Демоны бледно-розовой сакуры (Агенты Яломиште, часть 99.1)

Костомаров вспомнил, что разлад Кан чи с биологической тещей начался гораздо раньше. Когда Аксинья и Ксюшенька написали на зятя (мужа биологически дочери и сестры), что он совершенно «не следит за своими пашенками». А Константин нарисовал ответную бумагу в комиссию по делам несовершеннолетних. Где живописал поведение ненаглядного внучка Аксиньи Репнина Виктора Сергеевича по прозвищу Витюлек. Валькирия Антонина аж расхохоталась, получив ответное послание, составленное профессиональным юристом:
- Аксинья, прочти! Тебе не за Хиджикатихой следить надобно. Она, к слову, и сама баба правильная, и сын у нее правильный. А за своей дочуркой и своим драгоценным внучком.
- Ксюшенька у нас справная казачка. И традиции наши чтит, не виновата она, что мужички попадаются сплошь негодящие…
- Товарищ, я не за личную жизнь уважаемой Ксении Евгеньевны! А за воспитание внука. Вернее, про его «полное отсутствие всякого наличия». У Хиджикаты ее Никитка вон учиться и работает, а у тебя кто растет? Волька у Кумихвых тоже рисует, но его в паскудстве ни разу не заметили. В отличие от Витюлька. Я не говорю о том, что его свои же ребята регулярно учат «любить родину – мать его!»
- А что он сделал-то? Юльку даже не стукнул, а Кира его отмутузила! Что от нее ждать – от дочки демона.
- Скажем, не отлупила, а отлупили. Иринка моя тоже слегка приложила ручку. Скажу, что оболтус за дело пострадал. Герой-атаман, гордость казачества. Прицепился к девчушке-малышке, ничего, что он ее на три года старше и на метр длиньше. С Кирой даже связываться не стал.
- Свяжешься с ней! Он только хотел ее за косу дернуть. Так она ему локтем двинула, что нос еле вправили.
- А я другое слышала про Витюлька. Он девчатам под юбки лазит. Не рановато ли? И огребает, понятное дело. И от самих девчат, и от братьев, и от отцов.
- Да он просто хотел посмотреть, правда ли у дочки демона под юбкой лисий хвост.
- И как успехи? Увидел хвост?
- Хвоста не видел, а коленом по носу получил так, что минут пятнадцать вообще ничего не видел.
- Так и нечего лазить, куда не просят. Правильно, больших девчат задрать боится, а на маленькую полез. А у малышки сестра оказалась не промах. Хорошо, что Волька не знает – соскребали бы Витюлька с асфальта.
- Как Вы можете, Антонина?
- Причем здесь я? Это Витюлек твой, подруга, отжигает. Жжет греческим огнем!
- А ничего, что его Сайто Кондович гнобит. Как урок физкультуры, так только и делает, что его гоняет. Как он говорит, этот Ворон: « палкой сенсея» раза два за урок получит.
- Сашка Хадзиме парень вообще-то терпеливый. А прилетает в двух случаях. Номер раз – когда обижают малышей или толпой нападают. Как тогда на Рамиля Ибраева. Десяток семнадцатилетних лбов разогнал. Список хоть сейчас дам – все на учете стоят. И номер два – когда трогают без разрешения предметы, представляющие опасность для ребят. Например, нунчаки, боевой веер или винтовку. Или сюрикены.
-Да не трогал Витюша эту гадость. Они вошли за учителем. Витя увидел железные загогулины. И даже прикоснуться не успел, так эта тварь остроухая его так по руке огрела, что синяк на полруки….
- Если бы учитель не огрел, то остался бы твой оболтус без пальцев, а то и вовсе без руки.
- Тонька, а ведь не зря тебя Валькирией прозвали! Вечно ты того недочеловека оправдываешь! Витенька - он же ребенок….
- Не такой уж и ребенок! Интересно девки пляшут! Под юбки лазить он уже взрослый, а отвечать за свое паскудство – маленький мальчик!
Антонина знала, что Витьку Репнина ни в классе, ни в обычной школе, ни в художественной школе-студии не любили. Впрочем, из художественой школы Дон Антонио его вышвырнул со скандалом. Ну не любил маэтро, когда присваивают плоды чужих трудов. Витюлек вначале подавал большие надежды (задатки у него были неплохие). Но не оправдал ожиданий учителя. Труд был ему противен в любой форме и в любых проявлениях. Изучать теорию и историю для него было скучно. Долго и тщательно прорабатывать эскизы, работать над композицией. Месяцами корпеть над холстом, оттачивая каждую мелочь, соскребать и начинать сначала – это не про него. И вообще, когда прошло время легких успехов, и ребята двигались дальше, Виктор начал все более отставать. Каждый год в конце мая Антон Сергеевич устраивал выставку для своих учеников. Оценок он не ставил:
- Неблагодарное это дело, оценивать искусство. Они, ребята, еще учатся. Может и так случится, что те, кто пока отстает, станут знаменитостями. А те, кого я превознесу – возгордятся и вырастут в банальную посредственность. Сравниваю я ученика исключительно с ним самим: каким он был и чего достиг. В конце концов, не всем быть Репиными и Левитанами. Ребята будут любить и ценить искусство, это обогатит их душу, украсит их внутренний мир. Они научаться смотреть и видеть. А это не менее важно.
Сайто Кондович, вопреки ожиданиям, вовсе не осуждал увлечение Воль Реона Кумихова. Наоборот, всячески поощрял максимально разностороннее развитие. На вопрос, зачем это ребятам, отвечал просто:
- Понимаете, все на свете знать и уметь не возможно. Но, тем не менее, чем больше человек знает и умеет, тем больше возможностей он может назвать своими. И просто любое новое знание делает тебя богаче.
- Сайто Кондович! Нельзя ли поконтертнее?
- Легко, дети мои. Вот представьте себе мизансцену. Работаешь ты свою работу и вдруг тебе она опротивела. Да так, что идешь утром, как на каторгу. И вдруг, видишь объявление: срочно, на интересную и высокооплачиваемую работу в Крыму требуется специалист со знанием турецкого языка. А ты турецкого языка не знаешь. И потому это не твоя возможность. И ничего она в твоей жизни не изменит. А для того, кто знает этот язык – это возможность что-то изменить в своей жизни.
- С этим понятно. А причем «богаче»?
- При том, что человеку, который много знает и умеет, элементарно интереснее жить. Границы мира расширяются. Ты узнаешь, что помимо твоего привычного жизненного уклада есть еще что-то: люди, посвятившие жизнь искусству или науке. Такие же люди, как и мы, создают красоту, расширяют границы познания. И все это безумно интересно. Знаете, ребята, в свое время у меня не было возможности нормально учиться. У Вас такая возможность есть. Пользуйтесь этим, ребята, на всю катушку.
Когда ребята готовились к очередной итоговой выставке, Виктор подозрительно затаился, не посещал занятия неделями. Да и на занятиях изображал бурную деятельность. А для отчётности принес картину, явно не свою. Наивно полагая, что Дон Антонио ничего не заметит. Хитроумная мамаша - Ксения Евгеньевна, заранее заказала профессиональной художнице картину. Сирень на ней разве что не благоухала. Дон Антонио узнал работу своей ученицы – она сейчас трудится в книжном издательстве художником иллюстратором. У маэстро не хватило духа уничтожить произведение искусства, надев холст на голову обманщика. Скорее всего, Мариночка и не догадывалась, что ее хотят сделать соучастницей аферы. Тем не менее, глаза Антона разве что не налились кровью. Он схватил за шиворот обманщика:
- Вон, отсюда, мошенник!!!.
Аксинья буквально заслонила собой любимого внука, которого Антонио охаживал хворостиной:
- Ты, жалкий мазила! Не смей трогать ребенка! Да все же так делают!
Дону Антонио воспитание не позволяло вступать в физическое единоборство с особой женского полу. Но отступать он не намеревался и терпеть среди своих отроков и отроковиц, существо без чести, не считал необходимым.
- Сударыня! Из паскудных детей вырастают взрослые паскуды. Ему лет всего ничего, а он уже обманывает. Понимаете, сударыня! Великим мастером, он может и не быть – не всякому дано, не всякому это нужно и не всякий сможет выдержать, но человеком быть обязан в любом случае.
- Ну что! Это повод выгонять ребенка из Вашей богадельни?
- За меньше убивают! Художник творит, прежде всего, душой. А если душонка подлая и паскудная, то ничего федерального он не создаст.
- Вот только не надо мне в нос тыкать этим корейским недобитком Волькой! Витюша его гораздо талантливее…
- Судить об этом можно разно.… Только на одном таланте далеко не уехать. Нужно еще и прилежание, и местами твердый зад. А вот с этим, помимо чести, у Виктора огромные проблемы. Легкого хлеба еще не придумали…
-Знаешь, что, Дон Антонио! Ты – не единственный учитель рисования в этом городе! Да Витеньку в любую студию. Тоже мне - кабальеро недострелянный!
- Сударыня! Да за ради Бога! Желаю удачи!
Друзей у Виктора не было. Только приятели были из числа уличных шпанюков, да и те его за человека не считали. Это мама и бабушка на Виктора чуть ли не молились. Причина была весьма прозаична. Сергей, отец Виктора, был презираемым обеими женщинами, за то, что не смог простить жене «небольшие шалости», как-то откровенные гульки жены с последними пропойцами. С коими она прогуливалась аж до четырех утра. Это же такие пустяки!
- В главном-то я тебе, Сережа, не изменяла! – верещала пойманная с поличным Ксюшенька.
Однако Сергей платил такие алименты, что все трое жили без особых хлопот, изображая работу. В доме только и было разговоров на тему: «Как развести на деньги простофилю бывшего».
То, что Виктор был паскуден, Сайто видел сразу. Это создание мало того, что было женоподобно: такие ужимки в возрасте семи лет уже считались неприличными. Мало того, Витька постоянно пытался толкнуть, ущипнуть какого-нибудь малыша. Удавалось ему это не часто. Ребята постарше тут же объясняли Витюльку правила поведения. Он, естественно, жаловался, маменьке и бабушке. Ксюша и Аксинья грудью бросались на защиту любимого отпрыска, благо бросаться было чем. Только их багородный порыв быстро останавливал молодой физкультурник.
Директор Михаил Николаевич даже удивлялся, что эльф тэнгу довольно спокойно реагировал на агрессивных теток.
- Сударыни! Виктор у нас лицо мужеского пола, и должен уметь отвечать за свое паскудство. Либо не допускать оного.
- Знаешь что, самурай недорезанный, нечего тут наводить свои порядки! Из-за тебя моего ребенка…
- Сударыни, я был бы счастлив, если бы « из-за меня». Ребята просто демонстрируют правила, принятые в вашей стране. А то, что они совпадают с моими убеждениями – чистая случайность.
- Я понимаю, что мальчик нарушил какой-то там Ваш кодекс чести…
- Насколько мне известно, Вы относите себя к казакам. В некотором роде – воинскому сословью. Стесняюсь спросить, как избиение заведомо слабого и прятки в женских юбках соотносятся с понятием воинской чести. Это нормальное поведение для казака? Напакостить и бабушкой прикрыться – это тоже в порядке вещей? Или я чего-то не понимаю в Вашем кодексе чести? Или их два? Один для парадов, другой – для жизни. И согласно второму, нашкодить и спрятаться за маман – есть показатель доблести?
- Что Вы хотите?
- Я ничего. И вообще я бы хотел поговорить с отцом юноши. Как он относится к тому, что Вы растите истеричную барышню.
- Да что его спрашивать. Тюфяк он безвольный.
- А я про Сергея слышал обратное. Не выдержал парень ваших истерик. И я его понимаю. Плохо, что сына оставил вам на растерзание. Милые дамы, вы разве сами не видите, во что вашими стараниями и вашими молитвами превращается мальчишка? Вы же его своими руками изуродовали до неузнаваемости.
- Это как это изуродовали?
- У Виктора уже и так ожирение. Но это полбеды. Мало, что форма не симпатична, так еще и содержание отвратительное. Вы из нормального пацана сделали злобную избалованную тварь, уверенную в собственной безнаказанности! Который понимает только грубую физическую силу. Выньте, пока не поздно, сосок изо рта и дайте ему жить нормальной ребячьей жизнью! Получит разок другой по носу, поймет, как надо, и без посторонней помощи. Он же не комнатная собачка. А живой мальчишка, причем не самый тупой. Только вы, дамы, старательно взращиваете из него олигофрена.
- Если Вы, Сашенька, не любите Витеньку….
- Сударыни, это вы его не любите. Или любовь не так проявляете. Потакать прихотям – это не любовь к сыну и внуку, это эгоизм. И нежелание заниматься воспитанием собственного ребенка. Конечно, проще очередной булкой рот заткнуть или всучить очередную безделицу, чем просто с ним поговорить. Хотя бы объяснить ему порядок вещей. У Ксении Евгеньевны, понятное дело, есть заботы поважнее единственного сына. Хотя раз в неделю гульки могли бы и подождать.
- Это так низко! А еще самурай! Попрекать несчастную женщину.… И, вообще моя личная жизнь – не Ваша печаль.
- Да любитесь Вы хоть с чертом! Мне Ваши гульки до одного места! Ребенок страдает, а Вам все равно. Бросили его на мать – даму далеко не юную, а сами развлекаетесь. Отца, не самого худшего, к слову, Вы его лишили. Никакого положительного примера в семье он не видит. У него мать появляется по большим праздникам, аки ясное солнышко с очередным воздыхателем и покровителем. Отца нет совсем. Только бабушка, дующая ему в известное место.
- Вот когда у тебя, мальчик, будут свои дети…
- Сударыня, Вы опоздали с пророчествами. Я женат, и дети у меня есть, и я ими доволен. Чего не могу сказать о Викторе.
- Что с ним не так? Он справный казак будет….
- Не будет! Паразитом справным он будет, а не казаком! Вы сами обрекаете парнишку на изоляцию и одиночество. Если Витюлек в вашей семьей кумир – царь, бог и воинский начальник. То за пределами уютных стен маминой квартиры он таковым не является. Обычный, ничем не выдающийся, мальчишка – один из миллионов. Построить нормальные отношения с ребятами уже не может. Время упущено, хотя еще не безнадежно. От взрослых, в том числе и от учителей ждет привычного обожания и поклонения. А предъявить-то ему нечего.
- Уважаемый, не надо мне устанавливать свои самурайские порядки…
- В мыслях не держал. Только я считаю, что долг любого родителя и учителя (как существа, заменяющего в школе родителя), подготовить детеныша к взрослой самостоятельной жизни. А вы, мадам Аксинья Власовна, наоборот, поощряете инфантильность и паразитизм.
- За то Вы его гоняете, как взрослого….
- Не как взрослого, а как существо мужеского пола его возраста. Поймите, у ребят есть душа, есть чувства, есть даже разум и фантазия. Единственное, чего нет – это жизненного опыта. И в каждой жизни этот опыт приходится нарабатывать заново: все знания прошлых жизней обнуляются. Причем очень многим важным вещам нельзя научиться по книжкам – только прочувствовать. А Вы лишаете мальчишку этого опыта, заменяя его гиперопекой. Вы его на ручках носить не пробовали?
- Вы издеваетесь?
- Отнюдь! Просто вы обе учите его беспомощности. Скоро он и ходить не пожелает. Зачем, если носят. И еще: «Скучен день до вечера, если делать нечего». Витюлек заскучает, и пуститься от желания разнообразить свое бытие, в опасные эксперименты. От бального пьянства и извращенной похоти, до массовых убийств.
- Витенька не такой!
- Да! Как интересно, Ксения Евгеньевна!!! Что и кто ему помешает? Отец, которого вы отгоняете, как недостойного. Которого он презирает? Мать, которая мечется в поисках: «большой и чистой любви», как бабочка по цветам. У пацана нет ничего за душой, кроме зависти и злобы. Прилагать усилия для получения желаемого не приучен от слова совсем. Мозги у него работают, хоть и не в ту сторону. Эмпатии и сопереживания он лишен начисто. Он привык, что его везут.
- Вам какая разница! Не Вы же везете!
- А ведь не мной сказано, что человек, не зависимо от расы, смертен, И, самое ужасное, зачастую внезапно смертен. Вас не волнует, как будет жить парень? А меня, как педагога, представьте себе, этот вопрос беспокоит!
- Не хуже других будет жить!!!
- В чем я лично сильно сомневаюсь. Этот юноша из тех, что умрет от голода при полном погребе продуктов. Даже при накрытом столе. Ложку взять не догадается. Потому что до этого момента сей столовый прибор всегда подавала бабушка, с почтительным поклоном! По полу он хаживал, а почему он чистый не спрашивал.
- Тебе, ворон щипаный, что до того? Не надо мне говорить…
- Я Виктору зла не желаю, даже если он – крайне неприятная мне личность. Потому что он еще может стать человеком. Я и его классный руководитель Лидия Петровна, пытаемся превратить его в самого себя, в нормального мальчишку. А вы – мать и бабушка - активно этому мешаете!
- Вы гнобите ребенка! Ваши окрики и эти «палки сенсея» наносят мальчику психическую травму.
- Мадам Аксинья! Какие слова выучили! Как говорил мой учитель Кондо: «лучше я сам сделаю больно сейчас, но уберегу от больших страданий в будущем». Боль, как собственно и голод, не тетка, а мать родная – жизни учит! Только самая большая психическая травма, это когда с «прекрасного принца» жизнь бумажную корону сдувает. И он ставиться перед фактом, что он – никакой не принц, а обычный инфантильный тунеядец, который ничего не сделал в жизни сам.
- Вы, Сашенька, слишком грубы. Наш Витенька он такой ранимый. А Вы по его тонкой нежной душе и «палкой сенсея»!
- Виктор – мужчина, и обязан уметь держать удар. В жизни бывают неприятности посерьезнее, чем ушибленный пальчик, не купленная игрушка и плохая оценка. В конце концов, он не кисейная барышня.
Обе казачки уходили, хлопнув дверью.
На Сайто дамы жаловались постоянно. И не мудрено – Витюлек постоянно жаловался, что его « ни за что наказывают». Как выяснялось, в основном за издевательство над малышами.
Отдельная песня - черная завить к Рогнеде Ковалевой. Девица была весьма упитанная (Сайто знал, что не по причине обжорства и безделья (как в случае с Виталиком), а вследствие болезни). Витька, и сам отнюдь не образец спортивности, начал издеваться и поддевать Рогнеду. Прекрасно понимая, что обзывательства больно ранят девочку. Сайто жестко пресек веселье, огрев паскудника своей знаменитой палкой. Витька заорал:
- Не имеете право, Не педагогично детей бить! За что?!
- А ты не догадываешься?
- Представьте себе, телепатии не обучен.
- Охотно поясню, болезный! За твой поганый язык! Никто не имеет право издеваться над другим человеком!
- Она же толстая! Корова!
- Согласен, Рогнеду трудно назвать стройняшкой. Только ты, уважаемый, тоже упитан гораздо выше среднего. Уши на твоем распрекрасном лице и те скоро дурным салом затянет. Тебе первому ее гнобить! Только ты, красавец, злобный, эгоистичный, завистливый, вороватый и трусливый бездельник. А девочка, в отличие от некоторых, всего лишь чуть-чуть полновата. Не самый страшный изъян! Запомни, сынок! Всякий раз, как услышу « Квашня», « Жиртрест», « Корова», « Жиробасина» или еще какое поганое слово, буду бить.
-У нас советская школа, а не Ваша занюханная забегаловка Шиекан. И вообще детей бить нельзя!
- Понимаешь, Витюлек! Если человек десяти лет от роду понимает только грубую физическую силу, то расточать красивые слова бесполезно. Разве Лидия Петровна тебе не говорила, что издеваться над товарищами, тем более над проявлением болезни, нельзя? Болезнь (любая) – это ни разу не смешно так-то.
- Ну, говорила! И что?
- Она тебе говорила, что так поступать гадко и не достойно мужчины. А ты не внял ее увещеваниям. Или ты не понимаешь, что твои словесные помои причиняют боль? Ты, Витька, не дурачок, и прекрасно понимаешь, что девочке больно и обидно. Тебе на это плевать. Ты нашел, что ее обида – забавное развлечение. Только когда тебе самому палкой прилетело, смешно было?
- Обхохочешься! Вас бы так!
- Милый мальчик! Мне в свое время прилетало – мама не горюй! Причиняешь боль другим – почувствуй это на своей шкуре. И решай, насколько это весело и забавно. Я тешу себя надеждой, что ты будешь держать руки и язык на привязи. Хотя бы за тем, чтобы не быть битым.
- Сайто Кондович!
- Так, малой! Сейчас ты от меня всего лишь получил «палку сенсея». А ведь потом, во взрослой жизни, за такие дела могут и язык вырвать. Вместе с дурной головой. И не всегда получится спрятаться за маму и бабушку. Не научили мама и папа, будут учить другие. Ты понял меня, дитя мое?
- Попробуй не пойми!
Сайто, случалось, что занимался с девочкой до и после занятий. Вместе с ребятами из спортивного клуба. Он не требовал от девчоночки даже микрорайонных рекордов. Чуть ли не пинками погнал родителей в больницу, причем не успокоился до тех пор, пока не был установлен точный диагноз и назначено лечение. Которое давало эффект. Причем физические тренировки (эльф подходил к этому вопросу с большой осторожностью), оказались на редкость эффективными. Лечащий врач Олег Петрович считал, что доброе участие и вера учителя в то, что Рогнеда не хуже других и все у нее получится, помогла не меньше, чем прописанные лекарства. Сайто поначалу был для девочки ее добрым ангелом. Он радовался ее самому робкому успеху, любой попытке, даже попытке к попытке. Не ругал за неудачи:
- Ничего, в следующий раз получится. Не все сразу, малая! Твое от тебя никуда не уйдет. Наша цель – не рекорды, а максимально возможное здоровье тела и духа. Этого ты добьешься, дитя мое.
Конечно, девушка спортсменкой разрядницей не стала. Но сдача обычных нормативов перестала для нее быть поводом для слез. И золотая медаль была ею вполне заслужена. Сайто радовался за нее так, как будто Рогнеда выиграла олимпиаду. Ребятам в спортивном клубе пояснил:
- Понимаете, девочка победила болезнь. Не могут абсолютно все быть спортсменами. И не должны. Как не могут все быть музыкантами, художниками, артистами, математиками, писателями. Иногда то, что нам дается легко, от больного человека требует усилий. Девочка могла навсегда остаться малоподвижным инвалидом. Но живет нормальной девчачьей жизнью. Моих заслуг здесь мало. Это результата работы врача и ее воля к жизни.
Но сама Рогнеда думала иначе. Если бы не добрый учитель, не только о медали, о нормальной жизни пришлось бы только мечтать. Она бы не узнала, что любят не только роскошных красавиц, как Люся и Рамиля. Обычная девушка тоже может нравиться. И вообще. Много хорошего было в спортивном клубе. Она считала, что пусть не и Сайто Кондович прописывал лекарства, но он дал ей самоуважение и веру в себя. Это были его слова:
- Не так важно то, в какое платье ты оденешь свое тело. Как то, какое выражение придашь своему лицу.
Виюлька прямо-таки выбешивало, что оценки Сайто выставлял ему и Рогнеде разные:
-Тебе ее пятерка не подходит. Она старалась из-за всех сил. А ты трусил вразвалочку. По подвигу и награда.
А когда похорошевшая Рогнедпа получала медаль, Витюлек аж посерел от злости. Ладно, зубрилка вызубрила, только считал, что по физкультуре оценку девочке Ворон просто нарисовал, из жалости. Или ему просто нравятся толстухи. Высказанные претензии поддержала только бабка Аксинья:
- Эти демоны костамаровские все делают, лишь бы мне назло!
Одноклассники же его просто обсмеяли. Они знали, что девушка сдавала все честно. И каких стараний это ей стоило.
- Конечно, этот щипаный ворон с ней возился.
- А тебе кто-то мешал с ней вместе, Витюлек? Вставать до солнышка на утреннюю тренировку, после уроков бегать и прыгать? Девчонка боевой веер даже быстрее нас освоила. И вовсе она не толстуха, просто аппетитная милашка…
- Ну, как же можно, ребята! Не царское это дело - дополнительно тренироваться. Скажи, Витюлек, что ты – просто лентяй и бездельник. Завидовать – дело, конечно не хитрое. А зад поднять, естественно, не судьба.