Святость над пропастью

VI глава
Осень в тундре наступает рано, но за это, словно сама природа чувствует вину перед живущими, разукрашивает северную землю в буйство красок и оттенков, мхи, трава превращаются в багряно-красный мягкий ковер, над которым стелется-гуляет привольный дикий ветер, холодный, пронзительный и на удивление свежий. Короткие пасмурные дни сменяются долгими ночами, лишь изредка и ненадолго возвращается летнее тепло, а с сероватых небес проглядывает отчужденно-великое, далекое солнце. Над водной гладью снуют, горланят стаи птиц, готовящиеся лететь на юг - в теплые страны, под благодатные жаркие лучи, туда, где не ведают ни о холоде, ни о голоде. Над мягкой низкой травой - зеленой, желтой, красноватой склоняются карликовые березы, трепещущиеся под дуновением ветра, а чуть поодаль разрослась морошка, а где-то в лесу, если ступать тихо и осторожно, можно наткнуться на грибы: подберезовики, подосиновики, сыроежки, волнушки, моховики, а иной раз белый гриб. Не очень щедрая на дары тепла, тундра всегда приветлива к тем, кто добр к ней и со смирением принимает ее непредсказуемую природу.
Долгими холодными вечерами, когда уставшие от трудов узники собирались кругом у пылающего очага и обращали взоры на Петра Ивановича, известного своей ученостью и знаниями о преданиях, мифах и легендах малых народов, кочевавших по просторам северной пустыни в течении многих столетий.
- В преданиях сказано, что когда во Вселенной царила темнота, высшее божество задумал создать свет, землю и населить ее разными обитателями. Сначала Творец создал ворона, а с ним маленькую птичку, которым поручил продолбить зарю. Ворон не выполнил это поручение, за что был изгнан, а маленькая птичка сделала большое отверстие, заря брызнула и стало светло. Тогда Творец, создав земную твердь, бросил на нее кости и сказал: "Будьте люди!" Кости собрались воедино, обросли мясом и кожей, и появились мужчины и женщины. Чтобы узнать, как живут его творения, божество создал куропатку, полярную сову, лисицу, волка и песца. Но все эти звери испугались человека и ничего не смогли узнать. Тогда он сам спустился на землю, дабы научить людей любить и заводить потомство, создал им в дар оленей из тальника, одежду, показал, как добывать огонь. С тех самых пор люди стали кочевать; а из земли был создан бурый медведь, наводивший на обитателей северных земель страх и ужас. Но Творец не создал гармонии и за усовершенствование мира принялся Ворон-Куркыль, именно он разлил реки и озера, поднял над землей горы, посадил леса, заселив их зверями, птицами и насекомыми, а в водоемах появились рыбы. Воззрев с высоты на сотворенное, Ворон взмахнул крыльями и превратился в гром, вступив в бой с кэле-духами зла. Нередко он спускается и ходит по земле в человеческом обличье, творя добро: то возвращает к жизни умершего сына, то становится шаманом, а подчас просто человеком со свойственными ему переживаниями и жизненными тяготами. В конце, пройдя единый путь от создания к создателю, а от создателя к человеку, он заболевает и умирает.
По представлениям чукчей жизнь всегда существовала как над небесной твердью, так и под землей. На небесах живут предки, они ведут тот же образ жизни, что и на земле: пасут оленей, кочуют по небесным долинам. Однако попадают на небеса лишь достойные: воины, полегшие в сражениях, те, кого умертвили близкие либо умершие от глубокой старости. Тем же, кто умер от болезней, уготовано подземное существование в обиталище злых духов-кэле.
В каждой семье кочевников-оленеводов есть домашний хранитель-тыйныквыт, это оберег, сделанный из останков животных и птиц, охрана от кэле. Во время жертвоприношений домашние святыни выносятся к месту отправления таинства и как бы принимали участие в ритуалах. Им не поклоняются, только "угощают" и "кормят".
Очаг начинал трепетать, разгораться сильнее при слабом ветре сквозняка, дующего из щелей ветхого барака. Пламя пылало, танцевало под низкое завывание ветра, красило черные стены в красный-багряный - как осеняя тундра цвет, а человеческие сгорбленные фигуры уродливыми тенями отпечатывались на стене.
Отец Дионисий сидел на корточках рядом с Калзаном, то и дело поглядывая на друга; он помнил тот давнишний разговор с ним, когда Калзан поведал, что в детстве трепетал от страха, слыша страшный-интересный рассказ-предание шамана о кознях злых духов, летающих по земле и чинящих страдания людям и животным. Подрастая, Калзан понял, что человек, порой, бывает опаснее, страшнее злых духов, ибо сказано в Писании, что настанет время, когда человек будет бояться человека пуще дикого зверя. Теперь, сам заключенный в неволю по клевете и зависти людской, святой отец еще больше стал ценить доброту и дружескую заботу, еще пуще молился в тихие ночные часы, уповая на волю Господа.
Холодными ночами,свернувшись под одеялом, Дионисий урывками вспоминал-прокручивал в памяти события прошлого, мысленно прощаясь с ними навсегда, а по щекам текли слезы. Невольно припомнилось выступление архиепископа Теодоровича, его пламенная речь, обращенная к членам Сейма и епархии, рождающая в их сердцах возвышенные чувства долга к бремени, возложенного на их плечи.
- Кусок земли - родной земли, но сколько в нем тайн сокрыто, сколько сил! Откуда появилось это воображение, обезоруживающее сердца и сливающееся с ними в любви? Независимо от того, сокрыто ли то на вершинах альпийских гор или же расстилается на мазовецких равнинах, или сияет солнцем южной Италии, или окутано мрачным северным небом, украшено зеленью и цветами либо развевается над песками пустыни, сие чувство любят везде одинаково. В чем же секрет силы маленького кусочка земли? Все то одеяние воображения ее сыновей, окутывающее словно на холсте, ее видения и образы. Сий ком земли скрывают курганы и могилы, в них сокрыты драгоценности воспоминаний, будь то альпийские фермы, храмы или памятники культуры; пропитанная кровью героев, страданиями и болью, радостями и надеждами - память переходит из поколения в поколение, от отца к сыну, от матери к дочери. Сама Родина становится образом, что живет в вас, золотит стены вашей души и превращается в живой магнит воспоминаний и любви. Родина не боится соперничества. Спросите жителя пустыни - араба, поменяет ли он свои пески на зеленые леса? Он ответит нет. И мы не поймем, как можно жить в песчаной пустыне, как не понимал житель солнечной Италии философ и историк Тацит, когда писал о жителях Галии, сравнивая их мрачное небо со своим. Но в конце он понял их, написав такие строки: "Он потерпит там, в Галии, для которого та земля является родиной". Поскольку вы искренне любите свой народ, вы желаете богатства всей Польши, и вы при аграрных реформах не закроетесь на своем подворье. Так поступит лишь наемник, но не праведный сын отечества. Однако, Родина - это не просто тело, это душа. Не раз человек переносит дух своей родины, которую никогда не видел, на новое обиталище. Так народ иудейский, выросший в Вавилоне, обращал невольно сердца в сторону Иерусалима. Поэтому я люблю на своей родине то, что связывает меня с духом правды, любви и справедливости. Мне нравится материальная сила, ибо она является отражением духа, его поддержанием. Или вы спросите меня: что я люблю в душе своего народа, я спрошу вас в ответ: а что вы любите в своих родителях, братьях, сестрах, в своих учителях и друзьях? Вы любите их мысли, их сердца, дела; наконец, вы любите их за себя, за их добродетель, благочестивый страх и характер. Но я также люблю родину за ее красоту, искусство, живопись, литературу, ибо все то есть отражением духовной красоты национальной души, ее тайным языком, сердцем нации. Ибо сказано псалмом: "Если я забуду тебя, Иерусалим, то отсохнет язык мой". Тот, кто любит свой народ, наслаждается всем духовным развитием его, его трофеями, истиной, справедливостью и милосердием, но также скорбит о неправедности в своей стране. Боль из-за зла, царящего на родной земле - одно из самых прекрасных проявлений любви к ней, ибо в ее недрах ищет человек самого себя. Хотя я рассказывал вам о родной земле, об изяществе и красоте национальной души, о силе и могуществе, я не сказал, что такое есть родная душа на самом деле, и дабы окончательно решить этот вопрос, зададимся вопросом: в чем идея отечества? Чтобы ответить, географ поспешит измерить районы нашей страны; политик-дипломат принесет книгу с новой картой, геолог похвалит богатства ее недр; искусствовед прочитает лекцию о свойствах искусства, о его знаменитых мастерах, произведениях и памятниках, укажет вам на церковь Святой Марии и на Вавельский замок. Историк возродит прошлое, вспомнит битвы за престол и социальные изменения, войны и союзы. Филолог же разберет по крупицам язык и выявит его богатство, его литературу. Все будут говорить о родине по отдельности, но то еще не вся она - а как бы отрубленные от тела руки, ноги, голова, что не является целым организмом. Родина - это одно, единое целое; все вместе: история, искусство, культура, что сливаются в один резервуар, как потоки рек в море. Этот резервуар - национальная душа, а душа подобно тому ткачу, что в своей руке плетет тысячу нитей, делая из них единый узор. А та нация, которая отрицает Бога, отказывается от самой себя, ибо она как единое целое находится и чувствует себя в Боге. Да здравствует же гетман Царства Божьего и невидимый гетман нашего народа Иисус Христос! Пусть вера в Него, пусть Его любовь питает и очищает все земные чувства. В Нем станем искать источник всей любви. Поэтому следуйте под Его знамениям, победим под Его знамением, скрепим Его имя в нашем законе, восклицая: Господь наш Иисус Христос, веди нас, ибо Ты правишь нами и ведешь нас! Аминь.
Последние слова члены законодательного Сейма из числа депутатов и старейшин слушали стоя, и он, Дионисий, был среди них, всей душой впитывая силу духа отца Жозефа, его мудрость, поражаясь и восхищаясь его редкому дару оратора. Сейчас он окинул окутанный в ночную мглу барак, до ушей долетали храп и тяжелое дыхание спящих. Луну скрыли тучи и он мысленно обратился, глядя в чернеющие небеса: "Бедный архиепископ, если бы ты ведал, какая участь постигла нашу церковь и трон пастыря, что передал ты мне, рухнул в бездну. Все труды, все чаяния твои обратились во прах, а тленное тело твое ныне покоится в чужой могиле, не обретя даже после смерти места упокоения. Прости мои слабость, страх и малодушие, что не смог укрепить созданное-построенное тобой, и да помолись за меня Господу в бескрайних просторах Царства Божьего.
Сердце его на миг сковал леденящий страх, но в ту же секунду мягкая теплота окутала его невидимым лучом света, тревога отступила и он, глубоко вздохнул, смежил веки, падая в непонятный туман сновидений.