольких отделов: в одном ведется разведение культур микроорганизмов и клеток животных и растений, пробоподготовка и экспериментальный анализ.

–В другом отделе, находятся оборудование для микроскопии, спектрофотометрии и документация результатов анализа. В качестве объектов исследований будут выступать микроорганизмы и клеточные культуры.

–Этот вот одел, занимается разработкой готовых лекарственных форм генно-инженерных препаратов, таких например, как аналог инсулина для лечения осложнений сахарного диабета или низкомолекулярный гепарин для лечения тромбов и тромбоэмболий, инсультов и инфарктов.

–Это лаборатория биотехнологий оснащена всем спектром оборудования, необходимого для решения биотехнологических задач с использованием методов молекулярной биологии, аналитической химии, микробиологии и клеточной биологии.

–А это, лаборатория по синтезу субстанций. Прошу. Алесксандр Мерингоф пропустил Михаила вперед.

–Помимо разработки лекарственных препаратов, сотрудниками компании «Бииорг» занимающейся созданием препаратов для лечения заболеваний в области неврологии, офтальмологии, урологии, гинекологии, эндокринологии, гепатологии и серьезных сосудистых нарушений, в лабораториях разрабатываются также и инновационные медицинские диагностические системы, позволяющие распознавать заболевания на ранних стадиях и осуществлять мониторинг эффективности терапии.

–Теперь, давайте я покажу вам наше больничное отделение. Предложил Александр Мерингоф.

–Конечно.





–Михаил, познакомьтесь, это моя младшая дочь, Леонида. Ей одиннадцать лет.

–Что с ней? Сочувственно взглянув на спящую медикаментозным сном хрупкую, совсем бледную девочку прикованную к больничной постели, спросил Михаил.

–У нее лейкоз на последней стадии. Болезнь протекает в агрессивной форме. Лечение не приносит положительных результатов. С горечью в голосе произнес Александр Мерингоф.

–Как жаль... Окинул взглядом несчастную малышку Михаил. Александр Мерингоф осторожно поправил ее золотые кудри разметавшиеся по подушке, стараясь не потревожить ее сон.

–Так как положение как видите безвыходное, я решил... Он замолчал на мгновенье, но собравшись с духом, продолжил.

–Я решил провести экспериментальную операцию, но в тайне ото всех.

–Почему?

–Если бы не крайние обстоятельства... я бы провел ее сам, но я... я буду выступать в качестве ее донора костного мозга. Дело в том, что у меня очень редкое наследственное заболевание. Я не хочу, чтобы об этом кто-то узнал. Оно протекает практически бессимптомно. Но именно благодаря ему клетки моей крови обладают специфическими особенностями.

Михаил внимательно, не перебивая, слушал откровение Александра Мерингофа, решившего доверить ему свою тайну и посвятить в суть данной экспериментальной процедуры.

–Вам предстоит очень ответственное поручение. Я хочу, чтобы вы провели эту операцию. Александр Мерингоф смерил его проницательным взглядом.

–А также, я хочу, чтобы именно вы курировали Леониду весь послеоперационный период.

–Как думает, справитесь? Сощурил глаза Александр Мерингоф.

–Но... у меня нет подобного опыта... Растерялся Михаил.

–Несмотря на вашу молодость вы меня полностью устраиваете как специалист. Из всех всевозможных претендентов, я остановил свой выбор именно на вас. Итак, что вы на это скажете?

–Мне необходим полный анамнез. Михаил одобрительно кивнул.

–Разумеется.

–Для всех это будет просто плановая операция по переливанию крови. И всю ответственность я, естественно, беру на себя. Уточнил Александр Мерингоф.



–Необходимо назначить ряд лабораторных диагностик. Прежде всего биохимический и общий анализ крови. Провести иммунологические тесты. Также необходима гистология костного мозга. Ультразвуковая диагностика органов брюшной полости. Магнитно-резонансная компьютерная и позитронно-эмиссионная томография. И рентген грудной клетки. Отдал распоряжение Михаил прикрепленной ему в ассистентки медсестре.

–Хорошо, Михаил Георгиевич. Кивнула она, сделав необходимы записи в медицинской карточке Леониды Мерингоф.



–Как прошла операция?

На него уставились огромные зеленые глаза полные слез. Михаил опешил. Никогда еще ему не доводилось видеть таких искренних и таких красивых глаз. Девушка, готовая вот вот расплакаться, захлопала ресницами. Он спохватился.

–Операция Леониды Мерингоф прошла успешно. А кто вы...

–Я старшая сестра Леониды, Маргарита Мерингоф. Представилась девушка. Михаил невольно залюбовался ее рыжими кудрями, зелеными глазами и фарфоровой кожей с голубыми прожилками.

–Надо же... вы совсем не похожи... Улыбнулся Михаил. Маргарита рассмеялась сквозь слезы.

–Вы так считаете?

Слушая ее звонкий смех, Михаил вдруг понял, что пропал.

Маргарита Мерингоф поразила его с первого взгляда. Ярко рыжие с красными бликами огненные ораньжево -пламенные кудри словно окружали ее ореолом сияния. А от ее зеленых сверкающих словно изумруды глаз просто невозможно было оторвать взгляда.

–Михаил Исинский. Представился он глядя на нее во все глаза.

–Очень приятно. Протянула Маргарита свою руку для рукопожатия.

–И мне... Взял ее ладонь в свою Михаил.





Санкт Петербург, тренажерный зал ММА



–Иди, познакомься с тренером. Подтолкнула женщина своего сына внезапно нерешительно остановившегося на пороге спортзала.

–Ну, смелее. Это же сам Франкенштейн... Подмигнула она сыну. Мальчишка храбро устремился вперед.

–Ребята, всем внимание, у нас пополнение... Как зовут? Сколько лет? Обратился Иосиф к мальчишке, заметив "новобранца".

–Антон Гроздьев. Мне двенадцать. Представился парнишка представ перед своим кумиром. С самого раннего детства увлекаясь спортом, он не пропустил ни одного боя, где участвовал Франкенштейн, болея за него всей своей душой.

Склонившись над мальчишкой и протягивая свою широкую ладонь для рукопожатия, Иосиф улыбнулся.

–Добро пожаловать в нашу команду, Антон. Я знал твоего отца...

–Здравствуй, Наташа. Кивнул он женщине, застывшей на пороге, повернувшись к ней лицом и разминая плечи. Она кивнула ему в знак приветствия.

–Здравствуй, Иосиф.

–Прекрасно выглядишь.

–Спасибо. Вот, привела сына. Записала его на твои тренировки. Пояснила она.

–И правильно сделала. Парни должны заниматься спортом, чтобы они всегда могли постоять как за себя и свою семью, так и за того, кто слабее и беспомощнее, да ребят? Обратился Иосиф к своим подопечным.

–Да, так. Энергично закивали молодые бойцы, сражавшиеся между собой на ринге.

–Проходи в раздевалку, выбери себе свободный шкафчик и присоединяйся к нам. Обратился Иосиф к Антону. Парнишка немедленно направился в раздевалку, следуя его указаниям.

–Что ж... мне пора. Созвонимся. Попрощалась Наташа с сыном.

–Давай, мам. Кивнул мальчишка.

–До свидания. Обернулась она к Иосифу.

–Еще увидимся. Тепло улыбнулся Драгунский, проводив ее взглядом.

–Продолжаем тренироваться. Хлопнув в ладоши, направился он к рингу.







спустя 8 лет

Елизаветино



Сделав еще пару снимков полуразрушенного здания церкви Владимирской иконы Божьей Матери, Леонида повернулась к сопровождавшей ее Маргарите.

–Я закончила.

–Как жаль, что люди так безответственно относятся к своему историческому наследию. Обернувшись и взглянув на руины здания, раздасованно произнесла Леонида, направляясь вслед за старшей сестрой к ее машине.

–Ты не проголодалась? Поинтересовалась Маргарита, открывая дверцу и садясь в машину.

–Может заедем в какой нибудь кафе и пообедаем? Предложила Леонида, устраиваясь рядом на пассажирском сиденье.

–Как насчет суши бара? Пристегнулась Маргарита ремнем безопасности, заводя машину.

–Отлично. Пересматривая сделанные снимки, согласно кивнула Леонида.



Перекусив роллами в одном из маленьких уютных придорожных ресторанчиков, сестры вернулись в машину и отправились обратно в город.

–Высади меня здесь. У метро. Попросила Леонида неожиданно, как только они въехали в город.

–Почему? Удивленно взглянула Маргарита на сестру.

–Не хочу стоять в пробке. Отмахнулась Леонида.

–Тебе нужно в больницу? Догадалась Маргарита.

–Почему раньше не сказала?

–Не хотела тебя волновать. Призналась Леонида.

–Ты плохо себя чувствуешь? Встревоженно взглянула Маргарита на сестру.

–Нет, нет. Просто отец слишком беспокоится обо мне. Это он на стоял на очередном внеплановом, помимо ежегодного, осмотре.

Маргарита припарковалась у тротуара.

–Позвони как только освободишься, ладно? Обеспокоенно взглянула она на сестру.

–Конечно. Вышла Леонида из машины.

Маргарита проводив ее взглядом, выехала обратно на дорогу.

Хлопнув себя по лбу, Леонида, неожиданно вспомнив, что забыла телефон в бардачке, остановилась у самого входа в метрополитен. Надеясь, что Маргарита еще не успела уехать, она развернувшись, помчалась обратно. К своему огорчению не обнаружив машину сестры, Леонида уже собиралась повернуть обратно, как вдруг заметила атлетически сложенного молодого человека, увлеченно беседовавшего по телефону, не замечая несущегося на него на полной скорости автомобиля. Бросившись к нему, Леонида со всей силы оттолкнула ничего не подозревающего парня, едва сама не угодив под колеса.

–Ты в порядке? Утирая кровь с расшибленного колена, обратилась она к невнимательному пешеходу. Обескураженный произошедшим, юноша обернулся и словно лишенный дара речи, уставился на свою спасительницу.

–Да. Я в порядке. Кивнул он не сводя с нее глаз.

Юная златовласая девушка, что спасла ему жизнь, оттолкнув его с дороги несущегося на него автомобиля, была невероятно прекрасна. Водопад ее кудрявых волос сверкал в солнечных лучах, словно золотой дождь. Сердце его дрогнуло. И не потому, что он испугался...

Хрупкая и бесстрашная девушка вызвала у него чувство восхищения.

–А ты? Что у тебя с коленом? Он помог ей встать.

–В порядке. Она отряхнула свое платье.

–Надо быть внимательнее переходя дорогу. Это может быть небезопасно. Принялась она его отчитывать.

–Да. Ты права. Если бы не ты... Пробормотал он растерянно.

–Я шел к своей машине и тут этот звонок... Пытался оправдаться он.

–Впредь будь осторожнее. Леонида, прихрамывая направилась обратно к метро, но, вдруг, остановилась.

–А ты... ты хромаешь... давай я... я отвезу тебя. Тебе же нужно куда то? Вежливо предложил ее неожиданный случайный знакомый.

–Да, мне нужно в медицинский центр "Биоорг" Ответила Леонида, разминая ушибленное колено.

–Значит, нам по пути. Давай я тебя отвезу. В знак благодарности. Пожалуйста... Настаивал он.

–Ладно. Согласилась девушка.

–Ты спасла мне жизнь, а я даже имени твоего не знаю... Он открыл перед ней дверцу своего форда.

–Меня зовут Леонида. Представилась девушка.

–Какое необычное красивое имя. А меня Чеслав зовут. Можно просто Чес. Улыбнулся он.

–Чес? Леонида звонко рассмеялась.

–А зачем тебе в больницу? Извини... это конечно не мое дело... ты кого то навещаешь? Его охватило самое настоящее любопытство.

–Нет... У меня там встреча назначена. Не стала вдаваться в подробности Леонида.

–Встреча? С кем? Извини если...

–С моим доктором. Призналась она.

–А как фамилия доктора? Взглянул он на нее внимательно.

–Михаил Исинский. Ответила Леонида.

–Вот так совпадение. У меня тоже назначена с ним встреча. Поразился Чеслав.

–Ты тоже его пациент? Удивилась Леонида тому, как складываются обстоятельства.

–Нет, я его брат. Улыбнулся Чеслав.



Добравшись до медицинского центра, Чеслав, припарковав машину, набрал номер брата.

–Михаил? Это Чес. Что там насчет собеседования?

–Тебя уже ждут. Поспеши. Посоветовал ему Михаил.

–Кстати, я не один. Со мной одна из твоих пациенток. Обернулся он к Леониде, расплывшись в улыбке.

–Кто? Удивленно поинтересовался Михаил.

–Леонида Мерингоф.

–Дочь босса? Я удивлен...

–Честно говоря, я тоже... я и подумать не мог, что тебя окружают такие красивые девчонки.

–Мне пора. Смутилась Леонида, почувствовав себя неловко, щеки ее зарделись от смущения.

–Подожди... Попросил ее Чеслав умоляюще. Она, решив задержаться еще на пару минут, ожидала окончания разговора своего нового знакомого с ее лечащим врачом.

–Куда мне идти? Уточнил он у брата.

–На второй этаж. В тридцать четвертый кабинет. Александр Мерингоф открывает еще один филиал. Если территориально, Лисий Нос. И ему необходимо набрать новый полный штат сотрудников.

–Хорошо, я понял. Спасибо. Отключился Чеслав.

–Леонида, можно попросить у тебя твой номер телефона? Повернулся он к девушке. Замявшись, Леонида небрежно пожала плечами.

–Почему нет... Улыбнулась она, доставая из сумочки ручку и блокнот.

–И запиши мой на всякий случай. Предложил Чеслав.

–Диктуй номер. Согласно кивнула она.

Обменявшись номерами, они вышли из машины и вместе направились к зданию медицинского центра.

–Мне было очень приятно с тобой познакомится несмотря на обстоятельства нашей встречи. Признался Чеслав.

–Да уж... Леонида рассмеялась.

Тепло попрощавшись, они разошлись в разные стороны каждый по своим делам.





–Чеслав Георгиевич Цомая. Представился ожидавшему его в кабинете медицинского центра мужчине Чеслав, протягивая ему свою руку для рукопожатия и располагаясь напротив его стола в удобном кожаном кресле.

–Михаил Исинский посоветовал вас как прекрасного специалиста в области науки генеральному директору этого центра, Александру Мерингофу. А мне как одному из соучредителей одного из филиалов компании "Биоорг" как раз очень нужен такой вот сотрудник в один из экспериментальных отделов лаборатории. Объяснил мужчина окидывая Чеслава изучающим взглядом, привстав со своего места и пожав ему руку.

–Позвольте представиться. Дмитрий Эйфман. Я имел честь работать с вашим отцом, Георгием Григорьевичем Цомая. Его работы меня очень впечатляли. Он был очень талантливым ученым. Я рад, что вы решили пойти по его стопам и выбрали науку.

–Вы приняты. Надеюсь, вы меня не разочаруете? Лукаво сощурился Дмитрий Эйфман.

–Постараюсь. Добродушно ответил Чеслав.

–В таком случае, я вам сейчас запишу адрес





Санкт Петербург, Галерея Искусств



–Взгляни, как внимательно и печально этот человек смотрит на ту картину. Он словно видит исповедь художника, что мазками выразил самое сокровенное и личное. Глубокая печаль, сотканная из жалобных оттенков приглушенной гаммы... Он точно кого то потерял. Возможно, любовь всей его жизни умерла? Шепнула Алия супругу, как только они остались одни. Кто это?

–Как жаль... Александр Мерингоф остановил свой взгляд на жене, ради которой и посетил эту выставку, сопровождая ее повсюду в свободное от работы в своем медицинском центре время.

–Это мой бывший сотрудник, Дмитрий Эйфман. Очень талантливый специалист. Они помолчали.

–Может, пригласим его на ужин? Предложил Александр.

Алия, случайно перехватив тяжелый, полный горечи взгляд Дмитрия Эйфмана, брошенный вскользь на ее супруга, почувствовала себя как то не по себе.

–Маргарита вернется из Италии только на следующей неделе, она занята своим показом, а Леонида снова на своих раскопках. Размышлял Александр.

Алия повела плечом, не сводя глаз с Дмитрия Эйфмана.

–Даже не знаю... Он мне не нравится. Есть в нем что-то такое... Ты не замечал как он на тебя смотрит? Засомневалась Алия.

–Ну, перестань. Мы столько работали вместе. Он немного замкнут вот и все. Зато, он замечательный специалист.

–Я вас познакомлю. Александр Мерингоф, увлекая супругу за собой, подвел ее к Дмитрию Эйфману.

–Знакомьтесь, это моя супруга, Алия Александровна. Представил он свою жену бывшему сотруднику.

–Дмитрий Эйфман. Очень приятно познакомится с вами. Галантно склонился перед ней Дмитрий.

–Мы с супругой хотели вам предложить... Хотите с нами поужинать? Предложил Александр.

–Почему бы и нет. Согласно кивнул Дмитрий Эйфман.

–Сегодня, в семь. Уточнил Александр Мерингоф.

–Отлично.





Санкт Петербург, Коттеджный поселок Юкки



–Дмитрий, у вас ведь докторская степень по психиатрии? Поинтересовалась Алия, внимательно изучая гостя.

–Вы правы. Улыбнулся Дмитрий. Несмотря на все его обояние, от него веяло холодом и весь вечер ее преследовало какое то необъяснимое чувство недоверия к этому человеку. Недоверия и тревоги за супруга, беседовавшего с Дмитрием с таким неподдельным интересом.

–Перед вами раскрывается сложный внутренний мир человека, его развитие, его глубинная суть. Его глубокие душевные страдания, противоречивый характер. Сугубо индивидуальный мир... Алия погрузилась в размышления. Дмитрий, очень ловко избегая разговоров о себе или своем прошлом, виртуозно переводил тему в другое русло, не вызывая подозрений и при этом продолжая поддерживать беседу.

–Чувствуется, что психиатрия, это ваше истинное признание. Где вы получили образование? И почему решили оставить его? Вы не задумывались открыть собственную клинику? Засыпала его вопросами Алия глядя на него в упор, решив вывести его на чистую воду.

–Я могла бы посоветовать вам замечательных юристов. Я свяжусь со своим адвокатом, Викторией Тиропарос. Она поможет решить все эти юридические вопросы...

Бокал в руках Дмитрия неожиданно лопнул разлетевшись на множество осколков и изранив ему ладонь. Уставившись на свою окровавленную руку Дмитрий Эйфман изменился в лице, будто окаменев.

–Извините. Где у вас ванная? Встал из-за стола Дмитрий.

–Прямо и налево. Я покажу. Отодвинул свой стул обеспокоенный Александр Мерингоф, встав с ним рядом.

–Я принесу бинт. Пришла в себя Алия после минутного замешательства.

–Все в порядке. Не стоит. Отмахнулся Дмитрий от них обоих, направившись в ванну.

–Он и так владеет замечательной клиникой-пансионатом. Ее открытие было совсем недавно. Он же только что рассказывал тебе об этом. Странно, что ты его совсем не слушала. Что с тобой? На тебя это совсем не похоже...

Алия задумчиво посмотрела ему вслед.

–Я все испортила, да? Прости...

–Дорогая, бинт... С укоризной взглянул на нее Александр.

–Да, сейчас.

Обеззаразив пораненную ладонь и перевязав рану, Дмитрий, еще раз извинившись за причиненные неудобства, наотрез отказавшись от десерта и прохладно попрощавшись, покинул их дом. От его взгляда, брошенного на нее на прощанье, исподлобья, Алия внутренне содрогнулась.



Дмитрий Эйфман стал частым гостем в их доме, несмотря на все уговоры Алии держаться от него подальше. Часами они с Александром просиживали в его рабочем кабинете сближаясь все ближе. Дмитрий поддерживал одержимое стремление Александра в поиске новых лекарств от неизлечимых болезней и видя в нем своего союзника, супруг лишь отмахивался от беспочвенных подозрений жены.

–Я чувствую, с ним что-то не так. Не приглашай его больше к нам в дом. Мне не по себе от его присутствия. Мысли об этом странном человеке, о Дмитрии не давали Алие покоя ни днем ни ночью.

–Не преувеличивай, Алия. У нас просто общие интересы. Несмотря на то, что он оставил лабораторию "Биоорг", он все еще продолжает помогать мне. Он даже стал соучредителем одного из филиалов.

–Ты меня не переубедишь. Я не хочу его больше видеть.



Не в силах унять охватывавшее ее беспокойство, Алия стала запираться в библиотеке и подолгу работать над переводами. Она уходила с головой в работу, чтобы отвлечься.





Алия склонилась над древним христианским манускриптом.

"Духи зла, бесы или демоны, выискивая червоточину в сердце человека, будь то чувство зависти, неприязни или досады, одурманивая сознание, извращая, взращивают из этих семян тли ненависти и ОБИТАЮТ В НЕМ, сокрушая и губя бессмертную душу человека. Личины их иногда зримы. Они выглядывают из человека, когда тот злится. Жуткие, искаженные. Смотри и увидишь. Слушай и услышишь их, не несколько, но ЛЕГИОН".

Алия подняла глаза, оторвавшись от текста. Что если, этот человек, по имени Дмитрий к которому Александр проникся таким доверием, одержим?.. Может именно это так пугало ее в нем?..

Черные топи. Глава 4.
Сорренто, Долина мельниц, Италия



Леонида сделала пару панорамных снимков, следуя за своим коммуникабельным проводником, неожиданно нанятым ею накануне утром. Это был не первый и не последний ее импульсивный поступок, но еще ни разу она не пожалела ни об одной из своих вылазок по старым руинам. Обычно ее сопровождала старшая сестра, опасаясь отпускать ее одну в дикие непролазные дебри джунглей или заброшенный опустевший всеми покинутый город на краю света или в знойные пески пустыни на очередные раскопки. Прошлое будоражило ее сознание.

В кармане ее вязаного вручную коричневого цвета кардигана неожиданно завибрировал мобильный телефон.

–Да, Маргарита? Леонида сосредоточилась на сестре, почувствовав ее волнение.

–Считается, что у мельницы есть потусторонние обитатели. Из ущелья иногда слышен смех, а из окон виден странный свет. Продолжал экскурсовод, увлеченно жестикулируя руками.

–Где ты? В голосе сестры сквозила скрытая тревога. Ей явно требовалась ее поддержка.

–На экскурсии. В Сорренто.

–Боюсь, что не справлюсь. Может все отменить? Пока еще не поздно... Леонида подав знак рукой проводнику прерваться и подождать, отошла в сторону.

–Не переживай. Все получится.

Юный смуглый мальчишка с черными, блестящими, как маслины, большими глазами, нанятый прекрасной златовласой леди в качестве проводника, терпеливо ожидал продолжения своей первой экскурсии и заслуженной платы по окончании похода в ущелье.







Италия, Милан, дом моды



–Можно? Заглянула в приоткрытую дверь кабинета помощница.

–Вам снова цветы. Восхищение в голосе подчиненной польстило Маргарите. Она улыбнулась, сунув мобильник в сумку.

–Очередной поклонник?

–Я почти завидую. Заулыбалась Лара.

–Спасибо. Поставьте их куда-нибудь, пожалуйста. На ее временном рабочем столе были разложены эскизы для новой коллекции, срок показа которой уже был давно определен. День икс был заранее известен всей команде, работающей с Маргаритой Мерингоф – сегодня, семь вечера. Дата волновала Маргариту своей значимостью и захватывала быстротечностью последних минут, не позволяя расслабиться ни на секунду. Нужно было тщательно все распланировать на всякий непредвиденный случай вплоть до аварийного отключения электричества.

От результатов этого модного дефиле зависело ее дальнейшее продолжение карьеры новоявленной кутюрье. Имя Маргариты Мерингоф лидировало среди прочих молодежных трендов последнего сезона этого года и она должна была доказать всему миру и прежде всего себе, что имеет право на успех и заслуженное почетное место среди всемирно известных модельеров.

До начала показа оставались считанные минуты, и ей было необходимо побыть пару секунд одной, чтобы собраться с мыслями. Глиняный расписной кувшин на подоконнике с букетом прекрасных белоснежных бутонов отвлек внимание Маргариты лишь на мгновение и мысли ее снова заняли образы плавных линий и изгибов. Она занималась разработкой собственных моделей одежды, сколько себя помнила, с детства отвергая стремление высшего общества навязать ей потребность в безропотном подчинении правилам моды. За бунтарский отказ от общепринятой школьной формы ее грозили исключить из довольно престижной школы в Лондоне и, родителям пришлось приложить немало усилий, чтобы она все-таки получила достойное образование. Моделирование одежды стало ее призванием.

Расторопная помощница удалилась, бережно расправив нежные изумрудные листочки. Кабинет обволокло приятным, едва уловимым цветочным ароматом. Потянувшись в кресле, Маргарита отложила отточенный карандаш в сторону и, встав из-за стола, кружась, прошлась по кабинету. Простое льняное платье до лодыжек, расшитое вручную, не сковывало движений. Приблизившись к окну, она провела ладонью по подоконнику, выпуклой форме кувшина, использованного вместо вазы и колким, ранимым листочкам свежесрезанных цветов, ощущая их беззащитность. Пальцы ее коснулись стебля и оцарапались о колючие, незаметные шипы и крошечные капли крови с отдернутой ладони упали на нераспустившиеся еще бутоны.

–Маргарита, у тебя все готово? Вновь приоткрылась дверь. Маргарита улыбнулась, потирая руку, своей незаменимой помощнице. Она очень ценила ее за расторопность. У нее всегда и все было вовремя, касалось ли дело документов, разосланных приглашений или организации фуршета. Лара прекрасно справлялась со своими обязанностями и относилась к ней очень уважительно, несмотря на разницу в возрасте, за что Маргарита была ей благодарна.

–Все уже собрались. Там толпа репортеров. Доложила она сложившуюся обстановку.

Здание для показа своей коллекции Маргарита выбрала сама и теперь, засомневалась, осмотрительно ли было рассчитывать на такой большой зал.

Маргарита поспешила к манекенщицам, метаясь от одной к другой, подправляя мелкие, как ей казалось, недочеты и лихорадочно рассуждая, стоило ли отдавать предпочтение открытой площадке подиума с прямой трансляцией. Под ее чутким руководством зал был оформлен экранами, подобрано музыкальное сопровождение и вся иллюминация.

–Ты должна идти плавно, но не медленно. Ткань должна не развеваться, а струиться по телу.

–Итак, еще раз. Маргарита перепроверяла каждую мелочь.

–Как твоя простуда? Температура? Сочувствие в голосе Лары насторожили Маргариту. Неужели она выглядит больной? Ее и впрямь лихорадило. И это в самый важный день в ее жизни.

–Мне намного лучше, благодарю. Маргарита не лгала, после разговора с сестрой она почувствовала себя увереннее.

–Останешься за кулисами или спустишься к ним? Взмахнула Лара головой в сторону зала.

–Я побуду здесь немного, а потом присоединюсь к этой разъяренной стае акул, мечтающих меня разорвать и проглотить. Усмехнулась Маргарита. Лара скорчила ехидную гримасу.

–Не доставляй им такого удовольствия.

–Такой десерт им не по зубам. Бросив фразу через плечо, Маргарита, поглощенная последними секундами перед выходом манекенщиц, погрузилась в атмосферу подиума для представления ее новой коллекции.



–Довольно удачные модели. И смелые. Это прорыв.

–Ей всего девятнадцать?

–Очень талантливый модельер.

Внимание Маргариты было приковано к подиуму и ничто не могло заставить ее упустить из вида хоть одну деталь. Лара следила за реакцией публики и за дефиле затаив дыхание, но все ее страхи оказались напрасными. Показ произвел фурор, зал взорвался аплодисментами.



–Ты всех покорила.

–Без твоей помощи я бы не справилась. Маргарита, утомленная интервью и фуршетом, взглянула на помощницу с благодарностью.

–Тебя подвезти?

–Нет, благодарю. Я прогуляюсь. Столько мыслей. Нужно развеяться. Попрощавшись с Ларой, она выскользнула через черный вход и, оставив позади шумную компанию отмечать ее триумф, не спеша побрела по опустевшему городу. Днем город обыденно кипел бурной энергией потока уличной жизни толпами на вокзалах, бульварах, в кафе и магазинах, ночь же таила особую атмосферу. Улицы и перекрестки, залитые световыми волнами, переливались вибрирующим хаосом ярких красочных всплесков. Переливы светофоров и неоновых огней многочисленных вывесок, наполняли ощущением жизни и движения.

Светало. Раннее трепетное утро окутало усталые от ночной сумятицы дороги рассеянным туманом. Маргарита, зябко поежилась. Сумбур этих сумасшедших дней пронесся вихрем, оставив ее совершенно без сил. И душа и тело ее жаждали покоя и отдыха.



Грудь Демертиса налилась тяжестью. Светлое, непосредственное восприятие жизни Маргариты Мерингоф, ее ликующая молодость и сияющая красота, ее свобода, разламывали каждую клеточку его тела на оголенный нерв. Сверкающие огненным пламенем рыжие кудри, спадавшие неудержимым потоком на плечи и вздымающуюся, наполненную теплотой дыхания, высокую грудь, словно окружали ее ореолом сияния. Сколько в ней было жизни и света! Демертис, следивший за девушкой, словно хищник за добычей, замедлил свой шаг. Его планы внезапно изменились.



Весь следующий день Маргарита провела в постели, наслаждаясь сном и покоем, воистину купаясь в лучах славы, о чем беззастенчиво трубили во всех колонках журналов мод. Предупредив помощницу, что она исчезнет на несколько дней, Маргарита отключила телефон и следующим утром отправилась на пляж загорать и нежиться. Отдохнувшая и посвежевшая, она возвращалась в отель в сопровождении золотистых проблесков заходящего солнца в теплых и упоительных вечерних сумерках. Издали заметив поджидающую ее неподалеку от гостиницы Лару, она слегка обеспокоенно прочла странное выражение ее лица. Завидев Маргариту, Лара поспешила к ней на встречу.

–Лара? Ее охватило смутное предчувствие.

–Там снуют репортеры. Давай пройдем через запасной вход. Подхватив ее под руку, она увлекла ее за собой, и они прошли внутрь здания незамеченными. Замедлив шаг, она остановилась и развернулась к ней лицом.

–Маргарита… Твой отец звонил. Произошел несчастный случай. Лара теребила край свой кофты, осторожно заглядывая в округляющиеся от ужаса зеленые глаза.

Луч солнечного света, проникший в холл, сквозь прозрачные стекла оконной витрины, упал на побледневшее растерянное лицо Маргариты. Сердце ее дрогнуло и упало. Она встревоженно вслушивалась в притихший голос Лары, что заставил ее замереть в недобром предчувствии чего – то непоправимого. Брови ее вопросительно поползли вверх в немом вопросе.

–Алия Александровна погибла в автокатастрофе. В онемевшем сознании постепенно стала разливаться горечь страшной утраты с привкусом горького отчаяния. Как? Когда? Пыталась вымолвить она, но губы ее слиплись, и наружу вырвался лишь тихий приглушенный вздох.

–Билет на утренний рейс. Лара вложила ей в ладонь авиабилет, достав его из своей сумки и сжав ее руку.

–Ты как, в порядке? Маргарита кивнула, пытаясь совладать с собой. Она была ошарашена этим страшным известием.

–Я заеду за тобой в восемь. Пойдем, провожу тебя до номера. Если хочешь, я могу остаться на ночь.

–Как это случилось? Наконец смогла вымолвить Маргарита, выдавив из себя слова, следуя за Ларой.

–Трагическая случайность. Мысли Маргариты растерянно кружились и путались, ложась на сердце отпечатком тоски с каждым ударом потрясенного сердца.



Перелет после бессонной ночи дался ей нелегко. Мысли ее постоянно блуждали вокруг произошедшей трагедии оказываясь ее воспринимать. Как там отец? Как Леонида? Что теперь будет? Как им теперь жить с этим? Ей нетерпелось поскорее оказаться в стенах родного дома и обнять близких, чтобы утешится в их объятьях.





Аэропорт "Пулково"



–Леонида... Услышав как кто-то позвал ее по имени, Леонида подняла глаза.

–Здравствуй. Я Лара. Я помошница твоей сестры Маргариты. Она попросила встретить тебя в аэропорту.

–Как ты? Уточнила она сочувственно.

Леонида отвернулась. Она не хотела ни с кем разговаривать. Только не сейчас.

–Вот, возьми. Лара протянула ей таблетку и пластиковую бутылку с водой.

–Что это? Уставилась Леонида на лекарство.

–Успокоительное. Это поможет тебе. Пояснила Лара.

–Спасибо. Поблагодарив ее, Леонида взяла таблетку и положив ее себе на язык, пригубила воды из пластиковой бутылки, проглотив горькую на вкус пилюлю.

–Я отвезу тебя, пойдем. Увлекла ее за собой Лара.





Санкт Петербург, Некрополь Александро Невской лавры



Иосиф Драгунский проводил взглядом черный лимузин, украшенный венками и траурными лентами, что медленно продвигался вдоль перегороженной полицейскими кордонами дороги. Внутри находился роскошный полированный саркофаг из цельного красного дерева, оббитый бархатом изнутри и утопающий в цветах снаружи.

–Кого хоронят? Остановил он случайного прохожего.

–Супругу Александра Мерингофа, Алию Александровну.

–Как она умерла?

–Автокатастрофа. Извините, мне нужно идти. Меня ждут.

–Конечно. Я вас больше не задерживаю, идите.

Процессия медленно продвигалась вперед из храма Господня, следуя через церковный двор в некрополь, их семейное кладбище. Где каждый желающий мог проститься с покойной, под скорбные звуки заупокойной службы. За гробом шли все члены семьи, руководство Института Лингвистики, где усопшая заведовала кафедрой древних языков, являясь доцентом и кандидатом филологических и исторических наук, и многочисленные студенты кафедр древнегреческих, древнеегипетских и древнеирландских языков. Завершали траурное шествие репортеры СМИ и телеканалов культуры, освещающие все значимые события культурной жизни мегаполиса.

–Смерть Алии Александровны стала тяжелым ударом для семьи. Перешептывались провожающие в последний путь. Драгунский присоединился к процесии.

–Автокатастрофа? Уточнил он у одного из шествовавших рядом с ним пожилых мужчин.

–Это страшная трагедия. Вы только взгляните на Александра Мерингофа и девочек. На них лица нет. Они так тяжело переживают. Отозвался тот глухо.

–Это большая утрата для института. Поддержали беседу остальные. Драгунский окинул внимательным взглядом вдовца и сестер.

Маргарита искоса взглянула на младшую сестру прилетевшую первым же рейсом. Леонида, с выбившейся непослушной прядью завивающихся золотисто – пшеничных волос из-под траурной косынки, глядя себе под ноги не произнесла ни звука с момента известия об аварии. Она замкнулась в своем горе и не желала его ни с кем делить. Маргариту очень обеспокоило душевное состояние сестры. Она перевела взгляд на отца. Убитый горем он выглядел осунувшимся и постаревшим.

–Леонида? Возьми меня за руку. Прошептала Маргарита, но сестра не отозвалась и никак не отреагировала. Маргарита лишь сильнее сжала руку отца, поджав губы.



Выскользнув из толпы, глядя вслед провожающим, Драгунский задумчиво остановился на месте и медленно развернувшись, поплелся обратно по тротуару, думая о своем.

–Надо же, автокатастрофа... Пробормотал он себе под нос, меряя шагами серый асфальт.

Достав из кармана мобильный телефон, Иосиф набрал номер Михаила Исинского.

–Есть разговор.

–Слушаю. Отозвался Михаил.

–Давай при личной встрече.

–У меня есть только полчаса на обеденный перерыв. Подумав, выдал Михаил.

–Отлично. Меня это устроит. Согласился Иосиф.

–В таком случае, подъезжай к областной горбольнице. Я выйду во двор. Предложил Михаил.

–Буду через пятнадцать минут.







Областная горбольница



Не успел Иосиф подойти к зданию больницы, как навстречу к нему направился Михаил Исинский.

–Слышал уже? Алия Мерингоф погибла. Автокатастрофа. Поинтересовался Драгунский у Михаила.

–Да. Говорят, это был несчастный случай. Кивнул он в ответ.

–Хочешь убедится, что это был несчастный случай? Уточнил Михаил, догадавшись о причине столь внезапного визита Иосифа и его скрытых намерениях.

–Именно. Хочу в этом убедится. У тебя же есть доступ к результатам вскрытия? Взглянул Иосиф на Михаила.

–Что ты надеешься найти? Токсин в ее крови? По-моему у тебя паранойя. И кто под подозрением? Ее супруг, Александр Мерингоф? Все еще считаешь, что он тот таинственный убийца кровосос? Я работал с ним довольно долго и с уверенностью могу сказать, что он не тот, кого ты ищешь столько лет. Он действительно хороший человек, поверь мне.

–Не важно, что считаю я. Важно узнать результаты вскрытия. Настаивал на своем Драгунский.

–Хорошо. Я сделаю это. Но только для того, чтобы ты убедился в том, что не прав. Он не убийца. Встав со скамейки, Михаил направился обратно в клинику.

–Я позвоню тебе. Обронил он напоследок.

Иосиф достал из пачки сигарету и помусолив ее в руках, убрал обратно и смяв вместе с пачкой, выбросил в урну.





Коттеджный поселок Юкки, пригород Санкт Петербурга

Маргарите тяжело было выносить присутствие в доме посторонних. Головная боль, сопровождавшая ее с самого утра, пульсируя в висках, сжимала затылок стальным обручем. Леонида, после похорон, заперлась в своей комнате не желая принимать участие в поминках, оставив Маргариту и отца наедине с гостями.

–Позвольте вам помочь.

Маргарита подняла глаза. Над ней возвышалась мужская фигура.

–Дмитрий. Представился собеседник, протянув ей широкую ладонь в знак приветствия.

–Мы с вашей матерью были давними приятелями. Траурный дорогой смокинг, безупречно уложенная копна белокурых колец волос, чуть отстраненный взгляд серых глаз производили впечатление его как человека соблюдающего дистанцию с людьми. Маргарита подала ему руку, почувствовав как ладонь ее сжимают, оплетая его теплые пальцы. Он присел рядом с ней на софе в гостиной, протягивая стакан воды и таблетку.

–Примите это. Это от давления.

Благодарная улыбка чуть тронула уголки губ Маргариты, и она приняла предложенное лекарство из рук Дмитрия, думая про себя, что первое впечатление нередко обманчиво и что этот чуткий и отзывчивый человек прямое тому доказательство.

–Спасибо. Это то, что нужно.

–Не могу поверить, что она умерла. Что ее больше нет. Маргарита проглотила пилюлю, запив водой.

–Отрицание – естественный защитный механизм, поддерживающий иллюзию, что мир может не только меняться под нашим управлением, но и оставаться неизменным.

Маргарита не могла с ним не согласиться. Дмитрий был явно далеко не глуп.

–Ваша сестра Леонида, как она?.. Забирая опустевший стакан обратно, вежливо поинтересовался Дмитрий, тщательно подбирая слова.

–Вам сейчас нелегко…

–Она очень тяжело переживает утрату. Откровенно призналась Маргарита, стараясь говорить спокойно, но от внимания собеседника не ускользнуло ее треволнение и, он сочувственно взглянул ей в глаза. Его присутствие не раздражало и даже наоборот, успокаивало ее. От него веяло внутренней силой. Маргарита расслаблено вздохнула.

–Возьмите мою визитку. Я специализируюсь по психиатрии. У меня своя частная клиника. Возможно, я смогу вам помочь. Анонимность гарантирую.

–Благодарю. Она спрятала визитку в кармане черного как смоль пиджака. Дмитрий вызвал у нее слабую симпатию.

Поминки, организованные для узкого круга подходили к концу и приглашенные стали понемногу расходиться, напоследок выражая соболезнования словами утешения. Маргарита, провожая гостей, вновь наткнулась взглядом на Дмитрия.

–Еще раз примите мои соболезнования. Отец и Дмитрий пожали друг другу руки. Встретившись с ним взглядом, она кивнула на прощание. Когда все разошлись и их дом опустел, Маргарита, заглянув в комнату Леониды, воспользовавшись запасным ключом, и удостоверившись, что она спит глубоким сном, тихо закрыла дверь и прошла в кабинет отца. Обнаружив его наедине с бутылкой бренди, она, смахнув слезы, оставила его одного и поплелась в свою комнату. Им всем нужно некоторое время, чтобы прийти в себя. Маргарита чувствовала себя разбитой, несчастной и опустошенной. Слезы вновь заструились по ее лицу, давая выход переполнявшим ее чувствам.

–Мама…- прошептала она в подушку. Нелепое стечение обстоятельств унесло жизнь дорогого и любимого им всем человека, и смириться с этим было невыносимо трудно. Если бы хоть кто-то оказался рядом, когда ее настиг тот злополучный удар, возможно, ее удалось бы спасти. Если бы…

–Мама… Маргарита закрыла глаза.

Устав до изнеможения, она уснула беспробудным сном измотанного человека, истерзанного едва сдерживаемой душевной болью.





Леонида распахнув настежь окно своей спальни, облегченно вдохнула, потянув носом свежий ночной воздух, наполняя легкие озоном. С каждым вздохом дышать становилось все легче. Гроза закончилась и от нагретой солнцем за день пропитанной влагой земли шли теплые испарения, разбавляемые влажной ночной прохладой. Кроны деревьев в саду, шелестя листьями, трепетали от легкого ветерка, что обдувал мокрое от слез лицо Леониды. Она закрыла глаза и прислушалась к этой таинственной ночной тишине. Она утешала, мягко обволакивая и обещая забвение.

На душе ее было так тоскливо, что хотелось завыть от этих невыносимых ноющих болезненных ощущений. Отстраниться. Стать частью этой тишины. Взглянув на свой дорожный рюкзак и вспомнив о таблетках, что вложила в ее ладони, встретив ее в аэропорту помошница Маргариты, Лара, опасаясь за ее душевное равновесие, нарушенное страшным известием о гибели матери, она потянулась за успокоительным. Проглотив горькую на вкус пилюлю, Леонида, тяжело опустилась на постель и поджав под себя ноги, свесив голову набок, обняла себя за колени. Все ощущения ее понемногу стали притупляться, уступая место полному и абсолютному спокойствию.



Атмосфера печального траура в особняке угнетала превратив наполненный жизнерадостностью некогда дом в обитель скорби и тоски.



Маргарита с все более нарастающей тревогой день ото дня наблюдала, как меняется поведение сестры, ставящее ее в тупик перед нелегким выбором. Ее эмоциональное равнодушие пугало. Голос ее если и звучал, то все реже и безучастнее.

–Мы должны что-то сделать. Ей нужна помощь.

–Дай ей время прийти в себя. Мягко отвечал отец, и Маргарита, цепляясь за надежду, что время исцелит ее душевную травму, старалась избавиться от своих страхов, засевших в глубине подсознания.

Спустя месяц Маргарита приняла решение, с беспощадной решимостью, помочь.



«Дмитрий Эйфман». Доктор медицинских наук. Профессиональная психологическая и психиатрическая помощь» прочитала Маргарита вслух, подтягивая к себе телефонный аппарат, усаживаясь на письменный стол отца в его рабочем кабинете и набирая номер.

–Добрый день. Это Маргарита Мерингоф. Вы оставляли свою визитку.

Договорившись о встрече, Маргарита записала адрес на обратной стороне карточки и положила трубку, поблагодарив за то, что у него нашлось для нее время. Приняв душ и переодевшись, в строгий брючный костюм с отливом цвета спелой черешни, Маргарита подобрала туфли и сумку в тон. Критически осмотрев себя в зеркало, Маргарита слабо улыбнулась. Она выглядела мрачной, неотразимой и женственной. Ей, почему то хотелось непременно произвести впечатление на Дмитрия, несмотря на свою тяжелую скорбь. Ее неукротимый темперамент и жизнерадостность не угасли от такого удара судьбы. Поправив свои огненные кудри, она подхватила ключи от машины с серебреной подставки на журнальном столике и, спустившись по лестнице на первый этаж, устремилась к выходу через гостиную, наполненную тишиной. Выгнав свой джип из гаража, она выехала по указанному адресу.





Тосно, частная психиатрическая клиника-пансионат «Гармония»



Внушительных размеров территория клиники представляла собой гигантский комплекс архитектурных строений. Грамотно спроектированные здания, за коваными решетками ворот, которые распахнулись автоматически, приглашая проехать вглубь, были окружены прекрасным, ухоженным садом-парком. Размещенные по всему периметру камеры наблюдения свидетельствовали о хорошо организованной службе безопасности. Оставив машину припаркованной на удобно расположенной стоянке, Маргарита направилась к главному входу, ориентируясь по табличкам-указателям. Поднявшись на невысокое широкое крыльцо, Маргарита оказалась у металлической двери с вывеской «Центральный вход» и зашла внутрь, оказавшись в просторном холле. Навстречу ей вышла немолодая миловидная женщина в элегантном костюме из белой блузки с высоким воротником, пиджака с рядом пуговиц наискось и юбки ниже колен. Маргарита всегда обращала внимание на хороший вкус и стиль и отметила про себя великолепную ткань и безупречный покрой. Женщина сразу же расположила ее к себе своей доброжелательностью и искренней улыбкой.

–Добро пожаловать, Елена Владимировна. Поприветствовала она поспешившую представиться Маргариту, окинув ее профессиональным оценивающим взглядом. Хрупкая внешность, бледная фарфоровая кожа с голубоватыми прожилками, большие зеленые глаза, сверкающие, словно драгоценные изумруды. Невероятного, огненного цвета волосы, ниспадавшие непослушно выбивающимися прядями из замысловатой элегантной прически. Четко очерченный контур над припухшей верхней губой. Ах, юность, юность…

–Маргарита Мерингоф? Уточнила Елена Владимировна.

–Дмитрий Эйфман назначил мне встречу. Невольно осматриваясь вокруг ответила Маргарита немного смущенно.

–Прошу сюда. Идите за мной.

Маргарита пошла следом за женщиной, пока они не остановились у дверей лифта. Шагнув внутрь бесшумно распахнувшейся двери, Елена Владимировна нажала кнопку третьего этажа. Сопровождая Маргариту, она провела ее по длинному коридору с множеством репродукций картин на стенах и множеством дверей, пока не остановилась напротив надписи на табличке «Главный врач Дмитрий Эйфман»

–Вам сюда.

–Благодарю. Елена Владимировна, сверкнув ослепительной улыбкой, испарилась.

Маргарита постучала костяшками пальцев по темному дереву и, не дождавшись ответа, тронула ручку, приоткрыв дверь. Кабинет был пуст. Главврач отсутствовал. Маргарита, проскользнув внутрь, с удивлением отметила довольно уютную обстановку, располагающую к непринужденной беседе. Она всегда считала, что стены лечебных учреждений подсознательно давят на пациентов, наводя тихий ужас и трепет надежды одновременно. Прикрыв за собой дверь, Маргарита принялась изучать четкие мазки на холстах, размещенных на стенах кабинета, оставив сумку в кресле для посетителей. Одна из картин привлекла ее внимание насыщенностью цвета и сильными уверенными штрихами, хотя безжизненно – оголенные стволы деревьев внушали ей нечто вроде страха. Она всмотрелась более внимательно.

–Проективная психология. Обдав висок Маргариты теплым дыханием, констатировал Дмитрий Эйфман, незаметно возникший позади. Безжизненные оголенные стволы деревьев, возвышающиеся сильными уверенными штрихами на одиноком угрюмом острове посреди насыщенных цветом черных и серых мазков топей болот на картине, производили угнетающее впечатление. Маргарита, внутренне съежившись, сжалась и вздрогнула от неожиданности. Нервное напряжение последних дней давало о себе знать.

–Впервые, в тридцать пятом году Томкинс предположил о содержательной реакции человека на созерцание картин. Он отметил, что в процессе взаимодействия человека с материалом, происходит структурирование визуального стимула, а также проекцирование особенностей его внутреннего мира. Она жадно вслушивалась в звук его голоса.

–В психоанализе проекция – это в первую очередь, механизм защиты. Неосознанное приписывание неприемлемых для самого себя свойств, качеств, мотивов, мыслей и чувств постороннему.

–В психодиагностике же проекция понимается как результат и процесс взаимодействия испытуемого с объективно – нейтральным неструктурированным материалом, а это пятна, неопределенные ситуации, тема рисования и прочее, в ходе чего осуществляется идентификация и собственная проекция. То есть наделение собственными мыслями, чувствами, переживаниями. Таким образом, продукты деятельности человека, а это рисунки, истории и прочее несут на себе отпечаток его личности. Я вас не слишком утомил?

–Что вы. Продолжайте. Смотрела Маргарита, в его бездонные серые глаза, призывая на помощь всю свою силу воли, чтобы отвести от него взгляд и скрыть вдруг возникшее столь неуместное волнение.

Внимательный взгляд Дмитрия, скользнувший по ее лицу, был удовлетворен искренней заинтересованностью нюансами тонкостей его работы в сфере психологии человека.

–Предполагаемый подход отличается от методик интерпритации, где от пациента требуется составить рассказ по предложенным картинам или ответить на вопросы по предложенным ситуациям.

–Тест фрустрации Розенцвейга? Тест Жиля? Предположила Маргарита, смутившись, что перебила собеседника стараясь поддержать диалог и опасаясь показаться ему невежественной в вопросах психологии. Она несколько вечеров подряд изучала книги по психологии в библиотеке родителей, прежде чем нанести свой визит.

–Именно. Подтвердил Дмитрий.

–Или отбирать приятные и неприятные сюжеты на фотографиях.

–Тест Сонди. Подумав, добавила Маргарита. Щеки ее зарделись розовым румянцем.

–При наборе стимульного материала в моей клинике используются произведения искусства художников разных стилей и эпох.

–Это довольно смелая идея. Маргарита восхитилась. Дмитрий пытался постичь хитросплетения бессознательных человеческих переживаний столь нетрадиционным способом.

–Художники на протяжении всей истории мирового искусства пытались постичь внутренний мир человека, его взаимоотношения с природой и с изменяющейся цивилизацией. Они облекают мгновения из жизни внутренней или внешней в содержательную форму. Игнорировать знания поколений различных эпох не допустимо. Не помню, кто это сказал, но он, несомненно, прав. Улыбнулся Дмитрий.

–Бессознательный выбор отражения себя в картине… работа с проективными методиками тонкая, можно сказать, ювелирная. Врач, как специалист в этой области, должен быть весьма искушен. Изощрен в искусстве интерпритации. Я согласна с этим. Маргарита сама того не подозревая, сделала Дмитрию искусный комплимент.

–Заключения строятся на глубоком анализе личности пациента.

–А Леонида? Каково будет ваше заключение? Опираясь на весь ваш опыт... на первый взгляд?.. Что вы скажете???

-Я бы посоветовал... Она должна пройти обследование. Привозите ее завтра. Я постараюсь вам помочь.



Встретившись со своей помощницей Ларой и передав ей все дела на время своего отсутствия, Маргарита, поглощенная собственными страхами, целиком и полностью посвятила себя заботе о младшей сестре.

Доставив Леониду в клинику Дмитрия Эйфмана, она с нетерпением ожидала результатов обследования. После нескольких часов утомительного ожидания, ее наконец, пригласили пройти в личный кабинет главного врача.



–Что вы скажете, доктор? Участливо и настороженно поинтересовалась Маргарита, нервно поправляя волосы.

–Ей необходимо лечение. У нее особый вид психотравы-психологическая шоковая. Потеря близкого человека вызвала у нее такую шоковую реакцию, на фоне которой возникла тяжелейшая психологическая травма, в результате которой она как бы впала в ступор.

–Я назначил ей препараты и выпишу рецепты, но я бы советовал, оставить ее здесь. На некоторое время… Маргарита поникла от его слов. Сердце ее питающее надежду на лучшее, отяжелело.

–Вот как...

–На неопределенное время. Чтобы она была под постоянным наблюдением. О репутации семьи не стоит беспокоиться. Она будет находиться здесь инкогнито и сможет вернуться домой, как только ей станет лучше. Маргарита засомневалась, сможет ли она оставить сестру одну в лечебнице. Ее окутало полумраком печальных сомнений.

–Думаю, вам нужно посоветоваться с отцом. Уверен, что вы поступите правильно и примите необходимое решение как можно скорее.

–Хорошо. Маргарита в душе противилась такому решению, но веские аргумента доктора взяли перевес.

–Я поговорю с отцом.



Приняв обоюдное решение во чтобы то ни стало помочь Леониде, Маргарита, подписав договор о неразглашении с клиникой, настояла на том, чтобы лично проследить за всеми условиями ее содержания, вплоть до изучения меню.

Леониду поместили в вип-палату, выполнив все требования Маргариты.





Внимательно изучив результаты анализов Леониды Мерингоф, Демертис разочарованно отложил в сторону ее медицинскую карту.

–У тебя дурная кровь... Брезгливо пробормотал он.

–Чтож, несмотря на то, что она бесполезна, не стоит отпускать ее. Размышлял вслух Демертис складывая в стопки папки с надписью "Биоматериал" и убирая их в сейф.

–Но может сестра окажется не так бесполезна?..



Как она? Ей лучше? Прогуливаясь по саду с Дмитрием после очередного посещения клиники, обеспокоенно спросила Маргарита, глядя на изумрудную зелень травы под ногами, выбивающуюся из-под аккуратной тротуарной плитки.

–Ее подсознание начинает медленно принимать реальность потери. Образовавшаяся внутренняя пустота в душе будет постепенно наполняться болью и связанными с ней эмоциями агрессии и негодования к окружающим. Ей предстоит научиться жить со своим горем и управлять им. Маргарита грустно вздохнула, глядя поверх Дмитрия и наблюдая, как солнце стала заволакивать кровавая дымка заката.

–Уже так поздно. Позвольте проводить вас до машины. Предложил Дмитрий, обернувшись и глядя на нее пытливо, в упор. Не успев сделать шаг назад, Маргарита оказалась лицом к лицу с доктором. Между ними возникла повисшая в воздухе тишина.

–Конечно. Мгновенно смутилась Маргарита.

Волны ее волос, отражая алое великолепие заката, вздымались языками пламени, мерцая вспышками кроваво-красного света. Небрежно коснувшись ее щеки, Дмитрий, поправив ее яркий непослушный локон, упавший сверху на глаза, выбившийся из под шпильки аккуратно собранного на затылке пучка.

–Багряный цвет вселяет в сердце радость.

В рубиновом вине таится сладость.

Пунцовые бутоны красят сад.

Восход пунцов и ярко ал закат…

–Эти строки написал Амир Хосров Дехлеви. Произнес Дмитрий, овладевая ее сознанием. Маргарита влекомая неодолимой силой власти его голоса, которой он незримо обладал над ней, затаила дыхание. Робкое радостное волнение ее переполнило. Она вся затрепетала от его близости.

–Люблю смотреть на огонь. Эта необузданная стихия покоряет с первого взгляда. Ее губы раскрылись в ожидании его поцелуя, но к ее глубокому разочарованию Дмитрий отступил, отведя взгляд своих глубоких серых глаз. Испытывая одновременно и неистовое сожаление от недосягаемости суровой мужской красоты его лица и чувство уязвленного самолюбия, Маргарита обескураженно молчала не в силах вымолвить ни слова. Увлажненные вечерней росой, спустились сумерки, окутывая их невысказанные чувства.

–Приношу свои извинения.

–За что? Мягко спросила она, придя в себя.

–За то, что позволил себе. Этого больше не повторится. Маргарита ощутила укол в сердце, отбрасывая прочь мысли броситься к нему на шею.

–Ведь истина так очевидна. Вы так молоды. Лицо его приняло суровое выражение и ее бросило в жар отчего, казалось, закипает кровь в жилах.

–Вы мне не безразличны. Выпалила она, сделав шаг на встречу, вновь встретившись с его глазами. На его непроницаемом лице отразилось промелькнувшее удивление.

–Вот как… позвольте мне…



Не дав ему договорить, Маргарита поцеловала его в губы.





Не могу поверить, что выхожу за него замуж. Стоя перед зеркалом в своей спальне, обернулась Маргарита к отцу.

–Рад за тебя. Надеюсь, Дмитрий сможет сделать тебя счастливой. Улыбнулся Александр Мерингоф.

–Я уже счастлива. Я так счастлива, папа. Я так его люблю. Маргарита закружила по комнате в своем свадебном пышном и воздушном белоснежном платье.


Черные топи. Глава5.
Три года спустя



Отложив в сторону глянцевый журнал мод с фото последнего показа ее новой коллекции и размещенным с ней интервью, Маргарита, утомленная фуршетом устроенным в честь открытия еще одного магазина дизайнерской одежды ее собственной линии, скинув с себя платье, проскользнула в спальню и забралась на постель, стараясь не разбудить мужа. Взгляд ее уткнулся в их с Дмитрием свадебное фото и мысли закружились вокруг любимого супруга, тая и погружая ее в сон.

–Если бы не ты... я бы незнала, что такое любовь...



Он остался один на один с хищником. Деметрис отважно стоял на месте, не двигаясь. Крепкие пальцы, нащупав трофейный кинжал, прикрепленный на бедре в кожаном футляре, впились в рукоять. Он приготовился отразить молниеносную атаку. Как вдруг, раздвинулся папоротник и между ним и самцом пантеры, выскользнув из джунглей и бесшумно двигаясь, оказалась аборигенка. На бронзово-смуглом, стройном и в то же время крепком, мускулистом теле женщины трепетали золотисто-медными бликами солнечные лучи, пронизывающие джунгли насквозь. Они оттеняли гладкую кожу цвета меди. Высоко держа голову с тяжелой копной мокрых иссиня-черных завитков волос, она вздернула подбородок, встретившись взглядом с хищником. С нее струилась вода, оставляя мокрые сверкающие на солнце бороздки, ручейками скатывающиеся с кончиков колец волос на округлые обнаженные плечи, стекая по спине, высокой груди и плоскому животу, отчего туника прилипала к телу, не успевая высохнуть обвеваемая теплым порывом ветра. Собираясь тяжелыми наполняющимися каплями на бедрах, вода скатывалась далее по ее сильным мускулистым ногам и напряженным щиколоткам, тяжело падая на землю. Деметрис слегка опешил, но не растерялся, и кинжал оказался у него в руке, сверкнув на солнце. Хищник оскалился и, пригнувшись к земле, прижал уши к голове, что явно выдало его намерение немедленно атаковать противника. Аборигенка негромко сказала что-то заглушенное плеском волн, и раздраженный вторжением хищник замер, навострив уши и поведя носом. Ноздри его затрепетали. Самец пантеры сев на задние лапы, прижал голову к земле, погрузившись в прохладу сочной травы. Аборигенка, сделав к нему несколько шагов остановилась, и что – то прошептала на местном диалекте. Хищник доверчиво уткнулся в нее носом, прильнув к мокрым ногам, и стал вылизывать ее пальцы испачканные песком. Девушка, бросив взгляд своих необыкновенных сиренево-фиолетовых глаз на Деметриса, пронзила его насквозь. Ему стало нечем дышать. Она сощурилась и отвернулась. Хищник, словно безобидный котенок, продолжал лежать у ее ног, мурлыкая. Аборигенка, подав некий тайный знак рукой, повелела укрощенному хищнику оставить их и он, послушно встав на лапы, потянулся и лениво зевнув, удалился, растворившись в буйных тропических зарослях. Деметрис был ошеломлен. Аборигенка повернулась к нему спиной собираясь исчезнуть вслед за самцом пантеры.

–Постой. Кто ты? Аборигенка обернулась, сверкнув своими большими, фиолетовыми глазами, казавшимися то аквамариновыми, то синими от неба и моря, то зелеными от пестрой изумрудной расцветки растений, то темно-сиреневыми как грозовые тучи. Деметрис не мог отвезти от нее взгляда. Казалось, что глаза ее – редкие драгоценные камни лавулита, играющие всеми своими гранями в зависимости от освещения.

–Как твое имя? Скажи... Взмолился Деметрис.

–Где ты, змея? Грубый окрик позади, застал их врасплох. Аборигенка застыла, не двигаясь с места, смотря на Деметриса, что крепче сжал рукоять кинжала. Только сейчас он заметил синяки и ссадины на ее запястьях и шее. На медной коже плеч и спины ее тянулись вздувшиеся багряные рубцы от плетей, что рассекли ткань туники, пропитав ее кровью.



–Лавулит. Ее имя Лавулит. Сонно пробормотал маленький Демертис, что вслушивался в голос жрицы, засыпая на руках у матери. Он знал эту историю наизусть, но готов был слушать ее снова и снова.

Сон одолел его сопротивление и, маленький Демертис очутился в зыбком мире сновидении. Ему чудилось, что он плывет рядом со своей храброй матерью-жрицей в огромном бескрайнем океане, навстречу разинувшей острозубую пасть акуле.

–Дмитрий… – прошептала Маргарита, тронув супруга за плечо, – это сон, только сон. Дмитрий, судорожно глотая воздух, вскочил с постели, распахнув глаза. Пот струился по его телу крупными каплями.

–Это сон. Ласково потрепала она мужа по растрепавшимся белокурым кудрям.

–Все хорошо? Супруг, наконец, сфокусировал осмысленный взгляд на Маргарите.

–Снова кошмар? Прильнула она к мужу.

–Нет, это просто тревожное сновидение. Стараясь говорить спокойно, выдавил из себя Дмитрий. Маргарита знала, что муж никогда не признается ей в том, что его мучают ночные кошмары, ведь он всегда избегал подобных тем в разговоре.

–Я разбудил тебя? Прости. Пойду приму душ. Улыбнулся ей Дмитрий и, встав с постели, накинул халат, скрыв обнаженный торс и мускулистое поджарое тело.

Маргарита проводила его взглядом до ванной комнаты и, вздохнув, также выбралась из их уютной супружеской постели, оставив одеяло не заправленным, в предвкушении возвращения. Натянув теплую хлопковую пижаму и нырнув в мягкие пушистые тапочки, Маргарита покинула спальню и спустилась на первый этаж по резной, авторской работы лестнице из дерева эбена на кухню. Она любила проводить время здесь, любила готовить. Запах свежей выпечки напоминал ей о детстве, когда мама еще была жива. Взяв специальный миниатюрный металлический поддон с песком и туркой, и поставив его на плиту, Маргарита зачерпнула ложкой натуральные зерна арабского кофе из эластичной упаковки и засыпала их в кофемолку, распространяя ни с чем, ни сравнимый, терпкий кофейный аромат. Наблюдая, как на поверхности мелкомолотого кофе залитого холодной водой в турке стала образовываться пышная воздушная пена, Маргарита переставила турку на поднос и, капнув несколько капель холодной воды, перелила ароматный обжигающий напиток в подогретую чашку, завершив процесс приготовления щепоткой кардамона. Приготовив жасминовый зеленый чай для себя, и сервировав поднос для завтрака окончательно, Маргарита направилась в гостиную. Мысли ее блуждали вокруг мужа. Как ей невероятно повезло повстречать такого человека на своем жизненном пути. Она вспомнила, как впервые увидела его на похоронах матери.

Ощутив естественный позыв плоти, она устремилась в ванную комнату, по привычке, ставшей для нее каждодневным утренним ритуалом, воспользовавшись тестом на беременность.



–Маргарита? Не хотел обнадеживать тебя раньше времени, но Леонида уже сегодня вернется к нам, вернется домой. Ты слышишь? Где ты? Спустился Дмитрий по лестнице. Маргарита, выпорхнув из ванной комнаты, вся наполненная радостным волнением, подошла к нему вплотную и провела его ладонью по своему плоскому животу.

–Неужели?

-Это снова случилось. Расплылась она в улыбке.

–Неужели…

–Я снова беременна. О Боже… как это прекрасно!!! Радостно закружилась она по комнате. Жизнь, что нанесла ей столь сокрушительные удары, отняв сначала мать, а затем и три внезапно прервавшиеся беременности, дарила новую возможность стать счастливой.

–И мы с тобой сможем, наконец, стать родителями. Я смогу выносить тебе ребенка, Дмитрий. Обещаю…

Раздавшийся телефонный звонок напомнил ей о расписанном по минутам будничном рабочем дне. Маргарита схватила трубку не выпуская мужа из своих объятий.

–Отмени все мои встречи.

–Э.. ладно... хорошо.

–На какой день перенести? Уточни, пожалуйста.

–Договорись на следующую неделю. Принеси всем мои извинения.

–Как скажешь, босс. В связи с чем связано такое распоряжение? Маргарита почувствовала, как Лара улыбается, строя собственные догадки.

–Леонида сегодня возвращается из... путешествия.

–О.. ясно. Чтож, семья это святое. Я все улажу.

–Я в тебе не сомневалась. Если что, на связи.

–Конечно.



Лару обдало волной ледяного ужаса. Перед ней вновь возникли силуэты прошлого.

–Дмитрий Эйфман. Представился мужчина, заставивший ее сердце биться сильнее при первой встрече, приблизившись и изучающе скользнув по ней взглядом. У нее перехватило дыхание от нахлынувших внезапно ощущений.

–Очень приятно, Лара. Смущенно пробормотала она, потупив взор.

Стряхнув с себя сковавшее ее оцепенение, вернув самообладание, Лара отключила телефон и раскрыв блокнот внесла необходимые записи. Она не должна думать об этом. Она действовать крайне осторожно. Ради жизни сестер... Она не имеет права вмешиваться в их жизни.





Тосно, Частная психиатрическая клиника – пансионат «Гармония»



Настойчивый стук ветра, по стеклу единственного в палате широкого окна, спешил предупредить о надвигающейся грозе.

Она сбежит сегодня. В глазах ее загорелось отчаянное упрямство. Иначе она никогда отсюда не выйдет. Эта истина была ей очевидна. Дмитрий был беспощаден в своем приговоре, а она бессильна перед его циничным умом и холодным равнодушием. Она вытерла навернувшиеся слезы в который раз пытаясь воскресить в памяти воспоминания тех далеких дней, что медленно плыли и тонули в липком тумане ее сознания. Известие об аварии. Аэропорт. Самолет. Скорбные лица родных. Похороны. Тихий ненавязчивый голос Маргариты. Лестница. Коридор. Кабинет. Дмитрий Эйфман. Затем раздался щелчок дверного замка. И она оказалась запертой здесь. Этот звук щелчка, впоследствии, каждый раз заставлял ее содрогаться от ужаса.

Ей еще не доводилось сталкиваться с такими жестокими изощренными играми ее сознания, что поначалу ставило ее в тупик. Но, борец по своей природной натуре, она, стараясь затолкнуть подальше, страшные мысли о своем сумасшествии, решила отказаться от всех назначенных препаратов, которыми ее пичкали каждый день. Сознание ее стало проясняться и она, немного воспрянув духом, собрав всю свою волю, заглянула правде в глаза. Ее заперли НАВСЕГДА и держат здесь не случайно. Она не могла понять, почему ни отец, ни Маргарита не верят в то, что она не является сумасшедшей. Дмитрий Эйфман. Он убедил их. Подумала Леонида в полном отчаянии.

Известие о том, что он женится на Маргарите, и вправду едва не свело ее с ума. Она была в такой ярости поначалу, что едва могла ее скрывать. В пылающем гневом сердце, она погасла лишь со временем, до затаенной холодной злости.

Она сбежит сегодня. Мрачно повторила она про себя.





Ничто не могло испортить ей настроение. Маргарита воодушевленная происходящими в ее жизни переменами к лучшему нетерпеливо ожидала эвакуатор, сидя за рулем своего заглохшего ланд ровера со спущенным колесом. Ей нестерпимо хотелось поскорее увидеть и обнять сестру, чтобы забрать ее домой. Достав мобильный телефон и набрав номер такси, она улыбнулась собственным мыслям. Теперь все будет по-другому…

–Помощь нужна? Из-за опущенного тонированного стекла выглянул водитель притормозившей рядом БМВ и не дожидаясь ответа, вышел из салона автомобиля, направившись к Маргарите.

–Я уже вызвала эвакуатор, спасибо. Благодарно улыбнулась она, выйдя ему навстречу.

–А что случилось? Мужчина окинув ее участливым взглядом, остановился напротив.

–Да вот, – с досадой пнула Маргарита ногой по колесу, – машина заглохла.

–Давайте взгляну. Откройте капот. Закасывая рукава, подошел он вплотную.

–Странно. Внимательно изучив проблему, констатировал он задумчиво взглянув на Маргариту. Из-за угла показался эвакуатор. Захлопнув капот, он, порывшись в кармане куртки, протянул Маргарите свою визитку.

–У меня свой автомобильный салон с шиномонтажем.

–Вот как? Это просто замечательно.





Леонида, в сопровождении двух санитаров, зашла в кабинет главврача, поправляя непослушные пшенично-золотистые кудри, угрожающие вырваться из незамысловатого, наспех сооруженного пучка. Отец со старшей сестрой Маргаритой и покойной матерью прозвали еще с детства ее «Златовлаской». Леонида вспомнила о девочке с золотыми волшебными волосами, из детской сказки, что читали ей перед сном. Удивительно как быстро летит время. Не успеешь и оглянуться как ты уже совсем не ребенок, детство позади и тебя окружает, угрожающая ввергнуть твою жизнь прямо в ад, неразрешимая куча проблем. Откуда берет свое начало этот ядовитый источник непредсказуемых бедствий? Где проведена та невидимая грань, через которую рано или поздно переступает каждый человек? Ответ был неоднозначный: сам человек и является этим источником, и он сам и проводит эту грань или некто непредвиденный, ворвавшись в твою жизнь, переворачивает ее своим вторжением? Леонида исподлобья взглянула на главного врача. Вот и он. Источник ее бедствий и ее проклятье. По крайне мере, в эти последние три года.

–У меня для тебя хорошие новости. Поприветствовал ее Дмитрий, не отрываясь от бумажной работы с документацией. Элегантный темно-синий костюм сидел на нем как влитой. Леонида не могла скрыть своей неприязни к этому человеку и отвела глаза.

–Возвращайтесь в корпус. Взмахнул он рукой сопровождавшим ее санитарам. Те послушно удалились.

Взгляд Леониды мельком скользнул по письменному столу главного врача. На рабочем столе Дмитрия царил беспорядочный бумажный хаос. Но привлек ее внимание совсем не он, а торчащий из-под документов синий бархатный уголок такого знакомого плотного блокнота. Записная книжка матери? Как она оказалась здесь? У Дмитрия Эйфмана в руках? Леонида судорожно сглотнула. Свой ежедневник мать после своей смерти завещала ей по исполнении совершеннолетия, которого она так трепетно ждала с нетерпением. Как мог супруг Маргариты не знать об этом? Ответ был очевиден. Он вскрыл их семейный сейф в тайне ото всех. Отец и Маргарита никогда не позволили бы ему так поступить с ней. Леонида вознегодовала. Ей хотелось наброситься на него и надавать ему пощечин. В нем она видела сосредоточие низости и подлости. Как он посмел нарушить завет ее матери?

Дмитрий, не замечая ничего вокруг, кроме своих бумаг, продолжал:

–Ты можешь покинуть клинику сегодня. Сейчас подпишу все необходимые документы, и ты свободна. Маргарита отвезет тебя домой. Поставив последнюю подпись, он встал из-за стола и, встряхнув белокурыми локонами, размяв затекшие ноги, подошел к окну. Леонида отвела взгляд от письменного стола, взяв себя в руки. Он отпускает ее? Она свободна?

–Она скоро приедет. Он о чем – то задумался на минуту, сложив руки за спину. Злость все еще кипела в ней бурным водоворотом взметнувшихся из глубины души чувств, угрожая прорваться наружу. Эти личные записи матери принадлежат только ей! Ей!!! Это ее память. Ее наследие.

Дмитрий все еще смотрел куда-то вдаль, не обращая на нее никакого внимания.

Леонида, не совладав с таким сильным искушением, незаметно подкралась поближе к столу, и поспешно выхватила блокнот, незаметно спрятав его за пазухой. Он должен быть в сейфе отца!!! Зачем Дмитрию этот блокнот??? Дмитрий обернулся. Взгляд его глубоких серых глаз пронзил Леониду. Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

–Вот только мне нужно срочно уехать по делам. Но ты можешь подождать Маргариту здесь, в моем кабинете.

–Хорошо. Кивнула Леонида. К счастью, голос ее не выдал негодования, бушевавшего у нее в душе.

–В таком случае, до встречи дома? Улыбнулся Дмитрий, вернувшись к письменному столу и отодвинув кожаное кресло, у подножия которого он оставил свой кейс.

–Да. Нервно улыбнулась Леонида в ответ. Что если он поймет сейчас, что блокнот у нее? В его власти запереть ее здесь, в психиатрической больнице, навеки вечные. Никто не станет ее слушать. Никто не поверит ей. Не так ли она здесь и оказалась? Он внушил ее семье, что она не в себе после смерти матери и ей требуется высококвалифицированная профессиональная помощь.

–Располагайся. Дмитрий, дружелюбно развел руками, предлагая ей свой уютный кабинет и, подхватив кейс, направился к выходу. Через пару секунд дверь за ним закрылась.

Леонида осталась одна в кабинете. Подкравшись к двери, она приложила к ней ухо, ощутив едва уловимый запах древесины. Шаги в коридоре постепенно удалялись.

Как он посмел выкрасть личный ежедневник ее матери? Леонида все еще была вне себя от бурлящей в ней ярости. Надо непременно рассказать об этом отцу и Маргарите. И на этот раз они должна поверить ей, а не Дмитрию. Она достала блокнот и стала бережно перелистывать страницы. Мама зашифровала свои записи?! Леонида рассмеялась, прижав блокнот к груди. Даже при всем желании ни Дмитрий Эйфман, ни кто – либо еще, не смог бы прочесть, что она написала. Являясь САМЫМ ЛУЧШИМ узким специалистом по древним текстам, она использовала свой личный каллиграфический зашифрованный шрифт. Только Леонида и, возможно еще Маргарита, могли прочитать эти записи. И больше никто в целом мире. Леонида переворачивала страницу за страницей, погружаясь в самые сокровенные мысли и чувства, выплеснувшиеся на бумаге. Злость ее постепенно утихала, уступая место нарастающей тревоге. Перед ней замелькала жизнь, наполненная всеми перипетиями судьбы. Тревога усиливалась. Леонида быстро пролистала страницы и захлопнула блокнот. Если мать завещала свои личные записи, спрятанные за тайной завесой символов ей, значит, на то должны были быть веские причины. Леонида не хотела рисковать ни минуты, опасаясь быть застигнутой врасплох. Она спрятала блокнот обратно за пазуху.

Если Дмитрий выписал ее из клиники, то она может покинуть ее в любой момент. Разве нет? Леонида оглянулась вокруг. Зачем он вынуждает ее ждать здесь, в этом ненавистном ей заведении? Он ведь знает, как она ненавидит свое заточение. Являясь прекрасным психиатром, знатоком человеческих душ, он может незримо манипулировать чужим разумом, прокрадываясь в подсознание? Вот почему она и оказалась здесь? Что если это очередная его игра и сейчас он вернется, чтобы сказать, что она представляет угрозу для себя и окружающих? И она вновь окажется в своей палате для душевнобольных, пленившей ее на эти последние три года?

Леонида содрогнулась от отвращения и страха. Бросившись к рабочему столу Дмитрия, она нашла выписку с его подписью и, подхватив ее, пробежала по ней глазами. С облегчением прочтя свою фамилию, она прижала бумагу к груди. Взгляд ее уткнулся в связку ключей под бумагами. Схватив их, она стремительно направилась к выходу. Она не останется здесь больше ни минуты! Обернувшись на мгновенье, она уткнулась взглядом в жутковатую картину на стене столько лет внушающую ей какой-то мистический подсознательный ужас. Поддавшись внезапному порыву, Леонида схватила графин с водой с тумбочки и с яростью швырнула его в нее.

–Прочь… Прошептала она и словно охваченная лихорадкой, метнулась к двери. Ворвавшись в казавшийся пустынным коридор, Леонида быстрым шагом пошла к лифту. Нетерпение переполняло ее. Ей хотелось бежать стремглав. Прочь из этого проклятого места! Нажав кнопку вызова, Леонида облокотилась о стену в нетерпеливом ожидании. Сжимая в ладони документ о выписке, она переминалась с ноги на ногу, не веря в свою неожиданную свободу. Интересно, как она сейчас выглядит со стороны? Отряхнув и расправив свою вязаную кофту, Леонида критично провела ладонями по лицу и волосам. Поверит ли ей отец с сестрой на этот раз? Не сочтут ли за умалишенную? К сожалению, твои слова теряют силу и свой вес, если окружающие считают тебя сумасшедшей. К ногам ее неожиданно тяжело упал синий бархатный блокнот, раскрывшись пополам. Леонида быстро подняла драгоценную для себя вещь. На распахнувшихся перед ней страницах ровным, красивым почерком матери синими чернилами были выведены под знаком вопроса и обведены несколько раз одни и те же символы, скрывающие за собой имя. Виктория Тиропарос...

–Виктория Тиропарос? Произнесла Леонида вслух, обратив внимание на дату записи сделанную незадолго до смерти ее матери, поднимая тетрадь.

–Как я мог забыть? Дверь лифта распахнулась. Перед ней возник Дмитрий Эйфман. Заметив синий бархатный блокнот в руках Леониды, он замер. Воспользовавшись этим его временным замешательством Дмитрия, Леонида, оттолкнув его руками обратно внутрь кабины лифта, нажала кнопку вызова, отправив его на верхний этаж, и стремглав выбежала на лестницу.



Вперив взгляд в телефонный аппарат, расположенный на столике в коридоре холла, Леонида засомневавшись на секунду, все же бросилась к нему и схватив трубку набрала комбинацию цифр, нервно оглядываясь по сторонам.



Всеволожск, пригород Санкт Петербурга, загородный дом



Включив тренажер, Чеслав встал на беговую дорожку. Он находился в великолепной спортивной форме, но ежедневные тренировки не пропускал. Спустя полчаса, белая хлопчатобумажная ткань майки-борцовки прилипла к разгоряченному, с рельефными мышцами телу, впитав в себя пот. Мысленно, он постоянно возвращался к юной златовласой девушке, что спасла ему жизнь три года назад, оттолкнув его с дороги несущегося на него автомобиля. В тот момент сердце его впервые дрогнуло. И не потому, что он испугался...

Хрупкая и бесстрашная девушка вызвала у него чувство восхищения. Водопад ее кудрявых волос сверкал в солнечных лучах, словно золотой дождь. Они познакомились уже в больнице, куда он отвез ее. Она оказалась младшей сестрой Маргариты Мерингоф, в которую был влюблен без памяти его кровный брат Михаил Исинский, наблюдавший Леониду как свою пациентку, победившую рак. У нее была лейкемия, и Михаил тайно провел блестящую операцию по переливанию донорской крови, восстановив свою репутацию после сильного скандала из-за смерти беременной матери Чеслава, попавшей в жуткую автокатастрофу.

Как жаль, что больше он ее так ни разу и не увидел...

Закончив с пробежкой, он направился в душ, стягивая с себя взмокшую ткань. Раздался звонок и автоматически включился автоответчик.

–Чес?.. Это Леонида Мерингоф. Мне срочно нужна твоя помощь. Срочно.

Чеслав вынырнул из душевой кабины, обернувшись полотенцем, и схватил трубку.

–Леонида? Это Чес. Где ты? Что случилось??? Леонида назвала свое месторасположение.

–Я буду ждать тебя. Пожалуйста, поспеши...

–Уже выезжаю. Чеслав соображал на ходу. Исчезнувшая так внезапно девушка его мечты, назвала адрес психиатрической клиники? Вот где она была все эти последние три года? И она была напугана.

–Хорошо, я уже выезжаю.



Услышав приближающиеся шаги, Леонида метнулась к стене и побежала дальше по коридору пока не уткнулась в единственную запертую дверь. Трясущимися руками подбирая ключи к замочной скважине, она с облегчением услышала щелчок замка. Отперев дверь, она метнулась внутрь, прикрыв ее за собой. Взгляду ее предстала лестница ведущая в подвал. Путь назад был отрезан и она стала стремительно спускаться вниз по ступенькам.

Спустившись в подвал Леонида оказалась в самом настоящем лабиринте из множества коридоров и смежных комнат. Опасаясь заблудится и остаться здесь запертой навсегда, она целеустремленно шла вперед, запоминая про себя направления, повторяя словно в бреду "направо, прямо, налево, снова налево, прямо". Лабиринт казался бесконечным, но Леонида, стараясь не поддаваться панике и не потерять самообладания, выявила странную закономерность всех направлений. Она повторялась через каждый определенный промежуток. Исследовав стены, она сделала для себя еще одно открытие. Швы стен указывали на то, что они могут менять свое местоположение, передвигаясь. Этот лабиринт был не чем иным, как гигантской смертельной ловушкой. Следуя своей неожиданной теории, она стала просчитывать все ходы наперед и придерживаясь определенных направлений, продолжала брести вперед. Неожиданно, она наткнулась на запертую дверь. Все ее тело забило мелкой нервной дрожью. Тая надежду, что эта дверь единственное, что отделяет ее от выхода на свободу, она стала подбирать ключи к замку перебирая их один за другим из связки. Наконец, один из ключей подошел к замочной скажине и в несколько оборотов, ей удалось открыть замок. Толкнув дверь, она увидела еще одно помещение, оказавшейся лабораторией.

Проникнув внутрь, Леонида осмотрелась. Внимание ее привлекла прозрачная стена, за которой что-то было. Приблизившись к стене вплотную, Леонида прильнула к стеклу. Дыхание ее участилось. Грудь ее стала вздыматься все чаще с каждым быстрым вздохом. Сердце ее готово было вырваться из груди. Взгляд ее стал скользить по расположенному за стеной вольеру, пока не уткнулся в какие то огромные клубки. Она всмотрелась внимательнее, не понимая, что это такое. Снова игры сознания? Плод ее больного воображения? Или... Глаза ее расширились от ужаса. Стараясь унять охватившую ее внезапно дрожь, она зажмурилась и перевела дыхание. Взяв себя в руки и вернув самообладание, она распахнула глаза и чуть не закричав от ужаса, зажала рот руками.

–Боже... Она сделала шаг назад. Это не было иллюзией ее воображения, это были огромных размеров, свернувшиеся в кольца самые настоящие змеиные хвосты. Она затаила дыхание не всилах пошевелиться от сковавшего ее страха и ужаса.

–Господи... Весь этот лабиринт вел в логово этих монстров, вдруг осознала она. Ее обуял неконтролируемы ужас от которого волосы на голове вставали дыбом. Ее ведь ни за что не выбраться отсюда. Она была просто приманкой. Вдруг осознала она ошеломленно.

Поняв, что чудовища погружены в глубокий сон, Леонида медленно и осторожно попятилась назад.

Наткнувшись спиной на лабораторное оборудование, Леонида принялась судорожно шарить по нему в поиске чего нибудь полезного, стараясь не шуметь. Случайно включив поставленную на паузу запись с пишущей видеокамеры в режиме реального времени, она, вновь зажав рот руками, чтобы не издавать ни звука, смотрела глазами полными слез, как целая стая монстров настигла девушку, потерявшуюся в этом жутком смертельном лабиринте. Отвернувшись, от экрана не в силах смотреть на это, Леонида, заметив на стене план помещения, сорвала его со стены и стремглав выбежала из лаборатории, заперев за собой дверь на ключ. Внимательно изучив план, Леонида прижала его к своей груди. Если ей не удастся выбраться по нему, ей не выбраться уже никогда.

Она бежала так быстро как только могла. Ведь Дмитрий уже совсем скоро будет в своей лаборатории и выпустит наружу своих монстров подземелья. Она не понимала только одного, почему он не скормил ее им раньше? Ведь она находилась в его полной власти целых три года. Неужели ее болезнь крови, от которой она лечилась в детстве, спасла ее от неминуемого? Внезапно догадалась она. Стараясь не запутаться и повернуть не туда, она стремглав мчалась по лабиринту коридоров пока, наконец, ей не удалось выбраться наружу через запасной черный вход и она не бросилась прочь из этого проклятого жуткого места, таясь в тени деревьев.





Необходимо было действовать быстро. Она могла успеть связаться с кем то. Вряд ли слова сумасшедшей сбежавшей из клиники примут всерьез. Но рисковать нельзя. Его Мария-Кристина могла оказаться в опасности. Демертис нажал на педаль газа.





Шоссе М-10



Задремавший уже таксист, вдруг, обратил внимание на одинокую фигуру девушки на обочине дороги шоссе и решил предложить ей свои услуги. Но не успел он завести машину, как рядом с ней притормозил черный тонированный джип и, из окошка которого выскользнула рука в черной кожаной перчатке, сжимающая пистолет с глушителем. Раздались приглушенные хлопки и девушка, взмахнув руками, словно раненая птица крыльями, рухнула на мостовую. Таксист, встрепенулся.

Из автомобиля вышел мужчина в сером элегантном плаще и, подобрав с асфальта некий предмет, похожий на книгу, сел обратно в машину, не обратив на него абсолютно ни какого внимания. Еще через мгновение, черный джип скрылся за поворотом.

Таксист угрюмо настроил радио – рацию на полицейскую волну. Рация затрещала.

–Огнестрельное ранение на шоссе М-10.





Подогнав специально оборудованный для экстренной эвакуации медицинский фургон, к запасному выходу клиники, Демертис направился прямиком в лабораторию. Необходимо было срочно подготовить спецкапсулы для введения Марии-Кристины и ее стаи в медикаментозный анабиоз. Необходимо было срочно увезти их отсюда в более безопастное место. И замести все следы.



Тосно, Частная психиатрическая клиника-пансионат «Гармония»



Маргарита стремглав поднималась по лестнице. Она благодарила Господа за то, что сестра покинет сегодня клинику. Три года борьбы и вот, после оказания квалифицированной помощи Дмитрия ее психическое состояние заметно улучшилось. Она исцелилась.

Маргарита решила забрать сестру домой немедленно. Дмитрий согласился, чтобы некоторое время Леонида пожила с ними, пока они не убедятся, что она пришла в себя окончательно и может справиться со всем самостоятельно.

Маргарите нестерпимо хотелось поделиться с сестрой своей радостью – долгожданной беременностью после трех подряд выкидышей. Обладая от природы хорошими организаторскими способностями, Маргарита решила устроить скромное празднество по случаю выписки Леониды. Ей будет приятно не просто знать, а почувствовать, что ее любят и ждут дома с нетерпением.

Неожиданно, здание клиники завибрировало. Маргарита остановилась. Что это? Землетрясение? Нужно срочно найти Леониду. Она поспешила наверх, на второй этаж, на ходу доставая из сумочки мобильный телефон. Раздался глухой хлопок, и стекла во всем здании задрожали.

–Господи, что это такое? Маргарита запаниковала. Набранный номер Дмитрия не отвечал. Быстро преодолев все ступеньки, Маргарита выбежала в коридор. Леонида должна ждать ее в кабинете мужа. Маргарита стремглав пронесясь по коридору, ворвалась в кабинет главного врача.

–Леонида? Но сестры внутри не оказалось. Здание вновь завибрировало с такой силой, что Маргарита, выронила телефон от неожиданности столь мощного толчка, едва удержавшись на ногах.

–Леонида? Крик ее потонул в грохоте. Раздался громкий хлопок и за ним последовала еще очередь, за серией которых, раздался взрыв и объятые пламенем этажи стало разносить на части, выбивая стекла. Маргариту отбросило взрывной волной, ослепив и обдав полыхающим жаром, и все окружающее пространство вокруг мгновенно приобрело багрово-красный оттенок.

Только чудом ей удалось остаться в сознании. Мир завертелся кровавым калейдоскопом. Вновь раздался взрыв, и здание заскользило, содрогаясь. Пол под ногами, расходясь по швам изломанными трещинами, с ревом и грохотом стал расползаться в разные стороны. Маргарита, пытаясь удержаться на ногах, дрейфовала на одной из уцелевших плит. Проявляя необыкновенную ловкость, чудом удержавшись, она упала на четвереньки на провисшей шатающейся плите. Удар. И стены поехали вниз. Выронив сумку, Маргарита распласталась навзничь, цепляясь руками за шершавую бетонную плиту. Остатки разрушенного, как скорлупа грецкого ореха здания, представляющие теперь нелепую конструкцию из рассыпающихся глыб бетона и кирпича, накренились, угрожая безвозвратно кануть в пропасть.

Отчаянно сражающаяся за жизнь, ослепленная и ошарашенная Маргарита, скатившись к торчащему уцелевшему осколку стены, с размаху ударилась всем телом о раздробленную твердую и ранящую массу. Все ее тело покрылось глубокими изрытыми кровоподтеками ушибов гематом, царапин и ссадин. Ладони ее были изранены осколками битого стекла. Балансирующие над пропастью развалины, вдруг, замерли и накренились. Маргарита утерла сочившуюся неровными струйками кровь с лица, пытаясь что- либо рассмотреть в этой кровавой пелене. Съехавшая сверху плита, упав на бок, уперлась в край образовавшейся расщелины, не давая провалиться уцелевшему углу, где по счастливой случайности, удалось оказаться Маргарите, избежав неминуемой смерти. Она наощупь уцепилась за край обрыва.

Земля была неестественно горячей. Не теряя ни секунды, она стала карабкаться наверх, тыкаясь наугад, словно слепой котенок. Подтянувшись на руках, она перекинула ногу на поверхность, опасаясь соскользнуть вниз. Приложив немало неимоверных усилий, она оказалась наверху. Переведя дух, Маргарита отползла от непрочного края обрыва, ощупывая пространство вокруг себя. Оторвав от своей юбки полоску ткани, Маргарита приложила ее к глазам. Ткань мгновенно пропиталась кровью. Тяжело дыша, она перевязала себе раны на теле лоскутами юбки и сменила повязку на глазах. Понемногу, багровая пелена отступала и глазам ее предстала, казавшаяся фантастической и нереальной, картина неимоверного разрушения всего комплекса.

Вспыхивали деревья, пылая огненными факелами крон. Небо над головой застилал сизый дым. На месте левого крыла больницы вырисовывались руины. Те немногие, кому удалось спастись, пережив сильную психологическую нагрузку и шок, бесцельно бродили среди хаоса с отсутствующим видом. Либо, поддавшись панике, метались из стороны в сторону вокруг взрывающихся на парковке автомобилей. С неба стали сыпаться мириады осколков. Внезапный приступ тошноты и удушья заставил Маргариту зажать рот ладонью.

–Леонида? Дмитрий? Где же вы? Где же?.. Ее окатило волной ужаса и страха.

–Вы не видели мою дочь? Нет? Вы ее не видели? Донеслось до ее потрясенного сознания.

–Помогите!!! Помогите!!! Кто-то протягивал к ней окровавленные ладони.

Окружавший Маргариту кошмар наяву, вдруг, перестал быть осязаем. Ее оглушило внезапно. Все звуки неожиданно исчезли. Ее, словно сорванный листок на ветру, подбросило вверх. Тело ее поднялось над землей, а затем отшвырнуло еще выше, ослепив яркой мощной волной световой вспышки. Онемевшая, вновь утратившая зрение и потерявшая ориентацию и способность двигаться, она, парализованная, просто растворилась в этом вздыбленном дымящемся асфальте и бесшумно опускающихся кусках разорванного металла и осколках стекла.

Вдруг, оглушительный скрежет ворвался в ее сознание, обрушившись на мозг. Маргарита грохнулась с размаха на затянутую черным дымом, распоротую по швам землю, усеянную окровавленными телами, низвергнутая вниз. Тело ее разорвало от боли. Окровавленный приоткрытый рот едва вдыхал болезненные глотки горячего воздуха. Кромешная тьма ада окружила ее.

«Леонида, Дмитрий…»? Стон Маргариты прозвучал мольбой прежде, чем угаснуть.





Вырвавшись из Северной столицы за тосненскую объездную автомобиль встал в очередном заторе.

–Здесь не проехать, – обернулся, вполоборота к пассажиру, бомбила, – может в объезд?

Чеслав, наблюдавший пробку, отрицательно мотнул головой.

–Дальше я пойду пешком. Расплатившись, он вышел из салона вишневой девятки. Его не покидало чувство тревоги. В воздухе запахло гарью и чем то жженым, толи пластиком и резиной, толи перегоревшей проводкой толи чем то еще. Чес поморщился. Небо стал застилать черный дым. Стоявшие в пробке люди стали покидать свои машины, пытаясь рассмотреть, в чем дело.

–Что то случилось?

–Землетрясение?

–Вы это слышали? Это взрывы?

–Что, что это было?

–А это не опасно, милый?

–О, Боже, смотрите!!! Там пожар!!!

–Вызывайте МЧС. Кажется, что-то случилось …

–Там могли пострадать люди.

–А что там? Это промышленный район? Завод взорвался?

–Нет, но там больница. Клиника-пансионат для душевнобольных.

–О, Господи… смотрите там… там лежит кто-то…

Чеслав прибавил шаг. Он увидел ее издалека, лежавшей навзничь на тротуаре в луже крови и бросился вперед, стремглав преодолев расстояние до ее бездыханного тела.

–Леонида? Сердце его сжалось. Леонида Мерингоф лежала на земле без признаков жизни, неподалеку валялось оружие преступления, пистолет с глушителем, а в груди ее зияли кровоточащие отверстия от пулевых ранений и Чеслав побледнел. Она мертва??? Он опоздал? Бросившись к безжизненно опрокинутому телу, он осмотрел ранения, проверил наличие дыхания и пульса на сонной артерии. Неподалеку завывала сирена скорой помощи. Раны серьезные, несовместимые с жизнью, но жизнь в ней еще теплится, есть нитевидный пульс. Чес быстро соображал. Склонившись и освободив ее грудь от окровавленной верхней одежды, Чеслав принялся делать закрытый массаж сердца, считая про себя каждую секунду. Раздался хруст, и ее хрупкие ребра под таким сильным напором его рук, треснули. Чеслав взвыл от злости за свою неосторожность. Ей срочно нужен был аппарат искусственной вентиляции легких, а ему инструменты. Ее сердце вот-вот остановится. В отчаянии он огляделся вокруг. Взгляд его уперся в притормозивший неподалеку медицинский фургон. Затор на дороге освободили спецтехникой для проезда пожарных машин. Оставив Леониду, он побежал к фургону.

–Нужна медицинская помощь. Срочно. Там девушка умирает.

–Прости, брат, придется подождать. У нас пациент высокопоставленный чиновник. Сейчас все машины разворачивают к месту ЧП, попробуй остановить одну.

–Слишком много раненых. Все близлежащие больницы переполнены. Задумчиво произнес водитель. Чеслав угрюмо взглянул в сторону источника густых столбов дыма клубящихся в небе. По мосту проносились фургоны реанимаций, сверкая оглушающими сиренами.

Обернувшись на истекающую кровью девушку, он решил действовать немедленно. Распахнув дверь фургона и, вышвырнув наружу санитара, он молниеносно выхватил ключи из зажигания.

–Ты что не в себе? Эй?!

–Ты же клятву давал... а там... умирает человек!!! Выплеснул на медбрата Чеслав всю свою ярость.

Вернувшись к бездыханному телу Леониды, он подхватил оружие и, направился к фургону, обойдя его сзади и распахнув двери.

–Что у вас? Стараясь говорить спокойно, нетерпеливо спросил он.

–Давление…

–Укол сделали… Поперхнулась сопровождающая немолодого супруга юная жена. Чеслав, убрав пистолет за спину, многозначительно взглянул на супружескую пару.

–Выходите.

Те, переглянувшись и согласно кивнув друг другу, поспешно покинули кабину автомобиля. Чеслав, не теряя более времени, вновь обошел фургон и, угрожая оружием, приказал водителю исчезнуть.

Сев за руль и развернув фургон, он подогнал машину к тротуару, взвизгнув тормозами. Затем, выскочив наружу, бережно и осторожно подобрав на руки девушку, истекающую кровью, он понес ее к реанимобилю. Наблюдавший за Чеславом издалека водитель, медленно опустил и затем отключил трубку мобильного телефона, передумав заявлять о вооруженном нападении и угоне.

–Я помогу. Подскочил он и, распахнув заднюю дверцу фургона, помог погрузить тело девушки.

–Куда ехать?

Чеслав замер на мгновение, взвешивая, стоит ли ему доверять и назвал адрес своей рабочей лаборатории. Только там было все необходимое ему оборудование. Захлопнув за ним дверь, водитель сел за руль. Медицинские инструменты, оборудованного всем самым необходимым реанимобиля, вселили в Чеслава призрачную надежду. Осторожно уложив Леониду на носилки с гидравлической подвеской, он подключил ее к аппарату жизнеобеспечения при транспортировке и кардиокомплексу с аппаратом для поддержания искусственного дыхания.

–Если что не так я тебя пристрелю. Многозначительно взглянул Чеслав на водителя.

–Я это понял. Ответил тот бесстрашно.

–Я тоже могу помочь, брат. Заскочил внутрь фургона санитар.

–Останься лучше со своим высокопоставленным пациентом. Съязвил Чеслав раздраженно.

–С ним все будет в порядке. Ему намного лучше. Сообщил, чтобы его забрали по пути.

Невдалеке раздался громкий хлопок. Припаркованные на обочине машины отозвались отчаянной сигнализацией.

–Гони уже. Скомандовал Чеслав, обращаясь к водителю, расположившемся за рулем. Водителя не нужно было просить дважды. Удостоверившись, что тело девушки безопасно зафиксировано, он нажал на педаль газа и, вырулил на дорогу, едва не столкнувшись с полицейской машиной, что промчалась мимо. Уже позади раздалась еще серия отдаленных хлопков.

Чеслав, сосредоточенный на экстренном оперировании, вскрыл и раздвинул грудную клетку Леониды при помощи специальных приспособлений по серединной линии. Сердце Леониды остановилось. Осторожно разведя ее сломанные ребра в стороны, он произвел лапаротомию для обеспечения доступа к сердцу. Подключенный аппарат искусственного кровообращения, поддерживал циркуляцию крови и обогащал ее кислородом, обеспечивая необходимое поддержание температуры, циркуляции и оксигенации крови. Чеслав внимательно следил за артериальным давлением, извлекая пули.

В артерию, по направлению к сердцу, нагнеталась кровь под давлением, насыщенная кислородом, глюкозой и адреналином, проникая в сосуды сердца и доставляя сердечной мышце питательные вещества и кислород, а также раздражая нервные окончания, заложенные в кровеносных сосудах и сердце для восстановления угасшей сердечной деятельности. Не получив положительного результата, Чеслав двумя руками принялся сжимать и разжимать сердце, проводя прямой массаж сердца для восстановления кровообращения.

Реанимобиль, вырвавшись с главной дороги шоссе из потока машин, свернул по объездной на боковую улицу и объезжая затор на дороге через квартал выехал на противоположное шоссе.

Черные топи. Глава 6.
Лисий Нос, филиал секретной исследовательской лаборатории фармацевтической компании «Биоорг»



–Я не могу потерять ее. Чеслав поджал губы. Тело Леониды Мерингоф срочно доставили в один из операционных боксов лаборатории.

–Ты будешь мне ассистировать. Я не стану изымать поврежденный орган и внедрять донорское или искусственное сердце. Изыму мышечные клетки из сердца, сохранив клеточную матрицу, сам каркас из клапанов и кровеносных сосудов, пересажу в него ее собственные стволовые клетки. Риск отторжения минимален.

–Вопрос только в получении необходимых реагентов и выращивании донорского материала в нужном количестве. Опешил санитар.

–У меня достаточно необходимого материала.

–Это все меняет. Анестезия?

–Комбинированная, с ингаляцией изофлюрана по полузакрытому контуру в сочетании с непрерывной инфузией фентанина и небольших доз бензодиазепинов.

–Как скажешь, брат.

–Что ж здесь я не нужен. Кивнул водитель в сторону бокса. Чеслав крепко пожал ему руку.

–Могу я рассчитывать на ваше молчание?

–Да, – вновь кивнул водитель, – похоже на заказное убийство, не теряй времени и удачи. Она слишком молода и красива, чтобы умереть. С Богом!..



Зашив операционный разрез грудной клетки, Чеслав отстранился от тела Леониды и удостоверился по показаниям мониторов в удовлетворительном результате их совместной работы. Оставив Леониду на операционном столе в спец отсеке лаборатории, на аппарате искусственной вентиляции легких, Чеслав покинул бокс, освободившись от перчаток, халата и маски. Он смертельно устал за эти одиннадцать часов, проведенных со скальпелем в руках, и собирался присоединится к санитару, уснувшему беспробудным сном несколько часов назад.



Санкт Петербург, Министерство Чрезвычайных Ситуаций (МЧС)



–Доброволец.

–Драгунский? Иосиф? Какими судьбами здесь? Знакомая широкая улыбка осветила грязное лицо пожарника.

–Алексей? Удивился в свою очередь не потерявший форму в свои шестьдесят два бывший напарник расформированного спецподразделения, сотрудник особого отдела по борьбе с преступностью.

–Я помочь, вам люди нужны, руки…

–Пропусти, он со мной. Отодвинул Алексей перегородившего дорогу добровольцу крепкого омоновца, вперившего угрюмый взгляд в обезображенное шрамом лицо.

–Старый добрый Йося Франкенштейн! Рад тебя видеть! Вот так встреча… Алексей обнял старого друга.

–Не ожидал тебя больше увидеть, – признался напарник – последний раз мы виделись, – он запнулся припоминая.

–На похоронах Насти. Подсказал Иосиф, опустив голову. Лицо его помрачнело.

–Да, много времени прошло. Алексей окинул проницательным взглядом старого товарища. Время его пощадило, он был в прекрасной спортивной форме.

–Ну, а как тут обстоят дела? Спросил Иосиф.

Алексей направился к группе людей ожидавших их у стоящего неподалеку вертолета, лопасти которого набирали обороты. Иосиф последовал за ним.

–У нас здесь сущий ад. Ликвидировали уже пять очагов возгорания. Жертв много. Сейчас отправляемся с резервными силами в самое пекло. Вот тебе экипировка. Алексей запрыгнул в вертолет, и, порывшись среди беспорядочно сваленной в кучу запасной спецовки, протянул Иосифу защитный комбинезон, спецобувь и респиратор.

–Взлетаем.

Иосиф ловко запрыгнул в вертолет следом за очередным пожарником.

–Спасибо. Поблагодарил Иосиф, расположившись рядом с другом и натягивая на себя защитную ткань.

–Канат. Рация. Вода.

Иосиф полностью экипировался, оставив пока перчатки в карманах. Вертолет дернулся и оторвался от земли. Уже через несколько минут они увидели внизу сожженные дотла деревья, полностью разрушенные и затопленные сооружения, зияющие огромными черными метастазами земли с задымленными участками, языками пламени. Повсюду сновали экскаваторы, бульдозеры, автопогрузчики, самосвалы и автокраны с большим вылетом стрелы.

–Скоро будем на месте. Проверим радиосвязь. Как слышно?

–Отлично.



Тосно, территория клиники – пансионата «Гармония»



Шасси коснулись земли. Вертолет приземлился среди дымящегося чистилища.

–Вперед. Отдал команду Алексей. Экипированные пожарные стали выпрыгивать наружу.

Алексей, отдавая распоряжения, поделил своих людей на группы, пополнив ряды поисковых отрядов по обнаружению скрытых очагов возгорания, ликвидации угроз обрушений, вскрытия и разборки зданий. Повсюду велись непрерывные работы по спасению и эвакуации людей, созданию условий наиболее эффективного применения огнегасительных веществ, удаления дыма и газов, разборки завалов.

–Ты вовремя Франкенштейн. Похлопал друга по плечу Алексей. Иосиф последовал за ним.



Смерть и разрушения были повсюду. Обрушенные поврежденные линии электропередач. Раскрошенные в кирпичи здания, хрустевшие под ногами вместе с железобетонной осыпью. Скелеты арматур, беспомощно искореженные и торчащие из изрытой трещинами дымящейся земли. Деформированные, искривленные, оплавленные металлические конструкции, повисшие друг на друге бесформенной массой, были объяты пламенем и черным густым и плотным дымом.

Алексей со своей группой, направился к одному из пылающих объектов, чтобы присоединиться к своим сотоварищам черным от копоти и сажи, принявшим участие в битве с взбунтовавшейся стихией.

–На связи. Махнув рукой Иосифу, он скрылся за пеленой густого дыма, надевая респиратор на ходу.

–До связи, да. Кивнул Драгунский.

–Остановить движение!

Раздалось рядом отзвуком эхо. За пеленой Иосиф увидел подотряд МЧС, производящий спасательные операции по разбору завала.

–Остановить движение! Снова отдал распоряжение руководитель поисково-спасательной операцией, орудуя рупором и отчаянно жестикулируя.

–Для получения звуковой информации нам потребуется тишина! Двигатели заглушить, всем механизмам прекратить работу с шанцевым инструментом! На завале работают только спасатели с прибором поиска, слухачи и кинологи с собаками.

Для обнаружения выживших пострадавших требовалось напрягать не столько зрение, сколько слух, ведь стук, стон, дыхание или хрип мог оказаться последней надеждой на спасение умирающего под завалом человека.

Фронт работ на завале и по его периметру был хорошо организован прибывшими ранее на место трагедии спасателями и Иосиф, немедленно к ним присоединился. Необходимо было постоянно следить за состоянием завала, чтобы не произошло деформации и усадки, а также возгорания и постоянно прислушиваться к каждому шороху или треску.

Основные очаги поражения были локализованы группами пожарных спасателей с воздуха и сформированными отрядами МЧС с земли, но вокруг было очень сильное задымление. Респиратор защищал легкие Иосифа от отравления угарным газом и он, решив принять участие в спасательной операции по извлечению тел, натянув перчатки, стал разгребать руками каменные обломки.



–Папа! Она испытала безграничную радость, когда отец схватил ее на руки и подбросил вверх. Это был ее пятый день рождения и захлебываясь от восторга и счастья, Маргаритка, рассекая воздух, взметнулась вверх. Лицо отца стало мелькать и расплываться, а тело ее раскачиваться, словно на волнах во время шторма.



Выпив воды из пластмассовой бутылки, Иосиф Драгунский вылил остатки жидкости себе на лицо и обтер ладонью струящуюся по нему влагу. Дышать было тяжело из-за густого плотного облака пепла витавшего в воздухе и запаха гари и смрада.

–«папа…» померещилось ему. Иосиф обернулся, похолодев, и прислушался к груде обломков, возвышающихся в дымовой завесе.



–Папа! Она протянула к нему руки.

–Разбирать завал с учетом усадки. Санитары! Носилки!

–Папа!

Вдруг все померкло.

–У нее может быть сломан позвоночник. Пульс не прощупывается.

–Здесь ребенок. И двое мужчин. Не умолкала рация.

–Оставьте. Я сам.

Иосиф Драгунский осторожно осмотрел изломанное тело, вдавленное в яму рытвины, и сообщил по рации об обнаружении человека. Прибыли поспешившие на помощь санитары и осторожно погрузив и зафиксировав тело на носилки, направились к временно разбитому пункту приема тяжелораненых.



Иосиф горестно смотрел вокруг. Десятки погибших. Десятки тяжелораненых в бессознательном состоянии. Некоторые из выживших пациентов, пребывали в шоковом состоянии. Кто-то из последних сил старался оставаться в сознании. Кто-то пытался сопротивляться оказанию помощи при манипуляции с телом.

–Это морфий. Я сделаю вам укол.

–Нет. Прочь.

–У нее шок. Вколи ей…

–Вы ранены. Я должен помочь. Несмотря на сопротивление, ей в вену ввели иглу, и инъекция стала проникать в кровь.

–Помогите. Она ранена.

–Вы можете идти?

–Куда вы ее несете?

–Здесь еще раненый.

–Говорят, больница стояла на древнем кладбище.

Голоса тонули в потоке, сливаясь в один беспорядочный гул.





«На пепелище в Тосно после мощных взрывов не прекращаются работы спасателей. Из-под обломков продолжают извлекать тела погибших. Сотни человек пропали без вести после ЧП» Транслировались показанные с дрона ужасающие кадры техногенной катастрофы по всем местным телеканалам.

–Господи... Зажав рот ладонью, побледнев, Лара не сводила наполненных слезами глаз с плазменного экрана телевизора. Страх за жизнь сестер захлестнул ее с новой силой.





Санкт Петербург, Областная больница



–Что у нас в операционной? Нейрохирург был встревожен таким количеством поступающих пациентов требующих немедленной медицинской помощи. В больнице не осталось свободных мест и раненых оставляли на каталках, носилках и прямо на полу в коридорах. С учетом экстренной ситуации прибывали дополнительно сформированные бригады медицинских работников и волонтеров, способных оказать помощь. Пострадавших способных передвигаться доставляли в близлежащие медицинские центры.



–Тяжелейшие травмы. Переломы обеих рук и ног. Ушиб грудной клетки и переломы восьми ребер. Травма позвоночника в пяти местах. Челюсть сломана, в результате чего выбиты почти все зубы, серьезно поврежден череп. К тому же, она на первой неделе беременности. По частям собирать предстоит.

–Личность установили? Доктор вымыл и насухо вытер руки белоснежным полотенцем. Медсестра ловко и профессионально быстро натянула на его вытянутые ладони медицинские перчатки.

–Да. Маргарита Мерингоф. Врач оцепенел.

–Где у нас рентгенография черепа? Голос его изменился до неузнаваемости.

–Вот она.

Операционный стол окружала бригада ассистирующих врачей и анестезиологов. Но время работало против них.

–Общая картина ясна. Экстренная трепанация черепа с целью вскрытия полости для удаления гематомы и остановки кровотечения. Доктор не терял ни секунды.

–За дело.

–Зафиксируйте голову.

–Готово.

–Скальпель.

Нейрохирург сделал надрез кожного покрова, обнажая кость черепа.

–Дрель.

Исинский Михаил Георгиевич ювелирно выпилил участок, под которым скрывалась обширная гематома. После снятия кости, нейрохирург рассек твердую мозговую оболочку и стал осторожно удалять гематому. Ассистентка убрала кровь тампоном и проверила на наличие кровотечения всю область риска. Затем Исинский сам лично наложил швы, закрепил выпиленный участок и сшил кожу, позволив медсестре наложить повязку. Сорок минут ушло на эту манипуляцию, а впереди еще ожидалось вмешательство в не менее опасные для жизни пациентки травмы.

В практике Михаила Исинского как нейрохирурга это был один из самых тяжелейших случаев экстренного оперирования. Утешало, что самые главные органы – сердце и мозг функционировали, и доктор не теряя надежды и тех драгоценных минут, от которых иногда и зависел успех операции. Врачеватель по своему призванию, он сражался за жизнь, пока повреждения организма не приняли необратимый характер. Тяжелые капли пота, струившиеся по лбу сосредоточенного хирурга, впитывал в себя марлевый тампон в руках внимательной ассистентки.

–Сдавление спинного мозга после вторичного смещения костных фрагментов вследствие увеличивающегося отека вещества спинного мозга. Начинаем ламинэктомию. Ввести прозеринс электрофорезом йодистого калия.

Михаил Исинский произвел разрез кожи и поверхностной фасции параллельно остистой линии, отступив от нее вправо на сантиметр, на протяжении пяти позвонков, что было на один позвонок выше и ниже зоны риска, подлежащей немедленному вмешательству. Позвонок за позвонком восстанавливал он, производя манипуляции разреза апоневроза по боковым краям остистых отростков и штором в зоне перелома дуг позвонков с помощью скальпеля и диатермического лезвия, производя отделение мышц, распатором в зоне перелома.

Действия его были точны, решительны, осторожны. Профессионал своего дела, полностью поглощенный работой Исинский следил, чтобы костные отломки не сместились в позвоночный канал и не образовали вторичную травму. Выполнив резекцию, нейрохирург позволил ассистентке закончить.

–Ушиб сопровождающийся кровотечением. Обширная зияющая рана грудной стенки, перелом восьми ребер слева, справа профузное кровотечение в плевральную полость.

–Здесь нужна ультразвуковая сварка, эвакуация воздуха из плевральной полости и расправление легкого.

Орудуя то скальпелем, то дрелью, то титановыми пластинами, то спицами, то гипсовыми повязками, то пальцами, Исинский со своей командой восстанавливали кости, мышцы, ткани, вправляли обломки, фиксировали суставы изуродованного организма, делая все возможное и невозможное, чтобы не дать ему угаснуть.

–Прибыл челюстно-лицевой специалист.

Михаил Исинский внимательно осмотрел результат их пятичасовой работы и удовлетворительно кивнул. Пациентке требовалось восстановление целостности челюсти и слизистых десен и зубов, а его команде отдых и сон. Прибывшая на смену дополнительная бригада гарантировала им и то и другое.

–Что скажет реаниматолог?

–Все в норме.





–Александр Мерингоф? К нему вплотную приблизился смуглый брюнет лет тридцати пяти с ярко выраженными скулами и пронзительными синими, проницательными глазами. Сизые тени усталости отпечатались на его лице. Дмитрий быстро отвел взгляд. Он, как и прежде, чувствовал в нем соперника.

–Михаил! Жива? Едва дыша только и смог выдохнуть Александр Мерингоф, замерев в ожидании ответа.

–Она в критическом состоянии, но сердце и мозг функционируют. Александр Мерингоф не отводил взгляда от покрасневших белков глаз доктора с лопнувшими от недосыпания и перенапряжения сосудами. Доктор едва держался на ногах от усталости.

–Дмитрий. Супруг Маргариты. Познакомиться лично нам еще не доводилось. Он протянул руку в знак приветствия и ощутил крепкое дружелюбное рукопожатие.

–Какие у нее шансы?

–Трудно сейчас давать какие либо прогнозы. Будем надеяться на лучшее.

–Я хочу, чтобы моей жене оказали самую высококвалифицированную помощь. В нашем медицинском центре ее уже ожидает бригада из команды профессионалов.

–Боюсь, транспортировка не принесет пользы. Посмотрев внимательно в глаза собеседнику, констатировал Михаил Исинский.

–Что ж… – Дмитрий вынужден был отступить и согласиться с мнением доктора.

–Я могу ее увидеть? Взмолился Александр Мерингоф.

–Сейчас из операционной ее перевезли в реанимацию. Вам придется немного подождать.

–Прошу меня извинить. Александр Мерингоф проводил доктора взглядом. Желваки заиграли на его хмуром лице. Ему ничего не оставалось, как только ждать. И молится.





Санкт Петербург, Нижне Свирский заповедник

Демертис вернулся к фургону сразу как только смог. Проверив текущее состояние Марии-Кристиныи ее стаи, погруженных в медикаментозный анабиоз в защитных спецкапсулах, Демертис, удостоверившись, что с его дочерью и питомцами все в порядке, внимательно осмотрелся вокруг. Этот загородный заповедник приглянулся ему уже давно, это уединенное место расположенное недалеко от города идеально подходило ему. Да, именно здесь он создаст новые идеальные условия для содержания стаи под предводительством своей альфы.





Санкт Петербург, тренажерный зал ММА

–Франкенштейн? У меня к вам деловое предложение. Мы можем побеседовать в более спокойной обстановке?

Иосиф уставился на человека в дорогом шерстяном костюме.

Смерив его снисходительным взглядом и безразлично пожав плечами, он молча кивнул и жестом указав ему на дверь.

–Почему нет? Можем и прогуляться.

–Меня уполномочили предложить вам...

–Хотите меня завербовать? Невежливо перебил его Иосиф, усмехнувшись, сразу догадавшись о чем пойдет речь. Таких агентов, как этот невзрачный на первый взгляд тип, он на раз вычислял.

–ЦРУ? Уточнил он глядя на собеседника пронзив его своим проницательным взглядом.

–Вы в прошлом очень хорошо зарекомендовали себя. Как бывшему сотруднику правоохранительных органов, думаю вам будет небезразлично то, что я вам сейчас скажу. Я предлагаю вам шанс обрести утраченное казалось бы безвозвратно... Возможность послужить своей родине... У вас прекрасные физические данные. Хороший послужной список. Мы оправдаем вас. Вас примут обратно с распростертыми объятиями. Мы восстановим вас в должности. Наделим дополнительными полномочиями. За это, по первому же требованию, вы станете оказывать нам небольшие услуги...

–Что скажете?

–У меня есть одно условие.

–Какое?

Черные топи. Глава 7.
Пять недель спустя



–Маргарита? Ты слышишь меня? Мягкий мужской баритон, заполнив собой пространство, обрел размытую форму, склонившегося над ней нечеткого силуэта. Маргарита попыталась раздвинуть губы, но тщетно. Она не смогла произнести ни единого звука.

–Ничего… ты еще слишком слаба. Сейчас ты в безопасности. Ты узнаешь мой голос?

–Мой ребенок… Маргарита постепенно приходила в себя.

–Прости. К сожалению… Михаил сжал ее руку.





–Маргарита, это я, твой муж Дмитрий. Маргарита среагировала на источник звука и безрезультатно пытаясь отыскать его глазами, ощутила себя беспомощной.

–Отек скоро сойдет, тогда и можно будет снять швы. Пальцы доктора осторожно коснулись ее лица, не причиняя боли.

–Ты у меня все такая же красавица, Маргаритка. Прошептал кто-то совсем рядом ласково и убедительно. Маргарита узнала обладателя этого голоса. Это был ее отец. Снова осторожное касание. Это доктор. Михаил Исинский…

–Она будет видеть, доктор? Понизил голос Дмитрий. Значит, он жив…

–Давайте отойдем. Предложил врач. Маргарита вслушивалась в приглушенные голоса.

–Мы провели иммобилизацию костных отломков биоматериалами с применением перфорированных титановых пластин. Для восстановления зрения была проведена в несколько этапов операция по реконструкции орбиты, восстановлению проходимости слезно-носовых путей и коррекции деформации век. Так что, после таких ужасных травм, ее состояние вполне удовлетворительно. Она медленно, но верно идет на поправку. Заверил доктор.

«Маргарита, это я, твой муж, Дмитрий» Маргарита напрягла память.



–Это тебе. Дмитрий, не успев зайти в дом, как всегда галантен, преподнес ей маленький милый букетик неприхотливых белых и желтых нарциссов.

–Как прошел день?

–Я все время думал только о тебе. Дмитрий протянул супруге завернутую в оберточную бумагу бутылку вина.

–Французское?

–Давай потанцуем?! Предложила Маргарита, поставив презент на столик. Дмитрий не сводя глаз с Маргариты, сделал пригласительный жест рукой.

–Я должна сообщить тебе важную новость. Прошептала Маргарита. Она прижалась к мужу всем телом, чувствуя, как сердце его забилось с удвоенной силой.

–У нас будет ребенок.

–Милая… это же замечательно. Ты была у врача? Какой у тебя срок? Когда ты узнала? Маргарита улыбнулась этому внезапному лихорадочному блеску в глазах Дмитрия.

–Вчера.

–Почему не сказала?

–Я не могла в это поверить… после того, что произошло…

–Я так люблю тебя. Обнял ее Дмитрий, прижав к себе.

–Я тоже тебя очень люблю и очень хочу этого ребенка. Глаза Маргариты излучали любовь, и она прильнула к губам Дмитрия. На глазах у нее выступили слезы. Дмитрий закружил ее в танце, покрывая лицо поцелуями.

–Ты будешь самой лучшей матерью на свете. Обвив мужа руками, Маргарита уронила голову ему на плечо и стала осыпать его шею поцелуями.



–К сожалению, у вас мертворожденный ребенок, мы ничего не смогли сделать. Маргарита побледнела. Они снова потеряли малыша. Дмитрий же принял новость с присущим ему достоинством. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

–Не сомневаюсь, что вы сделали все, что могли.



Маргарита смотрела, вглядывалась в темноту. Да, она вспомнила Дмитрия.





Пригород Санкт Петербурга, коттеджный поселок Юкки



Расположившись на диване в гостиной, разбирая и сортируя почту, чтобы хоть как то отвлечься от недобрых мыслей, Александр Мерингоф, отстранив от себя опустевший стакан со льдом и остатками виски, уставился на один из плотных конвертов. Внимание его привлекли древнеегипетские иероглифы выведенные аккуратным почерком жены. Заинтригованный, он быстро вскрыл конверт. Раздавшийся внезапно телефонный звонок заставил его вздрогнуть, застав врасплох. Он потянулся к аппарату расположенному рядом на соседнем столике и взял трубку не выпуская из рук заинтересовавший его конверт.

–Слушаю.

–Вас беспокоят из автосервиса. Автомобиль полностью исправен и готов к использованию. После оплаты услуг ремонта можете забрать его в любое удобное для вас время.

–Автомобиль?

–Тойота ландр ровер.

–А, машина Маргариты, – пробормотал Александр вслух, – а что с ней?

–Минуту... Так... Тойота лэнд ровер. Замена поврежденных проводов. Ремонт тормозов.

–Продиктуйте адрес автосервиса, пожалуйста.

–Шоссе Революции, восемь.

–Спасибо. Я подъеду завтра с утра.

Александр задумчиво положил трубку сжимая в руке вскрытый конверт. Свет во всем доме неожиданно погас, оставив особняк без электричества. Интуитивно почувствовав движение за спиной, Александр Мерингоф резко обернулся.

–Это ты...


Черные топи. Глава 8.
Санкт Петербург, Областная больница



–Вам звонок, Михаил Георгиевич. Дежурная медсестра заглянула в ординаторскую.

–Хорошо. Сейчас. Сонно пробормотал доктор.

Девушка стремительно удалилась. Михаил, тяжело встал с дивана и протер слипающиеся глаза. Плеснув холодной воды на лицо, он взглянул на свое отражение в маленьком настенном зеркале рядом с умывальником и, пригладив растрепанные волосы, поспешил на пост.

–Михаил Исинский. Слушаю.

–Это морг. Здесь у нас тело Александра Мерингофа. Инфаркт миокарда.

–Когда? Михаил схватился за голову. Сон как рукой сняло.

–… около получаса назад получили тело с машиной скорой помощи. Вызов поступил по адресу проживания от Дмитрия Эйфмана, который и обнаружил его тело, но к сожалению, слишком поздно... Уточнил санитар, выдержав паузу.

–Спасибо, Федор. Михаил медленно опустил руку и положил телефонную трубку на аппарат. Маргарита не должна узнать об этом. Это ее убьет. Только не сейчас. Бедная, несчастная душа. Столько испытаний.





Нижне Свирский заповедник

Строительство подземного лабиринта заняло у него чуть больше времени, чем он планировал. Но ему необходимо было действовать осторожно. Поспешность могла лишь навредить.

Демертис Рохан удовлетворенный результатами своих трудов, поднялся на поверхность.

Нижне Свирский заповедник как нельзя кстати подходил для расположения в нем логова для стаи. Строительство подземного лабиринта займет у него порядка нескольких лет, но оно того стоило. Здесь его Мария-Кристина могла быть в относительной безопасности.





Четыре месяца спустя



–Тело Леониды так и не нашли?

–Нет. Признался Михаил.

Маргарита выдохнула с облегчением. Сестра, по-прежнему, числилась в списках, пропавших без вести, давая ей смысл хранить в сердце безрассудную надежду.

–Сейчас я сниму повязку. Медленно. Ты можешь разлепить веки? Михаил Исинский осторожно разматывал бинты.

Маргарита полностью доверилась голосу доктора и в ее мрачном темном царстве, сопровождавшим ее последние полгода, появилась узкая слепящая щель, полоска яркого белого света. Она больно резанула ей по глазам, и Маргарита рефлекторно прикрыла веки, отпрянув обратно в привычную тьму, окунувшись в безопасность сумрака.

–Уф. Она испытала укол разочарования и попыталась вновь.

–Что ты чувствуешь, можешь описать? Доктор, внимательно наблюдая за реакцией дорогой сердцу пациентки, делал пометки у себя в блокноте.

–Резь, дискомфорт, страх.

–Тебе страшно смотреть на свет?

–Немного больно.

–Это нормально. Так и должно быть. Еще некоторое время у тебя будут течь слезки. Ты видишь мою руку?

–Да. Маргарита улыбнулась, тронув ладонью свое лицо, всматриваясь в расплывчатый силуэт Михаила и его руку с растопыренными пальцами.

– Я хочу увидеть отца. Почему он не приходит?

–Маргарита… – голос доктора дрогнул.

–Где он? Что с ним? Забеспокоилась Маргарита и, вскочив на ноги, вслепую пошла к двери. Дорогу ей преградил мужской силуэт.

–Он, к сожалению, так сложились обстоятельства... Маргарита узнала голос Дмитрия и, ей не понравился его тон. Она насторожилась.

–Его сердце…

–Он в больнице? Почему вы не сказали мне? Я хочу его увидеть. Отведите меня к нему. Прямо сейчас!..

–Его здесь нет.

–Нет?

–Не стоит говорить ей. Только не сейчас. Маргарита напрягла слух.

–Она еще так слаба.

–Она все равно узнает, что он умер.

–Но не сейчас!!!

«Умер»??? Ноги ее подкосились, и она рухнула на пол.





–Маргарита? Как ты себя чувствуешь? Михаил взял ее ладонь в свою.

На нее нахлынуло чувство накатывающей волнами тошнотворной пустоты в груди и стало разрывать отяжелевшее сердце безразмерной и бездонной расширяющейся дырой размером с вселенною. Потребность вдохнуть глоток воздуха, чтобы наполнить легкие, сопровождалась осязаемой физической болью в животе и слабостью во всех мышцах. Она отвернулась.

–Маргарита, ты сильнее, чем думаешь. Наблюдая ее несколько часов подряд, Михаил Исинский видел, как она плачет в медикаментозном сне, и понимал, что после всего пережитого: гибели матери, утраты сестры, очередной потери такого долгожданного ребенка – смерть отца вызвала у нее шок, сопровождаемый ужасом и отстраненностью от происходящего.

После паралича и ступора, последующий внутренний взрыв истерики, вырвавшийся из недр глубин души, выбросил Маргариту из времени и пространства, притупляя восприятие реальности и остроту боли. Приступы неудержимого плача сопровождались подавляющим чувством страха и паническими атаками. И Михаил, опасаясь оставлять ее одну, давал ей возможность выплакаться без свидетелей. Он старался как можно чаще называть ее по имени, чтобы на данном, переломном этапе своей жизни, она не чувствовала себя такой одинокой.

Маргарита почти возненавидела Михаила за то, что он спас ей жизнь. Михаил понимал, что подсознание ее пока не могло смириться и принять реальную действительность. Он часто наблюдал, как она тревожно прислушивается в надежде услышать знакомые шаги или тембр голоса и испытывал к ней чувство безграничного сочувствия, граничащего с грустью и нежностью.

Временами, приподняв голову над подушкой, Маргарита бессознательно фокусировала взгляд на лице Михаила. Мир вокруг казался ей нереальным, суженным, хаотично крутящимся пространством.

–Не вставай, поспи.

Она выглядела обессиленной и истощенной, но постепенно ее сознание начинало принимать реальность еще одной страшной потери, и внутренняя ее пустота стала наполняться волнообразной болью то, отступая, то усиливаясь. Маргарита заново училась жить и дышать свободно, постепенно привыкая к своим новым эмоциям и учась управлять ими. У нее не всегда получалось, и резкая смена настроения проявлялась то агрессивностью и подавленным негодованием, то апатичной погруженностью в депрессию, что приводило к ее физическому истощению.

Михаил понимая, что это естественный процесс переживания очередной невыносимо болезненной утраты, молча сносил все ее злостные высказывания и даже оскорбления. С сожалением отмечал он, как она тоскует, все больше уходя в себя, погружаясь в свою боль. Он переживал эти минуты ее душевной муки не менее остро.

–Их больше нет... нет...

–Ты должна найти в себе силы ради них. Ради них всех.







–Как строительство новой клиники? Безучастно поинтересовалась Маргарита у супруга при очередном его посещении, чтобы просто поддержать разговор. Она чувствовала себя виноватой в том, что Дмитрий больше не вызывал у нее таких сильных эмоций как раньше.

–Думаю, уже через год мы сможем все закончить. Отозвался он воодушевленно.

–Там очень красиво. И уединенно. Неподалеку расположен заповедник. Тебе понравится.


Черные топи. Глава 9.
Восемь месяцев спустя



–Сегодня день твоей выписки, Маргарита и я открою тебе секрет. Ты моя самая любимая пациентка. Таких сильных личностей как ты, я еще не встречал. А я многое повидал, поверь мне. Ты победила смерть. Мне очень жаль и я, понимаю твои чувства, и очень сочувствую твоему горю, но ты должна найти в себе силы жить дальше. Ты не одна…

–Я назначил тебе периодическую сдачу анализов. Ты будешь наблюдаться амбулаторно в течение нескольких месяцев. И если позволишь, я хотел бы нанести тебе дружеский визит.

Маргарита не возражала.



Коттеджный поселок Юкки, Загородный фамильный особняк Мерингоф



–Ты, наверное, соскучилась по дому, милая. Осторожно, ступеньки. Вот так. Облокотись на меня. Сейчас я открою двери. Дмитрий был как всегда любезен и учтив. Маргарита, доверившись супругу, облокотилась на его плечо и, вдохнув знакомый запах, почувствовала себя не такой одинокой и несчастной.

–Все в порядке? Его близкое дыхание обволакивало ее.

–Я просто устала. Дорога немного утомила. Она чуть отстранилась.

–Я скучал по тебе. Притянув Маргариту к себе, Дмитрий нежно взял в ладони ее мертвенно-бледное лицо.



–Папа! Крик дочери ворвался в сознание Демертиса извивающейся змеей. Он окаменел. По всем его членам разлился обжигающе холодный свинец. Шестеренки в его организме замерли и остановились и вдруг рассыпались на части крошечных фрагментов костей.



Маргарита проснулась от крика супруга. Ему снова снился кошмар. Он метался по кровати и по его вспотевшему телу скатывались крупные капли пота. Веки его подрагивали, и каждый мускул был напряжен до предела.

–Дмитрий? Проснись. Тебе приснился кошмар. Маргарита, отбросив одеяло, встала с постели и принялась трясти мужа за плечи.

–Это сон, только сон. Дмитрий уткнулся ей в грудь, привстав.

–Я так тоскую по тебе любимая моя. Прошептал он едва слышно, сквозь сон. Сердце Маргариты дрогнуло.

–Я здесь. Я с тобой.





Два месяца спустя



Зрение постепенно возвращалось к Маргарите. Боль утрат и разочарований, что постоянно грызла ее, разъедая душу ничем было не унять. Ни работать, ни есть, ни даже разговаривать не хотелось. Они с Дмитрием отдалялись друг от друга и эта пропасть между ними все время росла. Уйти с головой в работу не получалось. Все ее вдохновение иссякло, сил не было ни на что и дела ее модельерного агенства были переданы ее незаменимой помошнице Ларе.

Она постоянно задавалась вопросом: почему это случилось с ней? С ними? С их семьей? За что ей все это??? Но дни шли, а ответа не было.

После ее возвращения домой прошло уже несколько тоскливых дождливых месяцев. Она уже могла обходиться без посторонней помощи. И целыми днями, что казались ей такими одинаковыми: безнадежными и тоскливыми, блуждала она по дому словно тень.

В одно дождливое пасмурное утро, Маргарита с удивлением обнаружила переоборудованную в детскую комнату вторую спальню для гостей, запертую на ключ. Этого ей было не вынести. Зачем он так с ней? Задыхаясь от слез, она опустошила бутылку виски в кабинете отца, уснув прямо в кресле пьяным беспробудным сном.



–Дорогая, прими это. Негромкий шепот супруга заставил ее обернуться.

–Что это? Маргарита, стоя у окна, обхватив себя руками за плечи, насупилась. Голова ее раскалывалась пополам.

–Твое лекарство. Ты забыла?



Сознание ее тонуло в зыбком тумане. Что с ней? Это действие лекарства, что дал ей Дмитрий? Маргарита сжала виски руками. Что это??? Что происходит?.. Ей надо прилечь…







Демертис еще раз перепроверил результаты анализов Маргариты Мерингоф. Заинтригованный, он задумчиво потер подбородок.

–Это просто невероятно...

С клетками ее крови творилось что-то невообразимое.







Не в силах помешать ему чтобы не навредить, Лара, пыталась помочь Маргарите противостоять тому злу, что поселилось в нем.

В руках Лары мелькнул нож. Она в исступлении принялась царапать доски, пока на них не появилась четкая надпись. Оставив послание, крадучись и таясь от посторонних глаз, она покинула территорию стройки новой клиники Дмитрия Эйфмана. Блеснувшая в ночном небе молния на мгновенье осветила нацарапанные символы электрическим разрядом разорвав сумеречную темноту.





Неожиданно Маргарита проснулась, встревоженно прислушиваясь. Ей приснилось, как плачет ребенок. Медленно встав с постели, она молча уставилась в темноту. Она проспала весь день? В сознание ее вновь ворвался приглушенный детский крик новорожденного. Она подскочила.

–Господи, что это?.. Прислушиваясь, она шла по направлению к источнику звука пока не оказалась напротив двери в детскую. Дверь оказалась не заперта. Легонько толкнув ее, она ступила внутрь. Ее окружала тишина. Ни единого звука. Сделав шаг вперед, Маргарита замерла, уставившись на лежащий в детской кроватке сверток. Сделав еще шаг и нагнувшись над кроваткой, Маргарита, чувствуя укол сомнения в реальности происходящего, протянула дрожащую руку к свертку. Наткнувшись пальцами на мягкую ткань, она быстро развернула его, с изумлением уставившись на запеленатую внутри куклу. Испытывая бурю эмоций, она взяла куклу в руки не в силах оторвать от нее удивленного взгляда. Неожиданно ее захлестнула обида и злость. Что происходит?.. В подсознание ее вновь прокралось сомнение. Может она и в самом деле сходит с ума?.. Она испуганно сглотнула, побледнев.

–О, Боже…

Почувствовав недомогание, она дотронулась рукой до лба. Голова закружилась. Ей необходимо присесть…

–Нет. Кукла в ее руках настоящая. Она осязаема. Она сейчас держит ее в своих руках. Значит, кто то принес ее и положил сюда. Маргарита выдохнула, приняв решение. Она должна немедленно выяснить, наконец, что происходит в этом доме. Вцепившись в куклу, Маргарита направилась на поиски Дмитрия, чтобы потребовать объяснений.



–Маргарита? Удивленный возглас Дмитрия привлек к себе внимание всех присутствующих, собравшихся отметить открытие новой клиники Дмитрия. Приглашенные гости ошарашенно уставились на его пошатывающуюся супругу с растрепанными волосами в одной ночной рубашке с куклой в руках. Маргарита ступала по залу неуверенной походкой, ее мутило.

–Тебе нехорошо? Она повела плечом и пошатнулась.

–Она пьяна? Какой конфуз. Зашептались присутствующие.

–Прошу прощения. Дмитрий поспешил поддержать супругу за локоть, чтобы увести, и прежде чем она упала, подхватил ее на руки.

–Она не в себе, что это с ней? Она больна?

–Простите. Принося свои извинения, Дмитрий с супругой на руках, удалился.



Какой-то знакомый человек настороженно заглянул ей в глаза. «Елена Владимировна»?

–В результате серьезной травмы головы у нее развилось изменение личности и нарушение памяти. Она нуждается в специализированном лечении, иначе, она может навредить сама себе. Донеслись обрывки фраз до Маргариты.

–Я дал ей транквилизатор. Сейчас она спит.





Санкт Петербург, поселок Цвелодубово

Решив вернуться в Тосно и проверить все еще раз, в надежде обнаружить какие либо улики под завалом, Иосиф Драгунский сел в машину и рванул с места, нажав на педаль газа.



Тосно



Недолго думая, он стал спускаться в разрушенный подвал клиники.

Заметив какой то ящик, присыпанный землей, Драгунский, опустившись рядом с ним на колени, принялся разгребать землю руками.

Он извлек наружу несгораемый сейф по весу которого можно было предположить, что он полон бумаг.

–Документы? Предположил он.

–Надеюсь, что это так. Тая надежду, что он обнаружил важную документацию, Иосиф понес обнаруженный ящик к машине и загрузив его в багажник, сел в машину и закурил.





Вскрыв сейф, Иосиф принялся изучать плотные папки с грифом «Биоматериал» набитые бумагами с фотографиями. На снимках были запечатлены выстроенные в ряд стенды, заполненные пронумерованными контейнерами. Некоторые снимки были пропитаны пятнами крови.

Далее шли папки подписанные именем Георгия Цомая содержавшие его личные записи, а также его закрытые правительством, запрещенные проекты, лишенные финансирования с грифом "Секретно" Бумаги были сильно повреждены огнем. Прочесть их не представлялось возможным, кроме некоторых обрывков надписей. В основном это были какие то таблицы, графики, формулы и отчеты в цифрах.

«Опыты по селекции человека", "Органогенез и стволовые клетки», «Эксперименты с кровью», "Эмбрионы", "ДНК"

Заархивированные отчеты с упоминанием частичек волос и кожи, фрагментов костей и таблицей банка ДНК и банка крови организмов мутирующих на генном уровне.

–«Результаты анализа крови. Биоматериал: Маргарита Мерингоф» Зачитал вслух Иосиф. Маргарита являлась для него потенциальным донором крови?

«Проект «ЛАМИЯ» Вживление фрагментов клеток. Он использовал Маргариту в своих безумных опытах?

–«Проект «ЛАМИЯ» настолько важен для него, что он устраняет всех, кто смеет к нему приблизится. Никто не может получить к нему доступ, не избежав этой ужасной участи. Я опасаюсь за свою жизнь». «Смерть Сони только подтвердила мои подозрения». «Он создает оружие». Гласила последняя запись в дневнике Георгия Цомая.



Иосиф Драгунский задумался. Значит Александр Мерингоф не был причастен к безумным экспериментам Дмитрия Эйфмана? Он не убивал Соню Исинскую, Георгия Цомая, и Михаила Гроздьева. Он не подставлял его. Более того, возможно и он сам стал жертвой Дмитрия Эйфмана. Обеспокоенный судьбой его единственно выжившей старшей дочери, Иосиф Драгунский набрал номер Михаила Исинского.

–Михаил? Это Иосиф. Как там твоя бывшая пациентка Маргарита Мерингоф? Ты поддерживаешь связь с ней?

–Она в полном порядке. После выписки периодически проходит профилактический медицинский осмотр, а что?





Пригород Санкт Петербурга, Нижне Свирский заповедник, Частная психиатрическая клиника «Рассвет»



–Дорогая, мы не причиним вам вреда. Это для вашего же блага. Мы только хотим помочь. Голос Елены Владимировны звучал убедительно.

–Где я?

–Маргарита, я твой муж и врач. Прости, но я должен был пойти на эти меры.

–Как только вам станет лучше, вы вернетесь домой. Подтвердила Елена Владимировна.

–Со мной все в порядке. Маргарита сделала попытку встать с удивлением обнаружив себя зафиксированной на каталке по рукам и ногам. Она испуганно взметнула взгляд на присутствующих, запаниковав.

–Не надо истерик, дорогая. Шепнула Елена Владимировна.

–Почему я привязана? Где я? Маргарита, пытаясь освободиться, задергала руками и ногами изо всех сил.

–Все будет хорошо.

–Вы, возможно, очень скоро вернетесь домой.

–Нет, вы не имеете права. Отпустите меня… немедленно…

–Для нее уже подготовили палату?

–Отдельный бокс как вы и распорядились.

–Дмитрий, но как... – слова и мысли Маргариты угасали под действием лекарств.



–Сколько ты будешь держать меня здесь? Взаперти? Я абсолютно здорова. Это какое- то недоразумение. Маргарита заглядывала в лица санитаров. На их беспристрастных лицах не отражалось никаких эмоций. Эти люди не встанут на ее защиту. Чтобы не усугубить свое положение еще больше она решила действовать осторожно.

–Я согласна пройти обследование, но я не намерена оставаться здесь больше, чем требуется, если на то не будет веских оснований. Ты не имеешь права держать взаперти здорового человека. Слышишь? В руках у Дмитрия она заметила шприц и отпрянула в испуге, заметавшись по палате.

–Как ты смеешь? Что это?

–Транквилизатор.

–Зачем это? Нет, не надо. Я не больна. Не делай этого...

–Успокойся, дорогая, твое поведение… я не причиню тебе вреда… не сопротивляйся. Я только хочу помочь. Маргарита словно в тумане смотрела на супруга. Голос его показался таким далеким и неправдоподобным. Неужели он поступал так и с Леонидой? Как она могла не поверить ей??? Как она могла, заставит ее пройти через все это? Как… она… могла?.. Как?..



Санкт Петербург, Областная больница



–Это анализы Маргариты Мерингоф? Задумчиво взглянул на медсестру Михаил Исинский.

–Да. Только что прибыли. Худощавая кареглазая брюнетка с пышной челкой, выглядывающей из под белоснежной шапочки, Оленька как прозвали ее пациенты, переминалась с ноги на ногу в нетерпении. Ей давно пора было быть дома, принять освежающий душ, позавтракать не спеша чем ни будь не обжигающе горячим и завернуться, наконец, в большое теплое одеяло.

–Нужно направить ее на пересдачу. Михаил сосредоточил свой проницательный взгляд на медсестре.

–Сегодня же. Уточнил он.

–Не получиться. Оленька, метнув взгляд за окно, устало присела на краешек кресла.

–Почему? Что-то случилось?

–Маргарита Мерингоф находиться в психиатрической клинике под наблюдением.

–Что? Когда? Брови Михаила взметнулись вверх.

–В прессе был большой скандал, вы не слышали? Оленька едва подавила зевоту.

–Я был немного занят. Прессу было некогда читать. И в чем там дело?

Медсестра вспыхнула в смущении. Доктору едва удавалось выкроить себе время для сна, не говоря уже о полноценном отдыхе. Уж ей ли не знать об этом? О какой прессе может быть речь?

–Эм… она вроде как помешалась. Она смутилась еще больше. Ни от одной женщины не ускользнет предмет внимания обожаемого объекта тайной страсти. Михаил Исинский был явно влюблен в Маргариту давно и безнадежно, скрывая свои нежные чувства от посторонних. Но так странно устроен этот чувственный мир страсти, что редко она взаимна.

–Помешалась? Переспросил он, не веря в это.

–Вам лучше поговорить об этом с ее супругом. Он недавно открыл новую клинику в Нижне Свирском заповеднике, куда и поместил жену.

Михаил с некоторым удивлением взглянул на медсестру, прочувствовав в ее голосе нотки ревности и глубоко вздохнул.

-Хорошо. Спасибо. Вы можете быть свободны. Медсестра, покраснев, кивнула и, встав с кресла, молча удалилась, оставив доктора наедине со своими мыслями.





Михаил недолго думая, набрал номер Иосифа Драгунского.

–Иосиф? Это Михаил. Скажи...

–Ты должен удостоверится, что с ней все в порядке. Как ее лечащий врач, ты можешь не вызывая подозрений интересоваться ее здоровьем. Так ты сможешь удостоверится, что ее жизни ничего не угрожает.

–Что ты имеешь в виду? Не на шутку встревожился Михаил.

–Разве ее супруг не запер ее в своей новой лечебнице? Ответил вопросом на вопрос Иосиф.

–Ты прав. Отключился Михаил.



Нижне Свирский заповедник, Частная психиатрическая клиника «Рассвет»



–Медикаментозное лечение при беременности противопоказано и вы обязаны принять правильное решение прервать либо лечение, либо беременность. Михаил Исинский внимательно взглянул на Дмитрия своими проницательными синими глазами.

–Вы несете полную ответственность за Маргариту. Должен предупредить, что препараты, назначенные ей, носят вредоносный характер для плода, что может вызвать серьезные последствия в его развитии.

Поразмыслив, Дмитрий Эйфман выдал свой вердикт.

–Я ценю ваше мнение, Михаил Георгиевич. Но состояние Маргариты… на данный момент прерывать лечение нельзя.

–Что же. Маргарита уже знает? Михаил вознегодовал, но сдержался и не подал виду.

–Видите ли, я вынужден пойти на эти крайние меры.

–Не сомневаюсь в этом. «Как она могла связать свою судьбу с этим типом? » Михаил был твердо уверен, что Маргарита воспользовалась бы единственным шансом из тысячи, чтобы выносить и родить здорового ребенка, несмотря на пережитые ею горестные минуты после четырех ее неудачных попыток. Ведь она была сильной женщиной. Он слишком хорошо знал ее. Может быть даже лучше, чем он, этот тиран, решивший за нее судьбу их еще не родившегося ребенка, ее законный супруг. Она бы смогла преодолеть все ради возможности стать матерью. Почему же он так поступает с ней? Неужели он ее не любит? Михаила повергла в шок эта внезапная догадка.

–Я могу ее увидеть?

–Боюсь, что нет. Взгляд Дмитрия был непреклонен и наполнен неким тайным смыслом пока не ясным Михаилу. Он упивался своей властью над ней?



Михаил покинул территорию новой клиники Дмитрия Эйфмана с тяжелым чувством. Дмитрий что-то скрывал, недоговаривал. Ему не понравился его тон, манера речи и даже его взгляд. Его личность и раньше вызывала у Михаила неприязнь, и дело было вовсе не в Маргарите. Дело было именно в ее супруге. Что- то в нем отталкивало Михаила. Было в нем нечто зловещее, хищное, недоброе. Михаил всерьез забеспокоился за Маргариту. Что же делать? Как ей помочь? Для начала, нужно выяснить: правда ли она больна настолько, что ее необходимо держать взаперти. Михаил достал мобильный телефон и вновь набрал номер Иосифа Драгунского.

–Нужна твоя помощь.

–Слушаю...





Демертис вновь и вновь изучал ее кровь. Возможно, это именно то, что ему было так необходимо. Но с чем это связано? Неужели с ее беременностью? Но раньше он такого не замечал... Это открытие ставило его в тупик перед сложным выбором. Покончить с ней прямо сейчас или понаблюдать еще что будет дальше.





Лара знала, что он идет следом за ней.

Она замерла. Сейчас… Это произойдет сейчас… встряхнув плечами, она развернулась к нему навстречу. Если ей суждено умереть от его рук, что ж… она встретит свою смерть достойно.



Она медленно приходила в себя. Оглядевшись вокруг, она поняла, что находится в операционной, на столе. Не без усилий, но ей все же удалось подняться и подтянув к себе непослушные ноги, сесть на операционном столе. Пытаясь вспомнить, что с ней произошло, она дотронулась рукой до головы. Что с ней случилось? Где она? Почему на ней эта больничная рубашка? Осторожно спустившись, она попробовала встать на онемевшие босые ноги.

–Здесь есть кто-нибудь? Эй? Ответом ей была гробовая тишина.

Оставив операционную позади, она медленно побрела вдоль стены по длинному извилистому коридору с множеством незапертых дверей, но все они вели в еще один коридор, что упирался в тупик из стены. Решив вернуться обратно, она продолжала идти вперед пока не забрела через очередные такие двери в еще один извилистый коридор и окончательно не заблудилась. Незная как вернуться обратно в операционную, она запаниковала.

–Что это за место? Где я??? Крики ее эхом разнеслись по коридорам этого странного жуткого лабиринта.



Глаза Демертиса неотрывно следили за поведением очередной жертвы через расположенные по всему периметру смертельного лабиринта скрытые видеокамеры. Потянувшись к пульту управления, он нажал определенную комбинацию из цифр.



С изумлением глядя на передвигающиеся стены и меняющиеся расположения коридоров, словно это вовсе и не здание, а игрушечный кубик-рубик, девушка испуганно вжалась в стену.

–Что происходит?







Нижне Свирский заповедник, Частная психиатрическая клиника-пансионат "Рассвет"

Маргарита перестала столько плакать. Ей все еще было больно, и тоска не отступала. И все еще чувства были как оголенные провода. Но они постепенно обволакивались в некий кокон и затягивались, словно раны, словно обрастая невидимой броней. Она научилась контролировать свои эмоции, скрывая их под этим формирующимся панцирем.

–Пациенты обычно сюда не заглядывают. От неожиданности Маргарита вскрикнула. Рабочий, осторожно постригавший пышные кусты плетистых роз, добродушно улыбнулся.

–Я не хотел вас напугать. Извините. Я ухаживаю за розами в саду вот уже тридцать лет и смею вас заверить, что такого прекрасного и красивого цветка как вы, никогда прежде не видел. Что привело вас сюда? Вам здесь совсем не место.

Маргарита, оставив вопрос садовника без ответа, медленно обвела взглядом окружавшие ее еще не раскрывшиеся нежные бутоны роз и пышные шапки пионов с опадающими лепестками. Белоснежные, алые, желтые и голубые лилии. Гордо возвышающиеся на высоких крепких изумрудных стеблях георгины. Трепещущие от малейшего дуновения ветра и источающие нежные ароматы цветы необыкновенной красоты, привлекающие в залитый теплым светом сад, мириады пестрых бабочек. Благоухание наполнило ее умиротворением и гармонией природы. Она и не подозревала, насколько обширна, может быть территория клиники, пока не попала в эту ловушку.

Решив исследовать, куда же ведут все эти дорожки и тропинки, Маргарита побрела по саду, кивнув на прощание садовнику. Она была подавлена и не настроена на беседу. Достигнув витиеватой беседки, увитой плющом, Маргарита забралась внутрь и уселась на скамью, запрокинув голову. Внимание ее привлекла исцарапанная надписями доска. Как странно. Это ведь мертвый мероитский язык. Удивилась она.

Язык исчезнувшего древнего государства Мироэ, распространенный в долине Нила, между Асуаном и Хартумом на территории современного Египта и Судана в восьмом веке до нашей эры. Для записи которого существовало особое мероитское письмо, алфавит из двадцати трех знаков. Письмо, созданное по образу египетских односогласных знаков из древнеегипетских иероглифов, что Маргарита изучила еще в детстве, когда они с Леонидой наблюдали за переводами древних текстов в кабинете матери. Эти надписи словно таили тайное послание, и будто только для нее.

–"Черные топи"?..

Маргарита провела рукой по воздуху потянувшись к исцарапанной неровными штрихами стене, вбирая в себя смысл текста, похороненного, казалось, здесь навсегда.

«Черные топи»? Маргарита нахмурилась. Кто мог оставить здесь эти надписи? Не так много людей знали мероитский язык и тем более владели им в совершенстве. Как странно.

–Маргарита?

–Да? Маргарита вздрогнула.

–Тебе нужно отдохнуть, пойдем. Осторожно, но настойчиво Дмитрий увлек ее за собой. Понимая, что любое сопротивление бесполезно, иначе ее снова накачают транквилизаторами, Маргарита подчинилась. Она должна что-то предпринять иначе и в самом деле сойдет здесь с ума. Сейчас. Заметив еще ранее, как Дмитрий пользуется магнитным пропуском, она проследила, как он спрятал его в кармане пиджака, воспользовавшись им как ключом при входе в левое крыло здания. Маргарита, прильнула к мужу всем телом.

–Позаботься обо мне. Доверчиво прошептала она и незаметно вытащила заветный пропуск. Это был ее единственный шанс вырваться отсюда. Они вернулись в клинику и остановились напротив двери в ее палату.

Дмитрий погладил ее по волосам и поцеловал в лоб.

–Не запирай меня. Пожалуйста. Маргарита, зевнув, прилегла на свою постель, оказавшись внутри.

–Хорошо, милая. Спи спокойно. Уступил Дмитрий.



Выждав немного времени, Маргарита осторожно выглянула наружу. Путь был свободен и она, озираясь по сторонам, засеменила по коридору. Дмитрий не хватится ее, пока не обнаружит пропажу пропуска, уверенный, что она крепко спит под действием снотворного. Ей необходимо было добраться хотя бы до телефона и успеть поговорить со своим адвокатом и с кем нибудь, кто примет ее сторону. Кого она сможет попросить связаться с прокуратурой. Но самым заветным желанием было убраться отсюда прочь. Маргарита нервничала. Прячась от камер и двигаясь перебежками, ей удалось выбраться на лестницу и преодолеть несколько пролетов. Прокравшись на нужный этаж, она наконец, она поравнялась с кабинетом Дмитрия. С помощью магнитного ключа ей удалось проникнуть внутрь. За дверью мелькнула чья-то тень и Маргарита, схватилась за выпрыгивающее из груди сердце. Не хватало столкнуться с охраной.

–Поторопись. Охрана может заметить, что камеры зависли. Она узнала голос садовника. Она нашла здесь союзника? Почему он помогает ей?

–Вы поможете мне? Почему?

–Нужно спешить. Повторил он и тень исчезла. Обведя взглядом кабинет в поисках телефона, Маргарита обнаружила на столе стопку папок. Не теряя драгоценных минут, она бросилась искать телефонный аппарат, и случайно наткнулась на отдельно расположенную историю болезни с надписью «Маргарита Мерингоф» Читать текст, времени не было и, Маргарита швырнула ее на рабочий стол супруга. Телефонный аппарат оказался заперт в одном из ящиков стола, но ей удалось взломать его. Она лихорадочно набрала номер Лары. Но никто не отвечал. Маргарита закусила губу, окидывая взглядом кабинет. Неожиданно внимание ее привлекла картина на стене. О Боже… она не погибла в огне… или… Промелькнула внезапная догадка и ее окатило волной ужаса.

«Черные топи…» Маргарита, положив трубку, подошла в картине. Что- то в ней, как и прежде, внушало ей ужас. Неподалеку на стене висело настенное зеркало, в котором мелькнуло ее отражение, и Маргарита всмотрелась в эту худую рыжеволосую изнеможденную женщину с запавшими щеками и мертвенно бледным лицом.

«Боже мой, что он сделал со мной…» Маргарита провела рукой по своим темным кругам под припухшими от приема лекарств, покрасневшими глазами. Возраст ее теперь трудно было определить. Она стала олицетворением несчастья и скорби, безликой тенью с его ужасной картины. Маргарита почувствовала себя виноватой перед собой молодой, красивой, сильной и независимой ни от кого женщиной из счастливой и любящей семьи. Что же так перевернуло всю ее жизнь? Ее вновь окатило волной ужаса.

«Дмитрий?.. »

Нет, она не позволит так поступить с ней. Она и так уже потеряла всех… Она не позволит ему распоряжаться ее жизнью. Она вернулась к рабочему столу мужа и принялась выворачивать все ящики, выволакивая наружу все содержимое. Неожиданно она обнаружила револьвер и небольшую коробку с патронами. Опустившись на пол, трясущимися от негодования, страха и гнева руками, она распотрошила упаковку с патронами, и зарядила пистолет. Прижав оружие к груди, Маргарита перевела дух, пытаясь унять дрожь и успокоиться.

«Нужно бежать» Маргарита попятилась к выходу. Но, вернулась и захватила со стола свою историю болезни. Теперь можно уходить. Она прильнула к двери и прислушалась. Держа револьвер наготове, она провела магнитным пропуском по замку и толкнула дверь. В коридоре никого не было. На полу, под ногами лежал мобильный телефон. Озираясь по сторонам и прислушиваясь, Маргарита подхватила трубку и бросилась бежать. Прочь отсюда, к лифту. Почему он так поступил с ней? Она так его любила, так верила ему. Накатили слезы обиды и отчаяния, она всхлипнула и тут же замерла, прислушиваясь. Ни единого звука вокруг. Тишина. Маргарита настороженно продолжила свой путь, мельком скользя взглядом по безмолвным картинам. Как она была восхищена его галереей репродукций и как она сейчас ненавидела их.

Наконец, она наткнулась на служебную дверь, ведущую на лестничную площадку с лифтом. Выглянув наружу и никого там не обнаружив, она бросилась к лифту и нажала кнопку вызова, оглядываясь по сторонам и пятясь к лестнице. Маргарита, прижимая к себе документы, держала оружие наготове. Сердце ее стучало учащенным пульсом в висках. Наконец, дверь лифта распахнулась, и она проскользнула внутрь. Преодолев все этажи, она беспрепятственно прошмыгнула к входной двери, но она оказалась заперта и магнитный пропуск не подействовал. Возможно, Дмитрий обнаружил пропажу? Стянув с себя больничную рубашку, она намотала ее на руку и изо всей силы ударила по стеклу. Вдребезги разлетевшиеся осколки звонким эхом прокатились по этажу. Забравшись на подоконник, Маргарита вытолкнула остатки стекла наружу и, поранив ступни, потеряв тапочки, спрыгнула на крыльцо, усеянное острыми осколками, и побежала, прихрамывая, прочь. Ткань рубашки пропиталась кровью, и все тело саднило от мелких неглубоких порезов кожи, но она не останавливаясь, бежала к воротам.

Свежий ночной воздух придавал ей сил. Она вцепилась в запертую решетку и стала карабкаться наверх. Наконец, ей это удалось, и она спрыгнула с другой стороны ворот, оставив за спиной ненавистные стены своего заточения. Она бросилась бежать в сторону леса, как навстречу ей наперерез ринулся автомобиль, преграждая путь. Фары ослепили ее, и она вскрикнула от резкой боли в глазах. Из машины выскочил водитель.

–Прикройся. Швырнул он ей свой плащ.

–Дмитрий? Маргарита в панике отшатнулась. Она вновь утратила возможность видеть и напрягала слух и обоняние. Ее единственной защитой был заряженный револьвер, и она не могла упустить шанс вырваться из рук Дмитрия. Она прицелилась.

–Твой мозг обрисовывает всю ситуацию в призме неадекватной реальности. Ты должна довериться мне, чтобы я мог оказать тебе квалифицированную помощь.

Маргарита нажала на курок, и выстрелом разнесло боковое стекло в машине. Она не могла позволить, чтобы этот голос проник в ее мысли.

–Дорогая, я всего лишь пытаюсь тебе помочь. Ты ранена?

–Не смей подходить ко мне. Маргарита снова нажала на курок. Такого поворота событий Дмитрий явно не ожидал.

–Успокойся. Опусти оружие.

–Сделаешь еще шаг, и я застрелю тебя, клянусь. Ключи от машины. Грубо потребовала Маргарита. Дмитрий послушно бросил ей ключи. Нашарив их в траве босой ступней, Маргарита медленно опустилась на одно колено, не сводя с прицела супруга. Завладев ключами и подобрав плащ, она поднялась, выпрямившись.

–Маргарита, родная, осторожно, ты можешь навредить себе и ребенку. Я хотел сказать тебе утром. Исинский сообщил мне результаты твоих последних анализов. Маргарита замерла, но не подала виду, что эта новость ее взволнована.

–Отдайте оружие, Маргарита Александровна. Вышла из тени деревьев Елена Владимировна в сопровождении охраны.

–Просто опусти пистолет и положи его на землю. Шагнул ей навстречу Дмитрий. Маргарита снова выстрелила. Дмитрий вскрикнул и, схватившись за левое плечо, подал знак охранникам остановиться.

–Не смей подходить ко мне! Угрожающе повторила Маргарита, наступая и снова выстрелив, едва не ранив Дмитрия в ногу.

–Прекрати стрелять в меня. Лицо его залила пурпурная краска.

–Отойди от машины. Прочь.

–Маргарита Александровна, подумайте о последствиях. Ужаснулась Елена Владимировна.

–Дмитрий, ее надо остановить. Она же разобьется.

Руки Маргариты забило мелкой нервной дрожью, отчего открыть дверцу машины ей удалось только лишь со второй попытки.

«Нет. Это не правда. Я не верю тебе. Больше не верю» Оказавшись за рулем, она быстро вставила и повернула ключ зажигания, не сводя прицела с Дмитрия через разбитое оконное стекло.

–Вы сделаете себе только хуже, поймите...

Но Маргарита, нажав на педаль газа до упора, показала всем присутствующим неприличный жест. Машина, сорвавшись с места, понеслась прочь, оставив после себя глубокие следы от колес.



Маргарита выехала на дорогу и, не убирая ноги с педали газа, погнала автомобиль вперед. Что ей теперь делать? Куда ехать? Зрение ее восстановилось полностью, вот только слезы сейчас затуманивали видимость. Прежде всего, ей нужно укрыться, спрятаться. Сколько времени провела она в клинике? Дмитрий убедил всех, что она сумасшедшая, в этом Маргарита не сомневалась. Она не могла никому доверять. Порывшись в бардачке, она обнаружила шоколадный батончик и карту города. Притормозив, Маргарита, утерев слезы, быстро изучила карту и, покончив с шоколадкой, съехала с дороги на ближайшей развилке.


Черные топи. Глава 10.
Лисий Нос, филиал секретной научно-исследовательской лаборатории фармацевтической компании «Биоорг»



–Она жива? Михаил подошел к операционному столу. Не веря собственным глазам, он переводил взгляд с сокрытой ото всех пациентки на брата и обратно. Это была младшая сестра Маргариты, пропавшая без вести.

–Да. Утвердительно кивнул Чеслав.

–Это ведь Леонида Мерингоф? Что с ней? Он окинул взглядом показания панелей приборов.

–Она в коме. Огнестрельные ранения. Сложная операция. Не стал вдаваться в подробности Чеслав.

–И ты держишь ее здесь? В своей экспериментальной лаборатории? Михаил был изумлен поступком брата.

–Это дополнительный, резервный, закрытый филиал. Отдельный бокс. О ней никто не знает.

–Почему? Ты больше не доверяешь Дмитрию Эйфману? Ведь ты работаешь на него? Михаил подошел вплотную к Чеславу.

–Я считал его гением. Признался брат, опустив голову.

–Что же изменилось? Ведь она числится пропавшей без вести уже второй год.

-Маргарита сейчас находится в его закрытой клинике? Не странно ли? Сначала Алия Мерингоф погибает в жуткой автокатастрофе. Потом обе сестры Мерингоф по странным стечениям обстоятельств попадают в смертельно опасную зону. Затем Александр Мерингоф. Инфаркт. И вскоре, Дмитрий Эйфман уже возглавит компанию «Биоорг» как ее генеральный директор и держатель пакета акций, получив доступ ко всем ее засекреченным филиалам. А следовательно, в его руках также окажутся все секретные правительские военные разработки, финансируемые свыше.

Михаил вновь задумался о том, о чем думал на протяжении всех этих последних дней. О Дмитрии Эйфмане и его причастности к несчастьям семьи Мерингоф. Чеслав тем временем продолжал, облекая в свои слова все его тревожные мысли.

–Злой рок преследует семью Мерингоф? Волею судьбы сестры Мерингоф выжили. Леонида обратилась ко мне за помощью, но прежде чем я успел что-либо предпринять, ее расстреляли. Единственное, что ее спасло от неминуемой мгновенной смерти, это нательный крест. Он задержал пулю, что должна была пройти насквозь. Чеслав достал из кармана серебряное распятие Леониды с застрявшей в нем пулей.

–Допустим, ты прав и здесь замешан Дмитрий Эйфман. Но как тебе удалось так долго скрывать ее здесь? Поддерживать в ней жизнь? Какие у нее шансы? Михаил быстро соображал.

–Шансы есть. Она цепляется за жизнь как никто. Но я хочу перевезти ее.

–Куда?

–В Южную Осетию.

–На Кавказ? Вспомнив заброшенную лабораторию отца, переспросил Михаил.

–Там она будет в безопасности. Чеслав спрятав распятие, положил ладонь на плечо брата, ища поддержки.

Михаил вспомнил, как они с братом впервые отправились в экспедицию на Кавказ к карстовому озеру в Дзауском районе Южной Осетии, расположенному в бассейне реки Квирила, на поиск секретной подводной исследовательской лаборатории, координаты которой были зашифрованы в отчетах отца.

Ремонт ангаров и восстановление проходимости туннелей заброшенной подводной станции занял у братьев не один месяц и даже не один год. Но, увлеченные делом, они полностью посвятили себя этой тайной трудоемкой работе, и в результате смогли не только восстановить станцию, но и усовершенствовали ее.

–Но... как? Вернувшись к действительности и окинув взглядом пациентку и приборы обратился Михаил к брату, разведя руками в вопросительном жесте.

–Без тебя не смогу, брат. Выдохнул Чеслав, похлопав его по плечу.

–Потребуется все необходимое оборудование. Стал размышлять вслух Михаил прикидывая все возможности осуществления плана Чеслава.

–Для этого я и позвал тебя. Мне очень нужна твоя помощь. Чеслав понимал, на что толкает брата и не мог ни просить его об этом, ни тем более требовать.

–Хорошо. Я чувствовал, что с этим Дмитрием что-то не так. И даже внедрил к нему своего человека.

–Кого? У Чеслава отлегло от сердца. Он понял, что Михаил ему поможет.

–Иосифа Драгунского. Он работает у него в штате подсобным рабочим. Садовником.

–Все еще любишь ее, да? Чеслав был удивлен. Михаил не обратился бы за помощью к Франкенштейну, если бы не крайние обстоятельства.

–Боюсь за нее. Она ждет ребенка. Михаил принялся расхаживать туда- сюда.

–Твоего?

–Нет. Между нами ничего нет, и не было. Он пичкает ее транквилизаторами и может навредить и ей и плоду. Не пойму, зачем ему это надо? Не из-за наследства же. Он и так очень состоятельный человек. Михаил потер виски.

–Извини, у меня звонок. Почувствовав вибрацию мобильного телефона в кармане, он машинально потянулся за трубкой.

–Да? Слушаю?

–Ей удалось бежать. Раздалось из телефонной трубки.

–Где она сейчас? Взволнованно взглянул Михаил на брата.

–Одному Богу известно. И еще. Ее личная помощница, Лара, она пропала.





Поселок Цвелодубово

Отключив телефон, сняв с себя грим, Иосиф устало опустился на диван в гостиной, опрокинув голову назад и облокотившись на диванные подушки он скользил взглядом по стене с расположенными там фотографиями в рамах и его заслуженными наградами. Взгляд его перебирал грамоты, дипломы, медали и кубки, остановившись на поясе чемпиона по боям без правил. Он тяжело вздохнул.

Как быстро промелькнула вся его жизнь. В голове его роились мысли и всплывали воспоминания давно минувших дней. Служба в органах со всей преданностью правому делу. Замечательные друзья, на которых всегда можно было положиться. Тюремное заключение сроком на целых десять лет по обвинению в том, чего он не совершал. Любовь к прекрасной женщине и то непродолжительное счастье, что она успела подарить ему, оставив после себя только теплые чувства и горькое разочарование утраты. Ринг и титул чемпиона ММА. Травма поставившая крест на его карьере. Многочисленные победы в соревнованиях в качестве тренера. Но чтобы не происходило в его жизни, смыслом его всегда было восстановление справедливости и с возрастом он так и не утратил свой пыл. И именно поэтому, после стольких лет он все – таки вышел на след…

Да, маньяк, по кровавому шлейфу следов которого следовал Иосиф на протяжении стольких лет, до сих пор разгуливал на свободе. Но, Иосиф чувствовал, что именно сейчас, он близок к нему как никогда. Он дышит ему в затылок.



Черные топи. Глава 11.
Пригород Санкт Петербурга, лесополоса



Некогда мощный, ветхий и заброшенный, сторожевой разрушенный монастырь, возможно, шестнадцатого века, на руины которого наткнулась Маргарита, свернув с проселочной дороги в глубину леса по нужде, заставил ее задержать свой путь.

Она вспомнила Елизаветино, где сохранилось полуразрушенное здание церкви Владимирской иконы Божьей Матери и Шпаньково с кирхой Святой Марии, вокруг которой еще были видны остатки древнего кладбища. И легендарную Пятую Гору, что хранила остатки церкви Пресвятой Троицы. Руины церкви Николая Чудотворца в Копорье. Леонида была неутомима, когда дело касалось исторического наследия или археологии и ей приходилось нередко сопровождать сестру в ее экспедициях.

Руины монастырей и храмов всегда внушали ей благоговейный ужас, смешанный с почтением. Некогда славные и величавые обители, канувшие безвозвратно. Руины, находившиеся в забвении, были сокрыты ото всех в уединении леса. Ей тоже необходимо такое надежное укрытие. Она также должна исчезнуть для мира.

Несмотря на всю, казалось бы, безнадежность ситуации, она вдруг перестала чувствовать себя беспомощной. В глазах загорелась целеустремленность. Вера придала ей сил.

Маргарита продолжила свой путь, оставив руины позади. Как она любила его. Как была слепа. Ее сердце, разбитое на ранящие осколки, кричало от боли.

Любовь к нему все еще терзала ее. Она казалась неким живым сверхъестественным существом, оставляющим в душе глубокие шрамы, вросшим в нее и не желающим покидать ее, яростно сопротивляющееся всем доводам разума и впивающееся намертво в сердце. Не желая извергнуться из нее, она наносила такое опустошение, что казалось, вся вселенная не способна поместиться в этой черной вязкой разоренной образовавшейся воронке в груди.

Эти болезненные чувства пустили в нее глубокие корни: она все еще хотела бы верить ему. Но зачем верить тому, чего нет, и никогда не было? Зачем цепляться за свои иллюзорные фантазии? Эти грезы… Эти мечты о счастливом браке с любимым человеком теперь были разбиты вдребезги.

Он никогда ее не любил, теперь она ясно это осознавала. Неумолимый и беспощадный, он играл с ее сердцем. Что толкало его на все эти поступки? Что им двигало? Он был не просто низким и подлым двуличным человеком, но одержимым в своей злобе и ярости. Что сподвигло его на это? Какую страшную тайну он носил в своем несчастном отравленном таким смертельным ядом сердце все эти годы?


Черные топи. Глава 12.
Едва не теряя сознание, выброшенная волнами, Лавулит, хватала ртом воздух. Голова ее гудела от давления, ребра сжимало стальными кольцами так, что Лавулит казалось, что ее просто расплющит.

Деметрис угрюмо наблюдал как слабая хрупкая девушка, распластавшись на песке, ослепшая от брызг и напряжения, сопротивляясь откату волн, извиваясь, пыталась выползти на сушу. Она была ранена. Волны хлестали ее изнемождённое тело, швыряя из стороны в сторону и даже привстать на колени, чтобы выбраться, у нее не было сил.

–Это белые акулы. Еще одно такое погружение и она погибнет. Кто тогда станет добывать вам сокровища? Взывая к благоразумию предводителя пиратов, закричал Деметрис.

–Ты. Смерив презрительным взглядом плененного океанолога, процедил предводитель группировки пиратов, сверкнув глазами на свою рабыню. Во взгляде его на мгновенье отразился испуг.



Деметрис проснулся от ее легкого касания.

–Иди за мной. Приложив палец к губам, произнесла она, склонившись. Властный тон девушки заставил Деметриса повиноваться. Сочетание дремлющей в ней древней силы чувственной красоты с духом, силой воли и выносливостью влекли его с прежней силой магнетического притяжения. Он подчинился.



–Мы поплывем на этом? С сомнением уставился Деметрис на загруженный провизией и водой небольшой плот, спрятанный на противоположном берегу.

–Это дерево крепкое. Произнесла она с достоинством.

–Как?.. А, впрочем, это неважно. Подумал он про себя, забираясь на плот и с восхищением поглядывая украдкой из-под ресниц на смелую хрупкую девушку, ловко использующую длинный шест, чтобы вывести плот на глубину. Лучше погибнуть с ней в океане свободными, чем остаться здесь. Подхватив весло, он принялся ей помогать.

–Как твое имя?

–Лавулит. Ответила туземка, сверкнув глазами.

–Как драгоценный камень? Улыбнулся Деметрис.



Заревом запылал рассвет, освещая им дорогу, как и пути многих ее предков, одержавших тысячи побед и канувших в небытие. В этой схватке со стихией, небо было на их стороне. Дыхание Лавулит стало глубоким и спокойным, ровным и безмятежным. Лицо ее смягчилось, изгладив все следы напряжения. Отблеск триумфа отразился в сверкающих глазах Лавулит, скользнувших по явно очерченным зубьям, отполированным прохладным графитом прибрежных скал. Они пересекли неукротимый бескрайний океан вдвоем на маленьком крепком плоту из бальзового дерева благодаря благоволению к ним судьбы и покровительству предков. Ее врожденная интуиция, впитанная с молоком матери и искусство мореплавания опытного океанолога Деметриса помогли им выжить, используя лишь свои знания расположения звезд, направления ветра, косяков рыб и движение птиц во время перелетов.

Дары ее предков, прародителями которых были единственные выжившие члены тайного союза на материке, возникшем семьдесят тысяч лет назад и погибшим за тысячелетие до Атлантиды, жрецы древнейшей священной школы-мистерии, не исчезли в ней бесследно, а дремали, ожидая пробуждения. Предназначение хранительницы священных тайных знаний придавало Лавулит сил, заставляя выжить, во что бы то ни стало. Дух ее ничего не могло сломить. Ни ужасная гибель и разорение ее народа, ни плен, ни коварство океана.

Лавулит посмотрела на своего спутника, разделившего с ней это опасное путешествие. Деметрис ликовал, вглядываясь в эту бескрайнюю синеву простора. Они пережили эти ужаснейшие семьдесят дней, буйствовавшие яростными нахлёстами волн, угрожаяющих расколоть и потопить их плот, прежде чем на горизонте показалась полоска земной тверди. Свистящий ветер сорвал их парус и, плот швыряло из стороны в сторону то, возвышая, то опрокидывая вниз с яростным натиском, лишая способности управлять неприхотливым судном и сопротивляться подминающей под себя судьбе.

–Деметрис, – она впервые назвала его по имени, – надвигается буря. Океанолог улыбнулся ей, обнажив ряд крепких белых зубов на обветренном, загорелом лице и кивнул, зная, что Лавулит как истинная дочь островов предчувствует события задолго до того, как они должны произойти.

–Не бойся. Смотри, земля. Деметрис вгляделся в эту, такую долгожданную, сушу, что вырисовывалась уже хорошо различимыми силуэтами серых скалистых гор, зеленых равнин и холмов и песчаными берегами.

–Ты видишь? Земля...

Она подошла к нему вплотную и взяла его за руку.

–То воля небес. Прошептала она.



Все вокруг было окутано тишиной. Они продолжали плыть в покорном ожидании, зная, что происходит неизбежное. Благодаря своей извечной связи со всем живым Лавулит безошибочно предугадывала судьбоносные моменты жизни. Их встреча с Деметрисом не была случайностью. Она знала сейчас только это. Только это и было для нее важно. Их судьбы должны слиться воедино.



Солнце садилось медленно уступая место полной крупной желтой луне, окутанной тяжелыми полосами густого тумана. Предводитель пиратов, снова впившись взглядом в бескрайний горизонт океана, затянутый черными грозовыми тучами, крепко стиснул губы, скрипнув зубами. Он их обязательно догонит. Найдет. Из-под земли достанет. Они не могли уйти далеко. К тому же, судя по направлению и скорости ветра, на них надвигается ураган. Их хлипкий плот не выдержит. Единственным спасением для них может стать один из тех вулканических необитаемых островов. И тогда… Он удовлетворительно усмехнулся, украдкой бросив подозрительный взгляд на занятую своими делами команду. Матросы шныряли по судну, не обращая на него внимания.

Он был в ярости. Уничтожив всех аборигенов – местных жителей одного затерянного в океане острова, чтобы завладеть их несметными богатствами, а именно, бесценной сокровищницей их древнего скального храма, их святыней, он не смог убить их главную жрицу. Не устояв перед ее красотой, он сохранил ей жизнь.

Будучи безжалостным отъявленным негодяем, свирепым и яростным, завистливым и подлым, он всегда брал от жизни все то, чего был лишен. Он никогда ничего не боялся. Никогда не проявлял слабости. Не испытывал чувств человечности и сострадания. Почему же он не смог осуществить своего злобного намерения – заколоть обычную слабую безоружную женщину? Не суеверный от природы, он стал испытывать страх перед ней и ее силой. Втайне опасаясь ее гнева и проклятия вслед за причиненным ей и ее народу злом. Он не смел даже приблизиться к ней, прикоснуться и изощренно наказывал любого посмевшего посягнуть на его добычу. Он желал ее. Жаждал ее любви и злился на себя за свою слабость. Не она, а он был пленен ею навсегда. Не в силах отвести от нее глаз, поглядывая украдкой, он любовался своим самым невероятным, драгоценным сокровищем, похищенным с разоренного острова.

Дабы не утратить своего непоколебимого авторитета, и не вызвать и намека на подозрения в истинных мотивах ее пленения, он сделал ее ныряльщицей за жемчугом.

Ненасытная жажда наживы безраздельно владела пиратами. Обезумев в своем стремлении к обогащению, они заставляли ее погружаться вновь и вновь, наполняя свои сундуки жемчугом и драгоценностями погибших кораблей, пока она не падала на палубе без чувств.



Буря в океане, беспощадно длившаяся всю ночь напролет, была неумолима к их надеждам на скорое спасение. Их плот раскололся, рассыпавшись на бревна. Лавулит с Деметрисом, привязав себя к непотопляемым стволам, бесчувственно качались на волнах до самого рассвета, пока их веревки не оборвало и их не выбросило на один из скалистых берегов, прибив прибоем.



До слуха Деметриса донеслись крики чаек. Он открыл глаза. Невдалеке высились горы, покрытые темным густым лесом с черными потоками дорожек меж темных ущелий, сбегая вниз и огибая холмы с пышными зарослями. Деметрис перевернулся на живот и, опустив тяжелые плечи, осторожно привстал. Окинув взглядом берег, он, шатаясь, направился к девушке, выброшенной очередной накатившей на песчаный берег мощной волной.

–Лавулит?

Он склонился над ней и темно-фиолетовые, почти черные глаза на затемненном лице, приковали его к себе. Деметрис осознал, что тонет в их глубине без сопротивления. Тень длинных ресниц легла на синеватые западинки нижних век, прикрывая покоряющую силу ее взгляда. Взвалив ее тело на себя, он, пошатываясь, направился вглубь джунглей. Подгоняемый страхом за ее ускользающую жизнь, Деметрис ощутил небольшой прилив сил. Девушка, оперевшись о мощную спину, в полузабытьи обвила его руками.

Он поспешил в сторону джунглей, непроходимые заросли которых должны были скрыть их в своей тени.

Ему удалось пробраться в самую глубь острова и, переведя дыхание, он осторожно и бережно опустил свою драгоценную ношу на траву. Ему требовался отдых и, распластавшись рядом с Лавулит на спине, он прикрыл глаза, стараясь выровнять сбитое дыхание.

Ему почудился какой-то шорох. Деметрис распахнул глаза.

– Ты был без сознания, когда я перенесла тебя в эту пещеру.

Над ним склонилась его прекрасная туземка. На ее смуглом, цвета меди, лице сверкали ее большие, сиренево – лавандовые глаза.

–Что? Что произошло?

–Три солнца и три луны ты бредил. У тебя была лихорадка. Пояснила девушка.

Деметрис приподнялся на локтях, осматривая пещеру, мерцающую невероятным мистическим фиолетовым светом. Присмотревшись внимательнее, он понял, что они находятся в руднике.

–Это сугилиты? Эти камни? Она помогла ему встать на ноги.

–Лавулит. Она протянула ему прозрачно-сиреневый драгоценный кристалл размером с гранат и улыбнулась.

–Это очень редкий минерал. И самое большое месторождение, что я видел.

–Чей это прииск?

Она отрицательно покачала головой.

–Это священное место. Пойдем. Я покажу. Увлекла она его за собой вглубь пещеры, несомненно, являющейся одной из самых крупных залежей континента.

–Эти камни сверкают как твои глаза, Лавулит. Восхищенно произнес Деметрис, следуя за прекрасной туземкой.



Она провела его вглубь пещеры, освещая себе дорогу пламенем факела и, они оказались в небольшом гроте с водоемом, бьющим ключами, наполненным чистой прозрачной водой.

В одной из стен пещеры Деметрис увидел выемку с выложенным драгоценными камнями и устланным травами и цветами ложем, напоминающим нечто наподобие ритуального алтаря.

–Ты голоден? Лавулит протянула ему фрукты. Деметрис, взял из ее рук предложенную еду и впился зубами в ароматную сочную мякоть.

–Как вкусно. Что это?

–Это местные фрукты. Они растут только здесь. Ешь. Лавулит указала ему рукой на ложе.

–Садись. И смотри.

Лавулит танцевала для него. Навеки плененный, он, словно завороженный, смотрел на ее мерцающее бликами гибкое, извивающееся в неистовом пламенном танце тело. То дрожащее пламенем свечи, то застывающее неподвижно, то взвивающееся вверх резкими рывками, то плавно скользящее вокруг него. Взгляд ее необыкновенных глаз, медь и аромат ее кожи кружили ему голову. Шум журчащей воды, звон ее амулетов и ее прерывистые вздохи, и стоны лишь углубляли испытываемое им непередаваемое ощущение слияния Лавулит с природой и с ним как с ее частью через этот танец.

–Это обряд посвящения невесты. Прошептала Лавулит ему на ухо.

–Ты избран отныне.





Забрезжил рассвет. В затененной купели гнетущую тишину нарушало лишь прерывистое дыхание лежавшего навзничь Деметриса. Лавулит бросилась к нему, рассыпав свежие фрукты, только что сорванные для него в джунглях.

–Уходи. Спрячься. Они здесь. Прошептал он. Глаза его были полуоткрыты. Из груди его торчал окровавленный нож.

–Где же они? Подскочила Лавулит, выхватив свой кинжал из ножен, яростно сверкая глазами.

–Отправились на корабль, чтобы наполнить его трюм твоими сокровищами. Они забрали столько драгоценных камней, сколько смогли унести и могут вернуться в любой момент. Тебе нужно уходить. Они не будут тебя искать. Я сказал, что тебя поглотил океан.

–Нет. Они вернуться не скоро. Взглянув куда-то вдаль, ответила Лавулит.

–Они нашли и захватили рудник, но им не подвластна его сила. Эти камни не принесут им ничего кроме проклятий, бед и несчастий. Выпалила Лавулит, замерев.

Деметрис глубоко вздохнул, судорожно глотая воздух и, испустил дух. Душа его покинула тело. Лавулит быстро шагнув к нему, беззвучно опустилась на колени. Высвободив тяжелую теплую ладонь Деметриса от рукоятки кинжала, она прижала ее к своей щеке. Убедившись, что пульса нет, Лавулит осторожно и бережно положила его безжизненную руку на окровавленную грудь. Поцеловав его в губы, она закрыла глаза, издав жалостный стон. По щекам ее стали скатываться слезы, но лицо ее оставалось неподвижным. Она будто вся застыла, осознавая свое горе, пока, вдруг, не вскрикнула и, схватившись за отяжелевшую голову обеими руками глубоким, низким гортанным голосом не запела протяжную, наполненную болью утраты и глубочайшей печали, погребальную песню. То, срываясь на крик, то шепча, она плакала всему живому творению о кровавых слезах деревьев, рыдающих об одном из созданий преждевременно лишившегося жизненной силы, ибо мрак опустился внезапно.

Она оплакивала Деметриса три дня и три ночи не в силах оставить его тело. Сила, сопровождавшая Лавулит всю ее жизнь, истончалась с каждым болезненным ее вздохом. Казалось, что жизнь покидала и ее. Лавулит никогда еще не чувствовала себя такой слабой.

Она похоронила Деметриса в одном из древних святилищ и долго еще сидела на его могиле, роняя слезы. Что ждет ее теперь? Затем, вздрогнув, словно очнувшись от небытия, дрожа всем телом, она обхватила свой живот обеими руками.

–Твой сын. Твой сын, Деметрис. Он отомстит за тебя. Достав из-за пояса кинжал Деметриса, она полоснула его остриём по своей ладони. Стряхнув алые капли крови на свежую могилу, Лавулит произнесла священную клятву на древнейшем языке человечества. Затем, она тяжело встала на ноги, медленно развернулась, и устало побрела прочь. Испытывая чувство голода и одержимая жаждой мщения, Лавулит направилась к приготовленному для них с Деметрисом к отплытию с острова каноэ.

–Твой сын отомстит за тебя. Он отомстит...



–Тебе пора спать, мой маленький Демертис. Склонилась над ним жрица.

–Ты должен быть сильным, а для этого нужен отдых. Засыпай. Слова матери действовали успокаивающе. Звук ее голоса, повествующий о его отце, убаюкивал. Демертис погружался в мир сновидений, где он, жаждущий мести, каждый раз встречал убийц отца. Их кровожадные свирепые лица больше не внушали ему страха, его переполняла только ненависть. Он расправится с каждым из них. Совсем скоро. Он настигнет…



Демертис проснулся от собственного крика.



Коттеджный поселок Юкки, пригород Санкт Петербурга



Крупные капли воды барабанили по плечам Дмитрия, стекая по торсу и мускулистой спине, упругим ягодицам и выпирающим икрам ног. Дмитрий, предоставив сильным прохладным струям смыть с себя остатки сонного оцепенения ночного кошмара, прикрыл глаза. Преследовавшее его видение исчезло. Выключив воду и обернувшись белоснежным махровым полотенцем, он взглянул на себя в запотевшее зеркало, что вновь перенесло его в прошлое.



Двадцать лет назад

Испания, Мадрид



Огромные таблоидные экраны по всему городу транслировали в прямом эфире корриду, что была в самом разгаре, под острые комментарии ведущего программы.

"Разъяренный истекающий кровью бык снова сфокусировал взгляд на ненавистном сопернике, расплывающемся багряным пятном. Блестяще маневрировавший тореадор в белоснежных бриджах, сияющих кожаных сапогах и вышитой золотыми узорами ливрее ловко владел приемами боя на арене не забывая подогревать интерес публики, толпы зевак, реагирующих ликующим ревом на каждый новый выпад рапиры в руках знаменитого укротителя быков. И вот, опять, огромная туша взбешенного животного неслась на казавшегося таким хрупким и маленьким человечка. Копыта, врезавшиеся в землю подняли столб густой пыли, рога устремлены на противника, он все ближе, еще чуть-чуть и нахально усмехающийся тореадор окажется насаженным на страшное острие. Но нет, тот снова изящно увернувшись, оказался невредим и в более выгодной для него позиции и, воспользовавшись этим немедленно, нанес очередной удар. Сверкнувший на солнце клинок по самую рукоятку эфеса вошел в плоть животного. Бык был ошеломлен и повержен. Пошатнувшись, он упал на колени. Толпа зрителей взревела, ободряюще зааплодировав. Вскочив со своих мест на трибуне и хлопая в ладоши, толпа приветствовала победителя. Он же подняв руки вверх, одарил всех присутствующих ослепительной улыбкой. Захватывающее зрелище подошло к концу. К павшему животному подбежали люди, очевидно, помощники тореадора и, заарканив раненого быка, погнали его обратно в стойло, чтобы оказать помощь".

Демертис Рохан, находившийся на трибуне, оторвав взгляд от поверженного человеком животного, что понурив мощную шею, хромая, плелся прочь с арены, ответил на телефонный звонок.

–Цель. Утилизатор. Феникс. Перед глазами Демертиса пронеслась его предыдущая встреча с данным субъектом. Он едва выбрался тогда, получив серьезное огнестрельное ранение от этого снайпера. И если бы не та девченка...





Из-за стены выглянул подросток. Девочка лет пятнадцати. Пуля, просвистев рядом с ее лицом, отскочила рикошетом от стены.

–Стой. Не бойся. Подойди. Девчонка не сдвинулась с места.

–Я безоружен. Видишь? Отшвырнул он бесполезное оружие. Патронов больше не было.

–Мне нужна твоя помощь. Если меня обнаружат, то убьют. И тебя заодно. Но если ты поможешь мне, вместе мы выберемся. Даю слово. Девочка неуверенно взглянула на растекающуюся по лестнице лужу крови.

–Я в долгу не останусь. Помоги мне.

Девочка кивнула и бесстрашно подошла к истекающему кровью, раненому киллеру. Она протянула ему руку.

Ввалившись внутрь одной из комнат, он приказал:

–Найди аптечку и убери кровь на лестнице. Быстро, чисто и сухо. Без следов, поняла?

Ее не нужно было просить дважды. Она быстро отыскала коробку с медикаментами и, бросив ее раненому и беспомощному Демертису, набрала в ванной комнате в ведро воды и осторожно выглянула наружу. Тщательно вытерев следы крови с перил, стен и ступеней, она вернулась в дом и заперла за собой дверь.

–Спрячь это. Позже, сожги. В лицо ей полетел окровавленный рабочий комбинезон. Девочка послушно исполнила требование.

–Нужно достать пули и зашить раны. Она настороженно смотрела на обнаженный мощный торс, весь в крови, обмотанный наспех скотчем. Стон раненого, заставил ее сосредоточиться на необходимой манипуляции. Набрав в шприц препарат новокаина из ампулы, что швырнул ей Демертис, она ему сделала укол, точно следуя всем указаниям.

–Звать как?

–Тамила.

–Я ЭТОГО НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ Тамила, ты спасла мне жизнь.



Значит, Феникс жив…

Демертис Рохан, нахмурившись, проскользнув за трибуну, где его уже поджидал неприметный коренастый уборщик. Получив вознаграждение, он протянул Деметрису флягу, наполненную теплой, свежей бычьей кровью.

Используя кровь в подогретом виде, смешав с молоком или вином и специями, как восстанавливающее силы снадобье, Демертис, обычно чувствовал прилив сил.





–Я в порядке. Его внутренние размышления просочились наружу мыслями вслух. Он ослепительно улыбнулся своему отражению в зеркале.





Нижне Свирский заповедник, Частная психиатрическа клиника "Рассвет"

От душераздирающих криков доносившиеся из подземелья клиники волосы у Иосифа на голове встали дыбом.

–Кто здесь? Отзовитесь. Вам нужна помощь?

Обнаружив подземный ход, Драгунский решил проникнуть внутрь подвала и немедленно его исследовать. Может одна из пациенток случайно забрела в подвал и там заблудилась. А может и нет... Он спустился вниз освещая себе дорогу фонариком.

–Здесь кто-то есть? Вновь позвал он и прислушался.

Его окружала могильная тишина. Казалось, из темноты на него смотрят немигая несколько пар горящих глаз затаившихся монстров подземелья. Списывая все на разыгравшееся воображение встревоженного памятью рассудка, Иосиф переведя дух, устремился вперед. Этот подземный лабиринт напомнил ему как много лет назад, они с напарниками отправились в составе поискового отряда в подземную шахту, случайно обнаружив там самый настоящий могильник из останков разного вида как оказалось впоследствии, подопытных животных. Неужели ему показалось? Он резко мотнул головой словно стряхивая с себя привидившееся.

От раздавшегося внезапного крика Иосиф выронил фонарик.

–Господи... Вглядевшись в темноту, он увидел канализационные трубы, расположенные прямо над ним, и тянувшиеся вдоль всего подвала. Звук исходил оттуда. Очевидно, у какой то из неспокойных пациенток был очередной приступ, и звуки доносившиеся из ее палаты, эхом откатывались по трубам, раскатываясь по всему подвалу.

Нашарив фонарик, раздасованный сам на себя, Иосиф внимательно осмотрел расположенные над ним трубы и удостоверившись в том, что это действительно так, выругался в сердцах.

Исследовав подземный ход вдоль и поперек и не обнаружив ничего подозрительного, Иосиф повернул обратно, коря себя за охватившее его безумие.

–Обычный подвал. Ничего особенного. Так, что успокойся и возьми уже себя в руки, наконец. Бормотал он себе под нос раздраженный собственной глупостью.


Черные топи. Глава 13.
Пригород Санкт Петербурга, Угодья лесничества



Маленький и уютный заброшенный домик лесника среди бесконечных просторов зеленых мхов, сменяющихся низкорослыми кустарниками можжевельника, жимолости и дикой смородины с пролесками усеянными брусникой и черничниками, стал на время тайным прибежищем Маргариты. Пропитанный запахами хвои и смолы лесной воздух живительно и бодряще наполнял легкие. Дикая непроходимая местность успокаивала, обещая безопасность.

Время здесь, казалось, останавливало свой бег и замирало. Простор был наполнен тишиной, безмолвием. Ночи убаюкивали обещанием, что с каждым новым рассветом, придет еще одна возможность. Дни наполняли истерзанную душу неизведанными ранее впечатлениями. Дрожавшая на ветру паутинка, повстречавшаяся на ветке, по пути за ягодами, засеребрившаяся чудным узором, переливаясь крошечными бриллиантовыми каплями росы, заставляла остановиться, замерев на мгновение. Диковинный спрятавшийся в траве маленький хрупкий цветок, ранее не осмелившийся показаться, обращал на себя все внимание, своими приоткрытыми нежными сиреневыми лепестками со светящимися прожилками-венами. Янтарные капли смолы сверкающие на солнце вызывали желание потрогать их и, убедившись, что они не липкие и вязкие, а гладкие и прозрачные, почему то улыбнуться как в детстве. Огромный шевелящийся, словно живое существо, муравейник, поражающий своими размерами, заставлял, озираясь на него с опаской, обходить стороной и перелазить через поваленный ствол сосны и идти далее вдоль ручья в обход. Интересным открытием для нее стало, то, что эти маленькие и бесстрашные мурашки были настоящими санитарами леса. Вокруг этого гигантского, находящегося в постоянном движении, холма не было ни одного больного дерева, все личинки в страхе расползались подальше от муравьиных владений. Страшный, желтый с черным узором, паук, заползший на рукав, внезапно напоминал о ее затаившихся в глубинах подсознания страхах. И лес оглашал ее дикий, оглушающий вопль.

Несмотря на уединение, она не чувствовала себя одинокой. Образ Дмитрия был ее постоянным незримым спутником. Куда бы она не пошла, и что бы она не делала, мысли о нем преследовали ее постоянно. Почему он так поступал с ней? Почему? Ведь она любила его по-настоящему, искренне. Что она знала о нем? Почему не разгадала его? Между ними была огромная пропасть, которую она упорно не замечала. Любовь к нему отняла у нее разум? Как она могла не заметить, что сердце его прохладно по отношению к ней?

–Почему? Вопросительно вздыхала Маргарита, мысленно обращаясь к супругу, но тот лишь обжигал ее своим холодным взглядом. Она была так влюблена, что не видела очевидную истину своего самообмана и его безразличия. Она бы простила ему все, несмотря ни на что, но зачем лелеять эти несбыточные надежды? Почему она не смогла сделать его счастливым вопреки всему?

–Почему? Маргарита, заломив руки, замедлила свой шаг. Может это ее вина? Она так лелеяла свою любовь и чувства, эгоистично наслаждаясь своим призрачным счастьем, словно сотканным из тумана, что сейчас развеялся как дым от костра, оставив лишь пепелище. Может она не услышала его душу? Его плач? Его страдание? Не смогла увидеть его сны? Что ему было нужно на самом деле? Может быть, утешение, которое она не смогла ему дать? Может быть, она бродила в этой его темноте одиночества и несчастья, следуя своей дорогой рядом, но не вместе? Может быть, он выл как зверь от тоски и горя, улыбаясь ей? И мстил за эту боль?..

Может быть... Глаза Маргариты наполнились слезами отчаяния.

–И где мне взять силы, чтобы принять это?

Дни сменяли друг друга, исчезали миражи и иллюзии, что не вернуться больше никогда. Время шло, и ничто не могло его остановить. Маргарита подчинилась этому течению, что оставляло позади и горе и радость. Она любила. Была счастлива. Испытала боль и разочарование. Храня все эти воспоминания в глубинах своего потрясенного сердца, и опираясь на них, шла дальше.

Маргарита понимая, что не может себе позволить питаться одними лишь грибами и лесными ягодами, обнаружив в закромах лесника сломанный арбалет, принялась за его починку.

–Я должна выжить. Во чтобы то, ни стало. Внушала она себе. Она решила осторожно вернуться в город, чтобы связаться с прокуратурой. Но, сначала…

–Нужно поохотится. Ей нужно поесть. Она вскинула арбалет, примеряя его к плечу.



Пригород Санкт Петербурга, Нижне Свирский заповедник, частная психиатрическая клиника «Рассвет»



Маргарита глядя в бинокль с оптическими линзами, обнаруженный в лесничем доме вместе с водоотталкивающим плащ-накидкой и резиновыми сапогами, что пришлись ей почти в пору, из надежного укрытия, набрала единственный в меню телефонной книги номер. Она осторожно поднесла трубку к уху. Пожилой садовник, с опаской озираясь по сторонам, достал из кармана куртки мобильный телефон и ответил на звонок.

–Маргарита Мерингоф? Он говорил очень тихо, но в голосе его Маргарита почувствовала искреннее беспокойство.

Она заколебалась. Но выбора у нее не было, пришлось пойти на риск.

–Да, это я. Мне вновь нужна ваша помощь. Я могу на нее рассчитывать? Ответ не заставил себя долго ждать.

–Да. Конечно. Можете.

–Я могу вам доверять? Она старалась определить по его голосу, так ли это на самом деле.

–Можете. Утвердительно кивнул он.

–Мне нужны союзники, но… – Она все еще не была в нем уверена.

–Я понял. Почувствовал напряжение в ее голосе собеседник.

–Вы очень храбрая женщина. Я рад познакомиться с вами.

–Мне есть что защищать и за что сражаться. Воинственно взметнула подбородок Маргарита. Ее едва проклюнувшийся животик был еще не заметен, но она уже чувствовала в себе эту новую жизнь.

–Все улики косвенные.

–Мы не сможем ничего доказать? Маргарита была разочарована.

–Не стоит спешить.

–Вы правы. Нам нужны доказательства. Улики.

–Мне нужен развод. Мое имя не должно фигурировать до суда. Иначе…

–Слишком высоки ставки.

–Только, прошу, будьте осторожны.

–И вы… Маргарита отключила мольный телефон.



Сколько времени она жила иллюзиями любви, этими зыбкими миражами, этими призраками чувств совсем не зная своего собственного мужа, не видя его истинного лицемерного лица! Но теперь, все будет по-другому. Она это твердо решила.





Пригород Санкт Петербурга, Коттеджный поселок Юкки, фамильный особняк Мерингоф



Дмитрий спустился по лестнице вниз, держа в руках кейс. В темно-синем костюме из шерстяной ткани, хорошо скроенном по его спортивной фигуре на заказ, стильной белоснежной рубашке и элегантном галстуке с отливом, он был, как и всегда, великолепен и неотразим. Гладковыбритый, источающий аромат дорогого французского парфюма. Он был похож на древнегреческого атлета, несмотря на свой солидный возраст. Маргарита опустила оптические линзы бинокля, сменив свое месторасположение на более выгодное, и затаилась. Подхватив ключи от машины, он покинул дом и, остановившись на ступеньках крыльца, обернулся, словно хищник добычу, почуяв ее присутствие. Маргарита вся внутренне сжалась, сердце ушло в пятки. Она недосягаема. Успокаивала она себя, но уже пожалела о своем храбром поступке приблизиться к отчему дому. Что будет, если он подстережет ее? Для всех она была свихнувшейся сумасшедшей, сбежавшей из психиатрической клиники. Маргарита поежилась. Но не поэтому ли она здесь? Ей нужны доказательства. Их фамильный роскошный особняк возвышался неприступной крепостью, но для Маргариты не было проблем проникнуть внутрь незамеченной. В детстве, она проделывала это тысячу раз.

Дмитрий направился к гаражам и выгнал ее черный лэнд-ровер. Притормозив у автоматически распахнувшихся ворот, он вырвался с территории владений Мерингоф.

Маргарита проводила взглядом скрывшийся за поворотом внедорожник, но решила подождать. Выждав несколько часов, она все же решилась проникнуть в дом. Воспользовавшись старым добрым лазом в стене ограждения забора, известным лишь ей одной, она беспрепятственно попала во двор. Запасной ключ от дома как обычно лежал нетронутым под булыжником в саду.

Маргарита быстро собрала все самые необходимые свои вещи в большую дорожную сумку. Дмитрий вряд ли заметит их отсутствие, не станет же он рыться в ее шкафах?

Открыв сейф в кабинете отца, Маргарита вложила среди бумаг документы о разводе с Дмитрием, что помог ей оформить в одностороннем порядке и передал садовник, ее единственный союзник, по ее просьбе. Затем, вновь поднявшись на второй этаж, заглянула в их спальню. Постель была не заправлена. Маргарита скользнула внутрь. Как она могла быть так слепа? Отложив в сторону семейную фотографию, она провела ладонью по подушке Дмитрия. Влажная ткань постельного белья исповедовала, что Дмитрий плакал во сне. Маргарита направилась к незапертому окну и выглянула в сад. Теплые солнечные лучи несмело коснулись ее лица, обдав прохладой свежего воздуха. Внезапно она почувствовала резкую схваткообразную боль в животе. Сказались треволнения прошедших дней.

–О, Боже мой, нет…

Маргарите удалось выровнять дыхание. Ей нельзя оставаться здесь, надо скорее уходить. Она быстро и аккуратно порылась в личных бумагах Дмитрия, но ничего не нашла, кроме счетов. Единственное, что привлекло ее внимание, это один старый чек на оплату налога на землю, подписанный ее отцом. Странно... Зачем он Дмитрию? И почему она ничего не знала об этой земле? Заучив наизусть указанное месторасположение, Маргарита стремглав выбежала из комнаты. Спускаясь по лестнице, она замерла, вспомнив об их с сестрой детском тайнике. А что если?

–Ежедневник матери? Маргарита, подхватив плотный синий блокнот, почему то оказавшийся не в сейфе отца, а в их детском тайнике, стремительно покинула отчий дом. Оставаться здесь дольше было небезопасно.



Иосиф внимательно следил за затаившейся в тени деревьев супругой Дмитрия Эйфмана через оптические линзы бинокля. Храбрость этой женщины его поражала. Вернуться в логово этого маньяка смогла бы не каждая. Он решил ничего не предпринимать и позволить ей действовать самой. Быть может она наведет его на какой то след или быть может ей удастся раздобыть хоть какие то улики. Пробыв в доме совсем недолго, она осторожно выглянув из-за ограды, выскользнула наружу и таясь в тени, прокралась обратно к своей машине. В руках у нее была спортивная сумка, очевидно с самыми необходимыми вещами и кухонный нож, очевидно для самозащиты. Завравшись в салон автомобиля, она завела машину.

–Удачи тебе девочка. Пробормотал Иосиф ей вслед, решив, что не стоит покидать свой пост, следуя за ее машиной. Она сама выйдет на него когда ей понадобится его помощь.





Западная Сибирь, Васюганская равнина, Аномальная зона Васюганских болот «Черные топи»



–Черные топи. Произнесла Маргарита вполголоса, сузив глаза.

Мрачная с колкими зарослями чертополоха, что колыхался, трепеща от каждого порыва ветра, бесконечная долина встретила Маргариту неприветливо. Почему Дмитрий хранил этот старый чек? Маргарита огляделась по сторонам. Окруженная чахлыми соснами и бесконечными черными топями болот земля казалась ей зловещей, страшной. Маргарита содрогнулась, вспомнив картину в кабинете мужа. Как странно... Это было то же самое место. «Черные топи» всплыла в ее сознании надпись на древнеегипетском, мертвом мероитском языке, нацарапанная на одной из досок в беседке на территории сада психиатрической клиники. Она похолодела. Все нити вели сюда? Здесь крылась разгадка тайны?

Она неуверенно пошла вперед, оставив машину. Вдалеке она заметила разрушенную куполообразную крышу, что оказалась полусгнившими выгоревшими дотла развалинами старой церквушки. Вдоль дороги стали тянутся старые ветхие кресты и покрытые редким мхом памятники. Маргарита ощутила, как от затылка по спине побежал нервной дрожью мурашек неприятный холодок. Это пустынное безлюдное место и это кладбище пугали ее. Она стала озираться по сторонам. Дорога дальше шла все ухабистее и Маргарита уже почти отчаялась своей безумной идее наведаться в эти места, но стремление отыскать истину и освободиться навсегда от Дмитрия подгоняло ее вперед. Вскоре она поравнялась с обветшавшим старым склепом и остановилась, оглядываясь вокруг. Сердце ее трепетало, замирая от страха. Маргарита успокаивающе погладила свой живот.

–Не бойся…

Под ногами у нее что-то хрустнуло, и Маргарита сделала шаг назад, отступив. Опустив глаза, она вгляделась в человеческую кость под своими ногами. Вскрикнув, Маргарита бросилась бежать, не разбирая дороги. Она бежала и бежала прочь от этого жуткого места, пока не споткнулась и не упала. Едва дыша, она тяжело поднялась с колен. Где она? Что она наделала? Ужаснулась она. В какую сторону идти? Маргарита расплакалась и, закусив губу, двинулась в обратную сторону наугад, уходя все дальше вглубь топей. Ей нужно выбраться отсюда и вернуться в свой безопасный лесничий дом, но в какую сторону идти? Как она могла подумать, что найдет здесь ответы на свои вопросы? Это же абсурд. Здесь ничего нет кроме голого пустыря с жутким старым кладбищем, вонючими черными топями и дряхлыми развалинами. Может, Дмитрий настолько коварен, что специально заманил ее сюда, чтобы убить?.. Господи, это уже похоже на паранойю... Маргарита остановилась, всхлипнув. Долину заволокло молочно-белесым туманом.

Она брела и брела вперед пока окончательно не сбилась с пути и не заблудилась. В отчаянии, она опустилась на покрытый мхом большой камень, чтобы передохнуть и собраться с силами. Она сидела и думала, что, возможно никогда уже не выберется отсюда, и слезы капали ей на испачканные колени. Влажный туман стал пробираться под одежду и она зябко поежилась. Нельзя сдаваться, надо идти. Маргарита устало поднялась. Взгляд ее наткнулся на некие зыбкие в тумане очертания чуть поодаль. Что это там? Маргарита присмотрелась. Вдалеке возвышались силуэты неких построек. Неужели здесь еще кто-то живет? Туман сгустился так, что видно было только на несколько шагов вперед. Она направилась к этому зыбкому миражу, осторожно ступая, стараясь не упустить свой ориентир из виду в этой плотной белой завесе, что клубилась вокруг. Наконец ей удалось вырваться из туманного плена, дорога пошла ввысь. Перед ней замаячили очертания строений. Маргарита шла в гору, пока не достигла ветхой ограды, увитой высохшим плющом. Перешагнув упавшие с витиеватыми заржавевшими прутьями ворота, она ступила на заросшую мхом, выложенную камнем дорожку. Перед ней возник обветшалый от запустения особняк. Обернувшись, она увидела низину затянутую белым туманом. Если бы она не наткнулась на этот пустой дом, то блуждала бы в тумане, пока не погибла в коварных топях болот.

Густые плотные белые сгустки клубов тумана внезапно стали буквально выползать из лесных зарослей, как только последний свет закатного солнца погас. Лес за домом, заметно разросшийся, казалось за полсотни последних лет, подступил к остаткам стен, когда то обитаемых домов неподалеку и смотрелся неприветливо и даже зловеще. Ничего подобного ранее Маргарите наблюдать не приходилось. Надвигающийся туман представляя собой текучею субстанцию, напоминал полноводную реку, поглощающую все вокруг, не позволяя рассмотреть даже линии горизонта.



Маргарита осмотрелась вокруг, инстинктивно ища убежища. Полуразрушенные хозяйственные строения, похожие на конюшни, кое-где покосились и, поскрипывая, издавали протяжные жалобные стоны, Некоторые, кое-где рухнули, превратившись в трухлявую рухлядь. Маргарита совсем замерзла и решила исследовать дом.

Набравшись смелости, она быстро прошла по дорожке и подошла к крыльцу. Каменные стены дома казались надежными и, взойдя по ступенькам, она отворила незапертую, поскрипывающую ржавыми петлями, входную дверь. Заглянув внутрь, Маргарита обнаружила рубильник на стене. Убедившись в отсутствии электричества, Маргарита все же ступила внутрь. Ей было страшно, но возвращение обратно, через заболоченную низину, покрытую туманом? Чтобы заблудиться там ночью, в поисках дороги? Это приводило ее в еще больший ужас. Внезапное головокружение отозвалось в переутомленном организме учащенным сердцебиением с ознобом. Жуткие впечатления пережитого дня обернулись упадком сил. Маргарита перевела дыхание, уговаривая себя успокоиться. Она сконцентрировала все свое внимание на доме, отгоняя панику прочь.

Сердце ее замерло от подступающего к горлу комком страха. Преодолевая волнение, она, сглотнув, шагнула вперед. ОНА ДОЛЖНА ОСМОТРЕТЬ ДОМ. Пустые, богато обставленные комнаты сквозили тишиной. О страшном запустении свидетельствовали грязь, мышиный и птичий помет, огромные лохмотья паутины, что свисали с потолка до самого пола пыльными гобеленами. Однако дом был вполне пригоден для приюта на ночь.

Маргарита, опасаясь подниматься наверх в темноте по ступенькам крутой лестницы, решила развести огонь в камине гостиной. Перевернув всю кухню и найдя отсыревшие спички, она после долгих усилий все же растопила каминную печь.



Маргарита, остро ощущая себя чужой в этом приютившем ее странном доме, решила покинуть его как можно скорее, как только представиться такая возможность. Закутавшись в пахнущий сыростью пыльный плед и расположившись у камина, она решила дождаться восхода солнца, боясь сомкнуть глаза. Созерцание пляшущих язычков пламени огня и потрескивание поленьев в камине действовали на нее успокаивающе. Окружающая обстановка больше не казалась такой жуткой. Усталость и треволнения дня взяли свое, и она задремала. Сон ее был чутким и тревожным. Ей мерещились смутные призрачные силуэты, слышались шаги, шепот и неясные звуки падения предметов. Она то и дело просыпалась от звуков движения передвигаемой мебели в пустых комнатах, игры фортепиано и полных отчаяния стенаний. Проснувшись рано на рассвете, она ощутила себя совсем разбитой.

Огонь в камине давно погас, остыли угли и Маргарита, кутаясь в плед, зябко поежилась. Взгляд ее заскользил по гостиной. В лучах восходящего на рассвете солнца, пробивающегося сквозь мутные стекла, щели и прорехи крыши заброшенный особняк не утратил своей странной пугающей таинственности, но и приобрел статус особой значимости для Маргариты. Думая о том, что привело ее сюда, Маргарита приняла отважное решение остаться здесь на некоторое время и досконально изучить каждый уголок этого дома и каждый закоулок его двора.

Выбравшись из кресла и размяв мышцы, потянувшись, она взглянула в панорамные окна с мутными стеклами с большими рамами, выходящими в сад. Ветви деревьев, склоняясь под обилием и тяжестью плодов, гнулись стволами с растрескавшейся кое-где шершавой корой, к земле, усеянной перезрелыми опавшими сливами. Кроны, шелестя дрожащими от свежего утреннего дуновения листьями, густо трепетали листвой. Спелые, налитые сочным цветом яблони и ароматные груши особо привлекли ее внимание и, все еще кутаясь в плед, она, захватив с собой небольшую плетеную корзину с кухни, направилась к входной двери. Набрав спелых плодов, Маргарита медленно побрела по саду, намереваясь тщательно осмотреть территорию этого старого поместья и его окрестности.

Старинная каменная усадьба, заросшая и погибающая на болотах, как памятник архитектуры скорее напоминала ей заброшенный дворец в неплохом состоянии своими колоннами, росписями и лепниной, хоть и превращающийся в руины. Необычное загородное владение, как усадебно-производственный комплекс, был сродни знаменитым промышленным усадьбам прошлого века.

Кирпичные двухэтажные строения расположенные чуть поодали от богатой резиденции, вероятно, служили конюшнями, амбарами и хранилищами и использовались для хозяйственных нужд. Однако своды и стены некоторых комнат первого и второго этажа были явно парадными, так как их украшала богатая барочная лепнина. Некоторые же строения представляли собой заросшие развалины из нескольких полуобрушенных стен с декором из тесаного кирпича с обломками сводов.

Этот пришедший в запустение, но все еще великолепный дворец с хорошо сохранившимися фасадами с наличниками и пристроенными портиками, обращенными к саду, будто принадлежал другой эпохе.

Маргарита решила вернуться в дом. Старое поместье с изящным и простым фасадом и сложной планировкой, строгой анфиладой главного объема сочетающейся с ризалитами, где умещались помещения овального и треугольного плана с угловыми ротондами и опоясывающими их лестницами, манило ее к себе своими тайнами и секретами.

Маргарита словно шагала навстречу чему- то неизведанному, вторгаясь в чужое пространство и время и затаив дыхание от переполнявших ее чувств онемения от внутреннего восторга, ужаса и любопытства, она осторожно ступала вперед. Когда-то, здесь, в этом полуразрушенном здании, что был кому-то самым настоящим домом, семейным гнездом, протекала размеренная жизнь владельцев.

Сохранившаяся кое-где на стенах заплесневелая лепнина, как остаток былого интерьера главного зала с богатыми печами и тончайшими росписями стен и потолков, где когда-то, очевидно, размещалась и галерея скульптур, превращенных в руины, приковывала печальный взгляд, наводя на мысль об ускользающей красоте из-за внезапно прерванных аварийных работах и реставрации.

Заброшенное здание, обреченное на медленную смерть, сквозило запустением многих лет, о чем свидетельствовали прорехи в крыше едва не погубившие анфиладу, погибающие потолки с живописными облаками, растрескавшийся паркет и стремительно пожирающая росписи стен, плесень.

Старое таинственное поместье, возвышающееся на холме в тумане, сокрывал окружая, разросшийся одичавший сад с пересохшими, покрытыми зеленым пушистым мхом фонтанами. Обмелевшими каскадными прудами с белокаменными мостиками, аллеями с разбитыми оранжереями и накренившимися воротами, украшенными изваяниями львов.

Сгоревшие дотла много лет назад ампирные конные дворы и зимний флигель в руинах, наверняка могли бы поведать много отрясающих историй о пережитой непростой судьбе разрушающегося старого поместья, погибающего на болотах в запустении.

Казалось, что, несмотря на то, что жизнь здесь замерла много лет назад, таинственный заброшенный особняк, представляющий собой целый комплекс сооружений разного назначения, поражающий масштабностью внутреннего убранства даже в таком состоянии, обладал способностью раскрыть не один свой секрет.

Почему это великолепное поместье оказалось заброшенным? Почему бывшие владельцы покинули дом, все оставив и не забрав с собой никаких вещей. Мебель и вся прочая обстановка, сохранившаяся в практически идеальном состоянии, наводили на разные мысли. Следы присутствия в этом таинственном доме были повсюду.

Маргарита, обогнув дом и все постройки, неуверенно застывая в нерешительности перед очередной запертой дверью, обследовала помещения, заглядывая в комнаты, переходила с этажа на этаж, выходила на балконы и поднималась на крыши. И каждый раз, шагнув за порог, оказавшись внутри, ей казалось, что, таинственное поместье переносило ее в прошлое.

Она чувствовала себя непрошенной и вторгнувшейся, нарушившей уединение незваной гостьей. Каждая из комнат в разных тонах с всколыхнувшимися занавесками на окнах, просторная гостиная с фортепьяно с откинутой крышкой клавиатуры и распахнутыми нотами, небрежно наброшенное на вешалку у входа женское пальто, раскрытая книга на столике... Маргарита, преодолевая лестницы и этажи, словно заглядывала в чьи то чужие жизни.

В одной из спален в сиреневых тонах, на полу, в мягком пыльном ворсе ковра утопали изящные, словно наспех сброшенные туфли и сумочка с выглядывающими из нее женскими аксессуарами-духами, расческой, миниатюрным зеркальцем. Всевозможных размеров баночки, очевидно с кремами, косметикой, духами и мылом, аккуратно расставленные на полочках в ванной с чуть пострадавшей от времени плиткой.

Она была поражена всей этой обстановкой, вещами и интерьерами, как бы говорившими ей о том, что поместье внезапно оставили много лет назад. Стены таинственного дома, для которых время не прошло бесследно, словно в молчаливом ожидании возвращения своих исчезнувших бывших владельцев, упрямо хранили свои секреты. Маргарита не нашла в доме ни одного портрета. Очевидно было только то, что владельцы, которым принадлежал этот великолепный дом, смахивающий на дворец, были очень богаты и жили в роскоши и изобилии. Хрустальные люстры, вазы и статуэтки, бра в позолоте, резная мебель и все личные вещи, даже столовые приборы на кухне из чистого серебра, как и вся утварь, представляли собой драгоценный богатейший антиквариат. Чего стоила одна только библиотека с коллекционными редчайшими изданиями.



И все в этом таинственном доме, окутанном мистическим туманом, было овеяно тайной.



Маргарита вновь и вновь осторожно обходила этажи шаг за шагом. Был водопровод, и даже канализация на первый взгляд была в порядке. Казалось, что только трубы на кухне сильно проржавели. Просторная обставленная мебелью гостиная, что так обрадовала своими очертаниями камина и стопкой сухих поленьев подле него этой жуткой ночью.

Возможно, в этом старом здании живет привидение одного из бывших владельцев, сказала бы Леонида, исследуя таинственное поместье. Отмахнувшись от назойливых мыслей о призраках, Маргарита усмехнулась собственным мыслям, ощутив горечь. Она так скучала по сестре…

Бывшие владельцы, кем бы они ни были, превратили усадьбу в дворцовый комплекс, роскошный дворец, похожий на средневековый замок своими каменными башнями и винтовыми лестницами. Возможно, они были представителями старинного знатного рода? Но почему они жили в таком уединении? Может, они был чернокнижниками?

В помещении служившем, очевидно, рабочим кабинетом, располагалась большая библиотека с покрытыми слоем пыли собраниями сочинений разнообразных авторов довольно редких экземпляров изданий.



Она продолжила свое знакомство с приютившим ее домом. Сковывающий ее мистический страх перед этим таинственным местом постепенно отступил, словно растаяв и бесследно исчезнув как развеявшийся ночной туман, уступив место любопытству.

Ее больше не пугали ни мрачные тени, расползающиеся по комнатам, ни поскрипывания ступенек. Она была полностью поглощена намерением, во что бы то ни стало понять, как это старое таинственное поместье связано с ее отцом и ее супругом.



Накопившаяся усталость всех этих последних дней и тревожной ночи проведенной в этом странном доме давала о себе знать легким головокружением. Ее слегка подташнивало, в глазах темнело. Присев на краешек кресла, Маргарита, поняла, что она, возможно, слишком ослабла, чтобы выбраться отсюда. Ей необходимо было поесть и хорошенько выспаться. Возможно тогда, она почувствует себя лучше. Опираясь ладонью о стену, она медленно встала и побрела в сад, набрать себе еще зрелых слив и яблок.

Утолив голод спелыми фруктами, она вернулась в дом, направившись на кухню, вспомнив, как ночью, ища спички, наткнулась на кладовку с бочонками вина и меда.

Отыскав припасы, она подкрепилась засахаренным от времени медом и чуть пригубила вина.



Приняв решение остаться еще на одну ночь в старом поместье, Маргарита вновь растопила камин. Этот дом с его загадочными секретами и тайнами, словно возымел на нее некое необъяснимое странное воздействие. Маргарита чувствовала, что не должна уходить. Она расположилась в кресле напротив огня и впервые за долгое время, почувствовала теплое ощущение домашнего уюта. Ее стало клонить в сон. Все ее страхи развеялись как дым, и она умиротворенно прикрыв глаза, зевнула, чувствуя себя в полной безопасности. Но почему она не знала об этом доме раньше? Ведь земля принадлежала ее отцу? Обняв живот обеими руками, она заснула.



Открыв глаза, Маргарита зажмурилась от ослепительных солнечных лучей. Ее переполняло чувство бодрости и голода. Потянувшись, она встала с кресла, в котором вчера усталая и разбитая уснула беспробудным сном. Утренние солнечные лучи проникали внутрь дома, пронизывая и освещая все вокруг. Дом стал оживать на глазах. Маргарита впервые за долгое время улыбнулась.

Позавтракав свежими фруктами с медом, Маргарита почувствовала необходимость освежиться и, решив задержаться в доме еще совсем ненадолго, набрала себе ванную, чтобы искупаться.

Ее болезненные мысли о Дмитрии вытеснили размышления о доме, что даже немного утешало ее. Что если остаться здесь еще совсем ненадолго думала Маргарита, ведь здесь она чувствует себя в безопасности, несмотря на все его тайны. Возможно, когда-то давно, это старое поместье дышало любовью и счастьем и теперь делилось с ней энергетикой этих счастливых воспоминаний.

Проникнувшись чувством благодарности к старому поместью, давшему ей приют и утешение, Маргарита решила привести его немного в порядок. Воспользовавшись веником, ведром и тряпкой, она принялась за уборку. Смахнув и убрав пыль с потолка и стен, она вымыла окна и выбила ковры, протерла шкафы, полки и книги. Отыскав в кладовой швабру, Маргарита принялась мыть полы.



С тревогой и интересом Маргарита уставилась, смотря, не отрывая взгляда на темные бурые пятна, тянущиеся по полу и стенам то длинными, то обрывистыми полосами, то брызгами, то отпечатками ладоней, то следами оставленными ботинками, скрытые под толстым слоем пыли на полу в одной из комнат в розовых тонах.

Случайно обнаруженные сплошные растекшиеся темные пятна и следы больших и маленьких ступней и ладоней заставили ее остановиться в глубоких раздумьях. Что это?.. Пятна краски от ремонта или… Ей стало не по себе. Старое поместье приоткрывало ей свои тайны? Маргарита медленно спустилась вниз, держась за перила и обнимая свой живот другой рукой. Ей предстоит найти здесь ответы на многие вопросы. Как жаль, что во всем доме не было ни одного портрета, ни одного альбома, ни одной старой фотографии. Возможно, ей следует обследовать чердак? Или, быть может, подвал?

Недолго размышляя, она направилась в кладовку, где отыскала и зажгла масляную лампу и, вооружившись источником света, спустилась по ступенькам вниз, в подвал. Освещая себе путь, Маргарита внимательно оглядывала просторное помещение, пахнущее сырой землей и плесенью, шагая по длинному извилистому коридору, заставленному с обеих сторон ящиками с рабочими инструментами и бочонками всевозможных размеров. Наткнувшись на еще одну дверь, она замедлила шаг, приподняв лампу.

Подземелье?.. Она в нерешительности остановилась, уставившись на тяжелую дубовую дверь с большим заржавевшим замком на засове, расположенную в подвале. К горлу вновь стал подкатывать холодный комок страха, но любопытство взяло верх и Маргарита, храбро отмахнувшись от нахлынувших домыслов, присела на корточки перед дверью. Досконально изучив замочную скважину в проржавевшем замке, она решила вернуться наверх и отыскать ключ.



Потратив на поиски добрую половину дня, Маргарита, удивляясь сама себе, констатировала тот факт, что вместо того, чтобы покинуть это место, она вновь предпочла остаться. Самая жуткая часть дома, вход в подземелье, манила и притягивала ее к себе. Ее мучило любопытство, что же находится там, за этой дверью?

Нигде так и не обнаружив ключа, Маргарита решила просто сбить старый ржавый замок и, во что бы то ни стало попасть внутрь. Вновь спустившись в подвал, она, порывшись в ящиках с инструментами, отыскала тяжелый молоток и кувалду. Сшибив замок, она робко заглянула внутрь. Помещение, представляющее из себя медицинский кабинет с аккуратно разложенными по своим местам инструментами и пыльными емкостями с заспиртованными внутренними органами произвело на нее угнетающее впечатление.

Ее стала охватывать необъяснимая тревога. Подступающий страх стал вновь леденить душу. Вернулись мысли о приведении. Что если?.. Ее просто обуял ужас. Она прислушалась. Нет, не может быть, там никого нет. Она долго еще стояла неподвижно, замерев и боясь пошевелиться.



В эту ночь она, расположившись на диване в гостиной, долго не могла уснуть. Ее будоражили мысли, преследовали туманные образы и мерещились непонятные послания. И лишь под утро ей, кажется, удалось ненадолго заснуть. Сон ее будто смешанный с явью был чуток и тревожен. Стоило ей закрыть глаза, как кто-то протягивал к ней руку, произносил ее имя…



–Маргарита… она распахнула глаза. Видение рассеялось как дым. Может, пришло время вернуться? Или приведением в этом доме вскоре станет она? Закусила губу Маргарита.

–Вот уж нет!!! Решительно воскликнула она, вскочив с дивана.





Низина в долине уже не казалась ей такой зловещей.



Обнаружив свою брошенную машину, она отогнала ее к особняку по объездной дороге. Теперь у нее был транспорт, с помощью которого можно было вернуться в город при необходимости.

Используя необходимые подручные средства, обнаруженные в доме, Маргарита соорудила себе стрелы и лук, с помощью которого можно было в лесу, расположенном невдалеке, добыть пищу себе и малышу. Натянув тетиву, Маргарита ощутила чувство голода с новой силой. Да, ее малыш постоянно требовал пищи.

Поохотившись и добыв себе на завтрак дикого гуся, Маргарита, ощипала его и опалила тушку. Отыскав на кухне чугунный казан и отмыв его песком, она приготовила ароматное сытное охотничье блюдо с пряными травами, что нашла по дороге обратно в старый дом. Утолив голод, она заварила кофе из обжаренных кореньев одуванчика.

–Вот теперь мы сыты. Довольно улыбнулась она, погладив свой живот. Но следует быть настороже…

На полу машины, под водительским креслом она обнаружила кошелек Дмитрия. Кредитные карточки были бесполезны. Слишком рискованно было ими пользоваться. А вот наличные очень ее обрадовали.

На следующий день она сделала свою первую вылазку в город. Оставив машину на безопасном расстоянии и замазав номер грязью, она зашла в придорожный магазинчик и приобрела все самое необходимое, стараясь не привлекать к себе внимания и подозрений. Но особого внимания на нее и так никто не обращал. Тем не менее, спокойно она вздохнула, только оказавшись снова в салоне автомобиля вместе с покупками.

Вернувшись в заброшенный особняк, ставший для нее идеальным укрытием, Маргарита разобрала пакеты и приготовила горячий ужин из лосося и запеченных овощей.

Насытившись, она растопила камин и уселась напротив с чашкой шоколадного какао с молоком и мороженым, созерцая огненные язычки пламени, оттеняющие ее непослушные кудри.

Маргарита много и часто размышляла. Уединение научило ее сосредоточенности и глубоким раздумьям. Она была наследницей империи Мерингоф, и опровергнуть выдвинутые против нее обвинения в недееспособности, было делом чести. Ей необходимо было вновь обрести статус в обществе. Вернуть себе деньги и состояние, что давали власть. Вернуть свою жизнь. Возможно, тогда ей удастся доказать чудовищные преступления Дмитрия против нее. Он лишил ее свободы, родного дома и доброго имени. Теперь она в этом не сомневалась.

Маргарита тщательно все обдумала. Если она будет хладнокровно следовать своему плану, то обретет шанс спасти себя и своего ребенка. Но она должна быть предельно осторожна, чтобы вернуться к прежней жизни.

Коротая день до вечера, она наводила порядок в старом доме. Убрав всю оставшуюся по углам паутину и вымыв стены даже в кладовых, она дочиста выскабливала и полы и окна. Вытирала осевшую, накопившуюся и въевшуюся пыль на светильниках и статуэтках. Чистила кафель и сантехнику. Утро незаметно сменял ясный погожий летний день, а затем и теплый безветренный вечер. Низину в долине вновь заволакивало туманом ближе к сумеркам. Проникающий солнечный свет сквозь распахнутые окна согревал воздух, наполняя его свежестью до самого заката. Вечером Маргарита вновь разжигала огонь в камине, уделяя особое внимание книгам в библиотеке. Незаметно подкрадывалась ночь.

Ночью, во сне, что казался явью, ее снова и снова окружала волчья стая, и Маргарита просыпалась на рассвете с тревожным сердцем. Чтобы отвлечься, она, занимала себя каким-нибудь делом.

Решив подправить книжные полки, она, починив покосившиеся настенные доски стендов подручными материалами, найденными на кухне, спустилась в подвал в поисках дополнительных инструментов.

Обыскав все ящики, Маргарита наткнулась на необычное содержимое одного из них.

–"История болезни Тамилы Бар"? Прочла она вслух. Отложив папку на время, она заинтересовалась документами купли-продажи на дом и земли на имя Демертиса Рохана.

Значит, этот дом, и эти земли не принадлежали больше ее отцу? Землю во владение вместе с особняком приобрел некий Демертис Рохан. Маргарита задумалась. Старое поместье вновь приоткрывало для нее свои секреты? Вспомнив темные пятна на втором этаже дома, она поежилась. Не найдя больше ничего представляющего интерес, Маргарита, подхватив ящик с инструментами и всем его содержимым, выбралась из подвала.

Устроившись у камина, захватив по дороге через кухню несколько яблок и банку маринованных соленых помидор, Маргарита разложила содержимое ящика перед собой.

Изучив все бумаги более тщательно, Маргарита призадумалась. Дмитрий не просто так хранил старый чек на этот дом, ранее принадлежавший ее семье, среди своих личных бумаг. Почему это так важно для него? Кто такая Тамила Бар? Возможно, она была одной из его пациенток? И кто такой Демертис Рохан? Маргарита взглянула наверх. Эти следы... Возможно у них были дети?.. Возможно произошло несчастье? Что с ними случилось? Она тяжело вздохнула. Ей необходимо во всем разобраться и разгадать эту головоломку во что бы то ни стало...

Маргарита уставилась в стену. Чем больше она смотрела на нее, тем больше понимала, то на что раньше не обращала внимания. Здесь ведь явно чего то не хватает. Да... Возможно раньше здесь была картина? Маргарита метнула взгляд на противоположную стену. И там тоже. Подскочив со своего места, она внимательно обошла весь первый этаж еще раз находя подтверждение своему внезапному открытию промелькнувшему догадкой. Картины в клинике Дмитрия всплывшие в ее памяти принадлежали кисти одного человека...

Маргарита немедленно покинула дом. Ей необходимо было удостовериться. Добравшись до города, она припарковала машину в неприметном месте и, надвинув капюшон, двинулась в сторону интернет-кафе, что заприметила ранее.

"Художница Тамила Бар" быстро напечатала она, нетерпеливо перебирая пальцами по кнопкам на клавиатуре.

Черные топи. Глава 14.
Кавказ, Южная Осетия, Озеро Эрцо, подводная научно-исследовательская станция



–Ты слишком еще слаба. Мягко произнес Чеслав, наблюдая за тщетными попытками Леониды встать. Она была вынуждена согласиться. Чеслав так привык видеть ее каждый день и каждый час и каждую минуту всего своего свободного времени, после того как он навсегда покинул один из филиалов «Биоорг», что уже не представлял своей жизни без присутствия в ней Леониды. Мысль, что она может оставить его, напугала.

Осознание, что он может никогда больше ее не увидеть, как только она сможет вновь ходить, омрачало его душу. И зачем он так пропитан ей? Эта ее беззащитность, это влечение к ней приводило его в замешательство. Девушка полностью завладела его сознанием, чего не мог не заметить Михаил.

Только пять недель спустя после операции Чеслав отключил Леониду от аппарата искусственной вентиляции легких, уменьшив дозу кардиотоников и стабилизируя показатели работы сердца, но продолжал держать ее в абсолютной стерильности операционного бокса лаборатории, опасаясь угрозы заражения инфекциями и вирусами.

Леонида пришла в себя уже в лаборатории отца, оснащенной с помощью Михаила, куда они поспешно ее и перевезли. Наконец, она вышла из состояния комы. Она не могла произнести ни слова поначалу, и только в глубине ее зрачков, Чеслав читал проникающие на поверхность мысли. Он вскоре научился понимать ее и без слов.

–Восстановление после серии операций протекает медленно, но тебе не нужно будет регулярно принимать иммуноподавляющие препараты всю оставшуюся жизнь, чтобы остановить процесс отторжения и в этом преимущество. Я буду наблюдать тебя, чтобы предотвратить различные осложнения от инфекций до инсульта. Понимаешь меня? Хорошо.

–Возможны проблемы с интеллектуальными функциями, но это обратимый процесс, связанный с использованием аппарата искусственного кровообращения и появления тромбов, которые закупоривают маленькие сосуды в мозге. Ничего страшного, не бойся, я буду помогать тебе.

–Может возникать чувство усталости. Депрессия и нарушение памяти в первые несколько месяцев после операции. Но ты полностью выздоровеешь, обещаю.

–Для полного восстановления организма и укрепления сердца и сосудов необходимо увеличить физическую активность.



–Я помогу тебе встать. Вот так. Чеслав, в который раз поддерживал Леониду, пока она не облокотилась о тренажер.

–Устала?

Леонида была благодарна Чеславу, что он спас ей жизнь, дав шанс выжить. Он всегда был рядом, постоянно и много с ней разговаривал, не оставлял надолго одну, не брезговал ее личной гигиеной, относясь к ней как к своему ребенку. С ним она чувствовала себя в безопасности.

С его помощью она воссоздала всю картину произошедшего.

–Спасибо. Это были ее первые слова.



–Где я?

–Это засекреченный объект, лаборатория. Если территориально, Южная Осетия. Располагается глубоко под землей, под Озером Эрцо, на южном склоне Большого Кавказа, вблизи Кударского ущелья. Поверь, ты в полной безопасности.

–Дневник… Леонида встрепенулась, словно внезапно вспомнила что-то очень и очень важное.

–Дневник? Переспросил Чеслав. Леонида кивнула.

–При тебе не было ничего кроме бумажки с выпиской из психиатрической клиники. Чеслав протянул ей полотенце. Леонида задумалась.

–Дмитрий? Нервно теребя пальцами махровую ткань, она нахмурилась.

–Это он стрелял в тебя? Леонида напрягла память, но вспомнить лицо своего убийцы так и не смогла. Лицо его было будто размыто. Размышления о Дмитрии наполнили ее мыслями о сестре.

–Маргарита?

–Она в безопасности. Она сбежала из его новой клиники.

Леонида расширила глаза от ужаса.

–Она попала в его клинику?

–Дмитрий поместил ее в свою новую психиатрическую лечебницу, и несмотря на то, что она была беременна давал ей вредоносные для развития плода препараты. Но она сбежала оттуда. Чеслав замолк, внимательно наблюдая за реакцией Леониды. Не стоит перегружать ее стрессовой информацией после такой травмы в период восстановления.

Леонида улыбнулась.

–А отец?

Чеслав колебался с ответом.

–Что с моим отцом? Упрямо повторила она вопрос. Чеслав отрицательно покачал головой, с сожалением наблюдая, как глаза ее стали наполняться слезами.

–Его больше нет.

Всхлипнув, Леонида отвернулась от него пытаясь осознать произошедшее.

–О Боже… Ее лицо обожгли слезы.

–Это он. Дмитрий Эйфман. Закрыла она глаза руками.

–Это он… – повторила она, – он!!! Он направил на меня оружие… – внезапно застыла она. Мозг ее лихорадочно работал, вызывая в сознании мыслеобразы воспоминаний.

–Он пытался меня убить из-за ежедневника моей матери, что я забрала из его кабинета. Перед ее глазами всплыла четкая картина произошедшего.

–Я спустилась в подвал. Там... Глаза ее расширились от ужаса.

–Там были чудовища... они терзали кого то... я так испугалась и я бросилась бежать. Мне удалось выбраться наружу. Начала вспоминать Леонида.

–Что произошло дальше? Ты помнишь, что произошло на мосту?

–На мосту... да, все произошло на мосту... теперь я вспомнила...

–Дмитрий Эйфман не знает, что ты осталась жива. О тебе не знает никто кроме меня и моего брата Михаила Исинского. Чеслав вспомнил санитара, что помог ему провести экстренную операцию и водителя, что привез их в лабораторию «Биоорг». Но он был уверен в их молчании. К тому же, не без помощи брата, он сразу перевез ее при первой же возможности.

–Ты вернешься домой, как только это будет возможно. И безопасно. Леонида согласилась, кивнув. Чеславу она полностью доверяла. Он спас ее. Спас ей жизнь.



Теперь в ее груди бьется сердце, воссозданное его руками. Как удивительно складывается судьба. Размышляла Леонида. Один человек может растоптать и перевернуть твою жизнь, лишить тебя всего, даже дыхания, но неожиданно появится другой и воскресит все то, что осталось от тебя. Скроит по частям. Даст тебе новое сердце. И вселит в каждый его удар надежду... Она прислушалась к своему сердцебиению. Чем еще оно полно это ее новое сердце?

–Ты устала, отдохни. Мягко произнес Чеслав, отмечая, как она побледнела.



–Я хочу взглянуть на могилу отца. Леонида взглянула на Чеслава с мольбой.

–Я отвезу тебя, как только это станет возможным. Кивнул Чеслав, сдавшись силе ее над ним взгляда.

–А сейчас, тебе необходим отдых.



Он исполнил свое обещание через несколько месяцев.



Санкт Петербург, некрополь Александро-Невской Лавры



Она выглядела усталой, но Чеслав не стал уводить ее с кладбища до тех пор, пока Леонида сама не захотела его покинуть, давая возможность проститься навсегда.


Черные топи. Глава 15.
С восхищением и гордостью наблюдая за метанием кинжалов Лавулит, оттачивающей свое безупречное мастерство, Демертис, поднося к своим открытым кровоточащим ранам гроздьи раздобытых в джунглях огромных плотоядных муравьев, обеззараживал раны. Муравьи-людоеды, тут же прикусывая рваные края, смыкали и сжимали свои челюсти. Оторвав муравьям головы, Демертис, отделял и отшвыривал прочь их туловища, оставляя только головы намертво впившиеся своими челюстями в ранах. Выделявшаяся ими муравьиная кислота, выполняя роль естественного природного антисептика, предотвращала возникновение осложнений до полного заживления.

Броски и захваты, удары, выкручивание суставов и использование ножей. Юный Демертис досконально изучил боевой стиль военных пиратов и теперь, отрабатывал собственную технику боя. Жесткая эффективная самооборона при использовании коленей, голеней, ребра ладони.

Лавулит обучила его самому древнему боевому искусству в мире, осколку культуры минувших цивилизаций, имеющему множество подвидов и стилей. Он знал точное анатомичное расположение ста восьмидесяти нервных окончаний. Точный удар в цель гарантировал моментальную смерть противнику.

Практикующие эту технику боя на грани жизни и смерти адепты практиковали и испытание стыда от владения столь грозным оружием, что служило барьером его злоупотребления. Но, барьер в подсознании Лавулит, рухнул после смерти возлюбленного и, лишившись его, жрица воспитывала сына не знающим ни стыда, ни страха, ни сожаления.

Со стороны, поединок Лавулит казался Демертису очень красивым смертельным танцем. Молниеносное нападение. Смертельный удар в горло ногой или локтем в висок и ее противник падал замертво. Смертоносная и красивая жрица-мать напоминала ему хищный плотоядный цветок, невероятно прекрасный, но таящий в себе ужас и смерть.



Месть жрицы Лавулит была страшной. Выследив корабль с убийцами отца и пробравшись на его борт, Демертис с матерью-жрицей Лавулит затаившись, исподтишка разделались с командой, орудуя ножами. Смертельные молниеносные взмахи ритуальных кинжалов настигали своих жертв неожиданно. Окровавленная палуба корабля вся была усеяна бездыханными телами застигнутых врасплох матросов с вспоротыми животами, перерезанными сухожилиями на руках и ногах и рассеченными артериями.



Демертис, утирая кровь с виска, восхищенно взглянул на сеющую смерть разъяренную жрицу.

Сжав кинжал обратным хватом, Лавулит резко взмахнула им вверх с целью нанести колющий удар сверху-вниз, и тут же, не прерывая общего темпа движения, с силой нанесла удар сверху вниз-вперед, стремясь, чтобы острие находилось на одной линии с направлением удара. Мгновенно вернув кинжал в предыдущее положение по той же траектории. Накренившийся резко корабль, изменив направление движения погрузившегося в плоть лезвия, застрявшего в ране, дав возможность противнику в агонии нанести смертельный удар Лавулит.

Метнув нож в спину, перемахнувшему за борт предводителю, Демертис ринулся к Лавулит. Настигнув ее в один большой прыжок Демертис едва успел подхватить оседающее тело жрицы-матери. Он увидел ее смертельную рану. В глазах его потемнело.

–Мама…

Жрица Лавулит была мертва.



Корабль, потеряв управление, с размаху налетел на рифы.







Санкт Петербург. Главный офис научно-исследовательной фармацевтической компании «Биоорг»



Настойчивый телефонный звонок внезапно нарушил тишину, заполнившую кабинет после окончания совещания. Новый гендиректор компании семьи Мерингоф «Биоорг» занимающейся научными исследованиями и разработкой медикаментов, лекарств и вакцин и лидирующий на международном мировом рынке фармацевтики, Дмитрий Эйфман преступил к исполнению своих новых обязанностей. Компания перешла к нему в связи с недееспособностью единственной наследницы Александра Мерингофа – его законной супруги Маргариты. Он так долго стремился к своему триумфу, но отравленная душа его не испытывала ни радости ни ликования. Только ненависть. Злоба. Холодная ярость. Вкус мести сладок лишь в момент причинения боли. Сколько горя испытал он и его семья, столько коварству его не было предела…

Дмитрий устало прикрыл глаза. Преследующее его прошлое вновь взбудоражило его мятежную душу, затмевая разум.





Западная Сибирь, Васюганская равнина, заброшенная и затерянная в лесах деревушка общины староверов.



Стены монастыря озарили лучи заходящего солнца, отбросив длинные тени, что укрыли от посторонних глаз двоих уклонившихся под арку.

–Ее мать умерла. Мужчина отдал сверток монахине. Игуменья осторожно взяла новорожденную девочку. Горе отразившееся в голосе мужчины заставило ее доброе сердце сжаться. Она взглянула на него с ободряющей улыбкой. Небритое лицо с запавшими щеками, накинутый наспех плащ говорили сами за себя – он был раздавлен горем и измучен душевными муками.

Мужчина протянул ей плотно набитый купюрами конверт.

–Это на содержание девочки.

–Ей понадобится кормилица. Согласилась монахиня.

-Здесь будет ее кров и приют. Вы сможете навещать ее в любое время.

–Ежегодно я буду вносить пожертвование на нужды обители, но имя мое должно навсегда остаться в тени.

–Монастырь нуждается в помощи. Кивнула монахиня одобрительно.

–Как и я.

–В деревне одна из девушек-прихожанок должна родить на днях, она и воспитает ваше дитя как собственную дочь.

–Благодарю вас, матушка…

–Серафима. Благослови вас Господь.

Мужчина рассеянно кивнул и, ни сказав больше не слова, поспешно удалился.

–Он вернется, вот увидишь. Ласково проворковала игуменья, склонившись над девочкой.





Рим. 3 года спустя



Сердце щемила тоска, душа трепетала, изнывая от болезненных воспоминаний. Здесь он и увидел ее. Румынскую красавицу, цыганку Тамилу, что спасла ему жизнь много лет назад, будучи совсем еще юной храброй девчонкой.

Из Сибири он уехал сразу после похорон в склепе небольшой возведенной часовенки, отдав ребенка на воспитание в один из самых заброшенных и нуждающихся монастырей в самой глухой деревне, посреди сибирских лесов. Тяжесть в его душе лежала камнем все эти три года. Деметрис взглянул на мостовую и перед ним, снова, мелькнуло ее светлое платье, похожее на критянскую тунику.





10 лет назад

Главная площадь Италии.



Он наблюдал за ней издалека не смея приблизиться. Она заполнила собой его внутреннюю пустоту, пожиравшую его после смерти Лавулит. Воспитанный в ненависти к врагам неистовой жрицей и исполнивший свой долг отмщения за ее смерть, Демертис, опустошенный, одинокий и несчастный прибыл в Рим. Впервые увидев повзрослевшую Тамилу, он онемел. Она была похожа на прекрасного херувима с древних фресок в пещерном храме на острове, где он провел большую часть своей жизни с матерью-жрицей Лавулит.

–Это вера твоего отца, – объясняла мать, – мое предназначение служить другим богам. Ты же должен сам избрать свой путь и своего бога.

С детства Демертис, что был посвящен во многие тайны служения, знал множество божеств и религий, но сердце его не тронула ни одна из них. Его мать Лавулит, избранная жрицей от рождения, была насильно вывезена с острова влюбившимся в нее с первого взгляда предводителем группировки сомалийских пиратов. Всех остальные местных жителей их древнейшего племени безжалостно убили.

Малочисленные воины аборигены достойно сопротивлялись, но напавшие на жителей острова бандиты были хорошо вооружены и в этом было их преимущество. Деревню-поселение сожгли дотла, храм разграбили. Предводитель пиратов возжелавший обладать поразившей его красотой главной жрицей, так и не смог покорить ее и завоевать ее сердце. И по требованию своей команды он вынужден был сделать ее своей рабыней.

За непокорность Лавулит сбросили акулам, но смелая и сильная женщина осталась жива и вышла победительницей в схватке с морскими чудовищами-людоедами, используя для защиты лишь лезвие ритуального кинжала, спрятанного в волосах, чтобы лишить себя жизни. Лавулит предпочитала смерть мгновенную как укус змеи, чем плен, заточение и рабство. Но судьба распорядилась иначе и кровожадные пираты стали испытывать к жрице чувства невольного уважения и страха первобытного как сами инстинкты. С ней заключили соглашение – добыча жемчуга в обмен на свободу.

Через пять лун Лавулит удалось бежать с помощью плененного океанолога Деметриса Рохана, чье имя он с почтением носил, после того как они с Лавулит покончили с последним из убийц отца. К сожалению, ранение Лавулит оказалось смертельным. Демертис не смог ей помочь.

Он остался совершенно один. Без цели в жизни, без веры, без семьи. Лавулит была погребена как полагает храмовой жрице как того требовали обычаи ее племени, положения и рода. Демертис взяв с собой редкие драгоценные камни и жемчуг, доставшиеся ему по праву наследия отправился в путь. Он пересек океан.

Лишившись отца и матери, но, так и не смирившись с их утратой, Демертис решил изучить и подчинить себе самого коварного своего врага-смерть. Он много путешествовал. Много читал. Изучал химию, анатомию, математику, биологию, физику. Выбрав самый лучший медицинский университет в мире по его мнению, он блестяще сдал вступительные экзамены и посвятил себя учебе. Его внешность, доставшаяся ему от отца, и сила духа, впитанная с молоком матери, привлекали женщин. Но он, несмотря на изобилие страстных поклонниц, был предан только учебе. Он собрал обширную библиотеку и даже стал делать записи из собственных наблюдений. Его увлекал этот мир цифр и формул. Он хотел только одного. Бросить вызов смерти, победить, покорить навсегда.

Изредка он оказывал услуги по ликвидации, лелея свой хищный инстинкт охотника, но был крайне осторожен с заказчиками. Вначале он тщательно изучал своих жертв, прежде чем приступить к исполнению. Деньги его не особо волновали. Ему доставлял удовольствие сам процесс. Вскоре, о нем стали ходить невероятные слухи в узких кругах. Суммы вознаграждений стали расти. Теневая сторона его личности была никому не известна и никому не подвластна, пока однажды он случайно не столкнулся в Риме на главной площади Италии у самого фонтана с НЕЙ.

–Извини. Она улыбнулась, окинув его взглядом своих прозрачных голубых глаз из-под густых длинных ресниц. Крупные кольца ее иссиня-черных волос рассыпались по плечам переливаясь бликами, и его овеял ее свежий цветочно-фруктовый аромат. Демертис помог ей собрать рассыпавшиеся рисунки. Она его сразу узнала и вновь улыбнулась. Подхватив свои эскизы, она умчалась прочь, обернувшись всего лишь раз. Их взгляды вновь встретились и пересеклись. Демертиса будто ударило током. Это мгновение застыло для него и показалось ему вечностью. Она поразила его в самое сердце, словно пронзив копьем своим взглядом, насквозь… Фигура ее стала удаляться, а он, не совладав с незнакомыми доселе эмоциями, последовал за ней.

С тех пор, он неотступно повсюду следовал только за ней. Она заполнила его пустоту. Ее образ преследовал его, пугал и вызывал и тоску и восхищение. Она была похожа на одну из миниатюрных скульптур-статуэток, слепок богини, что он видел в недрах пещерного храма. Изящество и ослепительная красота, хрупкость и сила. Лавулит предупреждала его о неподвластной никому силе любви, но Демертис ощутил ее впервые. И он был сражен.

Тамила Бар была малоизвестной начинающей художницей и, Демертис стал посещать выставки, с особым интересом рассматривая картины Тамилы, прослыв истинным ценителем искусства. Его завораживали эти отражения ее внутреннего мира.

И каждый раз он искал глазами свою богиню.



–Ее здесь нет. Демертис обернулся, окидывая взглядом розовощекую пышногрудую крашеную блондинку.

–Виктория Тирапорос. Представилась она. Ее забавляло и злило его полное к ней безразличие. А его внимание к юной художнице ее раздражало. Сердце ее всегда принадлежало Кало Рому, одному из богатейших и влиятельных людей страны, но она никогда не упускала случая завести очередного поклонника.

–Она в психиатрической клинике уже, наверное. Нервный срыв. Депрессия. Она потеряла всю семью в том пожаре. Блондинка посмотрела на него в упор и возненавидела Тамилу еще больше.

–Очень жаль. Извините.

Демертис покинул выставку, оставив галерею позади.



Тамила проснулась как от толчка и села на постели, прижимая к груди одеяло.

–Кто здесь? Это ты? Не уходи, прошу. Из распахнутого настежь окна веяло ночной прохладой. Демертис замер. Он не могла его видеть, но знала, что он здесь, с ней. В МИНУТУ ГОРЯ КАК МОГ ОСТАВИТЬ ОН СВОЮ БОГИНЮ? Но и показаться на глаза ей, он не смел.

–Помоги мне…

–С кем ты разговариваешь? Дверь в спальню распахнулась, всколыхнув прозрачную тюль сквозняком. В комнату вошли двое мужчин. Одного Демертис узнал. Это был родной дядя Тамилы Бар, Кало Рому, приемный младший брат погибшего в огне барона Леонардо. В руках у другого мужчины мелькнул шприц.

–Доктор сделает тебе укол.

–Не надо.

–Спи, родная моя, спи. Я не могу так рисковать. Мне придется это сделать… Снизив голос до шепота, пробормотал он.

Демертис внимательно наблюдал из своего укрытия на стволе развесистого старого дуба за происходящим. Тамила беспомощно откинулась на подушки под воздействием препарата.

–Нужно перевезти ее немедленно.

Демертис, сжав кулаки, словно тень, следовал за всеми передвижениями людей нового барона, выследив, куда увезли Тамилу.



Остров Повелья

Вызволить ее из заточения в закрытой психиатрической клинике на крошечном острове Повелья, на севере Италии между Венецией и Лидо, куда ее тайно поместили, не навредив ей, не представлялось возможным. Запретный для посещений остров, имел дурную славу из-за своего страшного темного прошлого. После закрытия расположенного на острове карантинного госпиталя для больных чумой, где умерло почти сто шестьдесят тысяч зараженных, отчего пятьдесят процентов почвы острова Повелья состояла из человеческих останков, там появилась психиатрическая лечебница, в которой по слухам было замучено и убито немало пациентов. Учреждение якобы было закрыто. Посещение острова строго запрещено.

Ее слишком хорошо охраняли. И после нескольких неудачных попыток, он принял решение.



–Вы уверены? Удивился профессор.

–Абсолютно. Психиатрия. Демертис был настойчив.

–Что ж, пишите заявление о переводе. Пожав плечами, дал свое согласие профессор.





5 лет спустя

остров Повелья, закрытая территория частной психиатрической лечебницы



–Демертис Рохан. Представился доктор.

–Наслышан о вас. Блестящий специалист в области психиатрии. Доктор наук по психологии и медицине. Великолепная защита диссертации. Заискивающе закивал заведующий отделением.

–Рад знакомству и польщен. Извиваясь вокруг нового начальника скользким угрем, засеменил он рядом.

–Мое назначение не стало для вас неожиданностью? Демертис вопросительно изогнул бровь.

–Как к вам обращаться?

–Итан Ромеро.

Демертис кивнул.

–У вас впечатлительные рекомендации. Профессор вами очень доволен. Пойдемте, я вам все покажу. Прошу.

–Желаете ознакомиться с историями болезни?

–Несомненно. Подтвердил Демертис.

–Это архивы, а это наблюдаемые пациенты. Теперь они в вашем распоряжении. Наша главная медсестра, Оливия. Она ознакомит вас с персоналом клиники.



После передачи всех дел и ключей от кабинета и архивов, Оливия сопроводила Демертиса на обходе клиники.

Он увидел ее мельком, в саду. Тамила, его плененная богиня, выглядела ужасно. Она никого не узнавала и не слышала. Она вообще никак не реагировала на окружающую ее обстановку.

–Мы наблюдаем ее уже пять лет. Заметив проявленный интерес нового доктора к пациентке, пояснила Оливия.

–История ее болезни? Оливия передала папку с записями наблюдения течения болезни доктору.

–К сожалению, она безнадежна.

–Дозу препарата следует снизить. Перевезти в отдельную палату.

–Но…

–Сяду за докторскую. Довольно интересный случай. Улыбнулся Демертис и Оливия растаяла.

–Хорошо.

–Кто у нас дальше?



Она медленно шла на поправку. Стала реагировать на звуки, различать их. Вселяло надежду то, что она стала доверять его голосу.

Корректировка психического здоровья Тамилы от воздействия назначенных препаратов стоила немалых усилий, но Демертис не собирался сдаваться.

Барон Кало Рому навещал племянницу раз в год, периодически делая звонки в клинику, требуя, чтобы ему сообщали о малейших изменениях, будь то назначение нового препарата, снижение дозы или любое проявление активности Тамилы. Узнав о личных распоряжениях нового доктора Демертиса Рохана из уст Оливии, он был разъярен и заинтригован. Внимание доктора к его племяннице показалось ему подозрительным, как и внезапный инфаркт предыдущего главврача с которым у него сложилось довольно выгодное для них обоих сотрудничество. Он немедленно вылетел из штатов для личной беседы.

–Разговор строго конфиденциальный. Сообщил барон по прибытии и Демертис пригласил его в свой кабинет. Барон Кало Рому, застигнутый врасплох, внезапно вздрогнул и стал оседать на пол.

–У него сердечный приступ. Скорее…



–Как ты себя чувствуешь? Хорошо спала? Хочешь прогуляться?

Демертис распорядился отвезти для баронессы целое крыло на втором этаже здания клиники, по предсмертному распоряжению ее дяди являвшегося ее временным опекуном после смерти родителей и всех братьев и сестер. Демертис не хотел, чтобы Тамила чувствовала себя его заложницей и, не мог допустить, чтобы кто либо еще мог причинить ей какой либо вред. Он вознамерился излечить свою богиню, все ее душевные раны. Вернуть ей прежний блеск глаз.



–Я не хотел напугать вас. Тамила взглянула на доктора. Он единственный искренне заботился о ней, охранял ее спокойствие и сон.

–Не оставляйте меня больше никогда. Это были ее первые слова за много лет безмолвия. Душа Демертиса затрепетала от волнения.

Они проводили вместе много времени, она стала больше бывать на свежем воздухе, прогуливаясь по саду и помогая, нанятым Демертисом специально для нее, глухонемому садовнику.

–Тамила я хочу увезти вас отсюда.

–Куда?

–Туда где вы были бы счастливы.

–Я не доверяю никому кроме вас. Вы не причините мне вреда, я знаю это. Я согласна.



Сибирь, Васюганская равнина



–Можете открыть глаза.

–Где мы?

–Это мой дом. Я пробрел эти земли.

–Как здесь красиво. Тамила пошла по направлению к двухэтажному, увитому плетистыми розами и диким плющом особняку с рельефными колоннами в виде статуй атлантов и изящным балконом. И вся, просматриваемая панорамная равнина, казалось, утопала в цветах.





–Я никогда не спрашивал тебя о твоей вере. Заметив, что внимание Тамилы привлекла старая деревянная церквушка, увенчанная сияющим в солнечных лучах крестом на куполе и колокольней, начал разговор Демертис.

–Мои родители были православными христианами и я тоже. Тамила коснулась рукой своего распятия.

–Хочешь зайти внутрь? Они обошли древний ствол ветвистого дуба и остановились напротив ветхого строения.

–Я спросил тебя потому… – Демертис внезапно опустился перед девушкой на одно колено – Тамила, ты станешь моей женой? Он протянул ей свою ладонь, на которой лежало изящное золотое кольцо изумительной, редкостной работы с драгоценным сиреневым камнем лавулита.

–Это кольцо принадлежало моей матери и, оно единственное, что осталось от нее на память после ее смерти. Хочу, чтобы оно было у тебя, несмотря на твой ответ.

Демертис затаил дыхание.

–О, Демертис, конечно я согласна. Я очень, очень люблю тебя. И я буду с тобой. Она звонко рассмеялась.

Демертис надел кольцо ей на палец.

–Теперь, по обычаю моих предков, ты принадлежишь мне навсегда. Ты моя жена и мать моих детей, а я твой муж и твой повелитель, и защитник, и твой слуга. Мы навеки связаны воедино клятвой слова. Теперь, я хочу взять тебя в жены по твоей вере. Мы обвенчаемся здесь и я дам клятву и твоему богу. Это укрепит наш священный союз. Демертис подхватил Тамилу на руки и закружил ее в своих объятьях как ребенка. Затем осторожно сняв с ее плеч палантин – паутинку покрыл ей голову и, усадив на поляну, нарвал цветов, что росли повсюду на лугу. Часть из которых вручил ей букетом, из остальных же сплел венок, что торжественно одел ей на голову, словно корону.

–Идем, моя невеста?

–Идем мой Демертис.





Ой не будите то мэн ман молодого

Ой пока солнышко ромалэ не взойдет

О-о-о люба тэй люли ча чоданэ

Ой пока солнышко ромалэ не взойдет



Ой дэнти дэнти сыво нэске воля Е вылыджян

Пэ бахт, пэ доля.

О-о-о люба тэй люли ча чоданэ

Ой пока солнышко ромалэ не взойдет.



Ой, дэнти, дэнти Э васта пшалэнгэ.

Тэ авэл э бахт бари Сарэ ромэнгэ!

О-о-о люба тэй люли ча чоданэ

Ай пока солнышко ромалэ не взойде



Ой, перед рассветом в поле,

Ой, да над ковыль травою,

Ой, перед рассветом в поле пал ночной туман.

Все, что тебя ни поманит,

Все, что перед тобою встанет,

Все, с чем в жизни встретишь – только призрачный обман.



Ой, да не будите, чавэ,

Ой, да не будите, чавэ,

Ой, да пока солныхко, ромалэ, не взойдет.



Ой, чужой души потемки,

Перекресток улиц тонких,

Заподню в тумане очень трудно разгадать.

Встанешь на мосток – прогнется,

Крик твой эхом отзовется

И во тьме белесой ты окажешься опять.



Но рассвет подымит солнце

И лучи его, как стрелы,

Остриями света разорвут ночную тьму.

Скинет ночь тумана сети,

День с улыбкой солнце встретит

И поймешь, куда идти и доверять кому.

Демертис умиротворенно прикрыл глаза, наслаждаясь прохладой заката. Песня Тамилы разливалась над великолепными панорамами прекрасной зеленой долины, что стала их домом, что вся была их садом. Это означало, что в камине уже потрескивали поленья. Горячий ужин, приготовленный заботливыми руками любимой уже готов. И она ждет его возвращения с полей, расположившись на открытом, увитом плющом балконе. Демертис ускорил шаг, стремясь в их залитый светом двухэтажный особняк, расположенный в тени высоких стволов кедров, наполненный теплом уюта домашнего очага.



Просторная гостиная, со вкусом обставленная старинной винтажной мебелью и антиквариатом. Со стенами украшенными зеркалами в старинных позолоченных рамах и настенными канделябрами была похожа на великолепный сказочный дворец.



В мастерской Тамилы, занимавшей добрую половину первого этажа, повсюду были расставлены баночки с ацетоном и скипидаром, краски, кисти и холсты.

–Тебе нравится? Тамила отступила от мольберта, зажав кисть в зубах.

–Очень красиво.

Тамила много времени проводила в долине с мольбертом, делая сочные красочные наброски. Жизнь кипела в ней ключом, что находило отражение в ее картинах. И даже неодушевленные предметы в ее живописи оживали, играя красками.

–Ты видишь прекрасное во всем. Улыбнулся нежно Демертис супруге.



Солнечные лучи тщетно пытавшиеся проникнуть сквозь плотную завесу штор, дерзко ворвались внутрь сумрака спальни, ослепив своим светом, как только Тамила распахнула настежь окно. Демертис открыл сонные глаза.

–Я набрала тебе ванну.

Подхватив его за руку, Тамила потянула Демертиса на себя, заставив его выбраться из постели, и пойти следом за ней. Демертис на ходу подбирая одеяло, прикрывая им свою наготу, подчинился.

–У меня для тебя сюрприз. Загадочно прошептала она, усаживая его в ванну.

–Какой? Он был заинтригован. Тамила погрузилась вместе с ним в мыльную пену. Взяв шампунь, она намылила ему волосы. Демертис расслаблено прикрыл глаза, откинув голову и позволяя супруге позаботиться о нем.

–Откуда этот шрам? Демертис поморщился, вспоминая как застигнутый врасплох, получил сильнейший удар в челюсть, не успев увернуться и с размаху въехав в хлипкие деревянные стенды, ударился всем телом о стену, а на голову ему обрушился опрокинутый ржавый крюк для разделывания мяса. Он рассек ему бровь и, скользнув по виску, распорол плечо. Ему только исполнилось двенадцать.

–Ты сказала, что у тебя есть для меня сюрприз? Можно узнать какой?

–Я беременна. Прошептала она ему на ухо.



Через девять месяцев Демертис держал на руках крохотное существо с васильковыми глазами.

–Ты должен дать ей имя. Проворковала Тамила.

Демертис улыбнулся, поцеловав крошечные пальчики дочери.

–Имя ей Лавулит.

–Какое красивое имя. Умилилась Тамила.

–Так звали мою мать.

–Лавулит… – нежно прошептала Тамила, откинувшись на подушки.



Когда Лавулит исполнилось пять лет, Тамила подарила ему двух сыновей-близнецов.



–Лука, Никола! Где вы, сорванцы? Идите обедать. Неожиданно Тамила схватилась за перилла балкона и стала оседать.

–Что с тобой?

–Голова закружилась. И еще меня снова тошнит.

Демертис обнял жену.

–Милая моя. Иди сюда.



–Я снова беременна. Я растолстею, и ты перестанешь меня любить. Расплылась Тамила в улыбке.

–Я никогда не перестану любить тебя. Никогда. Ты и наши дети смысл всей моей жизни.



–Уже восемь с половиной месяцев. Обняла Тамила руками свой огромный живот. А ты все еще носишь меня на руках. Тебе не тяжело? Улыбнулась она.

–Ты и наши дети моя сила… Прошептал Демертис с любовью.





Новосибирск



–Демертис Рохан? Низкий женский голос с греческим акцентом привлек его внимание. Демертис поставил обратно на витрину куклу, что присмотрел для дочери еще в прошлый раз, когда проходил мимо этого неприметного винтажного магазинчика.

–Да… Демертис повел плечом, внимательно осматриваясь вокруг. Раз в месяц он выбирался в один из близлежащих городов, чтобы пополнить их запасы продовольствия и сделать все остальные необходимые покупки и встреча с кем-либо из прошлой жизни Тамилы не входила в его планы. Очевидно, он совсем потерял свою бдительность, раз расслабился настолько, что перед ним сейчас стоит эта пышногрудая блондинка из галереи.

–Виктория Тирапорос. Помните меня?

–Как вы меня нашли? Зачем вы здесь? Озираясь по сторонам с опаской, Демертис заприметил скрытые камеры видеонаблюдения на которые ранее не обращал никакого внимания. Вот как они его вычислили. По системе цифровой индентификации распознования.

–Это моя работа. Я адвокат Тамилы Бар. Пояснила Виктория.

–Рохан. Тамилы Бар Рохан. Уточнил Демертис, внимательно ее изучая.

–Мои коллеги настаивают на встрече с вами.

–Это в интересах баронессы. Добавила она, доверительно понизив тон.

–Ей ничего не угрожает, поверьте.



Демертис остерегался открывать их местонахождение и, решив обсудить все вопросы на нейтральной территории, опасаясь за безопасность беременной жены и детей, сам выбрал место встречи.

–Я буду представлять интересы своей супруги лично.

–Хорошо. Но вы должны предоставить соответствующие бумаги, что являетесь ее законным супругом.



Ему не хотелось оставлять ее одну с детьми, она должна была скоро родить, но он согласился прибыть на пару дней в Рим. Умолчав о цели своего визита за границу, он покинул особняк на рассвете поцеловав спящих жену и детей.



Встреча прошла благополучно. Демертис ответил на все интересующие коллегию адвокатов вопросы. Все присутствующие остались удовлетворены. Он не претендовал на огромное наследство баронессы, несмотря на то, что вот уже семь лет являлся ее законным венчаным супругом. Все свои права наследования он передал своим детям.



Сам того не зная, он подписал им смертный приговор.



Она всегда получала то, что хочет. Оливия, сузила глаза, окидывая оценивающим взглядом Викторию Тиропарос. Нет, она не представляет для нее угрозы. Эта гречанка слишком много и жадно пила и была слишком влюблена в Кало, чтобы навредить ему даже после его смерти. Их связь была бурной, но короткой очередной интрижкой ее любвеобильного мужа, а Виктория была слишком глупа, чтобы знать это заранее. Достав сигарету из золотого портсигара с гравировкой сапфирами, Оливия закурила, затянувшись дымом тлеющего элитного сорта табака с плантации от дрожащего язычка пламени свечи на столике в ресторане. Изящным жестом руки, подозвав официанта, внимательно следившим за каждым ее движением, Оливия вернула ему меню и сделала заказ, намереваясь плотно и вкусно поужинать. Бывшая любовница супруга ее больше не интересовала.

Она всегда получала то, что хочет. Дело только во времени. И все имеет свою цену. Она усвоила этот урок и это, стало для нее непреложным законом. Некогда нищая голодная бродяжка с улицы, внебрачная дочь утратившего свою власть колумбийского наркобарона, в один миг осиротевшая и ставшая бездомной, она, следуя своему врожденному инстинкту выживания, стремительно шла по жизни, не обременяя себя сентиментальностью и не оглядываясь назад, в прошлое. Мужчины для нее были лишь средством достижения определенной цели – обрести богатство и влияние, стать могущественной фигурой на этой шахматной доске жизни.

Кало Рому заинтересовал ее не сразу. Являясь членом самой состоятельной и влиятельной семьи в стране, он не обладал ни несметными богатствами, ни властью, ни влиянием. Но, просчитав все варианты развития дальнейших событий своего будущего, Оливия остановила свой выбор именно на нем. У нее созрел хорошо обдуманный план. Завоевать Кало не составило для нее особого труда. Обладая трепетными глазами лани, красивым личиком и шикарным, развитым не по годам телом, несмотря на свой юный возраст, Оливия, используя все приобретенные секреты изощренного соблазнения, стала его законной женой уже через несколько месяцев.

Ядовитым плющом она проникла в его родовитую семью, обладающую громким весомым титулом, на протяжении многих поколений. Изучив все ближайшее окружение брата Кало, барона Леонардо, обнаружив и проанализировав слабые и сильные стороны каждого, она нашла подход ко всем без исключения. Используя любую представившуюся возможность, Оливия старалась завоевать доверие и расположение к себе и наиболее преданных барону людей. И когда, как гром среди ясного неба, произошла непоправимая трагедия – случился тот злосчастный пожар, унесший жизни барона, его жены и детей, Оливия в числе первых бросилась в горящее здание и если бы не влюбленный в нее до беспамятства личный шофер барона, что случайно оказался поблизости – погибла бы. Трагедия не прошла для нее бесследно, она потеряла ребенка Кало, ведь все имеет свою цену... Зато она приобрела непоколебимый авторитет и уважение в глазах у людей барона. Неожиданным известием для нее стало то, что младшая дочь барона Леонардо осталась в живых. К сожалению, девушку пришлось изолировать и признать недееспособной. Она была не в себе...

Вследствие всего произошедшего на Кало Рому обрушилась огромная ответственность – опекунство над племянницей, состояние и титул брата, что перешли к нему по наследству, также как и все его незаконченные дела. Необъятные плантации в числе прочего приносили значительный доход и требовали постоянного внимания. Кало приходилось часто уезжать из страны, оставляя молодую жену, проявлявшую искреннее участие к судьбе несчастной бедняжке Тамилы. Оливия часто навещала ее в клинике, пристально следя за ее состоянием. Кало же, на плечи которого так внезапно обрушилось богатство и власть, не догадываясь об истинной причине столь крутого поворота судьбы, стал видеть в своей племяннице угрозу своего нынешнего устоявшегося положения и этим раз и навсегда предопределил ее будущее.

Неожиданное появление неотразимого доктора, Демертиса Рохана, настолько взволновало Оливию, не ведающую доселе чувств любви к мужчине, что она, используя свое положение и власть, предстала перед ним как член медперсонала клиники, представившись главной медсестрой. В глазах Демертиса она видела равного себе и более того, превосходящего ее. Это ее так заинтриговало, что она решила узнать его поближе. Она видела его одержимое стремление помочь ее подопечной и это, заинтриговало ее еще больше. Она наблюдала за ним, ничего не предпринимая, предоставив действовать Кало. Внезапная смерть супруга со всеми вытекающими для нее, как для его законной вдовы, последствиями стала для Оливии полнейшей, но не неприятной неожиданностью. А Демертис Рохан отныне полностью завладел ее сердцем, разумом и душой. Он увлекал ее все больше своей теневой натурой. Абсолютно не поддаваясь ее обворожительным чарам, он сам имел власть над ней. Но Оливия была уверена, что рано или поздно, ей удастся завоевать Демертиса Рохана, и он станет принадлежать только ей.

Исчезновение ее подопечной, пациентки психиатрической клиники Тамилы Бар и ее лечащего врача Демертиса Рохана стало для нее таким ударом, что она оправилась от него не сразу. Хищник, как и она, по своей натуре, Демертис Рохан предпочел ей эту убогую несчастную, эту девчонку. Это задевало ее самолюбие, уязвляло и злило Оливию еще больше, чем то, что она выпустила девчонку из виду, переключив все свое внимание на него. И теперь, Тамила Бар могла представлять для нее прямую угрозу, заявив она о своих правах. А она могла лишиться всего того, к чему так долго стремилась всю свою жизнь, однажды проявив слабость.

Отыскать их было непросто, но как всегда считала Оливия, дело было только во времени… Закончив с ужином и расплатившись, она покинула ресторан. Лимузин, ожидавший у входа, доставил ее в пентхаус.





Оливия с наслаждением взглянула на обручальное кольцо Тамилы на своем безымянном пальце. Она просто замирала от восторга, что теперь эта бесценная реликвия принадлежит ей и затаив дыхание, вновь залюбовавшись прозрачной глубиной и переливами необычного камня, притягивающего ее взгляд словно магнитом снова и снова, удовлетворенно кивнула собственным мыслям. Это колечко отныне будет неплохим утешением для нее, ведь смириться с равнодушием к ней Демертиса невыносимо трудно. О, какая изящная у него огранка из золота. Какой утонченный узор... Свесив голову набок, Оливия, вдруг, расхохоталась, закружившись по пентхаусу, представив выражение лица Демертиса когда он обнаружит свою возлюбленную Тамилу, которую она лишила не только обручального кольца...

–Никто не может встать у меня на пути безнаказанно. Никто. Прокричала она смеясь и ликуя, бурно выражая свой неистовый, переполнявший ее восторг.





Демертис осторожно заглянул в распахнутую настежь дверь особняка. Бесшумно проникнув в дом он, стараясь не наступать в густые маслянистые лужицы растекшейся краски, пересек гостиную, заглянул на кухню, и никого там не обнаружив, поднялся по ступенькам лестницы, обходя весь второй этаж комнату за комнатой.

Бездыханные тела малышки Лавулит и близнецов он обнаружил в их с Тамилой спальне...

Боль пронзила его грудь насквозь, и он рухнул на колени. Ноги больше не держали его. Он сразу понял, что здесь произошло. Тамила пыталась спрятать детей и защищала их до последнего вздоха. Но они убили их у нее на глазах, а потом долго и жестоко ее пытали. Где же ее тело?

Его мир рухнул. Казалось, что и он тонет в пучине безумия от обрушевшегося на него горя. Все вокруг перестало существовать для него кроме этих растерзанных тел...

Он подполз к мертвой дочери и, схватив ее тело, прижал к себе. Вся его одежда пропиталась ее невинной кровью, пока он полз с ней на руках к разбросанным телам близнецов и выл, словно зверь, которому нанесли смертельную рану. Внезапно слух его уловил едва различимый, приглушенный писк. Демертису казалось, что он сошел с ума и звук этот ему только чудится. Оставив детей, прислушиваясь, Демертис не в силах встать на ноги, выглянул в коридор. Звук доносился из-за приоткрытой двери детской закрытой на ремонт. Он полз и полз замирая и вслушиваясь. Преодолев расстояние до двери, Демертис ввалился детскую.

Комната вновь пошатнулась, и казалось, что потолок и стены обрушились на него. Тамила лежала без признаков жизни распластанная навзничь на полу в луже собственной крови. Лицо ее и тело было изуродовано. Ее долго и жестоко пытали.

–Демертис… захрипела она, едва дыша.

Он замер на мгновенье и бросился к жене. Ему стало очевидно, что он ничем не сможет помочь ей. Она уже умерла. Но ему казалось… чудилось… Пространство вокруг изменило для него свои четкие очертания, превратившись в размытые, пляшущие и растекающиеся нечеткие контуры, что обволакивали и надвигались зловещими тенями, когда он рухнул навзничь рядом с ее истерзанным телом. Взгляд его скользил по луже крови стекающей с ее тела. Она струилась по ее животу и ногам. Из лона ее вышел ребенок. Заметил он следы. Он схватился за голову и завыл.

–Где же ты был? Ему казалось, что она говорит с ним, и он рвал на себе волосы от этого безумия.

–Я уже здесь, милая, я с тобой, я здесь… Зачем он оставил их одних?

–Прости меня, прости. Тамила…прости меня…

–Я так верила тебе. Ты обещал мне...

ОНА ПОТЕРЯЛА СЛИШКОМ МНОГО КРОВИ. Она УМЕРЛА. Но он слышал ее все равно. Она с ним говорила, смотрела на него умирая снова и снова и снова…

–Наши дети… они…

Демертис сгреб ее тело в охапку, желая всем сердцем забрать ее боль и страдания. Глаза Тамилы стали закатываться, и хрупкие пальцы выскользнули из его руки.

–Кто? Кто??? Закричал он, обезумев от горя и ослепившей его ярости.

–Вдова… Кало. Выдохнула она. И Демертис увидел на полу ее предсмертную кровавую надпись.

–Нет… Тамила, милая, не оставляй меня, нет… нет… Его вскрики отозвались мольбой эха по всему дому. Тело ее, пронзила предсмертная судорога, и она дернулась и вдруг, обмякла и затихла. Демертис всматривался в черты лица Тамилы, что стали разглаживаться пока не застыли навсегда в ужасной кровавой гримассе. Внутри него что-то надломилось...

В сознание его ворвался крик новорожденного.

Окинув диким взором беспорядок, граничащий с хаосом, Демертис, вдруг испытал смешанные чувства замешательства и страха. Вновь раздался надрывный детский плач.

Обведя взглядом комнату, что он не в себе разгромил в щепки и, наткнувшись ошарашенный на нагую новорожденную девочку в сломанном ящике для белья, он глазам своим не поверил.

–О боги... Он бросился к ней и осторожно взял ее на руки. Слезы застилали ему глаза.

–Дочь моя. Всех дороже сокровищ мира ты мне. Новорожденная девочка замерзла и вся посинела, но она была жива. Тамила успела спрятать ее спящую в шкафу среди вороха одежды и пеленок в детской комнате закрытой на ремонт.

Прижав малышку к себе, он попытался встать на ноги и ему с трудом это удалось. Мозг его лихорадочно работал. Быстро все обдумав все, он направился к выходу. Задержавшись в дверях, оглянувшись назад, он издал тихий стон.

–Я вернусь за вами...

Он осторожно спустился на первый этаж по ступенькам, боясь упасть и, уронить ребенка и прошел в гостиную. Окружавшая обстановка все еще расплывалась то мутными поблекшими силуэтами, то яркими полосами сливаясь в разноцветные пятна. Он нашел одеяло и закутал ребенка. Нужно было спешить. Он достал деньги из нетронутого сейфа, не выпуская малышку из рук. Гостиную заполняли звуки, мерещились образы. Демертис, схватив плащ, стал убаюкивать дочь. Ему надо было спешить.



Демертис вздрогнул. Город окутала глубокая ночь. Душа его, как и сердце, раскалывалась на множество ранящих воспоминаний.



Сигишоара, Трансильвания



–Будьте осторожны. По легендам, город буквально кишит призраками.

Забрав свою покупку, Демертис покинул лавку. Пожилой цыган долго и задумчиво смотрел ему вслед. Затем, направившись к телефонному аппарату, набрал номер.

–Он здесь. Демертис Рохан. Он вернулся.

Лучи заходящего солнца разливались по небу кровавым озером.



Оливия, выставив охрану по всему периметру, накинув капюшон длинного серого плаща, скрыв лицо за большими темными очками быстро покинув резиденцию, села в машину, где ее уже ожидал водитель.

–В аэропорт.



Демертис, словно хищник на охоте, бесшумно подкрадываясь к охраняющему ворота часовому с подветренной стороны, подобрался к нему вплотную. Для отвлечения его внимания он осторожно поднял с земли и бросил в сторону камень, заставив его обернуться на шум. Немедленно использовав возникшую паузу для нападения, Демертис бросился на охранника. Одной рукой закрыв ему рот и отогнув голову назад, другой он нанес ему рубяще-режущий удар ножом в горло спереди, чуть выше кадыка. Он умер мгновенно, так и не успев закричать. Бесшумно сняв часового на воротах, Демертис, осторожно оттащил его за угол и опустил тело наземь.

Перемахнув за ворота, он проник на территорию особняка, затаившись в темноте незримой тенью. Расправившись с поравнявшимся с ним охранником, делавшим обход территории, перерезав ему сонную артерию и оттянув тело в густые заросли кустарника, он продолжил движение.

Бесшумно поражая ничего не подозревающих до самого последнего момента противников по одному, он стремительно продвигался вперед, нанося смертельные удары ножом в сердце, горло, почки.



–Где она? Проникнув в дом и не обнаружив там вдову Кало Рому, Демертис обезумев от ярости, схватил за горло перепуганную прислугу.

–Ее здесь нет.

–Где она?



Рим, резиденция консульства США

–Здесь вся необходимая вам информация. Генерал в отставке чуть склонил голову, ожидая благодарности от женщины, так вскружившей ему его седую голову. Его будоражило ее великолепное тело в облегающем элегантном платье, чувственные губы и томный взгляд из-под шелковых густых ресниц. Она просто сводила его с ума одним своим присутствием. Он не мог думать ни о чем, кроме плавных изгибах ее соблазнительного тела, длинных ногах в дорогих чулках и жидком шелке ее волос, струившихся по обнаженным загорелым плечам.

Оливия Рому ослепительно улыбнулась.

–Можно взглянуть?

–Прошу. Он протянул ей конверт, облизывая пересохшие губы. Как ему хотелось сжать ее в своих руках, впиться губами в ее нежную шею.

Внимательно изучив бумаги, Оливия метнула на него встревоженный взгляд и ничего не сказав, сунула документы в сумочку.



Значит, доктор Демертис Рохан и есть этот легендарный неуловимый утилизатор?..

Оливия обеспокоенно нахмурилась. Ее стала охватывать тревога. Она была слишком молода и красива, чтобы умирать. А он непременно придет за ней. Она это ясно осознавала. Ее жизнь за жизнь баронессы и их детей. Нервно поведя плечом, она вскинула подбородок.

–Чтож… это достойный противник. И очень-очень опасный…



В совершенстве владея жестоким боевым искусством охотника в сочетании с хитростью браконьера и мастерством меткого стрелка, вооруженного самыми лучшими последними разработками оружия, загадочный, неуловимый и беспощадный киллер, стал самим порождением легенды, окруженной целым ворохом мифов и легенд, граничащей с мистикой. Одно упоминание о нем заставляло трепетать от страха и ужаса. Его возможности казались безграничными. А способность возникать в самом неожиданном месте и бесследно исчезать после выстрела казалась сверхъестественной. Он был способен на то, на что не были способны другие.

Он бы молниеносным лезвием ножа в сердце, взмахом скальпеля, треском шейных позвонков, невидимой удавкой, жалом смертельной инъекции. От него не могли спасти ни расстояние, ни бронежилет. Против его снайперской пули была бессильна любая охрана.

Он был невидим, беспощаден и неуловим.

Угнетающе действовал сам факт его недосягаемости и безнаказанности. Он появлялся из пустоты, исполнял свою работу и уходил в пустоту. Исчезал в одном месте, чтобы появиться в другом. Его промысел был сродни свободной охоте хищника. И он шел по ее следу.



–С вами все в порядке? Озадаченно произнес генерал, не сводя глаз с Оливии. От его внимательного проницательного взгляда не ускользнуло ее внутреннее волнение.

–Я дам вам всю необходимую информацию в обмен на защиту. Все еще думая о своем, ответила Оливия.

–Я вас внимательно слушаю. Заинтересованно скользнув взглядом по ее потемневшему лицу, согласно кивнул генерал.

–Но что конкретно вас интересует? Имена? Координаты? Внимательно посмотрела Оливия на генерала.

–Все, дорогая моя, все.

–С чего же начать? Улыбнулась Оливия.

–С самого начала.





Колумбия, Картахена



Еще прадед моего отца начинал создавать свою собственную империю в "Городе орхидей", объединившись вместе со своими тремя старшими братьями, образовав одну из самых известных криминальных структур в мире, картель Медельин.

Изначально все сырье шло из Боливии и Перу. Там же были созданы их первые хорошо оборудованные лаборатории по переработке и производству. Там же располагались и их самые лучшие плантации Коки.

Для доставки они использовали даже списанные сверхмалые подводные лодки, купленные у высокопоставленных военных чинов. Но их попытки взять под контроль сбыт на улицах не увенчались успехом из-за местных преступных групп державших свои позиции.

Контролируя восемьдесят процентов мировой торговли кокаином, их картель зарабатывал более шестидесяти миллионов долларов в день.

Имея в своем распоряжении армии бойцов тренированных спецами Яира Галь Кляйна, картель имел весомую поддержку купленных политиков. Покупки картелем целых островов значительно упрощала им жизнь, пробив огромные бреши в противонаркотической обороне США.

В глазах бедных они были настоящими героями. Они открывали много школ, ремонтировали дороги, спонсировали спорт и давали работу всем нуждающимся, давая возможность заработать и прокормить свои семьи.

США и власти Колумбии прибегнув к помощи конкурентов, прежде всего Картеля Кали, объявили настоящую войну Медельинцам, которые ответив реками крови, потеряли доверие населения.

Его старших братьев сначала посадили, а потом, объявив на них охоту, стали просто отстреливать. После смерти их лидера картель посчитали официально ликвидированным.

После заката господства колумбийских наркоструктур в девяностых годах главным «наркохабом» стала Мексика, в которой действовали девятнадцать крупных и десятки мелких стремительных группировок наркоструктур. Легализуя преступные доходы в городах Монтеррей и Сьюдад-Хуарес, через обменные кассы в пограничных с США районах и через мексиканские банки с корреспондентскими счетами в американских финансово-кредитных учреждениях, их общий доход достигал до двадцати семи миллиардов долларов.

Превратившиеся в настоящие транснациональные преступные сообщества, наркокартели «Синалоа», «Хуарес», «Гольфо» и «Тихуана» ежегодно отмывали десятки миллиардов наркодолларов, используя развитую транспортную структуру страны, тридцать морских портов на обоих побережьях и сеть автомобильных дорог.

Картель «Синалоа» в состав которого входил дед моего отца, держась в тени, не привлекая к себе внимания общественности, отдавая предпочтение переговорам и подкупу, прибегая к насилию лишь в крайних случаях, устанавливал контакты с представителями местных деловых, политических и преступных кругов, налаживая взаимовыгодное партнерство.

Используя стратегию врастания, их картель контровал северные штаты Мексики – Синалоа, Дуранго, Сонора, Чиуауа и имел филиалы в двенадцати странах Латинской Америки, а также сеть ячеек в городах США, Испании, Германии, Франции, Швейцарии и Австралии.

Владея крупной недвижимостью и в Колумбии картель легализовал свои доходы через сеть гостиниц и торговые предприятия, контролируя до полутора тысяч компаний и предприятий и за пределами Мексики.





Мексика



Тактика группировки «Лос Сетас», образовавшаяся как структурное подразделение «Гольфо», костяк которой составили выходцы из спецназа мексиканской армии, кардинально отличалась от методов «Синалоа» Уничтожая или подчиняя конкурентов они устанавливали полное господство на оспариваемых территориях, быстро расширяя свое влияние внутри Мексики, в которую вошли двенадцать штатов.

Картель парализуя волю конкурентов, действовал бескомпромистно, запугивая мирное население. Расправы, неся показательный характер сопровождались проявлениями крайней жестокости.

Обострившиеся из-за огромных прибылей внутри картеля противоречия привели к борьбе за власть, расколы и образование новых группировок.

Используя армейские подразделения, власти, в лице мексиканского президента Фелипе Кальдерона объявив войну наркоторговцам, повели крупномасштабное наступление на наркокартелей.

В то время, полиция Мексики сжигала по три тонны наркотиков за один рейд.

Но на месте разгромленных группировок тут же возникали другие, и противостояние между конкурирующими за власть группами привело к настоящей криминальной войне.

Набирая силу внутри страны, мексиканские наркобароны устремлялись за рубеж, начав экспансию в страны Центральной Америки, захватив целые регионы практически не контролируемые государством. В первую очередь Гватемале и Гондурасе. Подчинив местные наркокланы и установив жесткий контроль за транзитом, они прочно закрепились в этих странах.

Господствующую позицию вновь заняла «Синалоа».



Гватемала



Вторгшиеся в Гватемалу «Лос Сетас», заявив о себе нападениями на местные группировки и убийствами лидеров гватемальского наркобизнеса, завладели наркомаршрутами по северным районам страны. В департаментах Петен и Альта-Верапас утвердился режим террора в отношении всех, кого главари картеля посчитали противниками.

Вербуя в свои ряды выходцев из «кайбилес», спецназа гватемальской армии, «Лос Сетас» пользовались услугами молодежных криминальных группировок для совершения заказных убийств, создав специальные тренировочные лагеря, для подготовки киллеров.

Однажды, боевики «Лос Сетас» устроили кровавый рейд по Петену в целях наказать конкурентов и продемонстрировать свою силу. Ими были захвачены два населенных пункта, выставлены блок-посты на дорогах, зверски убиты двадцать семь работников поместья руководителя конкурирующей группировки. Практически целый день власть в департаменте находилась в руках бандитов, которым затем удалось беспрепятственно скрыться.



Оливия, достав сигарету из портсигара, дрожащими пальцами нашарив на столе зажигалку, вся затрепетав от внутреннего волнения, закурила. Перед ней вновь стояла сцена из прошлого маленькой испуганной восьмилетней девочки, наблюдающей из укрытия глазами полными слез за фургоном, доверху заполненным окровавленными расчлененными частями тел. Сжимая кулаки и стиснув зубы так что челюсть свело, она затаившись в дупле дерева куда ее успел спрятать один из братьев, зажав рот ладонями, чтобы не закричать от ужаса, просидела там с утра до самого вечера часами смотря на жестокие пытки над ее родными. После того как бандиты расправились со всей ее семьей, не пощадив никого, они принялиссь издеваться над нанятыми отцом и братьями людьми для помощи по хозяйству, охраной и даже прислугой на поместье.

–Продолжайте, прошу вас. Генерал нее сводил глаз с ее побледневшего лица.



Но Могущество «Лос Сетас» длилось недолго. Тактика грубой силы обернулась против них, объединив враждовавшие ранее кланы наркоторговцев. Гватемальское общество также требовало обуздать преступников.

Разгром «Лос Сетас» был стремительным. Заручившись негласной поддержкой «Синалоа» в состав которого входил и дед моего отца, жаждущий мести и местных наркобаронов, власти обезвредили более шестидесяти главарей гватемальских группировок, взяв их подельников из числа военных и сотрудников правоохранительных органов в течении двух лет.

Оливия опустила глаза вспоминая как ее прадед, используя все свое влияние разыскав ее дал ей приют и кров. Он стал заботится о ней. И с того момента, этот дряхлый старик заменил ей семью.

–«Лос Сетас» и по-прежнему орудует в Мексике, Гватемале и Гондурасе, но от своих потерь он так и не оправился. От их былой мощи не осталось и следа. Продолжила Оливия.



Закрепив свое присутствие в перуанских портах Чимботе и Пайта и на юге Эквадора, финансируя культивирование коки и производство кокаина в Перу, «Синалоа», контролируя пункты отправки наркотиков, удалось поставить под контроль не только центральноамериканский транзит.

Из Мексики кокаин переправляется в США. Основная часть товара попадает туда по морю вдоль тихоокеанского побережья. Главные пункты перевалки, это порты Мансанильо, Гуаймас, Пуэрто-Пеньяско, Энсенада, Росарио. Используются и хорошо оборудованные, освещенные и кондиционированные подземные тоннели, прорытые прямо под мексиканско-американской границей.

Часть кокаина отправляется в Европу, через Западную Африку, прежде всего Гвинею-Бисау. Главными воротами на Европейский континент служит Испания и также Италия, где мексиканские наркобароны заручились поддержкой мафиозных структур.



Стремясь контролировать все этапы оборота кокаина, лидеры мексиканского наркотрафика, дабы избежать потерь, стали налаживать производство ближе к Мексике, организовав посевы коки в Гондурасе и расположив там лабораторию по производству кокаина. Несмотря на то, что гондурасская почва не дала обильного урожая и проект потерпел неудачу, гватемальская полиция обнаружила целый гектар коки в департаменте Альта-Верапас, где ранее бесчинствовали «Лос Сетас». Рядом с плантацией была обнаружена и лаборатория по производству наркотика.



В связи со спросом в США героина «Синалоа» и другие группировки быстро переориентировались на героиновое производство, что сулило им огромные прибыли, так как в Мексике произрастал опийный мак, и значит, отпадала зависимость от иностранных производителей, уменьшая риск утраты продукции.

Площадь посевов опийного мака в Мексике, составляющая вначале три с половиной тысячи гектаров, сразу расширилась до тридцати тысяч гектаров, сосредоточив посадки в штатах Герреро, Чиуауа, Синалоа и Дуранго.



Участие в наркотрафике для местных жителей беднейших штатов единственный способ заработать. Опийный мак выращивают на общинных землях, чтобы в случае визита полиции невозможно было определить, кому принадлежит плантация.

Крестьяне культивируют растения и получают первичное сырье-опиум, что идет на выработку наркотика. Рост спроса гарант прозябающим в нищете крестьянским хозяйствам стабильного дохода. За килограмм опиума скупщики платят почти по девятьсот долларов. Для мексиканской деревни это немалые деньги. Легальные сельскохозяйственные культуры дают куда меньший доход. С одного гектара можно получить до восьми килограммов опиума. Этого хватит для изготовления килограмма героина.

Скупленное у крестьян сырье переправляется в пункты накопления, и следом – в лаборатории.





–Дорогая моя, все, что вы сейчас рассказали ни для кого не секрет. Вы можете еще что-нибудь добавить?

–Да. Самое важное. Я назову вам имена, адреса и пароли. Месторасположения новых лабораторий. Сведу с нужными людьми. Но сначала, вы должны обеспечить мне защиту.

–Меня интересует фентанил.

Оливия сузив глаза, задумалась.

–Чудовищно сильный наркотик. В простонародье прозван как "крокодил". В чистом виде самый настоящий яд, сильнее цианистого калия в две тысячи раз.

–Убивающий ежегодно десятки тысяч человек. Добавил генерал, наблюдая как она равнодушно потушила свою тлеющую сигарету в пепельнице.

–Изначально производился в подпольных китайских лабораториях. Продолжила она.

–Сейчас... Она замолчала.

–Обеспечьте мне надежную защиту и я расскажу вам все, что знаю. Повторила она свое условие.

–Как насчет Бали? В вашем распоряжении будет целый остров. Пошел на уступки генерал. Он не прочь был воспользоваться ее информацией в своих собственных интересах в данной сложившейся ситуации и приютить столь прекрасное, хоть и хищное создание, дав ей свою защиту.







3 года спустя

Остров Бали



Преодолеть незаметно открытый участок пространства, отделяющего его от часового у здания особняка, не представлялось возможным и, метнув в него сзади булыжник, стремительным рывком преодолев мертвое пространство, сбив охранника прыжком на него сзади с разбега, Демертис добил его ножом. Нанеся сильный колющий удар ему в селезенку, Демертис повернул нож в ране, отчего обреченный на смерть противник мгновенно потерял сознание, от мощного выброса крови внутри тела.

Расправившись еще с одним, подкравшись и накинув ему сзади на шею, специально подготовленную пятидесятисантиметровую удавку из гитарной струны с прикрепленными по ее концам ручками, что плотно затягиваясь, душила, врезаясь в кожу, Демертис, отбросив бездыханное тело, вскарабкался по стене здания по водосточной трубе и карнизу. Оказавшись на крыше, он, осторожно свесившись вниз, заглянул в оконный проем.





Нанося молниеносные удары по лицу, животу и сухожилиям, рассекая воздух ножом с характерным свистом, Демертис, словно смертельный вихрь неудержимым стремительным бичом от которого не было спасения, поражал противников.

Мощные диагональные удары сверху-вниз по косой линии поперек тела от левого уха к правому бедру переходили в удары снизу вверх прямым хватом. Нож, только что находящийся внизу у левого колена мгновенно, резким маховым движением, взметался вверх, нанося сокрушительные удары снизу-вверх-направо выгнутой вверх кистью. Поражая ноги, бедра, руки и нижние части живота, Демертис, комбинируя смертельные удары, рубил и рассекал члены тел, вспарывая брюшины и выпуская кишки.

Прикончив выскочившего на него противника наточенным до остроты бритвы ножом диагональным рубящим и рассекающим ударом снизу вверх обратным хватом, Демертис двинулся к лестнице, ведущей наверх.

Ударом от правого колена снизу-вверх влево, трудно предсказуемым заранее, он расправился еще с одним охранником, легко разрезав ему кисть простым поворотом ножа вверх, перехватившую его руку с ножом.





Демертис ворвался внутрь, обнаружив Оливию в накинутом наспех на кружевной пеньюар шелковом халате и босиком. Она плюхнулась в большое кожаное кресло, поджав под себя ноги и смерив его презрительным взглядом.

–Демертис Рохан. Произнесла Оливия, усмехнувшись и откинувшись в кресле на спину, пригубив из бокала и не сводя с него лукавого взгляда, демонстативно выставив напоказ левую руку с обручальным кольцом Тамилы на своем безымянном пальце.

Демертис, сжимая рукоять окровавленного ритуального кинжала, яростно сверкнув потемневшими от гнева глазами, наступал.

Я узнал здесь, что дева красою

Может быть, точно ангел, мила

И прекрасна, как день, но душою...

Точно демон коварна и зла.

Неумолимо надвигаясь на нее, произнес он вслух, с ненавистью выплескивая слова наружу. Поэзия заставляла его действовать сосредоточенно, не обезуметь от ярости, не совершить ошибку.

–Шекспир? Она рассмеялась.

Она ни о чем не жалела. Она должна была стать сильной, и она стала. Стала жестокой. Коварной. Злой. Грань ее между человеком и чудовищем, служившая внутренней чертой, переступив за которую человек превращается в само зло, постепенно стерлась вместе с памятью о родных, размылась кровавыми слезами, и полностью, навсегда и безвозвратно исчезла. Она стала беспощадной и безжалостной. Не испытывая ни капли сожаления, она использовала, лгала, лукавила, притворялась, вычеркивала из своей жизни и убивала всех, кто вставал у нее на пути. Она смело шла вперед, никогда не оглядываясь назад. Нет иллюзий. Нет разочарований. Вот, что стало ее кредом по жизни. И ничто не могло ее уничтожить. В ней больше не было жалости. Не было человечности. Она умерла в ней вместе с той маленькой слабой девочкой, на дне жизни из которой она сама себя достала.

–Прощай Демертис. Я буду скучать по тебе. Произнесла она грустно и в руках у нее мелькнул ствол револьвера. Но выстрелить Оливия не успела…

Прекрасная, но смертельно опасная хищница, впервые в жизни, проиграла.



Воспользовавшись струной с напылением алмазной крошкой с т-образными рукоятками на концах, используемую в медицине в качестве хирургической пилы, Демертис мгновенно рассеча горло, срезал ей голову. Демертис был ненасытен в своей ярости. Месть его была страшной и ужасной.

Перепиливая ноги, руки, кости, он несколько часов расчленял трупы.



Все местные телеканалы трубили о мистической кровавой бойне произошедшей минувшей ночью и напугавшей всех жителей до единого, когда сам Демертис, напевая ритуальную молитву, принимал ванну из крови своих врагов в одном из старых номеров невзрачного отеля.

Насытившись кровью убийц Тамилы и их детей досыта, Демертис, встав во весь рост, и взглянув на свое отражение в запотевшем зеркале, растекающемся неровными кровавыми струйками кровоподтеков, разжал сжатую в кулак руку. На ладони его сверкнуло золотое обружальное кольцо жены.





несколько недель спустя

Западная Сибирь, Васюганская равнина



-Матушка Серафима, к вам посетитель.

–Хорошо, сестра Агафья, идите на молебен, я к вам присоединюсь, как только освобожусь. Перекрестившись, монахиня отворила дверь в келью для паломников.

–Могу я видеть свою дочь? Игуменья кивнула и вышла. Демертис принялся расхаживать по крошечной скудно обставленной комнате. Взволнованный происходящим, он ждал встречи с дочерью. Дверь в келью вновь отворилась и внутрь зашла монахиня с игуменьей и маленькой белокурой девочкой в ветхом сером платье.

–Вы не назвали ее имени. Мы звали ее Марией…

–Кристиной. Спасибо, сестра, я сама. Игуменья, закончив за нее, жестом указала монахине удалиться и, та немедленно покинула келью, оставив их наедине.

–Мария – Кристина? Повторил Демертис, глядя на малышку.

–У тебя красивое имя. Обратился он к дочери с ласковой нежностью.

–К сожалению, она немая. Мы научили ее языку глухонемых, к тому же, она может читать по губам. Уточнила игуменья. Сердце Демертиса дрогнуло. Глядя на немую девочку – сиротку, ему захотелось немедленно увезти ее отсюда. Дать лишенной любви матери и отца несчастной малышке все, что он только мог. Все, чего была лишена ее мать и ее сестра с братьями, к ногам которых он хотел бросить весь мир.

–Девочка поедет со мной. Я ЕЕ ЗАБИРАЮ.





Демертис с тоской окинул взглядом опустевший без Тамилы особняк. Он решил навестить могилу жены и детей перед их с дочерью отъездом в Европу. Оставаться здесь было для него невыносимо.

–Замерзла? Сейчас растопим камин. Глядя на дочь, боль, сковывающая его душу все эти годы стала понемногу, но отступать. Тамила и дети уступали свое место в его израненном сердце их дочери, все еще оставаясь в нем, но уже в качестве болезненных воспоминаний. Он похоронил их в склепе рядом со старой церковью, где они с Тамилой обвенчались. В саду, среди алых роз и белоснежных лилий.

За время его отсутствия особняк немного обветшал, но наемные рабочие трудились день и ночь. Садовники возвели великолепные живые изгороди, облагородили дорожки с увитыми плетистыми розами арками. Сады вновь заблагоухали разнообразными по формам и размерам, цветами.

Демертис желал дать Марии-Кристине самое лучшее домашнее образование, разослав выгодные предложения с первыми взносами уважаемым преподавателям, специализирующимся на языке глухонемых. В день их отъезда деревня в долине праздновала день урожая.



–Хочешь посмотреть, да? Демертис заметил, с каким любопытством разглядывает Мария-Кристина нарядных жителей деревни в долине. Девочка смущенно пожала худенькими плечами. Она все еще не могла привыкнуть к тому, что теперь у нее есть любящий отец.

–Хорошо. Иди, посмотри. Я буду здесь ждать тебя. Согласился Демертис. Малышка с восторгом откликнулась на это предложение, выразив свои эмоции бурными кивками. Ее пышная расшитая люриксовой ниткой юбка взметнулась и Мария-Кристина, тряхнув завитыми нанятой прислугой кудряшками, побежала на праздник. Демертис улыбнулся, облокотившись о ствол старого дуба с растрескавшейся шершавой корой. Тамила тоже всегда любила праздники. С грустью подумал он, и сердце его, взбудораженное этим воспоминанием, вновь заныло.



–Праздник урожая? Тамила рассмеялась искреннему удивлению Демертиса. Он же залюбовался ее лучезарностью, вникая в смысл всего этого торжества. Праздник, посвящённый собранному урожаю и плодородию и семейному благополучию ко времени завершения полевых работ: жатвы, вывоза хлеба в овины, уборки льна напоминал ему один из торжественных храмовых обрядов народа его матери.

–В этот день чествуют и благодарят Богородицу за собранный урожай. Считается, что она даёт благополучие, покровительствует земледелию, семье и особенно матерям. Тамила достала свое распятие и прильнула к нему губами. Демертис обнял ее выпуклый живот. Они ждали своего первенца.



Вдалеке раздался колокольный звон.

–Осторожно, болотные гадюки. Демертис вздрогнул от неожиданности. Рядом с ним стоял старик с трубкой набитой табаком и тростью в руках. Глаза его были незрячи.

–Днем они малоподвижны. Они либо дремлют в укрытиях, или вылезают погреться на солнце. На охоту выходят только в сумерках, охотятся в первую половину ночи, но при необходимости добывают корм и в дневное время. Запыхтел он трубкой.

–Болотные гадюки? Переспросил Демертис, наблюдая издалека как Мария-Кристина, оставив торжество и нарвав цветов на лугу, побежала к старой церкви на могилу матери попрощаться.

–При встрече с человеком змея, как правило, пытается уползти. Продолжал старик, – приближающиеся шаги змеи, лишённые слуха, воспринимают через колебания почвы.

Слова старика встревожили его. Он вгляделся в сгущающиеся сумерки, ища глазами дочь.

–По мягкой торфяной подстилке или вскопанной почве колебания почти не распространяются, и гадюка иногда не успевает заранее скрыться. Демертиса окутало облако табачного дыма, и он вдруг представил, как его Мария-Кристина бежит по тропе, кишащей ядовитыми тварями. Впервые в жизни его обуял страх.

–Мария-Кристина?!! Ей пора уже вернуться к нему. Все внимание Демертиса было сконцентрировано на тропинке, что вела к старой церкви и склепу.

–Застигнутая врасплох змея занимает активную оборону: шипит, совершает угрожающие броски и, наконец, броски-укусы, на которые её провоцируют движения, представляющего угрозу человека.

-Болотные гадюки? В горле его пересохло. Зачем он позволил ей пойти одной? Она так беззащитна, не сможет позвать на помощь.

–Откуда они здесь? На этих плодородных землях? Он взглянул на незрячего старика с недоверием.

–Они здесь повсюду. Поэтому резкие движения при непосредственной встрече с гадюкой лучше не совершать и уж точно не стоит пытаться познакомиться с ней поближе. Усмехнулся старик.

–Самые опасные – черные, на спине у них особый рисунок. С помощью расцветки гадюки приспосабливаются к местности, где живут, как хамелеоны.

–Я не знал, что они водятся в этой долине.

–Долину окружают топи. «Черные болота» так прозвал эти места бывший землевладелец. Убежищами для гадюк служат пустоты под корнями деревьев, кучи хвороста и камней, норы и ходы мелких млекопитающих, пустоты в пнях и поваленных гнилых деревьях. Пояснил местный старожил.

–Звон колоколов растревожил их. В деревне и на полях относительно безопасно, и за десять лет можно не встретить ни одной, но вот бродить по ночам у старой церкви, где полно развалин, я бы не советовал.

Демертиса обдало с головы до ног волной ужаса. Схватив один из факелов, он бросился в долину и побежал к часовне так быстро, как только мог. Слепой старик оказался прав. Демертис к своему потрясению увидел огромное количество извивающихся шипящих тварей пытающихся скрыться в траве от отблеска его факела.

–Мария-Кристина??? Стой на месте!!! Не двигайся!!! Я иду за тобой. Я здесь.

Но он, опоздал…

Его Мария-Кристина лежала, распластавшись на поросшей зеленым мхом каменной плите у входа в склеп с рассыпавшимися веером полевыми цветами, сорванными для букета. Демертис взвыл как раненый зверь.

Гадюки искусали его малышку и в ноги и голову и в шею и в туловище. На ней не было живых мест. Слишком быстро подействовал змеиный яд, о чем свидетельствовали проявившаяся краснота и множественные кровоизлияния с быстро распространяющимися отёками по всему телу. Яд уже стал разрушать стенки ее сосудов, растворять белки и эритроциты, образовывать тромбы. Демертис стал задыхаться от слез и невыносимой боли. Казалось, что ему размозжили грудь и сердце одним ударом, раскроившем и его душу пополам. Мария – Кристина была едва, но все еще жива, находясь в тяжелейшем, предсмертном состоянии. Глаза ее закатились вверх. В моче, что пропитала юбку, была примесь крови. Демертис с неимоверным усилием воли делая вдохи и выдохи, смог приблизиться к дочери. Упав на колени рядом с ней, он осмотрел смертельные раны. На месте укусов ранки продолжали кровоточить, от токсичности яда нарушилась свертываемость крови, пошла реакция омертвения тканей.

Захватывая складки ткани в местах укусов, Демертис стал сдавливать их так, чтобы из ран вытекла капля жидкости. Затем он попытался высосать отравленную кровь из ран ртом, чтобы удалить хотя бы половину яда, что еще не проникла в кровь.

Но все его усилия оказались тщетными. Мария-Кристина умерла. Осознав случившееся, он, подняв искаженное горем лицо, завыл не по-человечески. Все существо его пронизывала страшная невыносимая боль. Плач его переходил то в нечленораздельные проклятья небесам, то в душераздирающий вой, то в хрипы и стенания. Огонь, от отброшенного им прочь факела, попав на сухую траву, вспыхнувшую стеной, угрожающе пополз по всей долине по направлению к деревне.



Рассвет пронзали взрывающиеся в тишине крики. Сквозь рассеивающуюся завесу тумана, вырисовывался в сливающийся контур двух тел обезумевший Демертис с бесчувственным обезображенным телом мертвой дочери. Он прижимал ее к себе, и земля уходила у него из-под ног. Проваливаясь вглубь этой разверзнутой пропасти, прильнув к своей драгоценной ноше, он метался по сторонам, ничего не понимая. В какую сторону ему идти? Зачем??? Что ему теперь делать? Бережно прижимая к себе малышку, он скулил и хрипел, и плакал много часов подряд, пока плотное белое полотно тумана вновь не сокрыло всю долину, сомкнувшись и над ним. Вновь опустилась ночь, принеся с собой прохладу и, он стал проваливаться в черную бездну полного тревоги сна. Ночной кошмар не принес ему облегчения. От напряжения на теле его вздулись вены, полопались все капилляры. Горе его было таким всеобъемлющим, что весь его мир был навсегда разрушен. Душа, лишенная света и едва обретенной вновь гармонии, наполнилась невыносимым яростным хаосом, ужасом. Демертис возненавидел сам свет. Утратил веру. Он испытывал лишь полынно-горькое, смертельное на вкус, как яд змеи, глубочайшее разочарование в жизни.

Дезориентированный и словно оглушенный, он несколько дней и ночей скитался по топям с мертвым телом своей дочери. Обезумев, он временами царапал свое лицо ногтями и ел землю воя и скуля как раненый зверь, загнанный в угол. Временами он взывал к почерневшему от копоти небу, но оно не отвечало ему, храня таинственное молчание. Он рвал на себе волосы и метался как в лихорадке, судорожно глотая слезы, смешанные с кровью на исцарапанном лице, когда внезапно обнаружил, что в забытьи потерял тело Марии-Кристины. Он проклинал всех богов, до единого и боль и ярость выжигала ему внутренности.



Уже забрезжил рассвет, когда Демертис покинул площадь. В Рим спустя десять лет его заставило вернуться только одно обстоятельство, единственное, что еще удерживало его помутненный рассудок. И имя ему было Александр Мерингоф. Демертис вновь и вновь сжимал кулаки словно сминая в своих руках старый чек обнаруженный много лет назад и случайно наткнувшись взглядом на ненавистное имя прописанное в квитанции на оплату налога на землю.

–Александр Мерингоф... Глаза Демертиса потемнели от ярости. Александр Мерингоф?.. Сын негодяя, убившего его мать в последней схватке и присвоившего себе прииск лавулита? По странным стечениям обстоятельств, бывший землевладелец «Черных болот» продавший ему болотные топи, кишащие гадюками под видом плодородных земель.



Настойчивый телефонный звонок вновь нарушил тишину в кабинете гендиректора "Биоорг", возвращая Демертиса Рохана к реальности. Он взял трубку, стряхивая с себя задумчивое оцепенение.

–Дмитрий Эйфман? Раздался из трубки обеспокоенный голос секретарши.

–Слушаю.

–Адвокат Николай Егоров очень настаивает на незапланированной встрече с вами. Что ему ответить?

–Адвокат Егоров? Он не уточнял, что именно его интересует? Уточнил Демертис.

–Нет, он желает говорить с вами лично. Соединить вас?

–Да, пожалуйста.

–Одну минуту...

–Адвокат Николай Егоров на проводе. Можете говорить.

–Дмитрий Эйфман? Я беспокою вас по поводу вашего бракоразводного процесса в одностороннем порядке с Маргаритой Мерингоф. Меня наняла ваша супруга.

–Вот как... я вас внимательно слушаю... Оцепенев на мгновенье, встал он со своего кресла, расположенного во главе стола для переговоров, вцепившись пальцами в телефонную трубку так, что костяшки пальцев побелели.

–У меня к вам деловое предложение. Демертис расслабился. Еще один продажный адвокат был ему как раз кстати.

–Мы можем встретится? Уточнил Егоров.

–Завтра в одиннадцать утра вас устроит? Я найду время для вас.

–Это в ваших же интересах...