Смех и слезы на арене цирка. Акт 3

Акт 3
1.
Атмосфера вокруг царила мрачная и спокойная. Облака плыли по небу не спеша, как будто сообщая всем, что сегодня не будет ярких открытий, интересных событий, серьезных перемен. Ветер был почти мертвым, он не ощущался и только, редкие оставшиеся на деревьях желтые листики, еле вздрагивали, словно по ним проходил небольшой разряд тока. Осень, переходящая плавно в зиму, слишком запаздывала, по всем прогнозам, давно уже должен был выпасть снег, дороги должны были покрыться льдом, а люди переодеться в теплую одежду, но пока зимы той, которую мы подразумеваем и представляем, не было даже близко. Может быть мольбы многих людей, о слишком затяжной зиме в этих широтах, были услышаны Богом…
Птицы тоже не понимали: почему их обманули? Синицы и снегири уже давно прилетели, но привычных холодов не ощутили и это было странно. Они метались от одной кормушки к другой в поисках пищи, но люди видимо посчитали, что если зимы еще нет, то и кормить птиц пока рано. Поэтому птицы пытались найти в мерзлой земле какую-то пищу и надо сказать, что не безуспешно.
Дворники на улицах работали не покладая рук. Метлы и веники мели дорожки каждый день, как перед приездом важного гостя из столицы. Множество жалоб жителей заставили городские власти принудить своих рабочих более ответственно подходить к процессу работы. Многие из дворников были людьми ленивыми и работали просто потому, что им приходится на что-то кормиться, а работа дворника была самая простая и непродолжительная – подмел свою улицу и свободен – мечта человека!
Следователь Пухов направлялся в городской цирк с целью найти там подозреваемого в серии убийств клоуна. Пока мало, что было ясно и понятно в этом деле, но кое-какие загадки уже удалось решить. По крайней мере то, что круг подозреваемых сузился до представителей цирка, выступающих в гриме – это уже хорошо.
- Если бы охраннику не удалось выжить – было бы куда хуже, - подумал капитан, - тогда бы я сейчас метался по всему городу в поисках улик.
Он вздрогнул, когда неожиданно для себя оказался перед дверьми цирка. Он сделал три глубоких вдоха и вошел в здание. Когда он прошел через коридор к нему подошли охранники – это были два здоровых парня с глупыми физиономиями.
- Куда вы? Вам туда нельзя. Цирк закрыт. Следующее выступление только завтра. - сказал первый.
Пухов подумал, что, работая охранниками они находятся на своем месте – очень уж органично они смотрелись в этой роли.
- Я к вашему директору! Меня зовут Альберт Пухов! Я следователь.
Охранники переглянулись.
- Покажите удостоверение, - сказал второй.
Капитан нехотя залез в карман и достал корочку.
Охранники долго смотрели в удостоверение, как будто искали знакомые буквы, после чего первый сказал:
- Извините, товарищ капитан! Это наша работа.
- Ничего. Я понимаю.
Второй добавил:
- Эммануил Григорьевич на втором этаже в своем кабинете. По лестнице и направо вторая дверь.
Пухов кивнул и пошел к лестнице. Цирк выглядел обычным, на стенах висели портреты знаменитых клоунов и акробатов, цвета стен были яркими и безвкусными. Потолки были высокие, но зданию явно требовался ремонт. Следователь вспомнил, что последний раз был в цирке около тридцати пяти лет назад, когда бабушка водила его на шоу акробатов-гимнастов. Он сразу не полюбил эту праздную и вычурную атмосферу и с тех пор больше не появлялся в стенах этого здания.
Он быстро нашел нужный кабинет. На двери висела надпись: «Шпрехшталмейстер». Пухов постучал.
- Заходите! – послышалось из-за двери.
Следователь вошел. Пред его взглядом предстал пожилой, но еще полный сил, человек. Он сидел за своим столом и что-то писал на белом бланке.
- Я вам не сильно помешал?
- Если честно, то помешали. Но наш цирк открыт для всех желающих. Поэтому если вы по делу, то говорите. У меня сегодня много забот.
Пухов расстегнул верхнюю пуговицу плаща и сказал:
- Меня зовут Альберт Григорьевич Пухов. Я следователь.
- Очень приятно. А что вы хотите найти в цирке?
- Вы, наверное, слышали о серии убийств…
- Слышал. И не понимаю: как можно доверять охраннику, который только вышел из комы. Может клоун ему приснился, а он принял это за чистую монету.
- Может и приснилось, но мне необходимо проверить все версии, а другой у нас нет.
- Плохо работаете, товарищ Пухов. Во времена моей молодости следователи были толковее.
- Как мне к вам обращаться?
- Ах да, извините. Я не представился. Меня зовут Эммануил Григорьевич, и я являюсь директором и шпрехшталмейстером этого цирка.
- Очень приятно. У меня к вам есть несколько вопросов и я надеюсь, что вы ответите честно.
- У меня совсем немного времени, поэтому не тяните, задавайте свои вопросы, товарищ Пухов.
- Собственно, меня интересует клоун, который работает в вашем цирке?
- Очень интересно.
- Что именно?
- Интересно какой именно клоун вас интересует? У нас работает несколько клоунов.
- Значит все клоуны, которые у вас работают.
Эммануил Григорьевич слегка искривил лицо и посмотрел в окно.
- Что-то не так?
- У нас есть три клоуна. Первые двое – это коверные клоуны Ботинок и Подошва, а третий…
Шпрехшталмейстер сделал паузу, как будто ему не хотелось говорить.
- Что третий? Говорите, Эммануил Григорьевич. Вы же знаете, что, скрывая от следствия важную информацию вы тоже можете пойти по статье «сокрытия важных улик».
- Да, я в курсе. Третий клоун – всеми известный Демиург.
- И больше никого?
- У нас бывают клоуны приезжие, которые заключают контракт на несколько выступлений, но за них я не отвечаю.
- Мне нужны все данные на этих клоунов. Места проживания, характеристики от работодателей, номера телефонов, их имена и творческие псевдонимы…
- Да. Я сейчас поручу своей помощнице сделать вам распечатку.
- Спасибо.
- Что-нибудь еще?
Пухов недоуменно посмотрел на шпрехшталмейстера.
- Естественно. С теми клоунами, которые работают на постоянной основе – мне нужно переговорить, задать вопросы, выяснить их возможную причастность к убийствам.
- Товарищ Пухов, неужели вы думаете, что наши клоуны способны на убийства.
- Я не знаю, поэтому мне необходимо с ними поговорить.
- Хорошо. Я сейчас вызову тех, кто есть в данный момент в цирке.
- Будьте добры.
Эммануил Григорьевич нажал на кнопку вызова:
- Олечка, вызовите ко мне в кабинет коверных клоунов.
- Хорошо, Эммануил Григорьевич.
Через несколько минут в кабинет постучались. Шпрехшталмейстер пригласил их войти.
- Знакомьтесь, товарищ следователь, это Ботинок и Подошва – наши заслуженные клоуны. Звезд с неба не хватают, но хорошо исполняют свои незначительные роли.
Пухов пристально рассмотрел этих людей. Подошва потупил взгляд, а Ботинок нагло смотрел на следователя и не понимал, что следственному комитету нужно от него.
- Я хочу сразу сказать, - начал Ботинок, - мы ни в чем не виноваты.
- А я вас еще ни в чем не обвинил, - сказал Пухов и жестом пригласил их присесть.
Когда клоуны устроились на диване, который находился в кабинете шпрехшталмейстера, то Пухов начал допрос.
- Где вы были двадцать четвертого ноября в ночь?
- Я не помню, - ответил Ботинок.
Подошва залез в телефон и видимо пытался вспомнить какой это был день недели.
- Вам нужно вспомнить, а то пойдете подозреваемыми по делу.
- Подозреваемыми в чем? – не унимался Ботинок.
- В убийстве депутата.
- Давить на меня не надо. Не первый день живу и знаю свои права.
Подошва вклинился в разговор:
- Это была суббота. Мы работали, как и все служители цирка тем вечером, а потом поехали в бар пропустить по паре стаканчиков виски.
Ботинок что-то недовольно буркнул.
- Помнишь, Ботинок? Мы еще встретили там твоего одноклассника…
- Да, я начинаю вспоминать.
- Значит есть люди, которые подтвердят, что вы были в баре с 22-00 до 00-00 двадцать четвертого ноября?
- Конечно, - сказал Подошва.
- Не факт, - сказал Ботинок, - все были пьяные и могут не вспомнить.
- Идиоты! Вспоминайте быстрее, а то я вас из цирка выгоню. Мне убийцы не нужны. – вмешался шпрехшталмейстер.
- Эммануил Григорьевич, а что я могу сделать. Я плохо помню. Мы с Подошвой перепили.
- Там все были пьяные, - дополнил Подошва.
- Послал же мне Бог таких идиотов в команду! – закричал Эммануил Григорьевич.
- Не переживайте! Мы проверим их алиби. Если они действительно были в баре все время, то следствие их больше не потревожит, и мы будем прорабатывать другие версии…
- А если нет?
- То пойдут первыми подозреваемыми.
- Это еще почему? – взорвался Ботинок, - мы были в баре, а он находится в получасе езды от места убийства.
- Мы бы физически не смогли в таком состоянии добраться до места преступления, а уж тем более убить…
- Заткнитесь, дураки!
- Почему мы должны постоянно молчать? – заорал Ботинок, - это все этот приезжий, это он убил!
- Замолчи! – шикнул на него Эммануил Григорьевич.
- Какой приезжий? – заинтересовался следователь.
- Он не приезжий. Это известный клоун Демиург. Мы уже упоминали о нем в беседе, - спокойно ответил шпрехшталмейстер.
- С ним мне тоже нужно поговорить.
- Это невозможно.
- Почему?
- Он исчез.
- Вы звонили ему? Пытались как-то связаться?
- Нет.
Пухов недоумевающе посмотрел на Эммануила Григорьевича.
- Он звезда. Он принес славу нашему цирку…
- Но что-нибудь о нем известно. Откуда он? Где живет?
Эммануил Григорьевич вздохнул.
- В том-то и дело, что нет. Это была наша договоренность: он приносит славу нашему цирку, а я не спрашиваю о его жизни.
- Это же противозаконно. Работник не может быть нанят на работу без регистрации. Вы понимаете, Эммануил Григорьевич?
Шпрехшталмейстер кивнул.
- Я же говорил, что от него одни беды, - закричал Ботинок, - это он убийца, у него и взгляд такой холодный, расчетливый, как у маньяка.
- Да и вел он себя подозрительно, - добавил Подошва, - ни с кем не общался, ни о чем не спрашивал, ничего не рассказывал…
- Заткнитесь, упыри! – завопил Эммануил Григорьевич, - вон из моего кабинета, вон с глаз моих долой!
Коверные клоуны переглянулись и вышли из кабинета, вызывающе хлопнув дверью.
- Видите теперь, товарищ Пухов, с кем приходится работать?
Следователь озадаченно посмотрел на шпрехшталмейстера.
- Неужели вам ничего неизвестно о вашем великом и ужасном Демиурге?
Тот покачал головой.
- Может быть хотя бы какая-то мелочь, которая нам поможет его найти.
- Нет. Я бы рад вам помочь, но не могу.
- …
- Демиург стал странно себя вести в последнее время. Выступление на прошлой неделе должно было стать последним на арене цирка, но он стал выступать ежедневно, что для меня стало приятной неожиданностью. Цирк смог покрыть свои долги. Это все, что я могу сказать о звездном клоуне. Проверьте пока этих двоих…
- Эммануил Григорьевич, вы серьезно думаете, что эти два дурака способны спланировать серию убийств и хладнокровно исполнить задуманное?
- Они кажутся дураками. Все может быть…но вряд ли. Вы правы.
- Проверить я обязан и сделаю это, но вероятность минимальная. Так преступление может спланировать только человек умеющий стрелять, с холодной головой и железными нервами.
- Это больше походит на Демиурга, чем на кого-либо еще, но поверьте я не знал этого и даже не думал, что возьму на работу маньяка…
- За это вам придется отвечать перед судом. Нелегальный труд…
- Да, я понимаю. Готов ответить.
Пухов встал со своего места и нервно зашагал по кабинету.
- Это пока подождет. Для начала вы пришлете мне информацию на приезжих клоунов или у вас и ее нет?
- Есть. Я пришлю. Я готов сотрудничать со следствием, товарищ Пухов.
- А кто еще мог совершить подобное преступление?
Шпрехшталмейстер развел руки в стороны.
- Никого не подозреваете? Совсем никого?
- Клоунов у нас больше нет.
Пухов прищурил глаза и посмотрел на бледное лицо своего собеседника.
- А где были вы в момент совершения преступления?
***
Следователь Пухов вышел из здания цирка полный неразгаданных загадок и неуслышанных историй. Не так он себе представлял «кухню» цирка. Все оказалось еще более запутанным и тайным, чем в его родном следственном отделе. Он боролся с желанием покурить. Уже два года, как он бросил, но в тяжелые минуты его до сих пор тянуло – никотиновая ловушка снова раскрыла объятия, и следователь был этому не рад.
Он всматривался в лица прохожих, как будто убийца мог быть среди них, а ведь и правда исключать никого нельзя. В большинстве своем лица были серые и уставшие, изнуренные лица рабочих людей, чья жизнь более никогда не будет радостной и беззаботной. Пухов подумал, что в данный момент наверняка выглядит не лучше, чем они. Три бессонных ночи дают о себе знать, но как спать, когда преступник бродит на свободе? Эта мысль не давала ему покоя. Ответственность за жизни людей его родного города не позволяла ему расслабиться ни на минуту. Он поклялся себе, что найдет нарушителя спокойствия, чего бы это ему не стоило…
2.
Катя ходила из угла в угол, квартира казалась маленькой и какой-то неуютной. Только она делала несколько шагов, как тут же утыкалась в стену или шкаф. Сейчас ей нужно было пространство, но его не было. Иногда она смотрела на себя в зеркало, но не видела ничего – пустое место, как вампир она не отражалась в зеркальной глади. Наверняка сейчас она выглядит не очень хорошо – две бессонных ночи, две бесполезные попытки закрыть глаза и провалиться в бездну сновидений, два сорвавшихся полета, два ненужных временных отрезка…
Наконец перед ее глазами возникло окно. Женщина посмотрела и увидела легкий, пушистый снег, который падал очень не спеша, кружась в воздухе и, падая на землю, он моментально таял, что говорило о относительно теплой погоде для конца декабря месяца. Какие-то машины уезжали от дома, что явно говорило ей о том, что сегодня будний, рабочий день. Две машины еще шумели, разогревая мотор, но скоро и они уедут…
Катя отошла от окна и увидела фотографию Соломона на стене, рядом с антресолью. Она сняла эту фотографию и начала внимательно вглядываться и плакать, потом она прижала ее к груди и продолжила лить слезы и молить Бога об успешной операции. За время молитвы она пообещала, что изменится и готова пожертвовать всем, что у нее есть – только бы операция сына прошла удачно. Катя хотела видеть его здоровым и счастливым, что вполне соответствует желанию любой матери, чей ребенок тяжело болен. Она поцеловала изображение мальчика и повесила фотографию обратно на стену.
Еще долго она ходила, не находя себе места, а потом накапала себя карвалол, запила водой и попыталась успокоиться. Женщина села на кресло и закрыла глаза. Перед глазами сразу появились странные образы и видения: она видела ковчег, плывущий по бескрайнему морю, взлетающий космический корабль, странных животных и добрые глаза каково-то старика…
Когда Катя очнулась, а проспала она час с лишним, то сразу подумала о том, что ее муж не появляется дома уже второй день. Ей стало страшно.
- Он говорил, что будет много работать, но не без перерыва же? – подумала она, - это уже никуда не годится, бросить нас, когда сыну предстоит сложнейшая операция – нет ему прощения!
Она подошла к зеркалу и увидела серое и осунувшееся лицо какой-то пожилой женщины. Катя вздрогнула:
- Вот она – старость!
Ей очень не хотелось стареть, но изматывающая жизнь, отсутствие сна и каких-либо радостей в жизни сказались на ее самочувствии и внешнем облике очень сильно.
Потом она подошла к мини бару и налила себе двести грамм мартини, дрожь прошла по ее телу, но потом она ощутила тепло и немного успокоилась…
Катя закрыла глаза и уснула снова…
Ей снился удивительной красоты остров. Огромные пальмы, на которых растет множество экзотических фруктов. Коренные жители этого острова проводили какой-то ритуал, танцуя вокруг камня-идола. Бусы из костей животных украшали их шеи, набедренные юбки были из растений, торсы был обнажены и раскрашены различными узорами. Вокруг было много удивительных животных: бизоны, обезьяны, тигры и даже грифоны с единорогами. Катя стояла и наблюдала за обрядом со стороны, но вскоре аборигены повернулись в сторону женщины и грозно на нее посмотрели. Сердце женщины сжалось, она испугалась. Племя окружало ее, они подхватили ее на руки и понесли с дикими криками. Коренные жители положили ее на большой жертвенный камень и Катя подумала, что они хотят ее съесть. Аборигены начали разжигать костер. Делали они это с дикими криками и размахивая руками. Когда костер разгорелся, то они вернулись за женщиной. Они подняли ее на руках и понесли к костру. Вся жизнь промелькнула перед глазами Кати за одно мгновение. Она подумала о своих родных. Дикий испуг, что она не увидит больше сына, разбудил ее…
Она проснулась в холодном поту и тут же пошла в ванную комнату, чтобы умыться. Катя открыла кран с холодной водой…
Она вышла из ванной и подошла к окну снова. Там ничего не изменилась. Часы на городской башне показывали ровно 12-00. Значит проспала она ровно час, не так много, как хотелось, но тоже хорошо.
Катя еще раз набрала номер Димы на телефоне, но в ответ получила все те же молчаливые гудки. Ей было страшно представить, что с ним произошло. В надежде найти ответы она открыла его ноутбук. Катя никогда не открывала ноутбук мужа без его ведома, но сейчас была ситуация крайней необходимости. На рабочем столе было множество таблиц и готовых логотипов.
- Значит он действительно много работал, - подумала она, - хоть в чем-то ты мне не врал.
Ее внимание привлекла одна табличка, которая называлась «заказчики». Она открыла файл. Таблица представляла собой список людей, сроки заказов и стоимости работ. Некоторые имена были выделены зеленым цветом – их было большинство, но было три имени выделенные красным цветом. Катя прочитала эти имена и ужаснулась. Она в спешке закрыла компьютер…
***
Входная дверь хлопнула. Катя поспешила в коридор в надежде увидеть живого мужа, но в дверях была Валентина Михайловна.
- Здравствуй, Катя. Я сегодня пораньше.
- Здравствуйте.
- Ты ужасно выглядишь. Опять не спала?
Катя вздохнула.
- Какой тут сон.
- Дима так и не пришел?
- Нет.
- Что же делать? Он никогда не пропадал так надолго.
- Ждать уже точно бессмысленно. Надо идти искать.
- Может обратимся в полицию?
- Бесполезно, Валентина Михайловна, они принимают заявление о пропаже человека при отсутствии в течении трех дней, а у нас срок всего два…
Катя горько улыбнулась и продолжила:
- Они посчитают, что он ушел к кому-то в гости и там «загудел».
- Но мы же не можем сидеть сложа руки.
- Я тоже об этом думаю. Надо идти его искать.
- Первым делом сходить на его работу. Может быть его задержали или он сам остался, чтобы быстрее погасить долги?
- Я должна вам кое-что сказать, Валентина Михайловна.
- Да, конечно, говори, Катенька.
- Вам лучше сесть.
Валентина Михайловна испуганно присела на стул.
- Не знаю с чего начать…
- Говори, как есть. Я многое пережила. Ко всему привыкла.
- Дима не работает по тому адресу, который вас оставил. Я ходила и проверяла – его там никто не знает…
- А где же он проводит все это время?
- Я не знаю. Он мне ничего толком не сказал. Я поначалу думала, что у него любовница, но он отрицал. А когда он собрал деньги на операцию, то я совсем запуталась…
- Что он говорил?
- Верь мне. Все будет хорошо.
- Да, это так на него похоже. Все решать самому. Скрывать свои дела. Узнаю сына.
Катя горько усмехнулась.
- Я уже не знаю, о чем думать…
- О плохом точно не стоит думать. Дима – большой мальчик и он любит тебя и Соломона.
- Я знаю. Но он может во что-нибудь влезть.
Валентина Михайловна кивнула.
- Понимаете, я разрываюсь между двумя огнями. Нужно идти искать Дмитрия и нужно ехать к Соломону в больницу, но я не могу находится в двух местах одновременно.
- Когда у мальчика операция?
- Послезавтра. Сегодня возьмут анализы и, если все хорошо, то его прооперируют.
Валентина Михайловна задумалась.
- Он еще маленький и ему нужна поддержка.
- Хорошо, Катя. Ты иди ищи Диму, а я поеду к Соломону в больницу и побуду с ним до операции…
- Спасибо большое, Валентина Михайловна!
- Не благодари. Постарайся найти сына.
- Я сделаю все возможное! Я обещаю!
- Хорошо. А пока давай попьем чая?
- Но нужно торопиться!
- Десять минут ничего не изменят. Поверь моему опыту, Катя.
- Ну ладно. Давайте.
Валентина Михайловна поставила чайник на плиту. Достала из принесенной сумки сладости и положила на стол.
- Думала, что все вместе посидим, но теперь остались только мы вдвоем, Катенька.
- Звучит ужасно!
- Да, извини. Я уверена, что все будет хорошо. Дима вернется и окажется, что он по какой-то случайности не отвечал на телефон и не возвращался домой, а Соломон будет успешно прооперирован и тоже вернется домой здоровенький. И мы закатим большой праздник по этому поводу. А?
Катя кивнула. Она уже не могла думать о плохом, поэтому утопическая идея бабушки показалась ей не такой уж нереальной.
- А может Дима опять за старое? – спросила Катя.
- Ты об выпивке?
- Ну да. Он же всегда в тяжелые моменты жизни срывается.
- Не думаю. Здесь что-то другое. Хотя в больницу и вытрезвитель зайди первым делом, когда пойдешь его искать.
Катя кивнула головой.
- И еще проверь его в доме Ивана.
- Ивана?
- Да. Его друга. Он заходил насчет сбора денег в интернете, помнишь?
- Ах да! Маркетолог. Помню, конечно!
- Мне он сразу показался подозрительным. Такой весь снаружи доброжелательный и честный, а внутри как будто змей искуситель сидит…
- Ну это вы сгущаете краски, Валентина Михайловна. Я знаю Ваню – он хороший человек. Много нам помогал. Часто подвозил меня на работу, когда я работала на другом конце города.
- Не знаю. Мне он кажется подозрительным. А моя интуиция редко меня подводит.
Катя недоуменно посмотрела на бабушку.
- Не переживайте. Я зайду к Ивану и спрошу его об Диме.
- Лучше одна не заходи. Позвони, если есть телефон. Этого будет достаточно.
- Сейчас?
- Да, а почему нет? Зачем откладывать на потом?
Катя удивленно набрала номер телефона Ивана и позвонила. Трубку взяли моментально:
- Катя, это ты? Привет!
- Привет, Вань! Тут такое дело…
- Как дела у тебя?
- Не важно. Было и получше.
- Как сын? Я слышал, что вы собрали сумму…
- Да. И благодаря тебе в том числе. Спасибо тебе большое. Соломон сейчас в больнице на днях должны прооперировать.
- Не стоит меня благодарить. Я всегда готов помочь своим друзьям.
- Ты отличный друг.
Ваня засмеялся.
- Как Дима?
- Насчет него я тебе и звоню. Он с тобой не связывался в последние двое суток? Не звонил? Не писал?
- Нет, Кать. Уже с прошлой пятницы с ним не общался. Он мне позвонил, сказал, что деньги собрал и поблагодарил, и все…
- Я так и думала.
- А что случилось?
- Кажется, что Дима пропал. Уже два дня не появляется и не берет трубку телефона.
- Зная Диму, могу сказать, что для него это обычное дело. По молодости он пропадал неделями напролет, а потом возвращался, как ни в чем не бывало.
- Вань, что ты такое говоришь? У него же сейчас семья. Ребенок в больнице перед операцией. Какие могут быть загулы?
- Да, ты права. Что собираетесь делать?
- Пойду сейчас его искать, хотя ума не приложу, где он может быть?
- Хочешь я за тобой заеду? Вместе поищем.
- Нет, Вань. Если хочешь помочь, то можешь тоже начать поиски, но нам лучше искать по-отдельности – так шансов больше.
- Ладно. Если что я на связи.
- Спасибо, Вань.
- Всего доброго, Кать.
Звонок был завершен.
- Почему ты отказалась ехать вместе с ним. Все же не одной ходить по городу? Я хоть ему не доверяю…но все же вдвоем не так страшно.
- А чего мне теперь бояться? Я столько всего пережила за последнее время, что глупо опасаться за себя, когда близким требуется помощь.
- А не боишься? В городе находится серийный маньяк…
- Я ему вряд ли интересна. Пост высокий не занимаю, денег нет, выгляжу хуже, чем любая проститутка на «Великой площади».
- Ну это ты на себя наговариваешь, Катя. Не нужно так себя обесценивать. Ты молодец и ты знаешь об этом.
- Спасибо.
- Просто будь осторожна. Говорят, что убийца – какой-то клоун. Если увидишь кого-то подозрительного, то сразу звони в полицию, поняла?
- Да, ладно.
- А я пока поеду к Соломону. Зайду еще в магазин – куплю ему сладостей.
- Этого не нужно, Валентина Михайловна. Ему пред операцией нельзя ничего такого. У него сейчас режим.
- Бедный ребенок.
- Он сильный. Даже не плачется и не жалуется по этому поводу.
- Весь в тебя. Твой характер у него.
Катя благодарно улыбнулась. Она наспех оделась. Старое пальто, платок на голову, сапоги из ненатуральной кожи – вся эта одежда очень старила ее. Женщина прихватила с собой сумку. На пороге ее окрикнула Валентина Михайловна:
- Катя, будь осторожна! Если что сразу звони, поняла?
- Хорошо. Спасибо, Валентина Михайловна, что вы есть у нас.
- Я всегда рада помочь, ты же знаешь?
Катя помахала рукой на прощание и вышла, захлопнув за собой дверь. На улице по-прежнему шел снег – мокрый и тяжелый – почти талая вода. Катя подумала, что зря не взяла с собой зонт, но возвращаться уже не хотела…
Она набросала в голове примерный план своего поиска. Вспомнила все места, где обычно бывает ее муж – путь предстоял долгий, едва ли она успеет до темноты, но страха она не испытывала, только не сейчас, когда в опасности могут быть ее любимые люди. Ради них она готова на все…
3.
Белые стены больницы не приносили покой, а скорее пугали и будоражили больных и их родственников, которые всячески старались сделать обстановку менее напряженной. Это было онкологическое детское отделение Городской больницы №17 – здесь было непринято громко разговаривать, поэтому большинство людей разговаривали полушепотом, а чаще общались друг с другом знаками и жестами.
Страшная правда о больных детях – их было очень много, мест всем не хватало, поэтому соседнее отделение тоже наполовину было заполнено больными онкологией детьми – это было незаконно, но что было делать руководству и врачам, когда родители со слезами на глазах просили помочь их чадам?
Валентина Михайловна принесла Соломону фруктов и апельсиновый сок, тот, который он любил больше всего. Захватила она с собой и его любимый космический корабль, без которого мальчику было абсолютно нечем заняться. Соломон очень обрадовался бабушке. На самом деле он уже думал, что про него забыли – восемь часов его никто не посещал и этот временной отрезок, казалось, будет тянуться вечно.
Он обнял бабушку своими слабеющими ручками:
- Привет, ба! Что так долго?
- Привет, паучок! Я только с работы пришла.
- Должна была прийти мама…
- Да. Но у нее возникли проблемы. Она придет попозже. Не переживай, тебе сейчас нельзя волноваться.
Соломон задумался.
- А что за проблемы? Что-то серьезное?
- Ты сейчас должен думать о своем здоровье – это будет самое лучшее, что ты можешь сделать для мамы…
- А папа?
Валентина Михайловна горько вздохнула.
- Папа на работе. Он очень занят, но он тоже тебя навестит – вот увидишь!
Соломон взял в руки свой космический корабль и начал свой полет – очередную вылазку в открытый космос.
- Как ты себя чувствуешь?
Мальчик не отвечал.
- Соломон?
- Нормально, - ответил парень, отвлекшись от игры, - только слабость…
- Ну и Слава Богу!
- А еще меня стошнило, когда я попытался позавтракать.
Женщина понурила голову, но тут собралась силами:
- Это нормально.
- Что тут нормального. Раньше меня не тошнило.
- Понимаешь, Соломон, любая реакция организма – это нормальное явление. Это значит, что организм борется с болезнью. Значит, что он не сдался, а продолжает бой.
- Бой значит?
- Ну да – бой! Может я неправильно выражаюсь, но ты прости старую бабушку.
Соломон задумался.
- А мне нравится это слово!
Валентина Михайловна улыбнулась.
- Есть в нем что-то космическое. В открытом космосе происходят бои.
- Где это ты видел космические бои?
- В «Звездных войнах» и «Стар Треке».
Бабушка непонимающе взглянула на мальчика.
- Фильмы это такие.
- Ааа! А то я думала, что ты и правда видел бои в космосе, - засмеялась Валентина Михайловна, - пощадил бы старую женщину!
- Они на самом деле есть, ба! Просто по новостям нам о них не сообщают.
- Это почему же?
- Они идут под грифом «секретно». Это запрещенная информация, потому что если люди увидят космические бои, то им захочется в них поучаствовать…
- Так что же в этом плохого?
- Нельзя. Только «джедаи» могут сражаться в космосе. Обычные люди погибнут.
- Очень интересно!
- Там же нет кислорода, ты не знала?
- Нет, - соврала Валентина Михайловна, - я думала, что там так же, как и у нас на Земле.
- Нет. Большинство планет не пригодно для жизни. Там нет воды и кислорода. На одной слишком жарко, на другой слишком холодно…
Бабушка продолжала слушать сына и умиляться на его взрослые не по годам мысли. Мальчик продолжал:
- Но ученые ищут.
- Ищут что? - перебила шепотом Валентина Михайловна.
- Жизнь на других планетах.
- И как ты думаешь – найдут?
- Ученые не исключают такую вероятность. Шансы есть. Все возможно, но верится с трудом, что они смогут в ближайшее время сделать подобное открытие. Нужны десятки, а то и сотни лет…
- Это ты тоже по телевизору слышал?
Соломон кивнул.
- Какой ты у меня умный! Все знаешь. И бабушку заодно просветил.
Валентина Михайловна оглянулась по сторонам и увидела на соседней койке совсем слабого ребенка, он молча лежал и почти не шевелился. Третьим соседом был довольно полный парень, который постоянно что-то жевал, вокруг него лежали горы мусора: пакеты от сока и чипсов, банки от колы, куча домашних пустых «контейнеров» и много чего еще. Неожиданно для себя она увидела телевизор:
- Может включим? – спросила она Соломона, - может там сейчас говорят про космос…
- Про бои в космосе?
- Может и про бои. Ну так как?
- Давай!
Валентина Михайловна не сразу нашла пульт от телевизора. Она обыскала все возможные места, но его нигде не было. Тут ее окрикнул толсты парень:
- Пульт ищете?
- Да. Может его кто-то унес из палаты? Пойду посмотрю в коридоре…
- Он у меня! – заржал толстяк, - я вчера смотрел сериал про собаку-сыщика.
- Молодой человек, вы не включите нам телевизор?
- Может и включу, - он достал из-под одеяла, липкий от нечистых рук, пульт и нажал кнопку, - можете не благодарить.
- Спасибо!
- Я же говорю, что можете не благодарить! – засмеялся толстый сосед по палате.
По телевизору передавали новости:
«Как стало известно нашему каналу в городе вводится экстренный режим. Все силы полиции брошены на поиски преступника, совершившего серию жестоких и хладнокровных убийств. По нашим сведениям, полиция подозревает клоуна Демиурга, до недавнего времени главной звезды нашего цирка. Да, именно тот самый клоун, который смешил и заставлял рыдать целые зала людей, тот артист, коим восхищался весь город и на которого хотели ровняться жители города Н. Великий и ужасный Демиург в бегах, его ищет полиция.
Как сообщает источник, близкий к следователю Пухову, который занимается расследованием этого дела, о Демиурге, как о гражданине, ничего не известно: ни настоящего имени, ни адреса, ни места жительства, ни номера телефона…
Работа над установкой личности преступника уже ведется. Эммануил Григорьевич – шпрехшталмейстер, который и нашел, и открыл талант безумного Демиурга, отпущен под подписку о невыезде. Цирк временно прекратил свою работу.
Жителям города и ближайших населенных пунктов рекомендуется быть начеку, соблюдать осторожность, без крайней нужды не выходить из дому. При обнаружении подозреваемого необходимо звонить в полицию и делать это немедленно. Преступник вооружен и очень опасен. Будьте бдительны и берегите своих близких.»
- Ба, это же тот клоун! – воскликнул Соломон.
- Какой?
- На которого мы с мамой недавно ходили.
Валентина Михайловна пыталась переварить и пережевать информацию.
- Бывает же такое? Что творится в современном мире? Клоун – убийца! Такого даже в страшном сне не привидится.
- Ты не смотрела «Оно»!
- Да, я много чего упустила.
Соломон посмотрел на потолок и не увидел своего знакомого паучка.
- Я думаю, что клоуна подставили. Он не мог никого убить. Он добрый.
- Всякое бывает, внучок! Бывает веришь человеку, а он предает. Бывает пожертвуешь своей жизнью, а он не оценит. Бывает отдашь все, а он не примет. Люди двуличны.
- Демиург тоже?
- Судя по его имени – да!
Валентина Михайловна задумалась снова. Ей постоянно казалось, что где-то раньше она слышала это имя…
- Ба, с тобой все нормально?
Валентина Михайловна не слышала.
- Ба!
- Что, внучок? Я что-то пропустила?
- Если не считать нескольких минут, то ничего, - засмеялся он.
- Прости бабушку. Просто никак не могу уложить в голове, что вы с мамой ходили на шоу серийного убийцы – это очень странно и страшно…
- Нам папа же купил билеты. Жаль, что его нет рядом. Я по нему очень скучаю.
- Да. Но он обязательно тебя навестит, как придет с работы. У него сейчас очень напряженный график – работает без выходных.
Соломон грустно вздохнул.
- Ты не хочешь есть?
- Совсем нет. Я же говорю меня тошнит от одного вида пищи.
- Но есть надо, ты же понимаешь? Без нормального питания тебя отсюда никто не выпишет.
- Я не понимаю, что я тут делаю. Создается впечатление, что мы чего-то ждем…
- Тебя здесь подлечат, и ты будешь, как новенький – здоровый, полный сил…
- Я слышал врач говорил маме что-то о пятнице. Что будет послезавтра?
Валентина Михайловна не сразу нашлась, что ответить.
- Будут процедуры. Лечебные процедуры. Мы из-за этого здесь и находимся.
- А это больно?
- Нет. Ты ничего не почувствуешь. Я тебе обещаю.
- Не понимаю, зачем из-за процедур столько времени проводить в больнице? Можно их и дома пройти…
- Нет, паучок, это особенные процедуры и делать их необходимо в больнице.
Соломон недовольно потряс головой.
- Потерпишь, ладно? Мы очень за тебя переживаем, малыш.
- За что мне все это? Сейчас бы сидел дома, смотрел в телескоп…
- Телескоп от тебя никуда не денется. Он, как был на своем месте, так и остался.
Соломон немного успокоился. Валентина Михайловна продолжала:
- Понимаешь, есть вещи, не зависящие от нас. Иногда мы не можем что-то спланировать или предугадать. Это за гранью нашего разума. Нам это постичь не дано.
- Я слышал теорию Вселенского Разума.
- Можно назвать это и так, но есть и другое имя – Бог.
- Бог и Разум – это одно и тоже?
- Я думаю, что да.
Соломон задумался. Теперь вера в Бога была не настолько смешной и далекой. Он верил в Высший Разум (мальчик читал об этом в книге), а значит он теперь верил и в Бога. Для него это было сильнейшим потрясением…
Они долго сидели с бабушкой и молчали, глядя то на жующего пацана, то в телевизор. Им обоим было все понятно, вопросов больше не было, говорить не хотелось…они наслаждались молчанием.
Вскоре в палату вошел лечащий врач Соломона – Аркадий Петрович Буравчиков:
- Как тут наш герой?
- Нормально, - ответил мальчик.
- Он совершенно ничего не ест. Отказывается даже от фруктов. - сказала Валентина Михайловна.
- Это нормально. Ничего страшного. А вы бабушка, как я понимаю?
- Да, доктор. Меня зовут Валентина Михайловна.
- Очень приятно. Я Аркадий Петрович – лечащий врач Соломона. Нам нужно бы поговорить наедине?
- Опять секреты, - пробурчал мальчик, - пройду я эти процедуры! Развели тут тайное общество.
- Конечно, доктор! – ответила Валентина Михайловна, - паучок, побудешь один? Я скоро вернусь.
Соломон кивнул и уставился в телевизор – там, как раз показывали передачу о скором приближении Конца Света из-за нехватки ресурсов на планете. Именно в этот момент от твердо решил, что надо становиться ученым или естествоиспытателем.
***
Валентина Михайловна и доктор вышли в коридор. Здесь они могли поговорить спокойно и не потревожить мальчика.
- Анализы у мальчика хорошие, - начал Аркадий Петрович, - в пятницу будем делать операцию.
- Как же это страшно!
- Посмотрите по сторонам – очень много детей и все болеют.
- Бич какой-то! В пору моей молодости не было такой онкологической эпидемии.
- Вам так кажется. Частота заболевание у детей онкологией действительно выросло за последние десять лет, но не так сильно, как вам кажется.
- Но я же отлично помню то время. Все были здоровыми.
- Нет, вы ошибаетесь. Просто сейчас вы столкнулись с этим заболеванием внутри семьи и стали замечать других больных. Если бы мальчик не заболел – вы бы не замечали вокруг больных онкологией детей и взрослых. Вы бы не искали в интернете информацию, не читали бы книг и в конце концов не побывали бы в этой больнице – вам бы до сих пор казалось, что никакого «онкологического бума» нет.
- Может вы и правы, доктор!
- Валентина Михайловна, не нужно бояться. Оперировать будет наш лучший хирург. Это не дает стопроцентных гарантий, но вероятность успешной операции очень высока.
Валентина Михайловна даже немного успокоилась и расслабилась.
- Вы вовремя собрали деньги. Вы находитесь с мальчиком все время…
- Может нужно что-то еще?
- Вы делаете все возможное! Не переживайте по этому поводу. Доверьтесь профессионалам. Этот хирург сделал десятки подобных операций.
Валентина Михайловна кивнула.
- Только, пожалуйста, не говорите мальчику про операцию, - сказала Валентина Михайловна, - он очень ранимый, это может его травмировать.
- Хорошо. Так поступают многие родители. Сообщают больному ребенку об успешной операции только после того, как она закончилась…
- Мы ему сейчас говорим об обычных процедурах, без всяких уточнений и конкретики.
- Соломоново решение!
- Так и зовут нашего малыша. Мы его в честь царя назвали, чтобы он был мудрым и справедливым, когда вырастет…
- Интересное имя. Нечасто встретишь.
Валентина Михайловна улыбнулась.
- А пока не волнуйтесь, а то дети все улавливают: любую эмоцию, любое сомнение. Идите в палату – внук уже, наверное, заждался.
Валентина Михайловна хотела еще что-то сказать, но доктор ее остановил.
- Все, бабушка, идите. Верьте мне – все будет хорошо!
4.
Катя начала свои поиски пропавшего мужа с паба, где он обычно зависал, когда работал в офисе графическим дизайнером. Она прошла по переулку и завернула влево, где значилась вывеска «Добрый эльф». Женщина постояла около минуты перед входом, подумала, что хочет спросить и вошла. Голоса и шум наполнили ее сознание почти моментально. Паб был просторным, но почти заполненным до отказа. За столами сидели люди, выпивали и разговаривали. Она огляделась, но своего мужа не увидела, знакомых лиц тоже. Катя подошла к стойке, за которой работал бармен, он как раз обслужил своего клиента и обратил внимание на Катю.
- Что-нибудь желаете? Мартини или пива?
- Нет, спасибо, - ответила она, - я здесь по другому поводу.
- Как знаете, - сказала бармен, тут же отвернувшись и обратившись к официантке, - Жанна, нужно подать коктейль за столик у окна.
- Вы с утра сегодня работаете? – спросила Катя.
- Вторые сутки уже. Устал неимоверно, но ничего завтра отдохну.
- Я ищу человека…
- Каждый из нас ищет человека. Люди обречены жить парами. В одиночку не выжить.
- Не в этом смысле. Я ищу мужа. Он пропал. От него нет вестей уже двое суток.
- А почему вы решили, что он должен быть здесь?
- Раньше он постоянно здесь пропадал. Мне даже приходилось его забирать отсюда, когда он перебирал спиртного.
- То-то я думаю, что ваше лицо мне знакомо. У меня очень хорошая визуальная память. Запоминаю лица, как будто фотографирую.
- Его зовут Дмитрий…
Катя описала внешность мужа, его привычки, его друзей, на что бармен ответил:
- Я понял о ком вы говорите, но к сожалению, я не видел его ни сегодня, ни вчера.
Катя расстроенно вздохнула.
- Был бы рад вам помочь. И надеюсь, что с вашим мужем все в порядке. А теперь мне пора работать.
- Да, конечно.
Катя вышла из паба и решила позвонить Ивану второй раз за сегодня. Надежда на то, что муж все же объявится была все менее вероятной.
- Алло! – послышалось в трубке телефона.
- Ваня, это я – Катя!
- Привет! Нашли Диму?
- По этому поводу я тебе и звоню, но видимо бесполезно…
- Не отчаивайся. Он взрослый мальчик.
- Вот именно, что он как ребенок. Может вляпаться в какую-нибудь историю.
- …
- Он точно не звонил тебе?
- Нет, иначе я бы тебе рассказал первым делом.
- Странно. Обычно, если он не идет домой, то он либо в пабе, либо у тебя…
- В паб ходила?
- Только что оттуда. Бармен говорит, что не видел его уже давно.
- Я пытался ему дозвониться, но телефон отключен. Это неудивительно, ведь если он не побывал дома, то батарея давно уже села…
- Не знаю, где еще его можно искать?
- В полицию тебе надо идти. Другого выхода нет.
- Но я же тебе говорила, что…
- Да, через три дня после пропажи, но прийти и сказать им ты должна, а вдруг там сидит молодой, сочувствующий людям лейтенант и тебе повезет.
- Свежо придание, да верится с трудом.
- Но попробовать ты должна. Что ты теряешь, если тебе там откажут?
- Заодно узнай не поступал ли к ним в отделение злостный хулиган, а то может сидит за решеткой в темнице сырой…
Кате было не до смеха.
- Может ты и прав. Сейчас же отправлюсь в отделение.
- Я могу за тобой подъехать, если хочешь?
- Нет, Вань, не хочется тебя обременять, но спасибо.
- Еще знаешь, что…
- Что?
- Если в полиции о нем ничего не известно – зайди в больницу. Не хочется думать о плохом, но сама понимаешь, все может случиться…
- …
- Но я думаю, что все будет хорошо. Ты главное духом не падай.
- Все мои мысли в последнее время были о Соломоне, а теперь еще и муж пропал. Не захочешь, а подумаешь о всяком…
- Может все же за тобой заехать? Я переживаю за тебя. Дима мой друг, семья моего друга –это моя семья.
- Спасибо, Вань, не надо. Я сама. Заодно прогуляюсь, а то дома сидеть или в больнице – тяжело. Свежий воздух спасает от разных дум.
- В этом ты права! Я тоже, когда накатывают плохие мысли – переключаюсь на что-то другое и… помогает, знаешь?
Катя посмотрела на часы – было уже четверть восьмого.
- Ладно, Вань, мне пора идти. Время уже позднее. Спасибо тебе за все!
- Нет проблем. Если что звони!
Катя повесила трубку.
***
Она направилась в полицейский участок, который был на другом конце их города. По дороге она еще раз тщетно попыталась дозвониться до мужа, гудки пошли, но трубку никто не взял.
- Странно, - подумала Катя, - а, Иван, говорил, что телефон выключен.
Она свернула с дороги на главную площадь, после на улицу Савичева и оказалась перед полицейским участком. Людей в приемной было немного. На посту сидел сотрудник и еще двое о чем-то разговаривали чуть дальше по коридору.
- Здравствуйте, - начала разговор Катя, - я хочу заявить о пропаже человека.
- Здравствуйте, девушка! Ваши документы.
Катя подала паспорт. Полицейский внимательно посмотрел на фотографию Кати, а потом на нее саму, как будто не верил, что это один и тот же человек.
- Хорошо, - сказал он и вернул паспорт, - проходите по коридору и направо первая дверь, там дежурный.
Катя сделала, как ей сказали и оказалась перед дверью с надписью «лейтенант Правдин Самуил Михайлович».
Она постучалась.
- Входите, - послышалось из-за двери.
Катя вошла и увидела молодого человека, явно недавно ступившего на службу, но по всей видимости очень честолюбивого, раз он уже лейтенант.
Женщина поведала историю, на что лейтенант ответил:
- Дело о пропаже мы сможем завести только через день.
- Я понимаю.
- Это хорошо. Но в связи с напряженной обстановкой в городе – я просто обязан сообщить о вашей пропаже – следователю Пухову.
- …
- Нет, вам ничего не грозит. Просто, если он решит, что пропажа вашего мужа как-то связана с серийным маньяком, то расследование начнется немедленно.
- Было бы неплохо. Человек все же пропал.
- Екатерина, я понимаю ваше недовольство, но таковы законы в нашей стране, и мы не в праве их нарушать, вы понимаете?
Катя кивнула.
- Если сотрудники полиции начнут нарушать закон, то это может вылиться в анархию или гражданскую войну.
Катя молча слушала.
- Полицию нигде не любят, но при этом никто не думает, что наша работа связана с опасностью и большой ответственностью…
- Я вас прекрасно понимаю. У меня нет никаких предубеждений насчет вашей работы. Я знала, что вы будете ждать три дня…
- Девушка, не врите себе и мне. Вы пришли за помощью и будьте уверены, что мы сделаем все возможное...
- То есть поможете?
- Поможем. А пока заполните эти документы. Если что-нибудь будет непонятно, то спрашивайте, договорились?
- Да.
Катя сделал все, что от нее требовал лейтенант и не узнав ничего о муже направилась подальше от полицейского участка.
***
Теперь путь ее лежал через улицу Валентинова в Больничный переулок. Женщина еще раз позвонила мужу, но результат был тот же – гудки и никакого ответа. Катя посмотрела на часы – было половина десятого, когда она вошла в больницу.
Там толпилась очередь, как всегда бывает в такие часы. Кто-то подрался, кто-то попал в аварию, у кого-то роды начались.
Катя терпеливо дождалась своей очереди и подошла к милой девушке на ресепшене.
- Здравствуйте! – отозвалась сотрудница больницы, - чем могу вам помочь?
Катя рассказала всю историю пропажи мужа. Рассказала, как ходила в полицию, в паб, звонила друзьям…
- А что вы хотите от нас, девушка?
- Проверьте, пожалуйста, не поступал ли к вам в больницу мой муж, хотя бы за последний два дня?
- Хорошо, сейчас.
Сотрудница больницы уточнила данные Дмитрия и ввела их в базу данных…
- К сожалению, нет, не поступал. Я даже проверила за последнюю неделю. Здесь не было вашего мужа. Он не попадал в аварию и не был ранен…
- А вам поступали больные без документов, - почему-то спросила Катя.
- Был один пострадавший, потерявший память, который не имел при себе документов…
- Боже мой!
- Нет, это не ваш муж, этому старику лет девяносто. Он совершенно не подходит под ваше описание.
Катя всплеснула руками.
- А вы можете проверить морг?
- Не очень-то вы надеетесь на счастливый исход, девушка?
- Жизнь научила меня думать о плохом, а надеяться на хорошее…
- Да, это правильно, тогда не разочаруешься…
Сотрудница банка позвонила в морг и пару минут разговаривала, когда повесила трубку, то сказала:
- Нет, под ваше описание не подходит ни один труп. Мне очень жаль, что не смогла вам помочь.
- Но спасибо все равно. Теперь даже не знаю, где еще можно его искать…
- Хотите совет, Екатерина?
Женщина кивнула.
- Идите домой и хорошенько выспитесь. Вы сделали все что могли.
- Я не усну.
- А так вы себя измотаете и никому от этого легче не будет. А там может муж ваш вернется живым и невредимым…
- Хорошо.
- Извините, меня ждут люди. Всего доброго!
- Всего доброго!
Катя вы шла из больницы и еще раз набрала номер Димы – результат был тот же – безответные гудки.
***
Женщина еще долго бродила и дошла до набережной. Там она остановилась и, продрогшая, стала смотреть на бушующую реку. Катю сильно трясло. Домой возвращаться не хотелось, ведь результатов не было, ее поиски окончились ничем, и надежда стремительно гасла…
Вокруг было абсолютно безлюдно, тем удивительнее было то, что навстречу Кате двигался силуэт незнакомца. Она даже не успела испугаться, как он оказался рядом с ней. Освещение от фонарей падало так, что лица его было не видно, а голос прозвучал убедительно:
- Жить надоело?
- Почему вы так решили?
- А что делает девушка, одна, ночью, на набережной, в такой лютый холод?
Катя потупила взор.
- Вы явно ищите смерти. Неужели вас ничего не держит на этом свете? Нет родных? Близких? Нуждающихся в вас?
Катя задумалась.
- Наверняка же есть, если вы все еще живы.
- Я не могу справиться с ситуацией…
- Тогда ситуация справится с вами. Вы этого хотите?
- …
- Мы сами создаем себе проблемы. Мы сами создаем себе ситуации, вгоняем себе в такие условия, когда смерть кажется важнее жизни. Мы загоняем себя в угол…
- Я не согласна с этим…
- Вспомните, как вы оказались в этом тупике. Какие события предвещали данную жизненную ситуацию?
Катя задумалась. Она пыталась вспомнить.
- Часто причиной становится – недоверие, обман, подозрительность…
Катя горько покачала головой.
- Вы не согласны? У вас не так, как у всех остальных?
- …
- Вы боитесь признаться даже самой себе в том, что ваша жизнь идет по колее, которую вы сами и выбрали, которую вы сами и создали и теперь вам самим нужно из нее выбираться…или…
- Что или?
- Или стоять здесь и ждать, когда подхватите воспаление легких и умрете.
- Я не собираюсь умирать!
- Вы даже в этом боитесь себе, признаться. Жизнь вам не мила. Вы устали и так больше не можете. Вас пугают грядущие события и известия, поэтому вы сбежали сюда – подальше от того, что над ваши висит, как Дамоклов меч.
- А вы кто? Мудрец? – с иронией спросила Катя.
- Я незнакомец.
- Шли бы вы дальше…
- Я уйду, но проблемы ваши со мной – нет. Они останутся при вас.
- …
- Я тоже переживал подобную ситуацию…
- Неужели?
- Более того – каждый человек переживает что-то подобное. Вы не исключение из правил. У вас не особенный путь. Ваши проблемы понятны всем остальным людям, а значит они тоже с этим сталкивались или столкнутся…
- И что мне делать, мистер Икс? Человек без имени, добрый незнакомец…
- Я не такой уж и добрый. Просто пытаюсь вам сказать, что вы ищите неприятностей, стоя здесь одна…вы не слышали об маньяке-беглеце?
Впервые за этот день Катя по-настоящему испугалась.
- Страх – это уже полдела. Значит ваши инстинкты еще функционируют на должном уровне. У вас есть еще шанс выжить и решить все проблемы…
- Вы тот самый клоун?
- Нет, - рассмеялся низким голосом незнакомец, - но я мог бы им быть, улавливаете?
- Не совсем.
- Стоя тут одна, слабая и простуженная – вы становитесь потенциальной жертвой.
- Я пытаюсь собраться с мыслями. Я устала.
- Это слова самоубийцы.
- Почему? Это обычные слова.
- Это жалобы. А жизнь жалеет тех, кто жалуется и плачется, и посылает им избавление от этих мучений – смерть.
- Я не хочу умирать. Мне нужна передышка. Нужна пауза!
- Мироздание не дает передышки. Оно требует постоянного участия и работы со стороны человека.
- …
- Вы должны это принять и что бы вам не пришлось пережить – вы должны быть сильной.
Катя задумалась. Когда она очнулась от размышлений, то незнакомца рядом не было. На мгновение ей показалось, что он плот ее воображения – она ведь не ела и не спала уже долгое время.
Женщина набрала еще раз номер Димы – ответа не последовала. Она громко крикнула и ее голос долго отзывался эхом на пустынной набережной.
Катя набрала СМС:
«Я так больше не могу. Я устала. Я стою на набережной. Если через час ты не придешь, то я покончу с собой! Твоя жена.»
Она нажала на кнопку отправить и продолжила смотреть на реку с быстрым течением.
5.
- Деми, сегодня тебе выступать перед публикой, ты не забыл? – спросила мама.
- Я помню. Только этим и живу последние две недели.
- Какой ты у меня взрослый. Смотрю на тебя и радуюсь.
Мальчик улыбнулся.
- Ты у меня самый замечательный ребенок. И самый талантливый.
- Я еще не показал себя.
- Что будет на концерте?
- Пусть это останется в тайне. Если будешь присутствовать на концерте, то сама увидишь.
- Как я могу пропустить! – ответила мама и ей стало немного страшно, складывалось такое впечатление, что с ней говорит не ее ребенок, а взрослый артист, с претензиями и амбициями большой звезды.
- Я хочу всех удивить! Это будет непростое выступление – я хочу устроить настоящее шоу, чтобы меня все запомнили.
- Деми, ты и так всех удивил, когда согласился выступить в праздничном концерте. Ты станешь самым маленьким участником…
- Не надо так меня называть. Я не маленький!
- Конечно, конечно…
- Ма, лучше перестань относиться ко мне, как к ребенку.
- Но ты же еще ребенок. Разве нет?
- Я думаю по-другому. Я достаточно сформирован для своего возраста. Я уже личность!
Мама посмотрела куда-то вниз, под ноги, как будто там было что-то интересное.
- Что такое, мам?
- Ничего…
- Я же вижу, что-то тебя волнует и тревожит…
- Просто…я подумала…откуда ты всего этого набрался? Ты необычный ребенок и с тобой из-за этого очень тяжело.
- Из книг. У нас же уже был разговор на эту тему.
- Да. Был разговор. Но я до сих пор не могу тебя понять. Что тобой движет? Что тебя волнует? Ты мало общаешься с нами…
- С нами – это с кем?
- Со мной, с отцом. Он тоже переживает.
- Мы отлично провели с ним время на природе. Он многому меня научил. Ставить палатку, разжигать костер, ловить рыбу…
- …
- Я хочу быть звездой! Я хочу покорить публику. Хочу, чтобы мне рукоплескали и аплодировали, чтобы мной восхищались!
- Просто ты какой-то разный…
- Я настраиваюсь на выступление. Я должен быть в образе. Никому не нужен простой мальчик Деми…
- Нам нужен! Мне!
- Может быть, но я должен быть нужен всем. У меня есть в этом определенная потребность…
- Твоя двойственность заведет далеко, вот увидишь! Это страшно…
- Я же Демиург!
- Еще и это странное имя…
- Ничего странного – это отличный псевдоним! В человеке все двойственно, как и во всем мире. Не бывает добра без зла, красоты без уродства и безвкусия, жизни без смерти…
- Ты опять меня удивляешь!
- Что ты хочешь от меня? Чтобы я забросил свою мечту и стал обычным?
- Нет, упаси Господи, я ничего такого не имела ввиду. Просто жизнь артиста тяжелая, она полна конкуренции и интриг, предательства и ненужности, несправедливости и лжи…
- Как и любая жизнь! Меня это не удивляет! Лучше терпеть и переживать все это на правильном пути – том, которое подсказало сердце, чем потом переживать тоже самое, но не на своем месте!
- Твое сердце подсказывает тебя быть артистом?
- Да.
- Значит так тому и быть…
Деми посмотрел на мать так, как взрослый смотрит на глупого и непутевого ребенка.
- Сынуль, а если что-то сложится не так и ты не станешь артистом?
- А что может помешать мне воплотить свою мечту в жизнь?
- Разные ситуации бывают. Заранее сложно предугадать или предсказать что-то наперед.
- Ма, я уверен, что смогу воплотить свою мечту в жизнь. Я для этого рожден! Я чувствую, что это мое призвание. А что главное для тебя?
Женщина посмотрела на него влажными от слез глазами.
- Чтобы ты был счастлив!
- Я буду. Я тебе обещаю.
Деми подошел и обнял мать. Они простояли так несколько минут, но казалось, что время остановилось. Каждый из них думал о своем в этот период времени. Деми думал, что нельзя подвести родителей и публику и раз он дал обещание встать на путь артиста, то он должен это исполнить, ведь отец учил его держать слово, несмотря ни на что. Он представлял себе публику разношерстную и очень требовательную. Мальчик отчетливо видел в своем воображении их лица, их улыбки и слезы радости. Мама в это время думала о том, что сыну будет очень тяжело на выбранном им пути, но, по всей видимости, его уже было не переубедить и остается только помочь ему осуществить его план, поддержать его… кто если не она?
После они стояли и думали об одном – о том, что нет ничего важнее в жизни, чем счастье близких им людей. Они даже не заметили, как в комнату-гримерную вошел человек одетый в просторную народную рубашку, штаны-клеши и лапти, которые выдавали в нем человека простого, но смелого. На голове его был «творческий» беспорядок, карие глаза блестели особым блеском и это говорило о том, что этот человек имеет цель и близок к ее достижению. Парень широко улыбался:
- А это наш маленький Демиург?
- Я не маленький! – возмутился мальчик, - скоро все сами увидите…
- Здравствуйте! Меня зовут Виталий Простаков. Я ведущий сегодняшнего концерта. Я зашел проверить все ли у вас готово. Вы выступаете через два номера. Сначала выступит девочка Оля с частушками, потом ансамбль народного армянского танца, а потом вы.
- Здравствуйте. Я Валентина Михайловна – мама этого будущего артиста! – сказала женщина с улыбкой.
- Понимаю, - ответил ведущий, - жизнь будущего артиста связана с большими трудностями, готов ли наш Демиург к этому?
Деми посмотрел на конферансье и ему стало его жалко и хотелось чем-нибудь швырнуть в его довольную физиономию. Мальчик нервно осмотрелся по сторонам, но ничего подходящего не нашел и решил отказаться от этой идеи.
- Пусть живет! – подумал он, - этого дурака жизнь и так наказала.
- Вы главное не волнуйтесь! – продолжал парень, - у вас есть опыт выступления на сцене?
Деми все еще злился на весь белый свет. Ответила Валентина Михайловна:
- Он с трех лет выступает каждый праздник в нашем доме, а семья у нас большая, поэтому праздники случаются часто…
- Здорово! Но выступать перед близкими людьми и незнакомой публикой – две разные вещи…
- Знаю! – буркнул Деми.
- Сынуля, не ворчи. Виталий просто хочет тебе помочь. Так ведь?
- Конечно, - ответил Простаков, - я давно веду концерты в этом зале и, знаете, разное бывало. Одна девочка даже упала в обморок от излишнего волнения…
- Я не девочка! – продолжал упрямствовать будущая звезда.
- Конечно, конечно! Но был и парень, который от напряжения упал со сцены. С тех пор вокруг сцены мы укладываем маты…
- Какой ужас! – удивилась Валентина Михайловна, - надеюсь с мальчиком все в порядке?
- Все в порядке. Отделался синяками и ушибами, но проблемы были у нас. Его мамаша хотела подать на нас в суд и требовала компенсацию. Еле уладили этот конфликт. Но такие случаи – это исключение из правил. Обычно все проходит, как нож по маслу…
- Какой штампованный образ! – продолжал злиться мальчик.
- А парень еще и в этом разбирается? Знает, что такое штамп…ну и дети пошли – все знают лучше взрослых…
- Не обижайтесь на него. Он это не со зла. Просто для нас это волнительно очень, - ответила Валентина Михайловна.
- Ничего я не волнуюсь! Я спокоен, как удав!
- Кстати, это тоже штампованный образ! Заезженный, как дорога в мое родное село, - засмеялся Простаков.
Деми насупился. Валентина Михайловна засмеялась.
- Есть у вас какие-нибудь просьбы и пожелания? – спросил конферансье, - может чего-нибудь желаете?
- Нет, спасибо! Вы очень любезны, Виталий! – ответил мама с благодарностью.
- Это моя работа. Точнее ее часть, причем самая приятная. Я люблю помогать людям. Для меня эта работа просто счастье. Смотреть на талантливых детей одно удовольствие. Своих, к сожалению, у меня нет…
- Какие ваши годы! Еще будут!
- Нет, не будет, но это уже другая история и причем долгая…
Валентина Михайловна стыдливо потупила взор.
- Но не будем о грустном. Я пойду на сцену мне нужно объявить танцоров, а следующий выход твой – Демиург! Будь готов!
- Всегда готов! – не без сарказма ответил мальчик.
- Вот и славно!
- Не обижайтесь на него! Вот такой несносный ребенок!
Простаков понимающе кивнул и вышел из комнаты.
- Деми, что ты творишь? Так нельзя себя вести…
- Почему? Я ничего такого не сказал…
- Ты своим видом все сказал. Если человек тебе неприятен – соблюдай хотя бы нормы приличия…
- То есть мне нужно врать и лицемерить?
Валентина Михайловна всплеснула руками и не нашлась что ответить под испытывающим взглядом ребенка…
***
- Ты готов, мой мальчик? – спросила Валентина Михайловна.
Деми кивнул. Он постоянно смотрел на часы. Оставалось где-то две минуты до его первого выхода на сцену, до его дебюта, до его триумфа. Даже у него – самого спокойного и хладнокровного ребенка на свете нервы стали пошаливать, не большая дрожь появилась в его теле, но он читал, что так бывает со всеми, поэтому раздувать из мухи слона он не хотел…
- Опять штамп! – подумал он, - из мухи слона…
Он улыбнулся, и улыбка его была угрожающей. Валентина Михайловна нервничала гораздо больше, чем сам артист и это свойственно всем мамам, чьи дети прокладывают себе путь артиста или любой другой творческой стези…
Деми все чаще посматривал на часы. Меньше всего ему сейчас хотелось стоять и ждать.
- Ведь я уже готов! – думал он, - к чему такие задержки?
Мама погладила его по голове. Мальчик раздраженно убрал ее руку и сказал:
- Не порти мне прическу. Я ее полчаса делал.
- Хорошо, - улыбнулась Валентина Михайловна.
- Чего ты улыбаешься?
- Ничего. Горжусь тобой!
Это был тот ответ, которого мальчик и ждал.
- Все помнишь?
Деми кивнул.
Снова подошел Простаков.
- Сейчас армянский танец закончится. Вы готовы?
- Говорил же, что всегда готов, - язвительно ответил Деми.
- Хорошо. Можно вас объявлять?
- Да. Не затягивайте, а то я волнуюсь, - ответила Валентина Михайловна.
Дети закончили танцевать и под хлипкие аплодисменты ушли со сцены довольные и взмыленные, как после долгой ребяческой возни…
Виталий взошел на сцену:
- Дамы и господа! Прошу минуточку внимания. Сегодня у нас состоится дебют. Первое выступление будущей звездочки. Прошу любить и жаловать, на сцене – Демиург! Поддержите, пожалуйста, парня!
Деми зашел на сцену под громкие аплодисменты.
Фаза солнца. Деми рассказал несколько смешных историй, которые были скорее байками, чем сокровенными мыслями. Всем зрителям стало светло и весело. Разум Вселенной стал понятен и прост. Бог спустился на землю обетованную. Хотелось жить и радоваться самому факту своего существования. Хотелось поделиться с ближним своим счастьем. Хотелось обнять весь мир.
Фаза луны. Мальчик исполнил танец «холодный диск висит на темном фоне». Слезы наворачивались на глазах людей. Такой контраст выбил самых чувствительных из состояния комфорта. Хотелось переживать свою жизнь заново. Хотелось рыдать и делать это открыто, ни от кого не пряча своего горя. Хотелось сострадать всем живым существам.
Фаза полумесяца. В этой части выступления Деми рассказал лирические стихи, которые он сочинил сам – они назывались «И горькою улыбкой судьба нас одарила». Это было самая трогательная часть выступления. Зрители, задержав дыхание слушали строки, написанные маленьким артистом и жизнь начала обратный отсчет. Молчание, царившее в зале, было сродни «минуте молчания» по поводу чьей-то смерти…
Фаза лунного затмения. В заключительной части выступления мальчик исполнил духовную песню «про грешного человека» и тем самым проник в сердца почтенной публики, которые потеряли счет времени и забыли не только о своих проблемах, но и о себе самих – тех, какие они есть. У зрителей началась другая, новая жизнь, но никто этого пока не знал…
Ушел со сцены Деми под оглушительные овации одной части зрительного зала и глубокое молчание другой. На каждого человека это выступление подействовало по-своему, но никто не остался равнодушным и безучастным. Последующие номера выглядели невыгодно в глазах зрительного зала, поэтому зал опустел наполовину уже через десять минут после последней фазы номера будущей звезды и будущего великого мага, и волшебника – Демиурга, чье имя через несколько десятков лет прогремит, как пушечный выстрел в мирное время, и будет записано в «священную» книгу, как главного врачевателя душ, а потом безнадежно и безвозвратно вычеркнуто оттуда. Такова жизнь…у каждого, у всех вместе, у всех-всех…
Никто не знал настоящего имени талантливого мальчика, который своим дебютным выступлением затмил всех остальных конкурсантов того вечера, но призы и награды получили другие – никто из жюри не знал к какой номинации можно было отнести выступление Демиурга, поэтому решили оставить шоу мальчика вне конкурсной программы. Но Деми не расстроился, он на то и рассчитывал, когда, не дождавшись награждения, ушел с мамой домой…
6.
Катя стояла и смотрела на быстрое течение реки. Она совершенно продрогла. Пронизывающий ветер трепал ее волосы. Она не знала, что дальше делать. Женщина не могла смириться со сложившейся ситуацией, что-то внутри продолжало бунтовать, неистово спорить…
Она стояла на мосту и просто смотрела вниз. Жить ей не хотелось. Мужа она так и не нашла, и не смогла до него дозвониться. Людей вокруг не было, тем удивительнее было появление силуэта на дальнем конце моста, который стремительно приближался к ней.
Кате было все равно, она не боялась. Казалось, что ее мир рухнул, будучи только недавно построенным. Силуэт приблизился и было видно, что это мужчина. Широкие плечи, уверенная походка вразвалочку, капюшон на голове…
Когда он был в нескольких метрах от нее, то немного замедлил шаг, как будто тоже сомневался и находился на перепутье…
- Может еще один самоубийца? – подумала женщина, - таких сейчас, в конце осени, пруд пруди.
Расстояние быстро уменьшалось и сейчас Катя уже видела широкую улыбку на лице и ей впервые стало страшно. Силуэт скинул капюшон и Катя увидела перед собой клоуна – того самого, которого она видела в цирке. Ужас охватил женщину. Страх парализовал ее конечности. Широкая улыбка оказалась гримом, лохматые бело-рыжие волосы и страшные глаза тоже. Лицо казалось знакомым…
- Это же тот убийца, которого ищет полиция! – промелькнула мысль в голове Кати.
Клоун встал напротив женщины в двух метрах от нее. Он показал рукой, чтобы она не двигалась.
Катя судорожно достала телефон из кармана. Клоун покачал головой.
- Не подходи ко мне! – крикнула Катя, - я вызову полицию!
Клоун никак не отреагировал.
Женщина набрала первый попавшийся номер телефона и этим номером оказался – сотовый мужа, которому она пыталась дозвониться весь день и…
Телефон зазвенел в кармане клоуна…
Катя ничего не понимала. Клоун достал телефон из кармана и улыбнулся горькой усмешкой так, что лицо его стало уставшим и спокойным.
- Привет, милая! Это я! – сказал он.
- Дима?
- Я рад, что с тобой все в порядке. Думал, что не успею, и ты совершишь какую-нибудь глупость.
Клоун хотел приблизиться к Кате, но та его остановила, прокричав:
- Не приближайся ко мне!
- Хорошо, не буду!
- Как ты мог! Это ты убил всех этих людей?
Клоун повернулся к реке и молча закурил, глядя в тоже самое место реки, куда еще несколько минут назад смотрела его жена.
- Тебя же разыскивает полиция! Как ты мог, я тебя спрашиваю?
- У меня не было выбора.
- Выбор есть всегда.
- Не всегда. Нам были нужны деньги на операцию сына…
- …
- Я нашел деньги, как я тебе и обещал. Видишь, иногда, я держу свое слово.
- Но зачем ты убивал этих людей! Неужели нельзя было по-другому?
- Как по-другому? Эти высокопоставленные павлины думают только о себе и о своей выгоде…
Дима на какое-то время замолчал.
- Что ты имеешь ввиду? – спросила Катя.
- Помнишь я говорил, что у меня есть план и, если его строго придерживаться, то нужную сумму удастся собрать?
- …
- Так вот. Я придерживался плана. Эти люди, если можно их так назвать не заплатили мне за выполненную работу…
- Какую работу?
- Все трое убитых мои клиенты. Я создал логотипы для их компаний и предприятий, но деньги не получил. Они посчитали, что я недостаточно старался…
- Но это же не повод убивать?
- Они использовали мои логотипы.
- Все равно – так нельзя!
- Тогда бы умер наш сын. Ты этого хочешь?
- Нет. Нужно было посоветоваться со мной. Вместе мы бы нашли какой-нибудь выход.
- Мне смешно, дорогая! Какой выход можно было найти, когда остается два месяца, чтобы собрать крупную сумму?
Катя пожала плечами. Ей было горько и страшно.
- Значит, вот где ты пропадал? В цирке.
- Да. Я же говорил, что у меня нет любовницы. Я говорил правду.
- Все оказалось еще хуже, чем я могла предположить. Лучше бы тебя в живых не было – с этой мыслью я уже почти смирилась, стоя здесь, но узнать, что мой муж – серийный убийца – это ужас…
- Зато я покорил этот город, а потом заставил их дрожать от страха, как листочки на ветру…
- Ты страшный человек, Дима!
Клоун усмехнулся.
- Помнишь, вы пришли на мое выступление, - начал он говорить, - я сразу заметил вас в зале…
- Получается, что ты купил нам билеты на самого себя?
- Не совсем. У меня, как у работника цирка, всегда было пара лишних билетиков на свое выступление.
Дима засмеялся страшным смехом.
- Думаешь, как все эти люди, которых я лишил жизни, попадали на мои выступления?
- Не знаю!
- Так же, как и вы с Соломоном, через меня. Я связывался с их представителями и приглашал посетить шоу великого Демиурга. А поскольку я быстро обрел популярность, даже эти высокопоставленные людишки не могли отказать себе в удовольствии…они тоже хотели увидеть гениального творца!
Клоун почти хохотал.
- Господи, что с тобой стало! Ты так изменился. Я никогда не подозревала об этой твоей стороне…
- Подозревала, наверняка. Просто ты боялась об этом подумать. Я вед всегда был такой, но люди, живущие вместе не замечают самых очевидных вещей, происходящих с их близкими…
- Когда я выходила за тебя замуж – ты таким не был! Это я знаю наверняка.
Клоун засмеялся.
- Я с детства такой. Можешь спросить у моей матери. Она со мной намучилась в свое время…
- …
- Главное, что деньги собраны. И я исполнил свою мечту – выступать на сцене под бешенные овации зрителей. Катя, ты не представляешь, как это восхитительно! Я мечтал об этом с самых ранних лет!
- Вот значит, чего ты хотел? Ты ненавидишь людей! Ты жесток.
- Это нескончаемая радость, - продолжал Дима, - выступать на сцене и быть объектом восхищения тысяч людей, теперь я знаю, что испытывали великие мастера иллюзий.
- Ты болен, Дима…
- Нет. Теперь я здоров. Я мечтал выступать на сцене, но при неудачном стечении обстоятельств моей жизни, мне пришлось отложить исполнение своей мечты на двадцать пять лет. Ты не представляешь, как мне было тяжело. Когда душа рвется в одну сторону, а жизнь предлагает совсем другую – это тяжелый камень, который спал с моей души, когда я оказался на сцене впервые за долгие годы.
- Я тебя не узнаю.
- Наоборот. Теперь ты гораздо лучше меня знаешь. Странно устроен человек…замечая только то, что хочет и видит только то, что есть в нем самом. Ты не заметила во мне Божью искру, но ты наверняка подозревала, разве нет?
- Я думала, что твоя болезнь прогрессирует, но и представить себе не могла во что все это выльется.
- Итог у каждой драмы почти всегда печален.
- Ты должен сдаться полиции. Прийти с повинной и может быть тебе скостят срок.
- Ну уж нет. Я не для того столько скрывался. Я ночевал в вонючих мусорных контейнерах, закутанный в газету, крал продукты, чтобы хоть как-то утолить голод, постоянно находился в напряжении, прислушиваясь к полицейским сиренам…
- И что ты планируешь дальше делать?
- Уеду из города.
- У тебя не получится. Твой фоторобот во всех базах данных.
- Мой фоторобот в гриме, - засмеялся Дима, - а грим можно смыть.
- …
- Если хочешь, то я возьму вас с сыном с собой.
- Ну уж нет. Скрываться с убийцей. Боже мой, с убийцей! – заплакала Катя.
- Почему ты плачешь?
- Я смирилась, что больше тебя не увижу. Я искала тебя везде и уже думала самое разное, но представить такого не могла даже в самых страшных мыслях…
Дима повернулся к ней и хотел подойти.
- Стой. Не смей ко мне приближаться! – крикнула женщина.
- Я не причиню тебе вреда.
- Завтра сыну будут делать операцию, что я ему скажу, когда тебя не будет?
- Скажешь, что я уехал в командировку.
- Это не смешно. Неужели ты совсем не задумывался о последствиях своих поступков?
- Об этом я не думал.
- А ты говоришь план гениальный – он совершенно не продуман.
- Я буду тебе писать, а когда поиски закончатся, и полиция капитулирует, то я вернусь.
- Только уже не ко мне.
- Ты меня больше не любишь?
- Нет…да…я не знаю теперь. Я совсем запуталась.
- Дорогая, мы жили с тобой много лет. Мы часто ссорились, но всегда уважали друг друга. Уважаешь ли ты меня сейчас?
Катя пожала плечами.
- Ясно. Значит всему конец?
- Да.
- Такого грустного финала я не ожидал. По моему плану все должно было пройти гладко, и ты бы ничего не узнала.
- Так что же помешало твоему плану?
- Твоя смс-ка. Я правда испугался за тебя. Ты ведь эмоциональная и решительная, а вдруг ты бы покончила с собой – этого бы я не пережил…
- Я не провоцировала. Я действительно находилась на грани. У меня постоянно вертелась мысль в голове – спрыгнуть с моста…
- И оставила бы Соломона одного? Как мы с тобой похожи…
- Нет. Мальчика я бы не оставила. Это как раз тот бесценный дар, ради которого я живу и буду жить. Мы с тобой не похожи, Дима.
- Как знать…
- И знать тут нечего. Ты убийца и это клеймо будет позором светить на твоем лбу.
- Пока никто ничего не знает, если только…
- Если что?
- Если ты не расскажешь.
Клоун сделал два шага и приблизился к Кате. Она попятилась назад и крикнула:
- Не подходи!
- Ты ведь не расскажешь, жена? Ты будешь держать язык за зубами?
- Стой, где стоял. Не приближайся!
Но клоун продолжал идти в ее сторону и, когда он оказался на расстоянии вытянутой руки от женщины, она крикнула:
- Если ты сделаешь еще шаг я срыгну с моста!
- Не надо, не прыгай. Я не причиню тебе зла.
Клоун достал пистолет.
- Что ты собираешься делать? – кричала женщина.
Клоун молча приставил пистолет к своей голове.
- Прости меня. Я не хотел тебя обидеть.
Катя закрыла глаза. Раздался выстрел…
***
Когда она открыла глаза, то увидела, что ее муж держится за руку и из пулевого ранения хлещет кровь, а с дальнего конца моста движется человек стремительным шагом.
- С вами все в порядке? – спросил тот приближаясь, - я следователь Пухов.
Сейчас Катя узнала этого полицейского, которого не раз видела по телевизору.
- Да, спасибо вам. Вы спасли меня и его тоже…
Дима, корчась от боли стонал.
- Наконец-то попался! – сказал капитан, - я тебя давно выслеживал и думал, что упустил возможность тебя поймать.
- Надеюсь, что ты теперь счастлив! – цинично ответил Дима.
- Нет, не счастлив, но чувство удовлетворения, что ты будешь сидеть за решеткой, есть.
- Поздравляю, капитан Пухов, ты отлично справился с работой. Поймал преступника в момент, когда он хотел совершить самоубийство. - сказал Дима.
- Это моя работа. А ирония здесь неуместна.
Пухов позвонил в скорую помощь и вызвал своих сотрудников.
- Теперь дело за малым. Вы признаете свою вину, Дмитрий? Или как вас называть…Демиург? Маг и волшебник?
- Ваша ирония тоже ни к чему сейчас.
- Ну так что? Вы виновны в смерти трех человек: господина Утечкина, господина Пузырева и молодого депутата?
- Я убил их, но моя вина еще должна быть доказана, учитывая сложившуюся ситуацию…
- Не волнуйтесь у меня ест неоспоримые доказательства. Я поймал вас с оружием и наверняка вы использовали этот же самый пистолет, когда стреляли в своих жертв…так что, не переживайте, ваша вина будет доказана.
Дима вздохнул и посмотрел на жену:
- Прости меня, Кать. Я очень виноват.
Женщина ничего не ответила, а только с горечью посмотрела на своего мужа.
- А вы метко стреляете, товарищ следователь! – сказал Дима, - сколько метров было до меня – десять, двенадцать?
- Девять где-то. Это моя работа. Но вы тоже меткий стрелок, господин клоун, но ваше представление подошло к концу и больше вы не услышите восторженных оваций. Теперь вашей публикой будут сокамерники, а они клоунов не любят…
- Не думал о таком финале. Но умеющий летать – должен уметь падать.
- Вы еще и философ, - сказал Пухов, - какой талант пропадает.
Дима сплюнул слюну на землю. Катя только опомнилась и спросила:
- Что с ним будет?
- Ничего хорошего точно. Лет двадцать ему светит, не меньше. Я буду добиваться максимального срока.
Катя заплакала.
- Я вас понимаю. Я сам терял близких людей, причем навсегда, а вы если решите его дожидаться можете рассчитывать на досрочное освобождение за примерное поведение, может лет через двенадцать – пятнадцать он будет свободен…
- Спасибо вас, товарищ Пухов, вы спасли его и меня. Он бы застрелился у меня на глазах…я бы не смогла жить дальше, а у меня больной ребенок…
- Да уж. Тяжело вам. Но верьте в лучшее. Держитесь.
- А что мне еще остается. Только жить ради Соломона.
- Наверное, это и есть главное в жизни, чтобы дети были счастливы.
Катя кивнула головой.
Вдалеке послышались сирены скорой помощи и полицейских машин.
- Сейчас вас заберут медики, Дмитрий, окажут вам помощь. Выстрел не должен был задеть вас сильно – стрелять я умею. К вам представят моих людей и не смейте думать о побеге – только усугубите ситуацию. Потом вас доставят в отделение полиции, и я проведу допрос. Надеюсь вы не станете препятствовать следствию…у вас не то положение, вы понимаете?
- Да, босс, - согласился Дмитрий, - вы победили.
7.
Дима находился в камере третьи сутки. Полная изоляция не может сказаться на человеке иначе, чем заставить его думать о своих промахах и ошибках. Это томительное ожидание конца всему, что было дорого, тому, что было важно и ценно. Его семья теперь была далеко, его работа была не нужна, и, по всей видимости, это был финал его жизни, как таковой…
Он сидел на очень неудобной, жесткой кровати, подперев руками голову. Слева от него источал зловония унитаз. Перед его глазами лежала тарелка отвратительной каши, к которой он даже не притронулся и чашка кислого сливового компота. Единственное, что он съел – это кусок белого дрожжевого хлеба.
- Жизнь безусловно имеет конец, - думал он, - существует рубеж, за которым нет продолжения существования и вот я нашел его.
Больше всего Дмитрия беспокоило отсутствие дневного света, так как единственное маленькое окошко вверху камеры совершенно не освещало помещение, да еще и было зарешеченным.
Еще ему не хватало книг. С каким бы удовольствием он сейчас что-нибудь почитал и забыл о реальном кошмаре, в котором он оказался. Он бы перенесся в иной мир, который предложил бы ему автор, он бы смог отвлечься, выйти за пределы размышлений о горькой судьбе. Как этого сейчас не хватало…
Дмитрий посмотрел за пределы входной решетки – там не было никого. Он покричал, но никто не пришел.
- Похоже, что конвой мне даже не поможет, если случится со мной что-нибудь, - подумал он вновь, - инфаркт, инсульт или может я подавлюсь, или начну задыхаться от этих зловоний.
Дима начал вспоминать события последних месяцев. Это единственные воспоминания в его жизни, о которых сейчас хотелось думать. Его тешила мысль о том, что он был великим клоуном, покорившим сцену (или арену) цирка. Он вспомнил, как рукоплескал ему зрительный зал, как они кидали ему на сцену цветы и мягкие игрушки. Он мог бы наслаждаться этим праздником вечно, мог бы еще многое показать и дать море эмоций людям, но судьба распорядилась иначе…
Нет, не судьба, а скорее обстоятельства, которыми обременен каждый человек. Ему пришлось убивать и не раз. Все три его убийства были похожи. Никто из жертв ничего не подозревал, до тех пор, пока дуло пистолета не было на него направлено.
- Смешные и глупые люди! – размышлял он, - Они правда думают, что могут распоряжаться этим миром, как им заблагорассудится…
Все три жертвы были богатыми и влиятельными людьми, которых в городе Н. было не так много, как в больших городах и мегаполисах – тем ценнее было их убийство, их истребление, освобождение народа от гнета, от «крепостного права» …
- Да, безусловно, на их место придут другие, но с ними поквитается другой «санитар леса», за которым еще не начали охоту, - подумал он, - а мне пора на заслуженный отдых.
Дмитрий прилег на кровать, и та ужасно заскрипела. Было такое ощущение, что он лежит на голом бетоне и это не позволяло ему расслабиться. Он сразу вспомнил об службе в армии. Именно там он научился преодолевать любые преграды и стрелять. Как он не хотел туда идти, как он всеми возможными способами пытался избежать попадания на службу, но как показала жизнь – все было не зря…
- Безнадежно даже предполагать, что ждет в дальнейшем человека, - думал он, - никогда не предугадаешь наперед ход событий, но главное, что Соломон получил шанс, билет в жизнь, а теперь все зависит от профессионализма врачей.
Он на мгновение вспомнил семью – Катю, сына, маму…
Ему стало настолько тошно и грустно от своего нынешнего положения, что он погнал эти мысли из своей головы. Но не так просто было избавиться от навязчивых мыслей. Было такое ощущение, что тонкий и тихий голосок совести пытается до него достучаться, но, к сожалению, это было безрезультатно, только не теперь…
Дима мечтал о сигаретах. Курить сейчас хотелось, как никогда раньше. Он вспомнил отца, пускающего кольца дыма…
- Отец бы понял меня. В этом нет сомнений. – подумал мужчина, - мы с ним очень похожи. Мне более кажется, что чем старше становлюсь, тем более становлюсь на него похож.
Снова страшные мысли залезли к нему в голову. Лица убитых им людей появлялись сразу, как только он закрывал глаза, но Дима и не думал раскаиваться, с полной уверенностью в своем праве, он думал:
- Если бы это не сделал я, то это бы сделал кто-то другой. Я взял ответственность на себя и отвечу за это, но я все сделал правильно, все сделал так, как сделал бы каждый уважающий себя мужчина на его месте…
***
- Я до сих пор не могу поверить, что это сделал он, - сказала Валентина Михайловна, - только не мой сын!
Она вытерла слезы и продолжила дрожащим голосом.
- В моей жизни было много потрясений и лишений, но более сильного удара от судьбы я не получала…
- Может вам прилечь? Сон лечил – это известный факт. - сказала Катерина.
- Как я могу спать, когда мой сын находится в тюрьме? Он там совсем один, без поддержки, без лекарств…
- Валентина Михайловна, он сам сделал этот выбор. Никто его не мог заставить убить человека, а тем более троих.
- Катя, ты права, но я его мать и буду с на его стороне, чтобы не говорили. Я не хочу в это верить!
- Он сам мне признался, когда мы стояли на мосту. Я отчетливо помню каждое его слово. Дима стал совсем другим – он не похож на того человека, за которого я выходила замуж.
Голос Кати стал тихим, и она тоже заплакала. Валентина Михайловна подошла к ней и обняла.
- Ничего, Катенька, мы переживем и это!
- Ради чего теперь жить? Рухнул мой мир, целый мир, разрушено все, что возводилось и строилось десятилетия, все превратилось в развалины за два месяца…
- Успокойся. Он делал это не по своей прихоти. Дима хотел собрать деньги и ему это удалось. Теперь Соломону сделают операцию и, возможно, мальчик будет жить полноценной жизнью.
- Это его не оправдывает. Он мог бы работать на сцене, не говоря нам ничего, но убивать то зачем из-за того, что кто-то ему не заплатил за работу?
Валентина Михайловна задумалась и ответила:
- Катя, а ты сама подумай, если он говорил о плане…что бы было, если бы он не следовал ему?
- Не собрал бы нужную сумму в срок.
- А что бы было тогда?
- …
- Тогда бы моему внучку не стали делать операцию. Ты понимаешь? Дима учел каждую копейку и любое пренебрежение планом бы сказалось на жизни вашего ребенка…
- Все равно это его не оправдывает!
- Согласна, но желающих его осудить и так немало. Мы то точно должны его поддержать. Кто, если не мы?
Катя зарыдала еще сильнее.
- Я вот сейчас только вспомнила, - заговорила Валентина Михайловна, - мне всегда казалось, что я где-то слышала имя – Демиург… и на самом деле, это был сценический псевдоним моего мальчика, когда он впервые выступил на сцене, ты бы только знала, Катя, какой он был замечательный ребенок, какой талант…
- Я видела. Я же была на его выступлении в прошлом месяце…
- Ну это сейчас, а тогда он жил сценой. Жаль, что ему пришлось взрослеть и, в связи со смертью отца, устраиваться на работу и забыть о сцене. Я думаю, что это нанесло ему травму. Если человек не реализуется в той области, где хочет, то жизнь его будет исковеркана и искорежена…
- Мало ли таких людей, Валентина Михайловна? Почти все мы забываем свои детские мечты, если хотим жить нормально.
- Ты права! Но Дима – он особенный. Ты же знаешь?
- Да, большой ребенок. Он никогда не повзрослеет.
- Вот именно! Ему нельзя в тюрьму.
- Но что мы можем сделать? Все сейчас против него.
Валентина Михайловна задумалась.
- Избежать заключения точно не получится. У полиции неопровержимые доказательства его вины.
- Это да, - ответила Валентина Михайловна, - но мы можем не дать ему там погибнуть, мы будем навещать его, как можно чаще, правда?
- Я не знаю готова ли увидеть его снова…
- Что за глупости, Катерина? Он же твой муж, отец твоего ребенка.
Катя потупила взор. Она так делала всегда, когда ей становилось неудобно перед окружающими.
- Ладно. Я поеду к нему, как только это будет возможно.
- Спасибо тебе. Ты же понимаешь, насколько это для него теперь важно?
- Думаю да, хотя он едва не застрелил себя, когда мы были на мосту. Важна ли для него теперь я, если ему недорога жизнь?
- Поверь мне, важна. Он любит тебя больше всего на свете.
- Но он любит меня не больше, чем вас.
- Когда мужчина взрослеет за ним уже ухаживает не мама, а жена. Без заботы мужчина погибнет. Сама же говоришь – большие дети…
Катя впервые за несколько дней улыбнулась.
- Будешь чай, Катя? Я пойду поставлю чайник.
- Давайте.
- Чай успокаивает нервы. Это то, что нам сейчас нужно.
Женщины уселись за столом вместе впервые за последние несколько дней. Их разговор помог обеим решить, как действовать дальше, помог разобраться в тяжелейшей ситуации, помог определить отношение к Дмитрию, помог его понять, но пока не простить…
- Кто сегодня поедет к Соломону в больницу? – спросила Валентина Михайловна.
- Могу я, а вы сегодня отдохните. У вас очень усталый вид.
- Хорошо. А завтра поедем вместе. Теперь нет необходимости кому-то оставаться дома – с работы теперь некому возвращаться. На какой день назначена операция?
- В ближайшую среду. Пришлось перенести на несколько дней…
- Даст Бог, все пройдет гладко.
***
Кузьма Сергеевич сидел в своем кабинете и впервые за долгое время пребывал в хорошем расположении духа. Он настукивал пальцами по столу мелодию Баха. Теперь можно было отдохнуть – самое важное дело за всю его долгую карьеру вот-вот будет раскрыто. Были разные преступления в их городе, но, чтобы дело приобрело такой масштаб – такого и близко никогда не было….
В дверь постучали.
- Войдите!
- Кузьма Сергеевич, вызывали?
- Заходите, товарищ Пухов.
Следователь зашел в кабинет начальника и сразу же сел в кресло напротив, не дожидаясь приглашения.
- Как там наш подозреваемый, признался? – спросил подполковник.
- Да. Он пошел на встречу следствию и не стал ничего отрицать. Преступник, которого было очень тяжело поймать – надо это признать. Но он признался в совершении трех преступлений и теперь дело ждет суда.
- Это просто замечательно, Альберт Григорьевич. Хорошая работа!
- Стараюсь, товарищ подполковник!
Кузьма Сергеевич достал из ящика стола бутылку коньяка.
- Это можно отметить. Как думаете?
- Не откажусь.
Подполковник налил в две стопки коньяк и одну протянул Пухову.
- Это французский коньяк. Двадцатилетней выдержки. Подарок от одного влиятельного человека. Догадываетесь о ком я?
- Нет, Кузьма Сергеевич, не могу знать.
- Подумайте, товарищ Пухов. Этот человек тоже проходил по делу, как подозреваемый, но был отпущен…
- Неужели, Бездарян?
- Верно. Можете же, когда хотите.
- Не очень удобно вышло…
- Да перед Ашотом нужно бы извиниться. Едва не опорочили доброе имя замечательного человека.
Следователь сделал недовольную физиономию.
- Не такой уж он замечательный. Нам известно об его нелегальной деятельности, просто мы его поймать не можем с поличным.
- Вот именно, Альберт Григорьевич. А покуда вина не доказана – человек чист.
- И в какой форме мне перед ним извиняться?
Кузьма Сергеевич разлил коньяк по рюмкам и сказал:
- Желательно сделать это искренно и так, чтобы об этом знал весь город. А то обидели хорошего человека…
- То есть через СМИ?
- Да. Вы сегодня меня поражаете своей догадливостью, товарищ капитан. Так сделаете?
- А что мне остается? Не хотелось бы иметь дело со СМИ, но другого выхода нет.
- Это просто замечательно! – сказал подполковник и протянул рюмку.
Они выпили.
- Знаете, Альберт Григорьевич, а за хорошую службу полагается награда. Я подумываю о том, чтобы запросить повышение вас в звании…
- Не может быть!
- Да, а то засиделись вы в капитанах.
- Спасибо, Кузьма Сергеевич!
- Но вы не зазнавайтесь. Продолжайте работать так же скрупулезно и тщательно, и будет вам счастье.
- Будет сделано. Работа для меня – это все.
- Да, тяжело, когда нет семьи. Если бы не мои близкие – не было бы меня в живых, товарищ Пухов. Родные – это опора, поддержка, смысл бытия…
Следователь заметно занервничал.
- Не беспокойтесь, капитан. Я это без доли упрека говорю. У каждого из нас своя жизнь и каждый сам кузнец своего счастья.
- Вы правы, Кузьма Сергеевич, это действительно так.
- Хорошо, что мы поняли друг друга.
Подполковник налил еще коньяк по рюмкам, протянул одну Пухову и сказал:
- Давайте еще по одной и работать дальше. Преступность, товарищ капитан, не дремлет. Нужно этих нарушителей держать в узде…
- Так точно.
Когда Пухов вышел из кабинета, то тягостные воспоминания нахлынули на него, как холодный душ и он в момент протрезвел. Он вспомнил близких людей…
Эпилог.
После поимки преступника город продолжил жить прежней жизнью, как будто не было клоуна Демиурга, восхищенных возгласов, праздника жизни, поклонения идолу, торжества и трех убийств, которые совершил их кумир и герой.
Вместо трех синдикатов в городе Н. теперь был один крупный концерн, который контролировал весь бизнес в населенном пункте. Во главе концерна восседал Ашот Бездарян, который отмытый от клеветы и позора, был возвеличен в главного и самого богатого человека в городе. Он по-прежнему продолжал свои темные дела, но уже с большим размахом. Полиция прекрасно знала это, но по указке мэра Капутина, который имел солидный куш от бизнеса Бездаряна, ничего не предпринимала, а просто закрывала глаза на все темные и тайные дела нового армянина. Бездарян же в свою очередь устал от русских людей в своей команде и начал привлекать своих родственников и знакомых земляков к ведению бизнеса, благо уговаривать армянину армянина не надо – они понимают друг друга на ином уровне, и иногда достаточно одного взгляда.
Когда вышел указ о запрете игральных заведений, то Бездарян не мог уже быть удовлетворенным одними ресторанами и закусочными, он почувствовал власть и хотел уже большего, поэтому игральные клубы и казино переместились в подвалы и были только для «своих», тех для которых полнота жизни заключена в игре и азарте – их было не мало…
В закусочных до сих пор продавались пирожки с крысиным мясом, собачьи отбивные, которые в меню назывались телячьими, а вместо индейки подавали, накаченную чем-то, курицу. Людей мало это интересовало, многие подозревали, но по доброте душевной мирились и даже не хотели знать правду…
***
Следователь Альберт Григорьевич Пухов после раскрытия своего самого громкого дела был повышен в звании и теперь был товарищем майором. Он, как и раньше ничего не боится и использует свои поисковые способности в благих целях…
Он часто заходит к своему начальнику, теперь уже без стука. Кузьма Сергеевич продолжает быть его шефом, но теперь их отношения более доверительные. Они часто за рюмкой коньяка, а этого добра у подполковника навалом, рассуждают о жизни и принимают важные решения.
Пухов так и не женился, хотя на него положила глаз молоденькая стажерка Люда. Альберт Григорьевич был человеком старой закалки и его на мякине не проведешь. Ему чужды современные нравы, и он до сих пор считает молодежь немного распущенной и не готовой к жизни. Он часто вспоминает напарников, которых потерял не по своей вине. Если бы не его железная воля…любой другой бы повесился, а Пухов никогда не сдавался и не собирался делать этого в дальнейшем.
Он долгими, бессонными ночами, не сомкнув глаз, думает лишь о работе и надеется, что однажды встретится со своими близкими, которых ему так не хватает в последнее время…
Пухов хотел уйти в отставку, но Кузьма Сергеевич его отговорил:
- Ты единственный адекватный сотрудник в моем отделе. Альберт Григорьевич, ты не имеешь права сейчас уходить. Послужи еще полиции…прошу тебя. Что скажешь?
- Я даже не знаю, товарищ подполковник. Я сильно вымотался пока искал клоуна. Я не молодею и сил не прибавляется, сами понимаете…смогу ли я быть полезным?
- Сможешь, милый, сможешь. Мы еще с тобой не одно дело раскроем.
- Может быть…
- Не отвечай сразу. Я дам тебе два выходных. Отдохни, подумай и тогда ответишь, идет?
- Хорошо. Но стоит ли тут думать. Раз начальство просит – имею ли я право отказать?
- Вот и ладненько. Садись, будем дегустировать шотландский виски. Дорогой напиток. Мэр отблагодарил меня…то есть нас – всех причастных к расследованию.
- А остальные?
- Альберт Григорьевич, на всех здесь все равно не хватит. Нам бы с тобой хватило…
***
Друг семьи Иван совсем забросил профессию маркетолога и зарабатывает в интернете. Он нашел свое призвание в помощи людям. Иван часто копит деньги и отсылает крупные суммы в благотворительные фонды. Сам он живет просто и бедно.
Каждое лето он берет месячный отпуск и работает волонтером в городе. В народе за ним закрепилась слава «дурочка» и «юродивого», но Иван меньше всего напоминал ненормального, можно сказать, что известие о убийствах Дмитрия, очень сильно на него повлияло и он стремился всегда быть чем-то занятым, чтоб было меньше праздных минут для совершения злодеяний. Он свято верил, что у каждого человека свое предназначение и, что свое он уже нашел…
Если бы у него не было интернета, то он бы точно ушел в монастырь, а точнее уехал бы отсюда подальше. В городе Н. ему все слишком напоминало об друге, попавшем в ужасную ситуацию, а главное: помочь то он ничем не может…
Ивану приходилось мириться с несправедливостью и неблагодарностью людей, но он и не требовал особых почестей и добрых слов – просто работал и помогал ближним…
Иногда он заходил к Кате, и они долго беседовали обо всем. Это тоже была своего рода помощь. Ей сейчас приходилось тяжелее всего, потерять мужа, а вместе с ним веру в человечество...
Иван часто старался заступиться за друга, даже перед Катей, но он сам признавал, что тот перегнул палку, хотя и ради благой цели.
- Нет, убийство я оправдать не могу! – говорил он, - Но это все равно не отменяет того, что Дима - отличный человек и отец, правда же?
Катя соглашалась, она и сама так думала, особенно после того, как Соломону сделали операцию и, на радость маме, успешную. Мальчик пошел на поправку очень быстро, и врачи в один голос заявляли, что все будет хорошо, прогнозы были, все как один, благоприятные…
***
Сам Соломон, когда его выписали из больницы, радовался жизни и строил планы полета в космос. Он с тем остервенением изучал звездное небо в телескоп и нашел несколько новых для себя объектов на звездном плато. Иногда он вновь и вновь пытался найти паучка на потолке, но того и след простыл. Мальчик решил, что он уполз на зиму в теплые края, как птицы улетают, так и он. Соломон будет ждать его возвращения уже весной, если не забудет…
Самочувствие его улучшилось и сил хватало теперь на большее время, но все равно он был еще слаб. Иногда он спрашивал у мамы про отца, на что та отвечала дежурными фразами, что отец уехал в командировку и задерживается на неопределенный срок.
Катя решила, что расскажет правду Соломону, когда тот подрастет. Сейчас ей казалось – это будет излишним – мальчик слаб и очень восприимчив к неудачам и бедам. Если рассказать сейчас, то можно травмировать его, находящегося в самом нежном возрасте, на всю жизнь. Второго Дмитрия она не хотела, но все же часто посещала мужа в тюрьме…
***
Диму посадили на десять лет. Это был минимальный срок, учитывая сложившиеся обстоятельства, смягчившие наказание. Он нормально переносил все лишения и никогда не жаловался, особенно Катерине, которая приехала к нему в очередной раз.
Их оставили в комнате свиданий. Они долг осмотрели друг на друга и молчали, у них уже не было слов, супруги просто были рады увидеться.
- Как там Соломон? – спросил Дмитрий.
- Нормально. Иногда кажется, что он самый здоровый человек в нашей семье и даже не верится, что пару месяцев назад он был на грани.
- Организм молодой. Он должен это выдержать, а иначе все зря.
- Нет, не зря. Врачи говорят о положительной динамике.
- Это хорошо.
- Валентина Михайловна говорила, что ты просил, чтобы я приехала как можно быстрее?
- Да, я хотел…
Катя удивленно посмотрела на мужа.
- Я хотел извиниться. Из-за меня вам такое пришлось испытать…
- Дима, ты извиняешься?
- Ну да.
- Просто это происходит впервые за нашу совместную жизнь.
- Более того это происходит впервые в моей жизни.
- Удивительно.
Наступила еще одна пауза. Дима прервал ее:
- Ты простишь меня?
- Да…думаю, что уже простила. Я ведь тоже виновата.
- Нет, ты ни в чем не виновата. Во всем виноват я сам.
- Ты просто не знаешь…
- Чего?
- Когда ты пропал я не находила себе места и залезла в твой ноутбук. Я нашла файл, в котором значились все трое убитых тобой мужчины – они были в клиентской базе. Я опешила тогда, не знала, что делать…
- К тому моменту все уже были мертвы. Вряд ли ты могла что-то сделать, даже если знала.
- Да…
- В чужом компьютере неприлично хозяйничать.
- Знаю. Просто хочу, чтобы ты меня тоже простил.
- Я-то за что тебя должен прощать?
- Мы семья и, если оступился один, то виноваты все. Мы же давали клятву, помнишь?
Дмитрий тяжело вздохнул.
- Я буду тебя ждать…
- Не надо. Целых десять лет – это слишком много, да и Соломон будет расти без отца. Найди себе кого-нибудь. Я соглашусь на развод и оставлю вам все имущество, только маму не бросайте…
- Не говори глупости. Я дождусь тебя, и мы еще поживем, а Соломона, как он немного подрастет, привезу к тебе…
Слезы появились на глазах Димы.
- Ты лучший человек на этой земле, любимая. Но, если все же надумаешь, то знай я поддержу любое твое решение.
Катя послала мужу воздушный поцелуй. В комнату вошел служитель закона и сказал:
- Ваше время вышло. Заключенному пора обратно.
- Пожалуйста, еще пять минут, прошу вас! – взмолилась Катя.
- Никак не могу. У нас все строго. Это тюрьма для особо опасных преступников. Вы должны быть рады, что хоть столько времени вам дают на встречу, иные сидят в заточении без свиданий.
Катя не нашлась, что сказать и молча смотрела, как ее мужа уводят в наручниках в темную и сырую камеру. Она уже ничего не могла сделать, только приехать, как разрешат очередное свидание…
Она поспешила покинуть здание тюрьмы и направилась домой, где ее уже ждали Валентина Михайловна и Соломон.
***
На улице была зима. Снег уже изрядно завалил улицы города Н. Дул холодный, северный ветер и сдувал с людей остатки тепла, которым еще полнились их тела, вспоминая лето. Синицы и снегири уже давно не были обманутыми в этом году – зима была в самом разгаре, кормушки были полны корма, а значит можно было жить…
Эммануил Григорьевич – шпрехшталмейстер цирка в этом городе, рассматривал фотографии Демиурга в интернете. Каким он был счастливым, когда на представления собирался полный зал, а теперь все вернулось восвояси – народа вновь стал предпочитать кино и театр цирку…
- Жаль, что все так получилось. Не сберег Циркуля, не уследил за Демиургом. – думал он, - Теперь нужно искать новую звезду или закрывать цирк.
Шпрехшталмейстер умиленно посмотрел на фото Демиурга, сделанное во время его дебюта в цирке.
- А я-то почти сразу знал, что ты преступник, родной. Но я тебя не выдал. Никто не проведет старого шпрехшталмейстера. Ни ты, никто другой… - говорил Эммануил Григорьевич уже вслух.
Он налил водки в стакан и выпил ее залпом, не поморщившись и не закусывая. Жизнь теперь стала не такой тусклой, пусть хотя бы на время. Сейчас он напьется и пойдет срывать злость на коверных клоунах – Ботинке и Подошве, которые продолжали свое бездарное искусство, как ни в чем не бывало. Складывалось такое ощущение, что им все равно на мнение окружающих, клоуны уже давно не развивались, не искали ничего нового, их эволюция закончилась в восемнадцать лет, когда они попали на сцену впервые, с тех пор они топтались на месте.
- Пойду им всыплю, - произнес шпрехшталмейстер, - будут знать, как баклуши бить.
Он встал из-за своего стола и отправился в гримерку коверных клоунов.
КОНЕЦ.